Глава 24. — Знаешь, Поттер, — прищелкнул языком Драко, беззастенчиво меня разглядывая

— Знаешь, Поттер, — прищелкнул языком Драко, беззастенчиво меня разглядывая. — А я, пожалуй, даже злиться не могу из-за того, что ты чуть не переспал с Октавием Крастом.

— О, так ты из-за этого еще и злился? Как по-малфоевски. — Я с сомнением взглянул в зеркало и переступил с ноги на ногу. Октавий, взирающий на меня из зеркальных глубин, сделал то же самое.

Я вздохнул и начал одеваться.

— Думаешь, никто не заметит подмены? Я же двигаюсь по-другому, да и говорю тоже…

— Поттер, почтенная публика все равно в большинстве своем еще либо спит, либо мучается похмельем. Все, что от тебя требуется — вежливо улыбнуться Макгонагалл, поблагодарить за прекрасный вечер, пожать мне при всех руку, сфотографироваться для Пророка, выйти за границу антиаппарационного барьера и сделать вид, что аппарируешь. После твоей ночной выходки это не должно стать проблемой, — последняя фраза прозвучала так осуждающе, что я не удержался от смешка.

— Давно ли ты превратился в заботливую мамочку, Малфой? — я застегнул мантию и посмотрел на часы. Десять утра. Учитывая, во сколько вчера закончилось торжество — рань несусветная. На сегодня все мероприятия были запланированы только на вторую половину дня, так что, в принципе, можно было и не опасаться, что кто-то станет чересчур сильно приглядываться к какому-то там художнику, когда есть более важные гости — министр магии, например.

Надеюсь, все это не займет много времени и не придется пить еще одну порцию оборотного зелья — я намеревался вернуться в свою комнату до того, как Рон и Гермиона вспомнят, что совсем меня потеряли. Вряд ли они искали меня вчера — мало ли где и с кем я мог уединиться — но вот сегодня мое отсутствие, как пить дать, заметят. К тому же, в моих планах не было проводить все выходные с Малфоем, да и в его списке дел, полагаю, не стоял никакой Гарри Поттер, несмотря на прошедшую ночь.

И какой черт меня дернул дать это дурацкое обещание?

Но теперь уже поздно отказываться. Да и, в конце концов, ничего страшного в том, что придется пройтись в чужом облике, не в первый раз. Но чувствовал я себя все равно нелепо и неуютно.

Ненавижу притворяться, тем более, когда в этом нет особенной необходимости.

— К палочке, я надеюсь, никто не приглядывался?

— Нет, можешь пользоваться своей. Только очень прошу, не размахивай ей на глазах у журналистов или преподавателей. Если кто-нибудь узнает палочку Гарри Поттера, общественность опять начнет обсуждать тебя, а не меня.

— Ты настоящий слизеринец, Малфой.

— Да, — довольно осклабился он. — И очень этим горжусь.

Я считал, что это весьма сомнительный повод для гордости, но говорить об этом не стал, а вместо этого задал вопрос, мучавший еще с ночи:

— Почему ты не хочешь всем рассказать правду? Это событие, уж точно, стало бы бомбой.

— Конечно, стало бы, — кивнул Малфой и в очередной раз окинул меня критическим взглядом. — Но часть этих картин была написана в, скажем так, несколько сентиментальном настроении. А от чужой жалости меня тошнит.

— Раньше ты неплохо зарабатывал себе внимание даже таким образом, — заметил я, вспоминая, какую комедию Малфой разыграл на третьем курсе из-за царапины, полученной от Клювокрыла.

— Это было давно, — веско проронил Драко, добавив к словам такой тяжелый взгляд, что я предпочел не развивать дальше эту тему. И в очередной раз подумал, что совсем не знаю этого Драко Малфоя — пережившего крах привычного мира, болезненно повзрослевшего и что-то, видимо, все же переоценившего.

Если еще два года назад я мог сказать, что вижу его насквозь, то сейчас поостерегся бы делать такие заявления. Чем больше я с ним общался, тем больше понимал, что не могу сказать о нем ничего, кроме того, что его зовут Драко Малфой. Тип характера — мерзкий. В постели предпочитает быть сверху.

— Пойдем, — потянул меня за рукав Малфой.

В коридорах было еще пустынно — уроки на сегодня отменили, и студенты отсыпались. Во внутреннем дворе не осталось и следа от вчерашнего праздника — все столы, сцена, мусор пропали, будто ничего и не было, зато квиддичный стадион, как я успел заметить из окна, превратился во что-то, издали напоминающее лоскутное одеяло.

— Что там?

— Ярмарка, — пожал плечами Малфой. — Откроется в два. Там аттракционы, музыка, состязания. Сходи, тебе понравится.

— Я смотрю, ты не мелочился.

— Все в честь величайшей победы. Я вообще удивлен, что вчера тебя не порвали на сувениры.

— Пытались, но я сбежал.

— Ты совсем не честолюбив, Поттер, — вздохнул Малфой и добавил, заметив, что мы уже подошли к мраморной лестнице: — Улыбайся. Все должны узнать, что Октавию Красту просто безумно понравилась организация прошедшего вечера.

* * *

Завтракать в Большом зале было, с одной стороны, все еще привычно, а с другой — неуютно. Места для большинства гостей выделили за факультетскими столами, и теперь, сидя среди гомонящих студентов, я чувствовал себя кем-то вроде диковинной зверушки в зоопарке, и то и дело ловил заинтересованные взгляды. Вообще, мне предлагали место за преподавательским столом, рядом с директорами школ, Кингсли и его заместителем, но я отказался — всеобщего внимания и так было через край. Малфой, наверное, злился, что я опять тяну одеяло на себя, но от высказанной с издевкой идеи прилюдно поцеловаться или хотя бы обняться, — тогда бы о нем, вот уж точно, не болтал только ленивый, — отказался. К тому же, как я успел заметить, изредка поглядывая на слизеринский стол, вниманием Малфоя явно не обделяли.

Хотя время царило уже почти обеденное, гости и студенты в основном еще только завтракали — еда на столах стояла разнообразная и исчезать не спешила. А вот Рон и Гермиона, показавшиеся в дверях почти сразу после моего появления, набросились на жаркое с таким аппетитом, как будто не ели целую неделю.

— Вы что, совсем не ложились? — я выразительно посмотрел на тени, залегшие под глазами у обоих, но друзья почти синхронно покачали головами.

— Пивз пол-этажа перебудил, будь он неладен. Заснуть больше не смогли, парни предложили тряхнуть стариной и полетать немного. А вот у тебя я даже спрашивать не буду, куда ты вчера исчез и почему на стук в твою дверь никто не отозвался, — ухмыльнулся Рон, натыкая на вилку картошку.

— Ты что, меня с кем-то видел?

— Нет, но у тебя такая довольная рожа, что мне даже завидно, — он увернулся от шутливого тычка Гермионы и поспешил пояснить: — Я вечера почти не помню.

— Потому что нечего было после огневиски пить медовуху, — беззаботно отозвалась Гермиона. — Какие на сегодня планы?

— Выспаться бы, — зевнул я, прикрыв рот рукой, отчего Рон только покачал головой в притворном осуждении. — Вообще, я к Хагриду заглянуть собирался. Еще, вроде бы, тут ярмарку устроили, я слышал, но вечером и так на маскарад тащиться…

— Гарри, это же все-таки маскарад, тебя там никто и не узнает.

— Герм, вчера мне три раза пытались подлить Амортенцию, наложить любовное проклятье, а в своем номере я утром обнаружил целую кипу посланий, — я не стал, разумеется, добавлять, что Малфой, зашедший ко мне, чтобы вернуть забытую мантию-невидимку, долго и гнусно хохотал, разглядывая конверты с сердечками, и успокоился, только когда понял, что его хохот может быть услышан даже за стеной.

— Бедняга Малфой, он так старался вчера выпендриться, а лавры опять достаются тебе. Да и сегодня, ты бы видел, как он перед Крастом лебезил, — когда Рон сообщил мне эту новость, я торопливо скрылся за чашкой с кофе, стараясь хоть как-то унять наползающую на лицо улыбку. — Ты-то, кстати, во сколько вернулся?

— Недавно, — туманно ответил я. — А что Краст?

— Улыбался, конечно, благодарил за оказанный прием, хвалил… Ну, знаешь, как оно обычно бывает, куча вежливых слов и реверансов. Малфой его спонсирует, что ли.

— Слушай, почему ты не допускаешь мысли, что ему просто мог понравиться вечер? — я старался, чтобы мой голос звучал не слишком раздраженно, но получилось, кажется, не очень хорошо. — Тебе, между прочим, тоже было весело. Согласись, что устроено великолепно.

Рон удивленно на меня посмотрел, не донеся вилку до рта.

— Гарри, ну это же… Малфой. Кто ему в здравом уме будет искренне улыбаться?

— Панси Паркинсон, например, — неожиданно заметила Гермиона. — Мало ли. Может, они с Октавием и правда знакомы.

— А… кажется, Краст вчера говорил, что он с Малфоем ведет какие-то дела. Я поболтал с ним немного вечером.

— Ну и как он тебе?

— Да нормальный парень, в общем-то, — я пожал плечами. — Странный немного, но не более того.

— Жаль, что рано уехал, я хотела поговорить с ним о его работах, — вздохнула Гермиона.

Мне же оставалось только тихо порадоваться, что этого все-таки не произошло. Не настолько хорошо я знаю малфоевские работы, чтобы непринужденно о них рассуждать, а Гермиона слишком умна, чтобы не заметить в разговоре что-то неладное.

До сих пор ума не приложу, как я умудрился не проколоться и сделать все в точности так, как просил Драко. И сегодняшнего утра мне хватило, чтобы уяснить — нельзя ничего обещать Малфою, не выяснив наперед, чего он намерен попросить. Воистину, со школы он изменился, и не в самую сентиментальную из сторон.

Зацепившись за мысль, я попытался представить себе романтичного или сентиментального Малфоя, и воображение моментально подкинуло красочную картинку Драко с коробкой шоколадных конфет в одной руке и букетом в другой. Причем не с простым букетом, а почему-то с лютиками и ромашками. Выглядело это даже в воображении настолько дико и нелепо, что я хрюкнул от смеха и поспешил сделать глоток кофе, чтобы не расхохотаться на виду у всех.

— Вы идите, а я чуть позже подойду, — сказал я, когда мы покончили с едой. — Мне тут нужно закончить одно дело.

— Надеюсь, ты не собираешься ни с кем выяснять отношения?

— Нет, — я покачал головой. — И драться тоже не собираюсь. Просто нужно кое с кем поговорить.

— Кое о чем, очень важном и секретном? — прищурился Рон. Я виновато улыбнулся, чувствуя, как меня захлестывает жаркая волна стыда. Никогда не любил врать или недоговаривать, но что поделать.

— Не обижайтесь.

— Да знаешь, Гарри, — хмыкнула Гермиона. — Мы за годы общения с тобой к этому уже привыкли.

— Кто бы еще говорил, — тут же отреагировал Рон, мигом позабывший о моих невнятных секретах. — Про Крама ты нам тоже ничего не рассказывала, да и вообще…

— Ой, что-то здесь так душно, пойдем на улицу. — Гермиона подхватила Рона под руку, не дав закончить мысль, и добавила, уже обращаясь ко мне: — Мы тебя подождем во дворе, хорошо? Постарайся только надолго не задерживаться.

Я кивнул и сделал вид, что всецело поглощен очередной порцией кофе, на самом деле краем глаза наблюдая за Мартином Гораком, чей стриженый затылок виднелся за слизеринским столом. Я узнал его еще утром — он единственный из присутствующих при прощании с Крастом людей смотрел на художника с отвращением и неприкрытой злостью. Да и Драко, едва мазнувший по нему взглядом, поморщился.

Думал, мне придется его искать, но Горак появился в Большом зале, пока я переговаривался с друзьями, и нельзя было упустить этот шанс.

Терпеливо дождавшись, пока дурмстранговец поест и направится к выходу, я отставил чашку и поднялся. Вышел вслед за Гораком в холл, все еще продолжая держаться на расстоянии, но уже на мраморной лестнице догнал его в несколько прыжков.

— Мартин Горак? — как можно любезнее поинтересовался я и с удовлетворением отметил, что он дернулся. Узнал.

Но затевать драку с национальным героем посреди главной лестницы Хогвартса было бы крайне неразумно, и он это понимал.

— Мистер Поттер, — улыбнулся он одними губами, на ломаном английском выговаривая мое имя. — Какая встреча.

— Мне нужно с вами поговорить. И не советую делать глупостей, ваша палочка до сих пор на поясе, — я поднял руку и продемонстрировал Мартину, что свою сжимаю в пальцах, и ему ничего не оставалось, кроме как хмыкнуть. Мы миновали лестницу, свернули в коридор, и я толкнул ближайшую к нам дверь в одну из классных комнат, взмахом кисти с зажатой в ней палочкой предлагая войти. Горак не стал даже возражать — похоже, рыло у него было в пуху, и прилюдно выяснять отношения со мной он опасался.

В пустом кабинете, однако, вся его напускная вежливость мигом испарилась. Он ощерился, грубоватое лицо исказилось в неприятной гримасе, а рука метнулась к поясному креплению, но невербальное Инкарцеро спеленало Горака прежде, чем он успел что-то предпринять.

— Отпусти меня, идиот. Если ты мне что-нибудь сделаешь…

— Оправдают по всем статьям. В этой стране никогда особенно не доверяли вашей школе, а моего слова будет достаточно, чтобы поверить в нападение на победителя Волдеморта, — услышав это имя, Горак дернулся, но путы держали крепко. — Видишь ли, я могу сделать с тобой вообще что угодно, я же теперь национальный герой, а время все еще темное. Не всех сторонников Волдеморта переловили, а самозащиту еще никто не отменял.

Он, конечно же, не знал, что я блефую. Кингсли Шеклболт, вставший во главе министерства, конечно, крайне мне симпатизирует, но за нападение на одного из студентов, какими бы ни были мои оправдания, по голове не погладит. В Азкабан посадит вряд ли, а вот работы в аврорате лишит, это уж точно.

Так что я не собирался ни убивать Горака, ни даже калечить. Но легилиментом Горак не был, а обо мне знал лишь слухи разной степени достоверности. А слухи бродили всякие, в том числе и довольно кровожадные.

— Чего не поделили вчера с Крастом? В туалете.

— Тебе-то какая печаль? Небольшие разногласия возникли, по поводу его картин.

— Очаровательно. Значит, ты все-таки из бывших сочувствующих. Или из Пожирателей? Метка есть?

— Ты ничего не докажешь, Поттер, — Горак ощерился, показывая крупные зубы, и оскал не сполз с его лица, даже когда я приставил палочку к его горлу.

— Надеюсь, мне и не придется этим заниматься. Ты ведь больше не полезешь к Красту, а забудешь его имя и вообще все, что с ним связано, не так ли? И твои дружки тоже этого не сделают, — очень хотелось разбить ему нос, но я держал себя в руках.

— У тебя нет на меня ничего, — он нервно облизнул губы. Хрипловатый голос звучал уже не так уверенно.

— Ты не забывай, Горак, — хмыкнул я, сильнее вдавливая конец палочки в кожу, — я все-таки работаю в аврорате. У меня нашлось бы что-нибудь даже на Святого Мунго, пожелай он вдруг воскреснуть.

— Ублюдок.

— Следи за своим языком, пока я не прочистил тебе рот с мылом, — искренне посоветовал я Гораку. — Полагаю, мы друг друга поняли?

Он посмотрел на меня с ненавистью, но я уже прекрасно понимал, что эту схватку выиграл. Отступив на несколько шагов, я снял заклятье, но палочку убирать пока не торопился. Мартин повел плечами и руками, однако кидаться с кулаками тоже не стал.

— Надо ли мне пояснять, что этот разговор должен остаться между нами? — поинтересовался я, направляясь к двери таким образом, чтобы Горак попадал в поле зрения. Вряд ли, конечно, он собирался на меня наброситься, но поворачиваться к нему спиной в пустой комнате было бы неразумно.

— Нет, — не сказал, а почти выплюнул он. — Не надо.

— Вот и чудно. Хорошего дня, — я толкнул дверь, вышел в коридор и направился к лестнице.

Друзья, наверное, уже заждались.

* * *

— Не может быть! — взревел Рон, сгребая Джинни в объятия, когда Кубок Огня выплюнул карточку с ее именем. — Моя сестра — чемпион Хогвартса!

— Удачи! — я искренне хлопал в ладоши, наблюдая за раскрасневшейся Джинни, едва выпутавшейся из объятий Рона и принимающей поздравления со всех сторон.

Чемпион от Шармбатона был уже объявлен, им стал какой-то совершенно незнакомый мне Шарль Этьен, и теперь от Кубка ожидалась еще только одна карточка.

Дурмстранговцы, сидевшие шумной толпой, притихли. Гануш Кривский, сменивший безвременно почившего Каркарова на посту ректора школы, буквально вцепился взглядом в Кубок, наливающийся рубиновым сиянием.

Искры взметнулись ввысь, и карточка, вылетевшая из Кубка, спланировала прямо в руки Макгонагалл. Она скользнула по ней взглядом, откашлялась и громко произнесла:

— Чемпионом Дурмстранга становится Мартин Горак!

Наверное, я слишком громко засмеялся — несмотря на царящий в зале шум и гвалт, ко мне повернулись лица дюжины-другой человек. А я никак не мог остановиться — смех рвался наружу, и не было никакой возможности остановить эту подступающую истерику.

Мартин, выпятивший грудь, не удостоил меня даже взглядом, пока шел через Большой зал, высоко задрав подбородок, а я смеялся и смеялся, до тех пор, пока в легких не закончился воздух.

Кинув мимолетный взгляд за слизеринский стол, я увидел Драко — лицо у него было такое, как будто Малфоя только что заставили съесть без сахара пару особенно кислых лимонов.

Глава опубликована: 24.01.2013

Дата добавления: 2015-09-06