Глава 25. Хорошее всегда быстро заканчивается.

Хорошее всегда быстро заканчивается.

Раньше я не особенно это понимал, но сегодня, опять убираясь в ненавистном госпитале, прочувствовал это на себе в полной мере.

Еще вчера я был Драко Малфоем, оделяемым всеобщим вниманием и осыпаемым похвалой. Сегодня — снова превратился в поломойку. И неважно, что это всего на три часа, что персонал и больные, начитавшиеся газет, смотрят уже с куда большим уважением, чем летом. Бесил сам факт возвращения с праздника в отвратительную реальность. Сейчас, на контрасте с прошедшими выходными, мне как никогда раньше хотелось заорать, пнуть ведро или просто бросить тряпку и уйти, куда глаза глядят. Или начать швыряться непростительными заклятьями направо и налево, вымещая злость.

Но, к сожалению, при мне не было даже палочки — в этой части отделения нельзя пользоваться даже самыми элементарными чарами.

Да и устраивать истерику на глазах у всех не стоит. Нужно держать себя в руках.

Еще немного потерпеть. Все скоро кончится. Только дотерпеть до Рождества — а там можно будет зажить опять нормальной жизнью.

Правда, я не слишком хорошо представлял, чем буду заниматься, когда отработка закончится и я стану окончательно свободным. Турнир не будет отнимать много времени, самое главное я сделал, остальное — уже не моя забота. Картины — это так, не больше, чем хобби. В Министерство, даже на должность секретаря, путь пока что закрыт, слишком мало прошло еще времени, предприятиями же до сих пор управляет отец, переписываясь с поверенными.

Скорее всего, придется съездить во Францию, повидаться с родителями, потом взять на себя часть дел. И вернуться в мэнор — хотя с этого, наверное, стоило бы начать, а не откладывать на неопределенное время.

Но я до сих пор не мог заставить себя вернуться домой. Окончательно поверить в то, что остался единственным жителем огромного гулкого дома, один на один со своими проблемами и заботами.

К тому же, Поттер вряд ли захочет встречаться в поместье, памятному ему далеко не самыми приятными воспоминаниями в жизни.

Я вздохнул и вернулся к мытью пола, утешая себя только мыслью о хвалебных статьях в “Пророке”, “Ведьмином досуге” и прочей мало-мальски серьезной прессе.

* * *

Пресса облизывала тему Турнира с мастерством опытной куртизанки — в газетах его назвали главным после победы событием года. Читать статьи было одним удовольствием — если и нашелся хоть кто-нибудь, кому не понравилась организация открытия, среди журналистов его не было. А уж от осознания того, какую волну подняла новость обо мне в качестве главного организатора и спонсора, я едва ли не начинал блаженно жмуриться.

Жизнь еще никогда не была так прекрасна.

Поттер, правда, так не считал.

— Вот уроды, — с чувством сказал он, листая красочные глянцевые листы “Ведьминого досуга”.

— Кто? — отозвался я, лениво ощипывая виноградную гроздь. Поттер, определенно, плохо на меня влиял — вместо того, чтобы поужинать в столовой, мы расположились в малой гостиной около камина, прямо на ковре, где Вилла накрыла низкий столик.

— Вот, полюбуйся. — Поттер показал мне разворот журнала с его фотографией, снятой на открытии турнира. Фотография оказалась так себе — Поттер к тому моменту уже поплыл и косо улыбался, помахивая рукой — но, в целом, она была не лучше и не хуже многих других, публиковавшихся в том же “Пророке”. Зато под фотографией крупными, ядовито-розовыми буквами был напечатан заголовок: “Кто же скрашивает ночи национального героя?”.

— Судя по тому, что ты еще не бегаешь по комнате, круша все на своем пути, журналистам ничего не удалось разнюхать о твоей личной жизни. В чем тогда проблема?

— Я тебе сейчас прочитаю, ты послушай, — он устроился удобнее на одной из разбросанных по ковру подушек. Выпив сока и откашлявшись, Поттер с чувством начал зачитывать: — Так кто же та счастливица, с которой победитель Волдеморта проводил свои ночи на открытии Турнира? Всю неделю наши корреспондентки пытались узнать эту информацию, но ни от самого Гарри Поттера, ни от его друзей не смогли добиться внятных комментариев.

— И? — я все еще не понимал, что именно его возмутило.

— Да надоели, — он отшвырнул журнал в сторону, посмотрел в бокал с тыквенным соком, отставил его и потянулся к вину. — Хоть совсем на улицу не выходи.

— Терпи. Еще пара месяцев, и ты им надоешь, но пока у всех на слуху война, газеты будут полоскать все твое грязное белье.

— Надеюсь, когда-нибудь я смогу выходить из дома, не рискуя нарваться на восторженных малахольных девиц, — пробурчал он.

— Зато какие страстные послания они тебе пишут, — хохотнул я, вспоминая кипу писем в поттеровском номере. — Эта проблема, в общем-то, вполне решаема.

— Да ну?

— Ты можешь жениться, и тогда газеты будут мусолить уже твою семью. Но это и вполовину не так интересно, как наблюдать за похождениями холостого героя, так что о тебе быстро забудут, если не станешь ничего творить.

Короткий злой взгляд.

— Не смешно.

— Так я и не смеюсь, — я придвинул к себе тарелку с сыром. — Зря ты расстался со своей рыжей, она могла бы стать идеальной женой. Хотя сейчас за тебя любая пойдет, только позови. Кроме, разве что, Булстроуд, Паркинсон и парочки подобных им, но тебя такие и не интересуют, кажется.

— Я не собираюсь жениться на ком-нибудь, только чтобы от меня отцепилась пресса. Тем более, — он ухмыльнулся, — после того, как я выяснил о себе некоторые подробности.

— Рано или поздно тебе придется это сделать. Хотя бы для того, чтобы от тебя отстали. Или если захочешь детей, например.

— Я как-то об этом не думал… — он вытянулся на ковре, заложив за голову руки и задумчиво глядя в потолок. — К тому же… сомневаюсь, что смогу полюбить женщину. Да и пока я, вроде бы как, с тобой.

— Любить-то зачем? — я тоже опустился на подушки и теперь почти касался головой локтя Поттера. — Большинство девушек хочет выйти за тебя замуж не потому, что ты Гарри, а потому, что ты Поттер. Найдешь ту, которой будет нужно исключительно твое положение.

— Брак по договору? — хмыкнул он. — Это отвратительно.

— Это жизнь, Поттер.

— А что насчет тебя? — он подвинулся, его глаза оказались вровень с моими, и я в очередной раз удивился их прозрачно-чистому цвету.

Без очков лицо Поттера выглядело уязвимым. Он не улыбался, только подрагивали краешки губ, словно Поттер пытался удержаться от горькой усмешки.

Раньше я бы обрадовался, увидев его огорченным или разозленным, а сейчас казалось, будто эта горечь передалась и мне, отозвавшись где-то внутри странным ощущением легкого холода. Почему-то захотелось поцеловать Поттера или сказать какую-нибудь глупую шутку — что угодно, лишь бы прогнать с его лица скорбное выражение.

— Малфой?

Я вздрогнул, вспоминая, что мне задали вопрос.

Развивать эту тему не хотелось, но ответить пришлось.

— Если у меня не будет законных наследников, род Малфоев и Блэков прервется. Когда-нибудь я женюсь на волшебнице, в которой меня будет интересовать ее чистокровность, красота и способность родить здорового наследника.

— Это так по-слизерински, — он все-таки не удержался, и на лицо наползла тень.

Мерлин, зачем только я затеял этот дурацкий разговор?

— Не забывай, что ты тоже едва не стал слизеринцем, — я послал все в бездну и не удержался тоже.

Мы лежали, переплетясь руками и ногами, около догорающего камина, и, наверное, впервые не спешили залезать друг другу в штаны — хотя, вполне вероятно, лишь потому, что за вечер успели сделать это дважды.

В другой день я, быть может, и удивился, но сейчас это казалось единственно правильным — ерошить ему волосы, целовать, едва касаясь кожи и губ, проводить руками по спине и шее. И просто молчать, слушая потрескивание пламени и шорох дождя за окном.

Часы в холле гулко отбили двенадцать, знаменуя наступление воскресенья.

Поттер зашевелился, пытаясь высвободиться.

Я представил, как сейчас он поднимется, застегнет рубашку, накинет мантию и исчезнет в камине, а я отправлюсь в пустую темную спальню, и сказал, прежде чем успел подумать головой:

— Если хочешь — можешь остаться.

Он приподнялся на локте. Окинул меня цепким, изучающим взглядом.

— Ты пьян? — в голосе прозвучало неподдельное удивление.

Ну да. Даже в Хогвартсе на вторую ночь, после маскарада, я не попросил его остаться, а он не стал напрашиваться. Как и в среду. Как и вчера.

— А если б был?

Вместо ответа он наклонился к моему лицу.

“Можешь рвать на себе волосы, отец, — мрачно думал я часом позже, когда Поттер уже сопел, уткнувшись носом мне в плечо и натянув призванное из спальни одеяло почти до лохматой макушки, — твой сын уродился идиотом”.

Угли за каминной решеткой гасли, остывая.

Мерное дыхание Поттера чуть щекотало кожу, и я поймал себя на мысли, что никогда еще, ни с кем я так не лежал. Никогда не засыпал в одной постели с другим человеком с тех пор, как мне исполнилось полгода.

Я понимал, что наверняка не высплюсь. Что от непривычного ощущения еще одного тела рядом буду просыпаться от каждого движения. И тело, скорее всего, станет болеть от неудобной позы.

Но было бы крайним лицемерием сказать, что мне это не нравилось.

* * *

Следующие две недели мы виделись урывками. Поттер работал помощником в каком-то важном деле, ради которого на дыбы подняли все подразделение, включая даже стажеров — кажется, кто-то из недобитых сторонников Волдеморта украл важный и опасный артефакт, и Министерство сбивалось с ног, пытаясь отыскать воров прежде, чем они натворят что-то серьезное. Так что Поттер приходил ко мне уставший, злой и задерганный, пару раз оставался, но проваливался в сон быстрее, чем я начинал приставать к нему по второму кругу.

Погода окончательно испортилась, и дни, казалось, тянулись ужасающе долго. Первое испытание было назначено на девятое декабря, но все было уже готово, так что дел у меня почти не осталось.

Я забивал дни рисованием, встречами со знакомыми, чтением книг, до которых давно не доходили руки, и, в целом, неплохо проводил время. Но, тем не менее, меня не покидало ощущение, что подлинную радость я испытываю только при встречах с Поттером.

Всегда ненавидел зиму за холод и слякоть, — порой я думал, что у меня, подобно змее, даже кровь в жилах начинает течь медленнее, — но от Поттера веяло таким жаром, что даже зима казалась не такой мерзкой. Внутри него будто горело яркое пламя — неистовое, жаркое, опаляющее, — и, хоть после выручай-комнаты я невольно стал побаиваться огня, рядом с Поттером было спокойно.

Он врывался в мою упорядоченную, расписанную чуть ли не по минутам жизнь, наводил жуткий беспорядок, — и я не просто позволял ему это делать, а наслаждался, хотя логичнее было бы приходить в ужас. И чем дальше, тем чаще возникало ощущение, что это все перестает быть обычным удовлетворением потребности в сексе, а перерастает, становится чем-то большим. Я старался рубить эти мысли на корню и чаще всего делал это успешно, но дни текли, и я чувствовал, что мне все сложнее от них отмахиваться.

Вот и сегодня, в последнюю пятницу ноября, я стоял у окна и смотрел на улицу, где падал первый снег. На душе скребли кошки.

Поттер не появлялся с воскресенья — завал на работе достиг, казалось, своего апогея, и всю неделю он усердно вкалывал. А сегодня отправился к Андромеде Тонкс вместе с семейкой Уизли, клятвенно пообещав потом сразу же прийти сюда.

Мне тоже полагалось не сидеть дома, а идти в клуб, встретиться со своей обычной компанией и хорошо провести время, попивая дорогое вино и болтая о всякой ничего не значащей чепухе.

Или отправиться к Гринграссам, поиграть в гольф на крытом корте и сделать вид, будто я увлечен их младшей дочерью, как настоятельно советовал мне отец в последнем письме.

Но и Гринграссам, и школьным приятелям я уже отправил сов с вежливым отказом.

И теперь стоял у окна, разглядывая запорошенную снегом улицу, самого себя убеждая в том, что у меня просто нет настроения. Что я не вслушиваюсь в каждый шорох и не гляжу каждые пять минут на часы.

Все это было очень скверно.

И стало еще хуже, когда я переместился на диван перед камином, из которого обычно вылезал чихающий и кашляющий Поттер.

И совсем погано, когда я понял, что за последние полчаса прочитал в книге, лежащей на коленях, самое большее пару страниц.

Глава опубликована: 27.01.2013

Дата добавления: 2015-09-06