Особенности Восточной и Западной культур, место России в диалоге Западной и Восточной культур.

Согласно одной из самых аргументированных концепций (см.: Ва­сильев Л.С. История Востока: В 2 т. — М., 1993) в мировом культур­но-историческом процессе следует выделить три этапа. Первый: с древнейших времен до VII — VI вв. до н.э. — время существования ло­кальных обществ «восточного» (азиатского) типа. Эти общества харак­теризуются такими чертами, как традиционность, системоцентризм (социоцентризм), деспотизм, бюрократическая административная сис­тема. Основу такой системы составлял принцип «власть — собственность»: власть рождала собственность, перераспределение которой было прерогативой государства.

Второй этап: VII — VI вв. до н.э. — XIV — XVII вв. — время зарожде­ния и становления общества западного (европейского) типа. В резуль­тате социальной мутации в Древней Греции появился феномен «антич­ности» как генотип западного типа культуры. Этот тип характеризует­ся такими чертами, как инновационность, персоноцентризм, господст­во принципа частной собственности, наличие гражданского общества.

Таким образом, мировая культура разделилась на два типа: за­падный и восточный, которые стали существовать параллельно.

Появление Запада как качественно нового и более развитого ку­льтурного образования оказало на мир огромное влияние. С его по­явлением история превратилась во всемирную. Она стала таковой не в смысле какого-либо всемирного закона развития человечества (Ге­гель), а эмпирически. Развитие на Западе транспорта, мореплавания, экономики связало мир. Сделав это, Запад показал миру новые воз­можности, как бы призвал мир к новому, быстрому, развитию и свобо­де. До появления Запада народы мира, национальные культуры находи­лись как бы в разных лодках, медленно плывущих в несогласованных направлениях. Они обладали особенностями по отношению друг к другу, не дающими основания для сравнения, сопоставления и восприя­тия другого как призывающего к каким-то переменам. С появлением Запада их очевидные различия оказались в значительной мере стерты­ми общим отличием от него. Запад настолько отличался от других ре­гионов мира, что стало возможным говорить о незападной культуре.

Западный мир явился как небольшой и чрезвычайно динамичный, полностью изменивший свою прежнюю, сходную с другими на­родами, традиционную сущность. Остальной мир продолжал оставаться огромным и многообразным, но стал единым в своей незападности, т.е. в меньшей скорости своего развития, в приверженности традиционной культуре, в отсутствии у него новых черт созидания — индивидуализ­ма, свободы, веры в науку, нового психологического склада, включа­ющего оптимизм, уверенность, полагание на собственные силы. С появ­лением Запада человечество оказалось как бы в одной лодке, плывущей в одном направлении. Сидевшие в ней незападные народы не могли не ощущать своей отсталости, того, что направление движения зада­ется Западом, одновременно привлекательности Запада и исходящей от него опасности для их традиционного существования. Появление Запада предстало как вызов современности прошлому. Понятие прогресса предполагало процесс перехода из одного состояния в другое, более совершенное, непрерывное дви­жении к высшим показателям (материальным, научным, гуманитарным), пример достижения которых давал Запад.

Осознавая свое отставание, остальные страны уже с XVII века начали гонку за лидером. Они хотели изменить свой естественный ритм развития, ускорить его, максимально приблизить к западному. Такая задача требовала переделки своей внутренней природы, традиций. Этот процесс национального ускорения, приближения к Западу как оли­цетворению современного типа культуры стал именоваться модерниза­цией.

Так, с XVII века начался третий этап мирового культурно-исторического процесса — время общечеловеческой интегра­ции на путях модернизации незападного мира и глобальной трансфор­мации его традиционных структур. Не Запад придумал называть свои ценности общечеловеческими, просто с некоторых пор сложилась такая расстановка сил мировой истории, при которой западные ценности становились все более притягательными для элит незападных стран.

Поскольку быстрое развитие было сутью западной модели существования, горизонты прогресса не ограничивались достигнутым запад­ными странами, а демонстрировали как бы вызов Запада всему оста­льному миру, показывали перспективу будущего развития человечества, безграничность человеческих возможностей. Таким образом, модер­низация появилась как особый тип ответа незападного мира на вызов Запада, как стремление незападных обществ измениться и приблизить­ся к современным культурным стандартам.

Европоцентристов беспокоит то, что незападные страны сводят мо­дернизацию к перенятию техники, технологии, инфраструктуры, социа­льных институтов, массовой культуры Запада. Западные идеи индивидуализма, либерализма, конституциона­лизма, прав человека, свободы, управления с помощью законов, демо­кратии, свободного рынка, разделения церкви и государства часто имеют малый резонанс в незападном мире. В странах этого мира даже в условиях модернизации сохраняется коллективизм, а индивидуализм либо имитируется, либо превращается в жесткий эгоизм. Либерализм выглядит абсолютно как привнесенная идея, конституционность до кон­ца не реализуется, демократия и свободный рынок имеют много ограни­чений, церковь в полной мере не отделена от государства. Повсюду, сверху донизу, в отношениях людей ощущается авторитаризм и бесправие, исторически присущее восточному типу культуры.

В XIV—XVII веках, когда окончательно сформировался западный тип культуры как альтернатива восточному, с проблемой самоидентифика­ции в западно-восточном ареале столкнулась и Россия, за­явившая теорией «Москва — Третий Рим» о своей православно-культур­ной и мессианской исключительности.

Вопрос об отношении России к западному и восточному типам ку­льтуры стал предметом философских размышлений в XIX веке. Поиски от­ветов на этот вопрос привели к оформлению двух противоположных философско-идеологических направлений: западничества и славянофильст­ва. Западники не придавали значения особенностям российского куль­турного опыта и считали, что Россия должна двигаться по западному пути. Славянофилы отстаивали идею самобытного незападного пути раз­вития и предлагали развивать эту культурную самобытность. В первой половине XX века возникла также евразийская концепция культурного развития России. Ее представители отрицают как восточный, так и западный характер российской культуры и усматривают ее специфику во взаимном влиянии на нее западных и восточных элементов, полагая, что именно в России сошлись Запад и Восток.

Евразийцы отделяли Россию не только от Запада, но и от славян­ства, настаивая на исключительности ее культуры, обусловленной «месторазвитием» русского народа. Во-первых, своеобразие русского (российского) национального самосознания они усматривали в том, что громадные пространства России, расположившейся в двух частях света — Европе и Азии, накладывали отпечаток на своеобразие ее культур­ного мира. Во-вторых, евразийцы подчеркивали особое влияние на него «туранского» (тюркско-татарского) фактора.

В настоящее время существуют две основные точки зрения по воп­росу о культурной принадлежности России. Сторонники одной из точек зрения относят российскую культуру к восточной. Определяющими чертами восточной культуры они считают: неразделенность собственности и административной власти, экономическое и политическое господство бюрократии, подчинение общества государст­ву, отсутствие гарантий частной собственности и прав граждан. Для западной культуры, наоборот, характерны гарантии частной собствен­ности и гражданских прав, гармония общества и государства, диффе­ренциация власти и собственности. Поскольку черты восточной культу­ры в России присутствуют, а черты западной — отсутствуют, то россий­ская культура в такой трактовке вполне логично предстает культурой восточного типа. Сторонники другой точки зрения, в разных вариантах, в большей или меньшей степени, склоняются к евразийской концепции. Россия занимает промежуточное положение между Западом и Востоком, и это позволяет говорить о существовании в стране особой промежу­точной культуры, сочетающей элементы и Запада и Востока. Своеобра­зие псевдоевразийцев в том, что они делают упор на расколе россий­ской культуры. Раскол усматривается в виде патологического состоя­ния России, характеризующегося застойным противоречием между суб­культурами одной культуры. Для раскола характерен «заколдованный круг»: активизация позитивных ценностей в одной из частей расколо­того общества приводит в действие силы другой части общества, от­рицающей эти ценности.

И третий подход к российской культуре: Россия не вписывается полностью ни в западный, ни в восточный тип развития, но не явля­ется самостоятельным типом культуры, представляя собой культурно неоднородное общество. Это особый, исторически сложившийся конгло­мерат народов, относящихся к разным типам развития, объединенных мощным централизованным государством с великорусским ядром. Россия, геополитически расположенная между двумя мощными центрами культур­ного влияния — Востоком и Западом, включает в свой состав народы, развивающиеся как по западному, так и по восточному варианту. Поэтому в российском обществе неизбежно сказывается как западное, так и восточное влияние. Россия представляет собой как бы постоян­но дрейфующее общество между культурными берегами Запада и Востока. В ней постоянно сталкиваются три ориентированные установки: 1) как стать Западом; 2) как не быть Западом и 3) как преодолеть Запад и найти третий путь.

Дата добавления: 2015-09-05