Конец пути

Они хотят, чтобы все перестали есть мясо. Это демократическое общество. Мы не мешаем им есть овощи.

Неизвестный мясник из Кембриджа

В то время как манчестерское дело зависло, в суды поступали новые. Одним из них был Белфастский процесс в Северной Ирландии. Восьми подсудимым предъявили серьезные обвинения. Их положение обостряли обвинительные заявления, которые они делали в ходе допросов. Тем не менее, в этом случае, как ни в одном другом, было очевидно, что ярлык "терроризм" к ФОЖ неприменим.

В мае в Королевском суде Даунпатрика адвокаты пошли на сделку с обвинителями, и после снятия некоторых пунктов обвинения подсудимые признали свою вину по 23 другим. К их числу относились несколько несущественных правонарушений в духе битья окон и порчи имущества краской из баллона, девять крупных рейдов, включая поджог фермы с батарейной системой содержания, два поджога бройлерных сараев, поджог шести рыбацких лодок и офиса клуба рыболовов, поджог и причинение криминального ущерба клубу охотников на зайцев рядом с Данганноном, причинение криминального ущерба ипподрому для гончих в Норт-Дауне, попытка поджога магазина, торговавшего охотничьим оружием и капканами в Белфасте и попытка поджога машины охотника.

Дейва Нельсона обвиняли по 12 пунктам, включая четыре обвинения в поджоге одну попытку поджога. Его приговорили к 3,5 годам тюрьмы. Он, как и все, изумился: ожидалось, что он получит намного больше. Алистеру Маллену инкриминировали восемь пунктов обвинения, включая три поджога и одну попытку. Ему дали два года. Грэм Кемпбелл проходил по четырем пунктам, включая поджог и попытку. Он тоже получил два года; после подачи апелляции часть приговора ему изменили на условный срок. Керри Макки, Майкл Керр, Крис Робертс, Кенни Бернс и Гэвин Гурли обвинялись в менее серьезных преступлениях и были приговорены к исправительным работам. Малые сроки объяснялись тем, что для жителей взрывоопасного региона ФОЖ представлялся отрадой на фоне вооруженных религиозных конфликтов, изобилующих в североирландском обществе.

Следующим в суд попало дело о поджоге в Поттоне. В отсутствие Анджелы Хемп на скамье подсудимых оказались лишь два человека. Полицейские не собиралась закрывать это дело. У них был запечатанный пакет, в котором находился элемент одежды, принадлежавший одному из троих активистов, на котором эксперты обнаружили крошечные осколки стекла с места преступления. Защита предположила, что обвинители манипулируют уликами, но убедить судью не удалось, и он принял доказательство к рассмотрению. В итоге Рики Ди и Аннет Тиббис получили по четыре года тюрьмы.

Октябрь принес в Манчестерский суд графства смуту. Длительные тюремные сроки все еще маячили в перспективе, и в этом не было ничего смешного, но люди в фойе посмеивались над прокурором, спрашивая его: "Вы не видели Кита, мистер Гудвин?". Кто-то даже разоделся в смешные футболки. Происходящее не было похоже на главный процесс монументального дела. Многие не могли сдержать смех. Я и сам смеялся, когда мне все это описывали. Джона Хьюза тоже нигде не могли найти и, чтобы положить конец бардаку, прокуратура сняла обвинение в заговоре, которое тянуло на 2,5 года. Полицейские все еще бросались обещаниями скорейшей отправки многих-многих людей на нары, но в это верилось с большим трудом. Обвинителям оставалось лишь уповать на судью, страшного и ужасного мистера Эллиота. Все, что он мог сделать -- это поразить всех невероятными тюремными сроками, и он старался что есть мочи, даже после того, как защита и прокуратура заключили сделки.

Клэр Раш, Макс Уотсон и Джон Марнелл признали себя виновными в сговоре и причинении ущерба в размере ё15.000 27 окнам мясных лавок. Их приговорили к двум годам, трем годам и трем годам тюрьмы соответственно. Терри Хелсби признал себя виновным в причинении ё21.000-го ущерба Райберскому зоопарку и повреждении шести окон в Ливерпуле. Ему дали три года за первое преступление и шесть месяцев за второе. Элисон Маккюан признала себя виновной и была приговорена к двум годам за пособничество в причинении ущерба зоопарку (она взяла напрокат фургон, который использовали активисты).

Тюремные сроки, которые Эллиот дал женщинам, были совершенно непомерными, учитывая, что ни одна из них до этого не привлекалась к суду и обе играли крайне незначительные роли в акциях -- ни одну из них даже не обвиняли в причинении ущерба как такового. Более того, у Макса Уотсона и Клэр Раш к этому времени уже родился ребенок. Дэниелу исполнилось 15 месяцев, а рядом с ним не было ни одного родителя. За два дня до приговора Клэр провела неделю в больнице с ребенком -- он страдал от серьезного расстройства желудка. Только очень жестокий человек отправит в тюрьму молодую мать в подобных обстоятельствах, притом, что единственное, за что она несла ответственность -- это за поездку на заднем сиденье в автомобиле, другие пассажиры которого били окна в знак протеста против кровавых убийств миллионов живых существ.

Вынесение подобного приговора было грубейшим нарушением закона. Так сочли даже другие судьи. Вскоре после этого три судьи апелляционного суда согласились, что Клэр и ее сын были достаточно наказаны, и сменили наказание на 21 месяц тюрьмы (она уже отсидела их в ожидании суда) и два года условно. Теперь она могла воссоединиться с ребенком, "малышем-террористом", как его можно было бы назвать.

С Мэрилин Фейхи сняли все обвинения в причастности к незаконным группам и действия в силу отсутствия доказательств того, что она знала о нахождении инструментов в ее амбаре, используемом другими людьми. Джона Моргана обвиняли в хранении рогатки и намерении использовать ее с целью порчи чужого имущества и приговорили к шести месяцам тюрьмы и двум годам условно. Райан Хопкин вменили в вину причинение ущерба в размере ё800 яичной ферме с батарейной системой содержания в Девоне и освободили условно. Эллиот был бледен от ярости; он отчаянно хотел отправить ее в тюрьму, но она провела в заключении десять недель после Рождества, а за незначительные правонарушения больше не сидят, поэтому даже судья не мог ничего поделать. Он дулся и ворчал про "брешь в законодательстве", позволившую Райан "избежать надлежащего правосудия".

Чудилой Эллиотом овладел гнев. Он позволил всем эмоциям вырваться наружу. Он серьезно недолюбливал меня, это было что-то нездоровое. От мысли, что однажды я буду стоять перед ним, выслушивая приговор, его всего трясло. Люди, которые были свидетелями этих проявлений помешательства, неоднократно рекомендовали мне не позволить Эллиоту меня осудить. Я старался!

Он много говорил об "экстремизме" и "одержимых фанатиках". Он обвинял меня больше, чем всех остальных, утверждая, что мне хватает сознательности и раскаяния в связи с тем, что это якобы из-за меня все они оказались на скамье подсудимых. Безусловно, каждый обвиняемый оказался там из-за поступков, совершенных исключительно по собственной воле. Что Эллиот не захотел признать, так это тот факт, что именно в виду моего отсутствия эти люди избежали более суровых наказаний.

И речь здесь не идет о нашей одержимости. Речь о том, чтобы изменить отношение к слабым и беззащитным, отказавшись от ставшего будничным насилия. Речь о том, чтобы отстоять право человека получать безопасное и эффективное медицинское лечение. Речь о том, чтобы иметь демократическое право протестовать. Речь о лгущих политиках и недостатке свободы. Речь о том, что пушных зверей в клетках кормят рыбой, стремительно исчезающей формой жизни. Речь о том, что травоядных кормят мясом и рутинно колют им антибиотики. Речь о гное в молоке и вреде, который коровье молоко несет здоровью человека. Речь о ливневых лесах, вырубаемых для того, чтобы очистить новые места для выпаса сельскохозяйственных животных. Речь о том, чтобы создать чистую окружающую среду. Речь о том, чтобы вести себя ответственно и честно и открывать людям свободный доступ к информации. Речь не только о животных; их эксплуатация имеет многогранное значение для всех нас. Об обществе можно судить по его отношению к животным. Так сказал Махатма Ганди, но Эллиот был слишком ограничен, чтобы это понимать.

Все знали, что его не устроит исход дела. Приговоры были суровыми, но недостаточно суровыми, чтобы его удовлетворить. По итогам очень энергозатратного процесса, обошедшегося налогоплательщикам в несколько миллионов фунтов, посадить удалось лишь шестерых (и то они получили меньше, чем по четыре года), четверо бесследно пропали, а остальным удалось избежать тюрьмы. Со стороны казалось, что исход дела был для обвинителей малоприятным. Но в то же время и мы мало чем могли похвастать.

К счастью, десятки активистов не сели под замок, но власти успешно разрушили некоторые очень эффективные боевые ячейки, отправив нескольких людей, чудом избежавших тюрьмы, на пенсию -- прибегать к прямому действию для них теперь уже было бы очень опасно из-за возможности слежки. Некоторые нашли другие пути выхода энергии в той же борьбе и сражались, пригнув голову. Некоторые решили, что осмотрительным будет сделать перерыв на какое-то время и в результате законсервировались в своих личных жизнях, растеряли контакты с остальными и уже не смогли вернуться на передовую. Некоторые нашли хорошую работу, взяли ипотеку или завели детей. Некоторые залегли на дно, чтобы появиться в нужное время. Это своего рода игра, битва сценариев жизни. Серьезная, но редко смертельная. Между тем, для животных она смертельно серьезна.

Дата добавления: 2015-09-03