Сладкая правда

Путешествие на 1000 миль начинается с одного шага.

Мао Цзедун

Случаи порчи продуктов питания достигли пика уже к ноябрю, когда десятки батончиков Mars, помеченные большой буквой "X", появились в нескольких магазинах в районе Лидса, Манчестера, Солсбери и Плимута. Шоколадные батончики доставили в редакции The Sunday Mirror и BBC. В них были введены небольшие дозы крысиного яда под названием Alphakil. Считается, что он вреден для людей только в больших количествах. К батончикам с буквой "Х" прилагалась записка, в которой говорилось, что компания Mars спонсирует эксперименты по изучению кариеса в лондонской Больнице Гая. СМИ неминуемо сочинили желаемый подтекст этой акции: "Нам все равно, если люди умрут". Таким был заголовок одной национальной газеты, сопровождавшийся историями покупателей, которые заболели и попали в больницу, отравившись.

Главным заступником вивисекции в правительстве в те годы был заместитель министра внутренних дел Дэвид Меллор, в чьи обязанности входило сеять вранье, фантазии и дезинформацию. Он изрек: "Тот факт, что эти люди готовы положить жизни детей на алтарь своего фанатизма, превзошел все ожидания". Подобная безумная риторика вскоре стала нормой для представителей правительства, вивисекторов и СМИ и позорно промаршировала вместе с ними в новое тысячелетие.

По иронии, Меллор представлял министерство, позволявшее плодить миллионы больных животных, с которыми ученые могли делать что вздумается. Вот это подлинный факт. И уровень их страданий обширно задокументирован. Яд в шоколадных батончиках был выдумкой, и ФОЖ позднее опубликовал заявление, признавая, что вся эта история являлась продуманной мистификацией. Фронт задал интригующий вопрос о том, почему же столькие люди свалились больными, съев обычных шоколадных батончиков! Не меньшая ирония заключена в том, что вивисекторы искали возможность разработать вакцину для "лечения" свирепствующего кариеса, которым болеют, главным образом, дети, виной образования которого всегда были изобилующие сахаром кондитерские изделия!

Вероятность, что кому-то не поздоровится после поглощения одного из помеченных буквой "Х" шоколадных батончиков примерно равна вероятности того, что слепой магазинный вор окажет себе медвежью услугу, применив по назначению испорченный шампунь, в то время как машина СМИ при поддержке представителей в правительстве с готовностью воспользовалась возможностью породить в людях ужас перед продовольственным террором. Mars обязали отозвать из продажи каждый батончик в Великобритании, что стоило компании около ё3 миллионов. Ответственность за это безобразие лежала на активистах. Эксперименты на обезьянах, в рамках которых их держали на богатой сахаром диете, были остановлены. В этом тоже были виноваты активисты. Никакой полет даже самого буйного воображения не позволил бы сказать, что такая акция способна вызвать позитивную реакцию СМИ, но огласка превзошла все самые смелые ожидания тех, кто был замешан в этом деле, и это самое главное. Результаты были достигнуты.

С тех пор подобные акции стали частью борьбы ФОЖ. Обычно они были направлены против косметической промышленности. Самыми громкими стали дела Boots и L'Oreal. Мясная индустрия тоже существенно пострадала, когда разыгралось история отравленной рождественской индейки. Особо популярная без особых причин, она тоже внесла свою лепту в дело мистификаций на благо животных.

ARNI

Человек -- единственное животное, которое способно краснеть от стыда. Или должно.

Марк Твен

Очередная зоозащитная группа? Не совсем! Угрозы Отряда расплаты с охотниками и других, история с батончиками Mars и общий вес активности за права животных привнесли в мир ощущение беспокойства по поводу эксплуатации братьев меньших. Вместе с тем они начали оказывать давление на власти, провоцируя их на попытки как-то остановить угрозу дальнейшего прозрения людей.

По состоянию на 1984 год считалось, что ФОЖ несет ответственность за причинение совокупного ущерба в размере ё6 миллионов, хотя неофициальные суммы были намного больше. Активисты Фронта совершали по шесть акций за ночь только в Соединенном Королевстве. Вне зависимости от истинности цифр, это был период наибольшей активности организации.

Мясной бизнес, меховые и охотничьи братии и фармацевтическая индустрия испытывали на себе столь мощное общественное давление, что Скотланд-Ярд сформировал специальное подразделение для борьбы с ФОЖ и другими зоозащитными группами, сражавшимися за перемены.

Нация гуманистов породила Национальный реестр защитников прав животных (ARNI). Подразделение поселилось в Скотланд-Ярде, внимание которого, как известно, всегда привлекали лишь такие серьезные преступники, как Джек-Потрошитель. Изначально подразделение носило название Отряда по борьбе с ФОЖ, а потом -- Национального индекса экстремистов за права животных. Целью подразделения было собирать информацию о зоозащитниках, вести хронику акций, прослушивать телефонные звонки и внимательно следить за передвижениями ключевых фигур. Очень скоро стало очевидно, что деятельность ARNI выходит за рамки противостояния активистам ФОЖ и симпатизирующих им людей и, в конечном счете, может затрагивать любого человека в движении за права животных. Одетые в штатское офицеры смешивались с демонстрантами и подслушивали разговоры, чтобы выяснить имена организаторов "злодеяний" и по возможности выхватить какую-нибудь сплетню. Люди любят сплетничать, поэтому подслушивание оказалось очень плодотворным занятием!

Неминуемо, по мере развития технологий эти ранние практики уступили место более сложным, прогрессивным методикам: сегодняшняя политическая полиция гордится своими видеокамерами, позволяющими записывать на видео последствия их смешивания с толпой. Кроме того, они снимают законопослушных протестующих порой по часу кряду. Скучно. Эти Сборщики Информации работают парами: один направляет офицера, который записывает видео, а другой старается снять как можно больше людей, чтобы потом выяснить их личности. В результате число людей, попавших в разработку к полицейским, поистине ошеломляет.

ARNI выпускала бюллетень, призванный информировать региональных коллег и обновлять для них данные, особенно для тех из них, кто имел дело конкретно с проблемой ФОЖ. Разумеется, это был конфиденциальные, внутренние документы, однако в скором времени их копии и другие файлы неожиданно ко мне в руки -- думаю, по случайности. Я сидел дома и смотрел на часы, так как ожидал в гости пару детективов. Обычно это хороший повод выйти прогуляться, но они назначили встречу, сказав, что вернут кое-что из изъятого в ходе предыдущего визита, о котором я, конечно, не был заранее предупрежден. Меня обвиняли в нападении на охотников и причинении ущерба окнам "Макдональдса", но ввиду отсутствия улик детективам пришлось признать, что я не был виновен ни в одном из этих преступлений.

Как бы то ни было, спустя месяцы багажник их машины оказался забит пакетами с моими вещами, ни одна из которых не доказывала мою вину, но, тем не менее, они посчитали, что необходимо -- и это происходило далеко не впервые -- забрать у меня это имущество. Обменявшись вежливыми, равнодушными приветствиями, мы выгрузили мои вещи из багажника и отнесли в дом. Я не сразу заметил, что наряду с моим добром мы отнесли два больших черных мешка, которые мне не принадлежали. Приятно было, наконец, получить вещи назад, но еще приятней было стать обладателем их вещей. Детективы ушли.

Я проверил мешки и не смог поверить своим глазам, когда нашел в них то, что нашел. Ребята сгрузили мне огромное количество сделанных полицией фотографий и негативов, бумаг, копий циркуляров ARNI и деталей операций подразделения в районе Манчестера. Мы разложили первоклассные трофеи на полу кухни у друга дома и пировали!

Слухи о проведении активной разведывательной деятельности полиции оказались чистой правдой. Агенты занимали позиции в меховых магазинах, в "Макдональдсах", цирках и других подобных местах, высматривая потенциальные сборища протестующих. Мишенями становились даже дома некоторых активистов -- людей, которых лично я считаю не заслуживающими интереса полиции по той простой причине, что их присутствие на передовой было в лучшем случае спорадическим. Полиция считала иначе. Любой, кто выступал за животных, попадал в разряд криминальных элементов. Через минуту мне уже было известно, что полиция знала о том, кто из активистов ходит в какой супермаркет. А как же бомбисты и мистификаторы? Как они проводят время, пока мирные протестующие отовариваются?

Во многих случаях "разведданные" представляли собой информацию, почерпнутую на митингах или из листовок, рекламирующих митинги и пикеты. В том, чтобы участвовать в них, не было ничего зловещего, однако политическая полиция считала, что глубоко проникает в дебри страшного движения! Между тем в циркулярах ARNI вырисовывались тактика и потенциальные мишени ФОЖ; в них содержались данные об известных активистах наряду с фотографиями крупным планом, номерами автомобилей и рекомендациями относительно того, какие действия предпринимать и кого информировать об инцидентах, в которые вовлечены эти "экстремисты". Ощущалось явное намерение приукрасить имеющуюся угрозу. Кто бы мог подумать, что 600 снимков парочки веганов, несущих домой еду из магазина, имеют какую бы то ни было пользу; единственное предположение, какое могло напроситься, заключалось в том, что полицейские сами очень интересуются зоозащитным движением. Непосредственная отдача для детективов была несущественной, однако их работа сделала возможным увязать между собой различных активистов и создать на них досье.

Дата добавления: 2015-09-03