Охота на вивисекторов

Один человек с убеждениями стоит девяноста девяти с интересами.

Джон Стюарт Милль

К началу 1980-х дома вивисекторов стали объектами нападок. Однажды, в рамках общенациональной акции были атакованы около трех десятков их жилищ, в основном при помощи краски. Обходительное общение с угнетателями уходило в прошлое по мере того, как становилось все яснее, что жестокость по отношению к животным не прекратится, пока их эксплуататорам есть где прятаться от уличных акций протеста. Число рейдов на пушные зверофермы тоже росло, и индустрия начала загибаться. Окна магазинов бились почти каждую ночь по всей стране. Увеличивался и охват информации об угнетении животных и об акциях против нее. Никогда прежде столько внимания не уделялось участи животных и образу мысли тех, кто жаждал их освобождения. В течение следующих нескольких лет отмечался стабильный рост активности ФОЖ и пропаганды его деятельности, достигшие пика в 1984 году. Этот год был полон сюрпризов для тех, кто с такой готовностью называл акции Фронта экстремизмом в самом худшем понимании этого слова.

В Шотландии, Австралии и Западной Германии маломасштабные освободительные рейды проложили дорогу для крупномасштабных операций; было определенное чувство, словно движение представляло собой растущий глобальный феномен, отражающий изменения планетарного размаха. Между тем бойцы Фронта в Соединенном Королевстве пробовали новые методики. Симпатизирующим очевидцам и потенциальным активистам происходящее представлялось интересным явлением; для тех, кто скрывался за закрытыми дверями, это был кошмар; для властей настало время проснуться и вступить в борьбу с потенциально революционной концепцией и массовым общественным участием в нападениях на лаборатории средь бела дня.

Собственно, хватило буквально пары подобных рейдов, чтобы продемонстрировать, что хоть они и были хороши для паблисити, но массовость была слишком рискованным предприятием в таких делах. В первой крупномасштабной дневной акции десятки активистов атаковали вивисекционную лабораторию Safepharm неподалеку от Дерби в графстве Уэст-Мидлендс и освободили тамошних животных. Все прошло прекрасно, но организаторы пригласили СМИ, которые запечатлели одного из налетчиков. В результате Брендана Макнелли впоследствии арестовали. Участие в акции стоило ему двух месяцев предварительного заключения и условного срока за другие нарушения. В знак протеста перед зданиями тюрьмы и лаборатории Лестерского университета психологии прошли демонстрации. В случае университета это закончилось проникновением, уничтожением оборудования и орудий пыток и спасением многочисленных животных. Несколько других налетчиков на Safepharm, которых полиция опознала по фотографиям в прессе, впоследствии тоже получили условные сроки. Новизна подобных героев и их популярность были такими, что по выходе из тюрьмы Макнелли удостоился кресла вице-президента BUAV.

Через неделю после событий в лаборатории Safepharm в День святого Валентина активисты ворвались через главные ворота в лабораторию биологических исследований в Стоке, графство Эссекс. Менее чем за 40 минут были во множестве освобождены крысы, бигли и мыши, нанесен ё76-тысячный ущерб. Но под арест взяли свыше 60 человек. При этом в качестве последствия рейда и потерянных в связи с его проведением заказов под увольнение попали более 40 сотрудников лаборатории. Процессы по делам 29 обвиняемых стоили ё1 миллион, увенчавшись для восьми из них тюремными сроками. После подачи апелляции сроки были сокращены: Стив Болдинг получил 9 месяцев, Стив Дэвис -- три, Питер Сэйлс -- два, Марк Корсини -- 200 часов общественных работ. Линду Херман и Кристофера Дэвиса освободили условно, а Рэнди Берроузу дали три месяца тюрьмы, но отпустили досрочно. Брендан Делейни отделался 150 часами общественных работ. Одним из ключевых свидетелей обвинения -- из 69 приглашенных -- был местный житель, работавший в лаборатории. Он переписал данные всех машин, сообщил по телефону обо всех людях, о каких мог только подумать в связи с произошедшим и даже собрал кое-какие инструменты налетчиков. Судья со своей стороны прокомментировал случившееся, сообщив, что рад существованию вивисекции и, разумеется, не допустит никакого снисхождения для обвиняемых. Он очень споро отозвал одного присяжного, который разрыдался в момент, когда кто-то из подсудимых описывал эксперименты на животных, и отказался пригласить для дачи показаний бывшего сотрудника лаборатории (покинувшего ее от отвращения), потому что счел, что эти показания не будут иметь отношения к делу.

Сами по себе наказания по сегодняшним меркам не были продолжительными, но быть арестованным, обвиненным, заработать условный срок и рисковать получением тюремного -- все это может серьезно повлиять на жизнь человека, особенно такого, который в любом другом случае едва ли смог вызвать интерес системы уголовного правосудия. В подобных случаях обвиняемые нуждаются в любой поддержке, какая только может быть оказана. Арестованные по этому делу жаловались, что со стороны сторонников отсутствовала координированная помощь, в результате чего узники чувствовали себя изолированными от той огромной общественной поддержки, которая окружала эти акции.

Опасности, связанные с организацией больших скоплений людей на подобных акциях были очевидны, хотя считалось, что при этом подобными рейдами можно многого добиться, потому что они сотрясают фундамент устоявшихся индустрий угнетения, но, как одна из потенциальных тактик ФОЖ, после событий вокруг Стока эта методика была отринута. Это позволило активистам сконцентрироваться на концепции тайных операций, которая доказала свою эффективность и меньшую рискованность.

Дата добавления: 2015-09-03