Глава 22. Искать Малфоя на карте Мародеров среди того количества гостей

Искать Малфоя на карте Мародеров среди того количества гостей, что заполонили Хогвартс, было бесполезно — но я все же попытался. Потратил полчаса, заработал головную боль и разозлился, а его так и не нашел. Зато узнал, что Дин Томас и Парвати Патил сидят вместе в ванной старост, Хагрид с мадам Максим гуляют по Запретному лесу, а Джастин Финч-Флетчли и Луна Лавгуд прохаживаются вдоль озера по какой-то совершенно неописуемой траектории.

Рона с Гермионой я тоже не обнаружил — видимо, они были среди того огромного скопления наскакивающих, почти сливающихся в одно огромное пятно точек, собравшихся во дворе, откуда даже до моей комнаты долетали музыка и смех.

Словом, всем было весело, все пили, шутили, смеялись, радовались жизни, и только один я, как дурак, сидел в своей комнате, гипнотизируя карту Мародеров, точно она могла заговорить и рассказать мне, где же шляется Малфой. Впрочем, и так понятно, где, если в других помещениях его нет. Вряд ли он побежал прятаться от меня в Выручай-комнату или отправился домой, спасаясь от приставаний пьяного в стельку Гарри Поттера.

Самое смешное, что я даже не знал, зачем именно его ищу. Я хотел с ним поговорить, но как и о чем — представлял плохо. Просто не хотелось все оставлять вот так, в непонятном подвешенном состоянии, после сцены в коридоре. Мне не хотелось, чтобы он снова меня ненавидел, и, наверное, я собирался извиниться… Сказать, что просто был пьян и не стану его больше преследовать.

Определенно, мне вообще нельзя пить, мозг после алкоголя отключается начисто.

Я потер виски. В голове еще немного шумело, хоть я и выпил отрезвляющее — не ту жуткую бурду, которую мне посоветовал взять у Слизнорта Малфой, а экспериментальное зелье от Джорджа, еще перед банкетом врученное мне Роном. Это средство, если верить обещаниям, действовало куда приятнее традиционного, после которого организм буквально начинало выворачивать наизнанку.

Еще со школы я с осторожностью пробовал все изобретения Уизли, но это зелье меня приятно удивило — хоть оно и оказалось мерзким на вкус, голова прояснилась в считанные минуты. И почему я не выпил его раньше, до того, как увидел Драко, шагающего по коридору?

Впрочем, это произошло случайно — я совершенно не планировал никуда затаскивать Малфоя и уж тем более не собирался его целовать.

— Шалость удалась, — вздохнул я, касаясь палочкой карты, тут же начавшей выцветать. Затем сложил старый пергамент и сунул его в карман вместе с мантией-невидимкой — на всякий случай.

Внизу, кажется, никто и не заметил моего отсутствия — грохотала музыка, надрывались Ведуньи, только вошедшие во вкус. Кто-то танцевал, кто-то пил, кто-то оккупировал палатки с развлечениями. Рита Скитер, которую неизвестно кто сюда вообще пустил, что-то доказывала Трелони, то и дело прикладывающейся к бутылке хереса — кажется, объясняла, почему вместо хереса лучше пить медовуху и с готовностью показывала на своем примере. Увидев меня, Скитер противно улыбнулась, попыталась расстегнуть сумочку, где у нее лежали перья, но, повозившись немного, так и не смогла совладать с замком. Она махнула рукой, покачнулась и снова повернулась к Трелони, мгновенно обо мне позабыв.

Рон с Гермионой лихо отплясывали посреди танцпола, не замечая никого вокруг, а вот Малфоя нигде не было видно. Я несколько раз обвел взглядом двор, пытаясь обнаружить знакомую белобрысую макушку, но не преуспел в этом. Сквозь землю он провалился, что ли?

Я поискал глазами Макгонагалл — вдруг она что-нибудь знает? В конце концов, не к каждому же мне подходить с вопросом про Малфоя, а Макгонагалл, я уверен, не станет ни допытываться, ни болтать о моем странном интересе. Она обнаружилась за самым дальним от сцены столиком — сидела, расслабленно откинувшись на спинку стула, неспешно потягивала вино из бокала и разговаривала о чем-то с новым гостем. По крайней мере, мне показалось, что с новым — до этого момента я совсем его не замечал.

Рядом с директором Макгонагалл сидел Октавий Краст собственной персоной. Темно-синяя мантия, расшитая золотом и серебром, тяжелыми складками обрисовывала фигуру, черные волосы, едва прихваченные с боков, падали на плечи и спину блестящей волной, а четко очерченный профиль навевал воспоминания о чеканных монетах древнего мира. Я видел Краста всего несколько раз в жизни, во время визитов в галерею, да и то лишь мельком, но что-то то ли в его позе, то ли в посадке головы показалось смутно знакомым.

Малфой держался очень похоже. Так же непринужденно, словно ему это ничего не стоило, сидел с прямой спиной, так же вздергивал подбородок, ухитряясь смотреть свысока, даже если собеседник был выше ростом. Наверное, эта непрошибаемая уверенность в себе, осанка, если не сказать — выправка, прививается детям древних родов с детства. Мне не научиться всему этому, даже если начать тренироваться прямо сейчас. Правда, я не слышал ни о каком древнем роде Крастов, но, во-первых, я отвратительно разбираюсь в генеалогии, а, во-вторых, Краст, кажется, родом совсем не из Британии.

Я наблюдал за беседой Макгонагалл и художника, надеясь, что она не слишком затянется, и не успел среагировать, когда Краст вдруг повернулся в мою сторону. Наши взгляды встретились, и мне показалось, что губы Октавия дернулись в невеселой усмешке, но он быстро с собой справился и, явно меня узнав, коротко кивнул, а затем, не отводя заинтересованного взгляда, что-то спросил у Макгонагалл. Она тоже повернула голову в мою сторону, улыбнулась и махнула мне рукой.

Пока я пробирался к столику, Краст беззастенчиво меня рассматривал, и под его взглядом я казался себе голым. Что он так уставился?

— Гарри, — сказала Макгонагалл. — Ты знаком с мистером Крастом?

— Я видел ваши картины, — я заставил себя улыбнуться, хотя больше всего на свете хотелось спрятаться от пристального, всепроникающего взгляда художника. — К сожалению, я плохо разбираюсь в живописи, но образы пробирают до костей.

— Приятно слышать это от самого Гарри Поттера, — Краст поднялся и протянул мне руку. Короткое энергичное рукопожатие — и он снова сел. Стоять над собеседниками было неудобно, так что пришлось присесть и мне. Никуда Малфой за пять минут не денется, а спрашивать о нем при художнике не хотелось. — Значит, считаете, я не зря пачкал красками холст?

— Думаю, что не зря, — осторожно отозвался я, не желая вступать в долгие обсуждения. Сомневаюсь, что Красту понравится моя точка зрения на его творчество. Решив перевести разговор на что-нибудь более нейтральное, я поинтересовался: — Как вам Хогвартс? Вы здесь учились или…

— Нет, я учился дома, в Италии, в небольшой частной школе. Правда, мой отец-словен хотел, чтобы я отправлялся в Дурмстранг, где в свое время учился сам, но матери удалось его переубедить. А в таких больших замках мне бывать еще не приходилось. — Краст все еще продолжал на меня смотреть, а на последних словах чуть прищурился и приподнял уголки губ в намеке на улыбку. — Здесь такая запутанная система коридоров, что, если бы меня не встретили, я бы непременно заблудился во всех этих тупиках. Наверное, вам часто приходится выгонять из укромных мест студентов, — усмехнулся он, бросив быстрый взгляд на Макгонагалл, только со смешком покачавшую головой в ответ.

— Наши ученики стараются прежде всего думать об учебе, мистер Краст, — ее тон казался серьезным, но в глазах плясали смешинки. — По крайней мере, наш завхоз и его кошка стараются всецело поддерживать в них страсть, в первую очередь, к науке, патрулируя коридоры.

— В таком случае подобные эскапады становятся еще интереснее, вы не находите, мистер Поттер? — мне показалось, что Октавий вложил в незатейливый, по сути, вопрос, намного больше смысла, чем выглядело на первый взгляд, и я чуть нахмурил брови. Совсем с Малфоем уже голову потерял. Вижу в обычных словах то, чего там нет и в помине.

— Не знаю, — буркнул я. — Мне некогда было обниматься с кем-то в коридорах.

Я немного покривил душой, но ни Красту, ни Макгонагалл неоткуда было знать о том, насколько я изучил все коридоры Хогвартса, сначала выслеживая в них Малфоя, а потом целуясь там с Джинни во время нашего недолгого романа на шестом курсе. За последний год я уже почти забыл, что когда-то встречался с сестрой Рона — тогда, собираясь отправляться за крестражами, мне казалось, будто я отказываюсь от нее только из желания спасти жизнь самому дорогому человеку на свете. Потом понял, что эти чувства были, скорее, дружескими — и она пришла к тому же выводу, судя по тому, что недолго переживала из-за нашего с ней разрыва.

— Сегодня здесь столько народа, что вы вполне можете наверстать упущенное, — засмеялся Октавий и так на меня посмотрел, что я окончательно уверился — он со мной флиртует. Или, по крайней мере, пытается.

К щекам от этого осознания тут же прилила кровь. Я покосился на Макгонагалл, но директор, кажется, сочла нашу беседу вполне нормальной — в конце концов, за свою жизнь ей приходилось слышать и не такие странные разговоры.

— А кто вас встретил, мистер Краст? — вдруг спохватилась Макгонагалл. — Я никого не посылала…

— Мы договаривались с Драко Малфоем, он встретил меня около ворот и проводил сюда, а сам отправился к себе.

— К себе? — само собой вырвалось у меня. Я смотрел на карту еще совсем недавно и был абсолютно точно уверен, что ни в комнатах отдыха, ни в одной из гостиных факультетов Малфоя нет. Значит, все-таки Выручай-комната? Или все же дом? — В Лондон?

— Понятия не имею, мы лишь деловые партнеры и мистер Малфой передо мной не отчитывается, — пожал плечами Краст. — Он направился в замок, наверное, хотел вздремнуть. Вам он нужен? Может, ему что-нибудь передать?

От последнего вопроса я почувствовал, что ладони сами собой сжимаются в кулаки. Передать, значит? Малфой что, и с ним спит?

“Успокойся, Поттер, — мысленно сказал я сам себе. — С кем Малфой спит или нет, уже совсем не твое дело”.

— Нет, спасибо, — я покачал головой. — Просто дела, ничего важного… пошлю ему сову. Приятно было с вами познакомиться, но мне нужно вернуться к своим друзьям, — я улыбнулся как можно непринужденнее, чувствуя, что губы уже сводит от всех этих улыбок, и поднялся.

Макгонагалл отсалютовала мне бокалом, Краст еще раз пожал руку, и я сделал вид, что возвращаюсь на праздник, а сам снова прошел мимо гостей, помахал Рону с Гермионой, перебросился парой фраз с однокурсниками и зашел за ближайшую колонну. Развернул карту Мародеров, снова посмотрел на кучу точек во дворе, среди которых по-прежнему нельзя было разобрать ни одного имени, пробежался взглядом по всей остальной территории Хогвартса, спрятал карту в карман и задумался.

Значит, Выручай-комната? Малфой что, решил поностальгировать по былым временам, когда проводил там большую часть свободного времени, пытаясь починить Исчезательный шкаф?

Идти к комнате сейчас и ждать, пока из нее выйдет Драко, наверное, было чистой воды безумием — мы вполне могли бы поговорить и утром — но его хотелось увидеть сегодня. Почему? Не знаю. Я старательно убеждал себя в том, что дело исключительно в желании успеть поговорить с Малфоем, пока он снова не воспылал ко мне лютой ненавистью, а не в том, что мне просто отчаянно хочется его увидеть и понять, желает ли он меня убить или не очень?

Мое сумасшествие, похоже, начало набирать новые обороты.

— Мистер Поттер, — услышал я голос с раскатистыми интонациями, с обладателем которого попрощался меньше десяти минут назад. — Что же вы не развлекаетесь?

Я обернулся. Октавий Краст стоял у стены, небрежно прислонившись к ней спиной, и разглядывал меня, уже совсем не стесняясь. Он напоминал тигра, подобравшегося перед прыжком — чуть кривоватая улыбка, предельно собранная поза, лишь на первый взгляд кажущаяся расслабленной и непринужденной. И взгляд — хищный, пронзительный взгляд голодного кота.

Я сглотнул, и Октавий, видя мое замешательство, плотоядно улыбнулся.

— Я совсем не ориентируюсь в замке, — он виновато развел руки. — Не хотите мне его показать?

Хм. Я заинтересованно посмотрел на Краста, пытаясь понять, правильно ли его понял. Если правильно, то интересно, с чего он взял, что я адекватно отреагирую на его слова? У меня что, на лбу написано, что мне нравится спать с мужчинами (с одним мужчиной, если выражаться точнее), или я себя как-то не так веду? Или Малфой ему рассказал?

Белобрысая гадина!

— Мистер Поттер. — Октавий отлип от стены и приблизился ко мне. — Вам стоит быть более сдержанным, у вас же все эмоции на лице написаны. Будьте спокойны, никаких слухов о вас не гуляет, если вы из-за этого так волнуетесь. Но вы, судя по всему, правильно поняли мои намеки. Так что?

Я вдохнул. Выдохнул. Посмотрел на Краста.

Красив, ничего не скажешь. В отличие от Драко, черты лица которого скорее напоминают икону, Краст по-настоящему симпатичен. И ведет себя, в отличие от Малфоя, далеко не так высокомерно.

В конце концов, свет клином сошелся, что ли, на этом Малфое?!

Если, скажем так, прогулка с Крастом поможет стереть из головы воспоминания о Драко, то почему бы не попробовать?

— Я никогда не проводил экскурсии, — еще раз сглотнув, сказал я. — Но, думаю, вы простите мне отсутствие красноречия.

— Думаю, я смогу это пережить, — быстро оглянувшись и убедившись, что за нами никто не наблюдает, Краст довольно целомудренно погладил мою ладонь, а затем мы направились в замок.

Экскурсии не получилось. Стоило только нам оказаться вдали от празднующих и зайти под своды Хогвартса, всю целомудренность и сдержанность из Краста точно вышибли.

Мне показалось, что не так уж и плохо он ориентируется в замке. По крайней мере, о нише за той самой многострадальной статуей Хельдрика он знал — то ли кто-то рассказал, то ли сам увидел.

От Октавия пахло совсем не так, как от Малфоя — не горьковатой свежестью, а тяжелым, сладковато-пряным мускусом, навевающим мысли о пустыне, раскаленном добела небе и жарком мареве, плывущем в горячем воздухе. И ростом он был немного ниже, так, что мне пришлось чуть опустить голову. И шире в плечах, чем худосочный, далеко не атлетического телосложения хорек.

А вот целовался он похоже, будто зная, что и как я люблю, и через пару секунд я позабыл и о разнице в росте, и обо всем — оказалось, для этого достаточно просто было закрыть глаза. Возбуждение, не удовлетворенное в прошлый раз, не заставило себя ждать, низ живота налился горячей тяжестью, в висках застучала кровь.

Я чуть прикусил губу Октавия, так, как всегда нравилось Малфою, и, судя по тяжелому вздоху, ему это понравилось тоже. А затем он легко расстегнул мою мантию, скользнул руками мне под рубашку, провел пальцами по моему животу, по коже над ремнем, потянулся к застежке джинсов… так, как всегда делал Драко, и в то же время немного по-другому.

Драко… образ бледнолицего Малфоя сам собой вспыхнул, словно отпечатавшись изнутри век, и неимоверных усилий стоило прогнать его. Какой, к черту, Драко?

Я с другим. Я целую другого.

Неожиданно, вместо того, чтобы придать уверенности, эта мысль отрезвила. Возбуждение, еще мгновение назад завладевшее всем телом, начало спадать, и я снова попробовал сосредоточиться исключительно на своих ощущениях, на гладкой коже под пальцами, на отличной фигуре и красивом лице Октавия Краста — но безрезультатно. Наваждение отступало, запах мускуса стал нестерпим, я осознал, что обнимаю какого-то чужого, совершенно незнакомого мне человека, и меня передернуло.

Проклятье…

Я открыл глаза. Торопливо достал палочку и произнес:

— Люмос.

Краст, уже почти расстегнувший мои джинсы, вскинул голову и зажмурился.

— Что за…

— Прости, — выдохнул я, с облегчением отводя его руки от своей ширинки. — Я не могу. Извини, что так… — неуклюже пробубнил я, запахнул мантию и, выскочив из закоулка, понесся к Выручай-комнате. Но отойти далеко не успел — взбежав на третий этаж, я понял, что, прежде чем продолжать свой путь, стоит немного перевести дух. К тому же, вдруг Малфой все-таки появился на карте.

Руки слегка дрожали, когда я расправлял пергамент и подносил к нему палочку. Когда карта проявилась, я снова запалил Люмос, чуть наклонил палочку над картой, освещая ее, и выругался вслух, увидев точку с именем “Драко Малфой”. Точка быстро двигалась в направлении мужского туалета на втором этаже, а в туалете, как назло, торчал какой-то Мартин Горак.

Даже не пытаясь анализировать собственные поступки, я кинулся туда, решив, что Малфоя можно подловить и на выходе из туалета. О чем с ним говорить? Что дальше делать?

Неважно.

— Ты сумасшедший, Поттер, — пробормотал я себе под нос, удивляясь тому, насколько по-малфоевски это прозвучало.

Да. Сумасшедший. Но, в свое время, меня спасло именно мое безрассудство.

* * *

Еще подходя к туалету, я понял, что там что-то происходит.

Там ругались — громко, со вкусом. Я услышал, как грубый низкий голос орет “предатель!”, как в ответ кто-то огрызается почему-то голосом Краста. Слов было не разобрать, но общий тон, крайне взбешенный, раздосадованный и даже испуганный, я уловил. Голоса Малфоя я не слышал — либо он уже успел уйти, либо просто молчал, но доставать карту и проверять, так ли это, времени уже не было.

Наверное, по правилам стоило кинуться во двор, найти Макгонагалл и сообщить ей о происходящем, но я вспомнил самого себя в школе, драку с Малфоем в туалете и решительно распахнул дверь.

— Получай! — раздался злобный крик как раз в тот момент, когда я дернул на себя тяжелую створку.

Вспышка света, последовавшая за криком, на мгновение ослепила, заставив прикрыть рукой глаза, и, пока я пытался справиться с отказавшим зрением, кто-то грубо отодвинул меня в сторону, едва не впечатав в косяк, и умчался прочь — я не успел ни кинуть в него Ступефаем, ни даже разглядеть.

Глаза слезились, очки от грубого толчка съехали на бок, но я быстро пришел в себя и вошел в туалет, держа палочку наготове и оглядываясь.

Малфоя не было. Не было и Горака, которого мне показала карта. Кричал, я уверен, Горак — этот звериный рев я бы точно никогда не перепутал с Малфоевским голосом. А вот кто отпихивал меня в сторону, освобождая проход — неизвестно. То ли Горак один, то ли вместе с Драко. Хотя вполне возможно, что Малфой успел уйти из туалета до того, как здесь начали выяснять отношения Краст и Горак. Ума не приложу, зачем Малфою, так трепетно пытающемуся восстановить свою репутацию, понадобилось бы устраивать драку в месте, где его мог обнаружить любой.

— Эй, — позвал я, переступая через порог. — Малфой, ты тут? Или Октавий?

На первый взгляд туалетная комната показалась мне пустой, но тут я уловил краем уха слабый стон, и тут же обернулся.

В углу, не просматривающемся от входа, лежал Октавий Краст. Его мантия расплескалась по полу, волосы разлохматились, и сначала я подумал, что ему совсем плохо — но, заслышав шаги, Октавий вскинул голову и с усилием приподнялся на локте.

Я сразу же кинулся к нему, опустился рядом на колени, бегло оглядел.

Кажется, ничего не сломано, по крайней мере, на первый взгляд. Краст поднял глаза, но, увидев меня, шарахнулся в сторону. Его что, напугал мой вид?

— Поттер… — пробормотал он, зло и даже как-то обреченно. Интонации меня удивили, но сейчас было не время задумываться над такими вещами. Потом, когда окажу первую помощь.

— Как вы? Что случилось?

— Обычное… атакующее… — с трудом проговорил Октавий. — Сейчас… приду в себя… идите…

— Вам нужно укрепляющее зелье, — сказал я, уже знакомый с такого рода травмами. В самом деле, жить будет, это не Сектумсемпра, но заклинание все равно крайне неприятное. — Полежите. Я схожу.

— Н-не надо… — закашлялся он.

— Кто это был? Сообщить директору?

— Не надо… — повторил он. — Это… личное. Уходите, со мной все в порядке.

Он завозился и сел, опираясь на свободную руку, — пальцы второй крепко сжимали палочку, — а затем осторожно, держась за стену, поднялся. Я помог ему и отступил на два шага, с сомнением оглядывая. Внешних повреждений заметно не было, но Октавий так неуверенно стоял на ногах, что я сомневался, что он даже выйти из туалета сможет самостоятельно.

— Обопритесь на меня. Я доведу вас до комнаты.

— Нет… — прохрипел он, слабо отбрыкиваясь и изумляя меня совершенно безумным упрямством.

— Вам нужна помощь, — отрезал я, не собираясь бросать его в таком состоянии. Лицо Октавия перекосило, словно он съел лимон. Он закашлялся, на губах выступила кровь, и я решительно обхватил его за талию, стараясь причинить как можно меньше неудобств.

Он дернулся, попытался поднять руку с палочкой, но пальцы разжались. Волшебная палочка покатилась по полу, я машинально кинулся за ней, оставив Краста опираться на стенку, поднял и оглядел кусок полированного дерева.

Палочка Малфоя? Значит, он все-таки тут был, а потом сбежал?

Хорек…

— Тут был Малфой? Это его рук дело?

— Поттер, — внезапно простонал Октавий Краст сквозь зубы. — Просто уйди отсюда!

Истерические интонации, промелькнувшие в голосе, показались мне знакомыми.

Даже очень, можно сказать, печально знакомыми.

Я снова посмотрел на Краста, обессиленно привалившегося к стене и сверлящего меня яростным взглядом, на чужую палочку в своих руках…

Кусочки невероятного паззла складывались в ошеломляющую картину, и, прежде чем я успел сообразить, хочу или нет знать эту правду, я нацелил на Октавия Краста палочку и выпалил:

— Verrivis!

Туалетную комнату осветила короткая яркая вспышка, от которой тот не успел увернуться. Однако он, тем не менее, шарахнулся в сторону во всю прыть, на которую оказался способен, неловко повернулся, поскользнулся и грохнулся на пол, взмахнув руками.

С шипением, напоминающим змеиное, приподнялся, поднося руку к носу, и вдруг рявкнул, на удивление громко для своего состояния:

— Придурок! Тебе в аврорате последние мозги вышибли?!

Я ничего не ответил, во все глаза глядя на меняющегося человека, чужая личина с которого сползала змеиной кожей.

Волосы укоротились, побелели и словно бы прилипли к голове, лицо вытянулось и стало уже, подбородок заострился, кожа побледнела. Рукава мантии, Октавию закрывавшей пальцы, теперь едва доставали до середины вытянутых узких ладоней.

Но взгляд — яростный, даже взбешенный, — остался тем же, пусть радужка и сменила цвет с насыщенного синего на бледно-серый.

Драко Малфой вытер кровь, брызнувшую из носа, вскочил на ноги с сердитым воплем, явно собираясь мне врезать, — и, не успев сделать и шага, потерял сознание.

— Левикорпус, — обреченно вздохнул я, полюбовался на парящего в воздухе Драко и набросил на него мантию невидимку — еще не хватало наткнуться по дороге на кого-нибудь знакомого. Не оставлять же его тут теперь.

* * *

В себя Драко пришел только в тот момент, когда я уложил его на кровать в его же комнате, перед этим повозившись с замком. Посмотрев на меня мутными глазами, Драко обвел взглядом комнату и еле слышно, но зло застонал.

Подавив в себе желание оглушить Малфоя и убежать, я сел на кровать рядом с ним. Чувствуя себя редким идиотом, поинтересовался:

— Как самочувствие?

— Просто убей меня, — отрезал Малфой, пряча лицо в ладонях. — Или скажи, что тебе отшибло память и ты ничего не помнишь.

— О, нет, — хмыкнул я. — К сожалению, прекрасно помню. Аптечка с собой есть? Тебе нужно укрепляющее.

— Сам знаю, — буркнул Драко. — Посмотри в сумке.

Наверное, нужно было возмутиться, но момент для ругани оказался неподходящий — слишком уж бледным и побитым выглядел Малфой. Справедливо рассудив, что поговорить с ним можно и позже, я достал из сумки целую коробку с разными зельями и протянул ее Малфою, предоставив тому самостоятельно в ней копаться. А затем положил рядом с Драко на постель его палочку и поднялся, намереваясь пойти к себе, выпить пару порций зелья сна-без-сновидений и рухнуть в кровать.

Сегодняшний день выдался даже слишком насыщенным, чем я рассчитывал.

— Подожди, — хрипло попросил Драко, серьезно глядя на меня, и под этим взглядом я снова сел. — Что это сегодня было… там, в коридоре?

— В первый раз или во второй? — хмыкнул я. Малфой поморщился.

— Ты даже не удивлен тем, что я...

Я вздохнул. Наверное, я должен быть шокирован тем фактом, что Драко Малфой — гад и слизеринский хорек — на самом деле, пишет картины и выставляет их в галерее, пользуясь псевдонимом и оборотным зельем. Но сейчас я так устал, что меня не удивляло уже ничего — и даже если бы Малфой признался, что на самом деле мы с ним братья, разлученные в младенчестве, я бы воспринял это, как должное. Удивляться буду завтра, когда посплю и найду время поразмыслить над тем фарсом, в который превратилась для меня поездка на открытие Турнира.

— Мне кажется, я вообще скоро перестану удивляться. Лучше ответь, зачем это все нужно было тебе.

— Ну, я пишу картины…

— Малфой. Ты прекрасно знаешь, что я не о картинах.

Он выпустил воздух сквозь сжатые зубы и ничего не ответил. Посмотрел в сторону, словно пытаясь найти утешение у распотрошенной сумки, которую я небрежно бросил на пол. Потом перевел взгляд на меня, пожал плечами, дернул уголком рта, словно не знал, улыбнуться ему или скривиться.

В комнате повисло молчание — тяжелое, неловкое, сгущающееся, словно грозовая туча.

Я закрыл глаза. Не знаю, чего я боялся больше — что Малфой сейчас будет молчать или что начнет откровенничать.

Но он вообще не стал ничего говорить. Просто протянул руку — и я вздрогнул и открыл глаза, когда тонкие, но сильные пальцы сжали мою ладонь. И голос, который просто не мог принадлежать Драко Малфою — потому что у Драко Малфоя не может быть таких глубоких, бархатных, умиротворяющих интонаций — произнес:

— Нокс Максима.

Комната погрузилась в темноту — только серел провал окна, подсвеченный бликами огней со двора.

Глаза, привыкшие к свету, не различали ничего, но смотреть оказалось и не нужно. Я почувствовал, как Драко, не выпуская моей руки, сел и придвинулся ближе.

Я сглотнул — разум отчаянно твердил, что нужно идти, ведь я принял решение, я не хотел связываться с Малфоем. Потому, что это неправильно. Потому, что ему нельзя доверять. Потому, в конце концов, что он в очередной раз показал себя с неожиданной стороны, дав понять, что я не знаю о нем ничего, хотя был уверен, будто за школьные годы изучил Малфоя наизусть.

Да и вообще, мы совсем по-разному смотрим на мир.

Но из головы все не шел эпизод в коридоре, за статуей Хельдрика, когда я пытался заставить себя думать о Красте, не сбиваясь на мысли о Драко. И, несмотря ни на что, так хорошо было сидеть рядом с Малфоем, вдыхать запах одеколона и даже просто молчать.

Проклятье. Мне совсем не должно это нравиться.

Особенно после его сегодняшних выкрутасов. Правда, я сам был не лучше…

— Гарри, — тихо сказал Малфой мне в ухо, и от его дыхания по шее побежали мурашки.

Я открыл рот, даже не зная, что намереваюсь произнести, но Малфой опередил меня, быстро добавив:

— Молчи. Если, в самом деле, хочешь уйти — ты знаешь, где дверь.

Я не ответил. Но руку не вырвал и к выходу не побежал — просто остался сидеть, ничего не говоря и не делая.

Пальцы на ладони разжались. Драко помедлил немного, — наверное, ждал реакции, — а потом, когда я так и не сделал попытки уйти, он запустил одну руку мне в волосы, а второй стащил с моего носа очки.

Я почувствовал, как кончики пальцев невесомо, едва касаясь, оглаживают щеку и подбородок — и это было так медленно, осторожно, совсем не похоже на грубоватые ласки привычного Драко Малфоя, что я затаил дыхание, боясь спугнуть невесомое, незримое нечто.

Его губы коснулись моих — легко, словно спрашивая разрешения, и, когда я не отодвинулся, Малфой стал чуть настойчивее.

Даже целовался он сегодня странно — без привычной жадности или попыток подчинить.

Это был поцелуй-просьба, долгий и неспешный, будто Малфой, всегда привыкший приказывать, спрашивал разрешения на что-то большее. Будто он не уверен. Будто боится отказа.

Будто он тоже скучал.

И на секунду я подумал, что, быть может, он пришел ко мне в личине Краста не только потому, что хотел переспать хоть с кем-нибудь — а потому, что как Драко Малфоя я его выгнал.

Это казалось одновременно и диким, и непривычным, и прекрасным. И не было сил прерваться, вскочить и уйти, хлопнув на прощание дверью.

Сердце застучало часто-часто.

Бездна взывает к бездне… так, кажется, говорили древние?

Ночь окутывала нас мягким коконом.

Казалось, в непроглядной, вязкой тьме тонут даже звуки, вообще все ненужное, неважное, постороннее. Все горести, глупые обиды, мелкие и крупные проблемы.

А самое главное, все, ради чего стоит жить — здесь, рядом. Сосредоточилось в заполошно колотящемся сердце, в горьковатом запахе одеколона, в руках, перебирающих волосы, в губах, накрывших мои.

Весь мир сузился до одного человека, а все, что извне — отступило.

Мы остались наедине в темноте — два странника, встретившиеся на перепутье. Два бога на заре вселенной — еще холодной, пустой, гулкой. И только в нашей власти было решить, останется ли она ничем или же засияет сонмом новых звезд.

Малфой оторвался от меня, чуть отодвинулся, переводя дыхание — он сделал первый шаг и теперь явно ждал моей реакции.

Я вздохнул, разом вспоминая все свои размышления, лицо Краста, посетившее меня за статуей откровение, и Драко интерпретировал этот вздох по-своему — рука на моем затылке замерла, Малфой попытался отстраниться совсем, и, пожалуй, сейчас я был рад, что не вижу его лица.

— Черт возьми, — глухо прошептал я, стискивая зубы. — Черт возьми тебя, Драко!

Я почти физически чувствовал, как рвутся натянувшиеся между нами нити; как что-то, еще не родившееся, исчезает; как Малфой, едва показавшийся из своей раковины, снова норовит в ней спрятаться — и, не думая больше ни о чем, я притянул его к себе.

Может быть, это глупость. Пусть. Я устал бегать от самого себя.

Темнота взорвалась слепящими искрами, тишина отступила, разодранная в клочья вздохами, переходящими почти в рычание, когда мы едва не столкнулись лбами, не разбирая ничего, целуясь уже не нежно, а так яростно, будто вели битву. Сжимая друг друга в объятиях — крепких, почти болезненных, выбивающих из грудной клетки весь воздух. Без лишних слов или взглядов, бесполезных в темноте, инстинктивно понимая, угадывая, считывая желания друг друга.

Лицо пылало, в голове шумела кровь, и, падая на кровать, путаясь в своей и чужой одежде, я чувствовал, как по оголенным нервам катятся, будто волны, отголоски нашего личного большого взрыва. И бегут, золотистым потоком, песчинки, отсчитывающие секунды новой, едва зародившейся, еще совсем юной вселенной.

А подумать… подумать обо всем этом можно и позже.

Глава опубликована: 11.01.2013

Дата добавления: 2015-09-06