Тающие грузовики с мясом

Сегодня в 10.40 мне позвонил ребенок, который заявил, что был рад узнать, что мои грузовики сгорели, и поздравил меня с Национальным днем вегетарианства. Я пытался затянуть разговор, чтобы отследить звонок, но он повесил трубку.

Старший менеджер компании, торгующей свежим мясом

Не слишком желая сбавить обороты, активисты, напротив, выкладывались полностью. Когда поджигаешь что-то, это всегда вызывает у тебя более глубокую "озабоченность" тем фактом, что кто-то может умереть, чем при совершении любой другой акции из арсенала ФОЖ. Пожары -- это действительно страшно, и информация о том, что огонь подчас невозможно контролировать --чистая правда, особенно если ты уже покинул место действий, что активист должен сделать как можно скорее. И все-таки скотобойни, лаборатории, универмаги, фургоны с мясом, грузовики для скота, охотничьи конуры, рыбацкие лодочные хозяйства и другие места пережили сотни поджогов, которые на сегодняшний день не принесли никаких серьезных ранений кому бы то ни было. Информационное пространство изобилует отчетами о дальнобойщиках, которые сгорели бы заживо, если бы прикорнули в кабине, и людях, эвакуированных с мест событий. Есть сообщение про пожарного, который надышался дыма. Но статистически выходит, что в сравнении с игрой в футбол, питьем воды, времяпрепровождением в полицейском участке, прогулками в грозу и поеданием говядины атаки пустующих зданий с зажигательными бомбами -- это вполне безопасно.

Относительно поджогов в среде активистов прямого действия существует неписанное правило: необходимо планировать все тщательнейшим образом, чтобы исключить риск чьей-то жизни, и, если группа поймет, что есть опасность распространения огня на другие объекты, которые не выбирались в качестве мишеней, тогда поджогу не бывать. По статистике, очень небольшая часть активистов ФОЖ совершает поджоги, но те, кто это делает, как правило, оттачивает выбранную методику.

Для большинства активистов зажигательные устройства -- это загадка, и лишь немногие, если их попросить, в состоянии описать такое устройство. Зажигательное устройство -- это, по определению, нечто, что можно использовать или приспособить для разжигания огня (например, сложное устройство с детонатором и таймером или нечто попроще, будь то хоть губка или свеча). ФОЖ применяет главным образом зажигательные устройства, которые можно отнести к категории взрывобезопасных. Они сконструированы только для того, чтобы создать пламя в определенное время, то есть когда поджигатели находятся как можно дальше. Такие устройства не "взрываются", как часто предполагается в истеричных сообщениях СМИ. Они используются, чтобы создать резонанс в обществе вокруг причины для поджога и увеличить страховые издержки атакованного бизнеса.

Когда горстка грузовиков, перевозивших мясо, были сожжены однажды ночью в начале 1990 года, СМИ отрапортовали о начале кампании против мясной индустрии. Здесь они немного промахнулись, потому что кампания началась за много лет до этого, но тот поджог действительно послужил сигналом усиления давления.

Масс-медиа рассказывали истории о том, как "чудики" прикончили меховую индустрию и переключились на мясную. И снова пресса была не в теме. Идея заключалась не в том, чтобы уничтожить мясную отрасль физически посредством поджогов (это невозможно), а в том, чтобы поднять до потолка ее страховые издержки и, соответственно, цену продуктов, в то время как огласка, вызванная подобными акциями, сделает судьбу животных более частой темой разговоров -- по крайней мере, до тех пор, пока будет продолжаться кампания.

Работая над этой книгой, я изучил множество материалов о том, сколькие люди потеряют работу, если человечество изберет образ жизни, исключающий жестокость. Автор этих текстов подразумевали, судя по всему, мысль о том, что мы должны немедленно отбросить все попытки вести себя как цивилизованные, разумные создания и перестать обращать внимание на тот факт, что на свете всегда будут люди, ищущие новую работу. Аналогичный аргумент можно использовать для защиты интересов работорговцев, владельцев потогонных предприятий с детским трудом, порнографов, а также тех прекрасных людей, слоняющихся по океанам в поисках китов, в которых можно воткнуть гарпун, и мозжащих черепа бельков кирками.

Охотничья братия использовала аналогичный аргумент, проливая крокодиловы слезы над невозможностью убивать в силу пропажи лошадей или замешательства гончих, слышащих слишком много горнов с разных сторон. Безусловно, не везет тому, кто теряет работу из-за того, что общество отворачивается от варварства, но это плата за прогресс -- прогресс, который, в свою очередь, создает новые рабочие места и возможности в новых сферах бизнеса, которые неизбежно появляются. Мы же не перестаем бороться с преступностью на том основании, что успех на этом поприще в конечном счете приведет к сокращению сил полиции и тюремных надзирателей, хотя этот пример демонстрирует, насколько преступность хороша для экономики. Нельзя забывать и о том, до чего хорошо благодаря Фронту идут дела у стекольщиков, автомастерских и служб безопасности. Они могли бы быть нам по-настоящему благодарны.

В июле 1991 года на северо-западе Англии активисты совершили скоординированную акцию, разместив несколько зажигательных устройств в границах Большого Манчестера. В результате грузовики скотобойни Страйвенса и автомобильного депо R&J Taylor получили сильные повреждения.

Активисты выбили боковые окна машин. В кабины они поместили бутылки с горючим, из которых тянулись свечные фитили. Впоследствии они утверждали, что спасли скотобойню от куда более серьезных повреждений, отказавшись от мысли сжечь все -- им хватило бы инвентаря -- из-за близости помещений с животными. Парадоксально, но эти животные ждали забоя. Учитывая, насколько жестоки методы убийства на бойнях, кто знает, может быть, они предпочли бы сгореть заживо или задохнуться дымом. В любом случае полное уничтожение бойни было бы куда большим успехом, но едва ли среднестатистический поджигатель ФОЖ мыслит в подобном ключе.

В депо R&J Taylor сгорели четыре грузовика, у Страйвенса -- три плюс фургон для перевозки скота. Местные СМИ активно освещали произошедшее. Ущерб оценивался в ё500.000. Манчестерский член парламента от Партии лейбористов выразил свою озабоченность, заявив: "Подобные акции отвратят общественное мнение от этих людей. Я очень встревожен тем, что они применяют столь воинственные методы. Все могло закончиться чьей-то смертью. Подобный терроризм -- не выход". Политик-мясоед не сказал, терроризм какого рода он расценивал бы как достойный выход. Он также забыл упомянуть хотя бы один пример ненасильственной акции прямого действия, которая эффективно исключила бы мясо из его диеты. Как всегда, были причитания и обвинения, но отсутствовали какие-либо конструктивные предложения.

То, что происходило дальше, в ближайшие месяцы выросло в непрерывную кампанию. Грузовики мясной индустрии становились объектами поджогов по всей стране, заставляя владельцев депо ставить машины подальше от зданий и друг от друга для минимизации ущерба. За 12 месяцев ФОЖ в Великобритании сжег не менее 100 автомобилей, перевозивших животных или мясо. Десять тракторов были атакованы на территории крупнейшей скотобойни Европы -- Midland Meat Packers -- в Крике, графство Нортхэмптоншир, что принесло компании ущерб в размере ё500.000. Предприятие сторожили патрулирующие охранники. В темное время территорию освещали прожекторы, установленные на крышах. Активисты попросту дождались, когда патруль проедет мимо, перелезли через высокую ограду и подпалили тракторы. Вернувшись, охранники увидели пламя до небес. Вскоре после этого еще десяток транспортных средств сгорели дотла на скотобойне Great Harwood Frozen Foods и на мясоперерабатывающем заводе в Блекберне, графство Ланкашир. Еще шесть грузовиков, принадлежавших Fresh Meat Company, сгорели в Кенте, пять машин British Bacon Company подверглись атаке в Хаддерсфилде. Weddel Swift потеряла четыре автомобиля в Рочдейле, три -- в Ноттингеме и два -- в Вулверхэмптоне, а Snelsons лишилась восьми в Кенилворте, что обошлось ей в ё500.000. Только за период июнь-август 1991 года в стране произошли 17 атак поджигателей.

Через несколько лет после этого я общался в тюрьме с одним рецидивистом. Он рассказал, как однажды ночью он и пара его приятелей рассчитывали свиснуть пару набитых мясом фургонов, на которые они заблаговременно положили глаз, но по дороге кавалькада пожарных машин заставила троицу прижаться к обочине. Подъехав ближе к месту, они застали исступленную активность, гирлянды синих мигалок и полыхающие фургоны с мясом. Неудачливые воришки чувствовали себя так, словно их надули...

Фигуранты индустрии подняли гам, опасаясь за свое будущее и заявляя о том, что они стали жертвами злодеяний. Это ворчание со стороны тех, кто считал своей добычей всех, кто был слабее и беззащитнее, звучало почти иронично. Мясная индустрия была не единственной, пострадавшей от эскалации прямого действия против угнетателей животных: многие другие люди с кровью на руках тоже оказались в буквальном смысле на линии огня.

Дата добавления: 2015-09-03