Л.Б.: То есть пока нынешние студенты из хороших вузов не станут сами учить?

Л.Г.: И учить, и включаться сами в практические исследования. Потому что чем интересна работа нашего центра? Во-первых, мы не связаны с властями, в этом смысле мы не находимся под каким-то одним заказчиком.

Л.Б.: Но в этом и большие трудности вашей ситуации.

Л.Г.: Да, в этом и проблемы нашей работы, особенно сегодня. И, тем не менее, в этом наше большое преимущество. Мы выполняем заказы самых разных клиентов, и потому мы так или иначе должны принимать их интересы, их точки зрения, понимание проблем. А множественность заказчиков создает совершенно другую картину мира.

Л.Б.: Континуум совершенно другой…

Л.Г.: Конечно, а во-вторых, мы просто вынуждены использовать разные подходы, разный арсенал средств: концептуальный, понятийный и пр. и пр. Мы не можем консервироваться на одной теме или придерживаться одного методологического подхода, как это делают сотрудники академических институтов, и сидеть 10 лет, занимаясь жизненными планами молодежи. Сам характер нашей работы таков, что мы все время работаем на запросы общества и адресуемся к нему. Пусть оно слабенькое, пусть оно хилое и рахитичное, но оно есть. От него поступают запросы: иногда их больше, иногда меньше, как сейчас. Но это живая работа, требующая нетривиальных подходов и систем объяснения. Кроме того, мы видим некоторую динамику общества, может быть, не эволюцию, но некоторые разные состояния этого общества: возбужденного, как говорил Левада, спокойного, истерического и пр. Мы прошли через несколько фаз общественного состояния, и мы вынуждены теоретически учитывать, как эти колебания или модальные изменения сказываются на политических отношениях, на установках и отношениях к власти, на типах адаптации, на религиозности, на моральном состоянии, на жизненных планах молодежи и прочее, и прочее. Такой тип работы требует владения очень широким набором теоретических объяснений, хотя обращение с ним может быть и довольно поверхностным. Но мы не можем заменить весь институт науки, естественно, и не пытаемся. Все-таки мы маленький коллектив.

Л.Б.: Если вернуться к проблеме преподавания социологии, к тому, что требуется смена поколений, чтобы что-то в ней изменилось. Вы же сами с Борисом Дубиным много лет преподаете. Кто-то из ваших учеников уже достигает такого уровня, когда они уже могут работать серьезно? Стали ли они учеными нового поколения?

Л.Г.: Мы с Борисом больше 10 лет преподавали в Институте европейской культуры при РГГУ, но мы работали с культурологами. Привить им социологическую точку зрения нам до конца не удалось, да она им и не требовалось, но, как мы надеемся, они поняли сложность социальных проблем, смогли научиться видеть гетерогенность социальной и культурной материи. С социологами мы не работали, потому что в человеческом плане студенты-социологи - это, в основном, испорченный материал. Я это видел на примере студентов, выходящих из-под Добренькова, которые приходили к нам на практику. Но и в других вузах студентов в лучшем случае учат или методам, или абстрактной теории, а соединить отвлеченное знание с возможностями исследования нашей реальности они не могут. И профессора им преподать этого не могут, потому что самим преподавателям это не очень интересно. Преподаватели могут – это не исключено - хорошо знать американскую, немецкую, французскую социологию, но очень немногие из них сами ведут собственно социологические исследования.

Дата добавления: 2015-10-13