Проклятый остров

Никто не знает, как появляются сказки и легенды, но разумному человеку стоит прислушаться к рассказчику, ибо в его словах непременно есть и доля истины, и предостережение.

Истории о странном острове, о чудом выживших и попавших на него путешественниках издревле ходили в нашей стране, раскинувшейся на берегах Срединного моря.

Многие утверждали, что остров заколдован, а то и проклят, поэтому, боясь навлечь на себя гнев Богов, говорили о нем шепотом.

Рассказывали, что остров мог появляться, исчезать, а затем вновь возникать уже в другом месте, что на его прекрасных берегах, увитых сочной зеленью, живут люди, способные управлять стихиями и забирать человеческие души, которые на этом острове и являются главным товаром. И будто бы на всем свете не было более удивительного, плодородного и щедрого места: бухты из мягкого белого песка, подобного просеянной муке, соседствовали с каменными, изрытыми волнами скалами, высокие пальмы и буйная растительность к середине острова сменялись многовековой хвоей, а палящая жара не мешала горам в центре укрываться белоснежными одеялами изо льда и снега. В водах, на берегах острова и в его лесах водилось множество диковинных животных, непременно удививших бы всякого, кто нечаянно окажется в этом странном месте. Но и немало опасностей таил остров: ядовитые плоды, источающие тонкие запахи и вполне съедобные на вид, притворяющиеся лианами змеи, часами поджидающие свою добычу, схоронившееся в песке игольчатые звери, только и ждущие возможности полакомиться свежей плотью, и хищные рыбы, коварно замершие на мелководье.

Народ, населяющий этот остров, рассказывали, обладает странной, притягательной красотой: женщины стройны и высоки, как тростинки, мужчины статны и сильны, словно древние атланты, а их глаза меняют свой цвет в зависимости от настроения – от пугающе-бесцветных, словно чистая вода быстро бегущего ручья, до цвета обласканного ночной тьмой антрацита.

Эти люди говорили на языке, который, по словам мудрецов, существовал со времен Богов, и одна из легенд гласила даже, что остров населен полубогами, попавшими на бренную землю.

На острове царили строгие и жестокие законы, неукоснительно соблюдавшиеся его жителями. Постулаты, переданные им предками, не забывались, а обычаи исполнялись в точности, и никому и в голову не приходило нарушить привычный ход вещей. Замкнутые на острове, они не имели кораблей, способных на дальние плавания, да их, казалось, и не интересовал мир за пределами их щедрой земли.

Но больше всего удивляло тех, кто слушал легенды, то, что островитяне не делали различий между полами, создавая семьи. Эти странные люди утверждали, что любят душой, а у души нет пола, поэтому здесь семьей считался любой любовный союз.

И, как ты, читатель, уже наверняка догадался, именно на этот остров выбросило волной нашего неудачливого героя.

Самому Тому его чудесное спасение не показалось таким уж чудесным – он не помнил себя от жажды, голода и усталости. Над ним слышались чьи-то голоса, но не мог разобрать ни слова. Его подняли, куда-то понесли, и, к облегчению Тома, помещение, где его оставили, оказалось прохладным, и он смог, наконец-то, вдохнуть полной грудью.

С ним обращались хорошо: кормили, поили и даже дали одежду, но не разрешали выходить из странного помещения без окон. Он пытался поговорить с людьми, окружавшими его, но никто не знал его языка.
Надо отдать Тому должное – будучи жителем города Саад, он говорил на множестве наречий, языки всегда давались ему легко и без усилий, и порой так приятно было блеснуть перед изумленной публикой знанием особенно редкого диалекта. Однако приносившие ему еду и несущие дозор у его комнаты то ли не понимали ни одного известного Тому языка, то ли попросту не считали нужным общаться с ним.

Он довольно долго пребывал в неведении, что это за место, но вскоре к нему пришли двое мужчин с необычно светлыми глазами. Оба были причудливо одеты: их рубашки, расшитые множеством узоров из разноцветных нитей и подпоясанные широкими поясами, были длиной ниже колен, и Том бы решил, что они наряжены в женские платья, если бы под этими рубахами не виднелись темные, прямые штаны, заправленные в мягкие кожаные сапоги на вроде бы совершенно плоской подошве, однако пятки гостей были приподняты какой-то конструкцией внутри самого сапога.

Один из посетителей оказался переводчиком и старательно переводил речи другого, представившегося человеком, на чьем попечении теперь находился Том.

Оказалось, что попадая на остров, чужестранцы становились собственностью того, на чьи земли их занесла нелегкая, и их жизнь полностью переходила в руки владельца. Правило не поддавалось обсуждению, и выраженное Томом несогласие было расценено как возмутительное неуважение, ведь наглому чужеземцу сильно повезло – он попал к самому правителю Поднебесного острова, и ему оказана высокая честь стать одним из рабов Его Величества.

Кроме того, молодость и красота обеспечили ему место в придворной обслуге, что вообще было величайшей милостью судьбы.

Возмущение новоиспеченного раба чужеземцы тут же списали на его растерянность и спокойно удалились, а охрана препроводила Тома к таким же невезучим путешественникам, как он.

Путь лежал через королевский сад, и юноша мог бы оценить его красоту, если бы не гнев, бурливший в нем подобно раскаленной лаве. Он не собирался прислуживать – Том, как и все жители Саада, был воспитан свободным, и в его голове не укладывалось, как можно служить кому-то, если за это даже не платят денег!

Вечером того же дня за деревянным широким столом собрались все рабы, обслуживавшие сады и покои Его Величества. Языки многих из них Том знал, и, пообщавшись, понял, что они – жалкие создания! – смирились со своей участью и даже не пытались сопротивляться ей, ведь их хорошо кормили, не обижали, некоторым даже позволяли заводить семьи.

Дворовой королевской обслугой руководил тот самый попечитель Тома, он, по словам рабов, был строг, но справедлив, никогда не требовал невозможного, но и халявщиков не любил.

Когда на следующий же день Том отказался работать, то был лишен пищи, но его дух было не так-то просто сломить. Недолго думая, он устроил настоящий дебош в жилище рабов, раскидав и порушив всю мебель. Он даже попытался бежать, за что его жестоко наказали плетьми.

Лежа после побоев на ненавистных ему рабских нарах и слушая, как его бранят изо всех углов за причиненный беспорядок, он злился – но злость вскоре прошла, а вот боль от побоев во всем теле стихать не желала. Промучившись всю ночь и весь следующий день, он решил действовать умнее, ведь один в поле не воин.

Для того чтобы выбраться из барака и осмотреться, он притворился, что понял урок и покорился.

Все на этом острове было необычным – Том раньше никогда не встречал ни растущих здесь растений, ни обитающих животных, даже насекомые, так знакомо стрекочущие, при ближайшем рассмотрении совсем не походили ни на одно существо, которое хоть когда-нибудь приходилось видеть Тому.

Великолепие дворца и его построек, как и огромный сад, поразили Тома. Строения были богато украшены, если в Сааде люди пеклись в основном о их функциональности, то здесь явно больше думали о красоте: слепяще-белые здания, выполненные в виде полусфер, были украшены поясами из замысловато исполненных мозаик, причудливо огибающих оконные и дверные проемы. Внутри же покои были просты и светлы, в бежевых и пастельных тонах, а оконные витражи озаряли их множеством разноцветных бликов.

В саду на каждом шагу были маленькие фонтанчики и текущие от них ручейки, ковры из цветов закручивались вокруг прогулочных дорожек в сложные рисунки – все это требовало тщательного ухода, чем и занимались рабы целыми днями, в то время как обслуживание королевских особ доверялось только коренным жителям.

Том быстро сообразил, что место, где он находится, строго охраняется, и выбраться отсюда не так-то просто, кроме всего прочего, сбежать из плена будет мало – ему потребуется корабль, чтобы вернуться к родным берегам. Выполнить все эти задачи ему в одиночку было не под силу.

Как бы безрассуден и дерзок ни был Том, ему пришлось признать: чтобы сохранить свою жизнь и отвоевать свободу, придется действовать хитро.

Рабы, живущие с ним, с трудом общались между собой, но если их Том еще мог объединить, разговаривая с ними на их языках, то язык хозяев, необходимый для успешного побега, ему пришлось учить. Это занимало время, которое он мог бы проводить, наслаждаясь свободой.

Стиснув зубы, Том притворялся послушным, исполняя чужие приказы и коротая ночи на жестких рабских нарах.

В бараках он осторожно, грамм за граммом, сеял семена вольнодумия и свободолюбия. Используя свое обаяние, он нашел друзей даже среди охраны, а научив их играть в кости и карты, заручился их поддержкой и пониманием.
Шло время, и непокорность рабов, одурманенных сладкими обещаниями неведомой свободы, усиливалась. Тому казалось, что его поддерживают сотни и тысячи людей, в то время как господ на этом острове так мало, что захватить их не составит никакого труда.

Его план был прост: пленить короля в его же покоях и потребовать свободу и корабль.

Но Тома, как всегда, подвела его самонадеянность и неосмотрительность – он не представлял реального положения вещей и ошибочно полагал, что вся жизнь на острове сосредоточилась в саду правителя, а рабы составляют большинство населения. На самом деле остров был намного больше, со множеством городов и поселений, а сразу за стенами королевского сада лежал один из самых огромных столичных городов, которые только существовали на свете.

Уверенный, что руководит мощью, значительно превосходящей силы противника, одной из тихих летних ночей, наш герой поднял бунт. Захватив дворец, принадлежащий властителю, и распахнув двери сада, восставшие обнаружили то, что до этого было скрыто от их глаз: белокаменный город, загадочно серебрящийся под лучами бледнолицей луны. Не зная, как действовать дальше, ожидающие увидеть только берег и корабли, рабы остановились в растерянности, а затем бросились кто куда, пытаясь как можно скорее покинуть остров.

Но, как мы уже упоминали, жители острова не строили кораблей, а Том же, так и не найдя покои короля, был схвачен поднятой по тревоге городской стражей.

Как все глупые начинания, не имеющие конкретных целей и оснований, бунт иссяк, не успев начаться, а зачинщика и его ближайших соратников представили на суд избежавшего смерти правителя.

Большой парадный зал дворца гудел как улей. Сбившиеся кучками рабы обреченно ждали своей участи, многие до конца не понимали, что подвигло их на такие безумные действия, ведь их жизнь нельзя было назвать плохой, а они почему-то подались за призрачной свободой, о которой вовсе не мечтали.

Больше всего им внушал страх стоящий рядом с королем высокий темноволосый мужчина. Он был одет совсем не так, как остальные: в его одежде, кроме блестящих массивных цепей и колец, не было ни одной яркой детали, черный плащ, при движении отражающий свет и распахнутый спереди, открывал взору обтянутое черной тканью тело и массивную пряжку ремня, обхватившего тонкую, словно у девушки, талию. Но пугало присутствующих совсем не это – в зале, где не было никакого движения воздуха, плащ и волосы незнакомца колыхались, будто от ветра, и глаза меняли цвет в точности как в легендах, рассказываемых на материке.

Том же понял, что перед ним тот самый колдун, которого опасались даже стражники. Тот, о ком ходили слухи, будто он крадет людские души, вызывает страшные бури и может проклясть одним взглядом. Но Том не верил в волшебство и магию, он считал, что все рассуждения охраны лишь выдумки, сказки, годные только на то, чтобы пугать детей. Он и подумать не мог, что загадочный колдун, и в правду, существует и использует свои потусторонние силы, чтобы охранять остров и его правителей.

- Отдай мне непокорного раба, - вдруг громко заявил тот, обращаясь к королю. – Тебе он не принесет ни счастья, ни прибыли. Мне же пригодится. – по толпе прокатился гомон. Решившиеся на восстание рабы с ужасом взирали на высокого, богато одетого и обвешенного тяжелыми цепями мужчину.

Том не успел и оглянуться, как колдун уже стоял рядом с ним и смотрел своими страшными, меняющими цвет от черного до глубокого синего, глазами. Эти изменения были настолько захватывающими, что юноша растерялся, вглядываясь в глубину его глаз, не в силах вымолвить ни слова. Колдун усмехнулся и медленно промолвил:

- Не наказывай жестоко остальных рабов. Они шли за ним, ибо он знает языки и умеет одурманивать сладкими речами. Без него они вновь будут служить тебе верой и правдой, – он сделал паузу, и глаза его стали темнее безлунной ночи. – А вот стражников убей, негоже нам предавать свои законы.

Колдун остановился, выжидающе глядя на властителя и, видимо, ожидая его решения относительно Тома.

- Забирай, если он тебе нужен, - с готовностью кивнул тот, - это меньшее, что я могу сделать для тебя.

Дата добавления: 2015-10-13