Группа Милосердия

Животные -- это наши младшие братья и сестры, тоже взбирающиеся по лестнице эволюции, но находящиеся несколькими ступенями ниже. Важная часть нашей ответственности заключается в том, чтобы помогать им в их восхождении и не задерживать их развитие жестокой эксплуатацией, ведь они беспомощны.

Главный маршал авиации Лорд Даудинг

Радикальных активистов из Группы Милосердия (BoM) вдохновили на начало кампании экономического саботажа против транспорта охотников на юге Англии лютое насилие и непотребство охоты на лисят -- ритуала, придуманного для того, чтобы натаскать неопытных гончих. Полдюжины активистов впервые нанесли удар в Уоддоне, а также в Паккеридже и Тарлоу, обездвижив транспортные средства охотников в ночь перед охотой. У них появились последователи. Шел 1973 год.

Первым результатом явилась соответствующая финансовая и физическая морока охотников; бонусом служило то, что это предотвращало дальнейшие встречи охотников как таковые. Тем не менее, немногие саботажники в тот момент еще убеждались в мысли о том, что скрытые диверсионные рейды приемлемы как тактика кампании, но с течением времени все большее число людей наблюдало эффект и с готовностью вступало в ряды Группы.

Это была стратегия измора, но тех, против кого она была направлена, она не впечатляла. Что только больше воодушевляло налетчиков! В ходе следующих месяцев BoM существенно расширило список потенциальных мишеней, обратив свой взор и на иные формы угнетения животных. Никто этого, похоже, тогда не заметил, но активистам удалось хорошенько поддеть оппонентов, для многих из которых, начиная шведскими владельцами меховых ферм и заканчивая бразильскими вивисекторами, это было чем-то невероятным. Они настолько не знали, как реагировать на происходящее, что отпускали комментарии вроде: "Люди, ответственные за это, не любят животных -- у них что-то не так с головой" (слова некогда неприкасаемого угнетателя животных наутро после визита активистов).

В ноябре 1973 года вспыхнул строящийся новый лабораторный комплекс фармацевтической компании Hoechst в Милтон-Кейнс, графство Бакингемшир. Это с самого начала выглядело как поджог, но его не сразу связали с "любителями животных". Однако активисты группы не объявили о том, что несут ответственность за ту или иную акцию, потому что, как выяснилось впоследствии, огонь не охватил здание целиком, и они не хотели привлекать к нему внимание, так как это бы затруднило их возвращение к намеченной цели. Ронни Ли собирался вернуться на место событий, а Клифф Гудман вызвался его сопровождать. Оба были саботажниками охоты, веганами и мечтателями, живущими в опасной обстановке. Оба были убеждены в эволюции человеческого мышления и аргументировали свое мнение тем, что женщины вскарабкались на одну ступень с мужчинами, рабы были приравнены к хозяевам, так почему животные не могут быть освобождены? Почему! Для нашей -- если не для нее, то для какой еще -- нации это было бы так логично: свернуть с гиблого пути, избавив животных от тирании и умышленно причиняемых страданий.

Будучи обеспеченными неплохими знаниями по части тактик других революционных групп и имея четкое, пусть и слишком амбициозное представление о мире будущего без эксплуатации животных, эти двое начали закладывать фундамент для перемен. Движимые отторжением ужасов вивисекции, они разлили несколько литров бензина в здании Hoechst. Они поднялись на верхний этаж и развели огонь в нескольких местах, после чего начали спускаться и делать то же самое на каждом этаже, пока пламя вздымалось в ночное небо прямо у них за спиной.

Атака обошлась владельцам в ё46.000 ущерба, и BoM сделала официальное заявление:

"Здание было подожжено в попытке предотвратить будущие пытки и убийства наших братьев и сестер ради зловещих экспериментов. Мы -- организация городских партизан, ведущих ненасильственную борьбу за освобождение животных от всех форм жестокости и преследования со стороны человека. Акции будут продолжаться до тех пор, пока не будут достигнуты наши цели".

Война продолжалась. В промежуток между поджогом здания и следующим летом BoM сосредоточилась на охотничьих хозяйствах в Хертфордшире и Бакингемшире и двух лодках, пришвартованных в Уоше, графство Линколншир, имевших лицензию МВД на отстрел тюленей. Пламя существенно попортило одну лодку и уничтожило другую. Ни одна из них уже не годилась для убийства тюленей, но, что куда важнее, ни один другой владелец лодки не стал бы рисковать разделить участь с погорельцами, в связи с чем охота на тюленей прекратилась. Окончательно. Это была простая, но важная победа ради благородной цели.

Тайное расследование фактов, окружавших известные вивисекционные лаборатории, дало список компаний, поставлявших животных ученым, тем самым открыв огромное количество новых мишеней для воодушевленных активистов, и вскоре была запущена скоординированная кампания. В ходе первого рейда налетчики сожгли два автомобиля (предназначенных для транспортировки животных в лаборатории), принадлежавшие Карвортскому центру звероводства в Хантингдоне, привели в негодность третий.

Аналогичные атаки на поставщиков животных были организованы в Уэльсе, Хертфордшире, Бакингемшире, Линкольншире, Кэмпбриджшире и на западе страны. Эти и другие акции получили широкое освещение в СМИ и впервые в истории привлекли внимание общественности к крупномасштабному угнетению животных в лабораториях. Вскоре стало очевидно, что эксплуататоры воспринимают BoM и ее угрозы всерьез: Ассоциация селекционеров лабораторных животных выпустила меморандум, в котором предупредила всех своих членов о существовании BoM и ее разрушительным атаках.

Вялое зоозащитное движение того времени восприняло новый уровень протеста скептически. Некоторые волновались, что нарушение закона оттолкнет общественность от идеалов, которые исповедуют активисты. Как заявил один из бойцов BoM, "никто не поднимал подобных вопросов до нашего появления на сцене". Своего рода подтверждением подобных опасений стала реакция Сидни Хикс из Британского союза за отмену вивисекции (BUAV), которая в интервью The Guardian заявила: "Подобные действия хуже самой вивисекции". Это было экстраординарное заявление, учитывая, что его автором выступила глава организации, воюющей с опытами на животных, но в будущем BUAV еще много чего сказала по теме, неоднократно подавая голос против освободителей животных в последующие годы. Даже HSA в свое время противилась "силовой" эскалации в тактике, опасаясь за свою репутацию. Она даже объявила о вознаграждении в ё250 за информацию о "сорвиголовах" из Группы милосердия, с которыми, как говорилось в сообщеении, нужно "разделаться" не силами полиции, а собственными.

BoM, однако, оставил эти слова без ответа, по-прежнему фокусируясь на начатой работе, главным образом практикуя экономический саботаж, чтобы сделать угнетение животных невыгодным. Единственный известный освободительный рейд BoM, по итогам которого были вызволены животные, привел к тому, что ферма закрылась из-за боязни повторного визита. Первыми спасенными животными суждено было стать шести морским свинкам.

Между тем, состоялся и первый арест. Трое активистов группы были задержаны при попытке повторно поджечь помещение Оксфордской колонии лабораторных животных (OLAC) вблизи городка Бистера. Заметив налетчиков, охрана вызвала полицию и подкараулила мужчин во дворе фермы. 23-летний клерк в юридической конторе Ронни Ли, 31-летний инженер Клифф Гудман и 20-летний программист Робин Ховард неожиданно оказались в тюрьме, обвиненные по четырнадцати различным пунктам, включая причинение ущерба в размере ё57.000 различным собственникам.

Внимание общественности было приковано к судебным разбирательствам по делу Бистерской Тройки, снискавшей невероятные симпатии граждан и позитивное освещение в СМИ, а также поддержку члена парламента, священника Свободной шотландской церкви Айвора Клемистона. Обвинения были серьезными, но в долгосрочной перспективе они бумерангом ударили по властям, как это часто бывает. Ли и Гудману дали по три года тюрьмы после того, как они признали обвинения. Они вышли на свободу весной 1976 года, отсидев по 12 месяцев. Говарда приговорили к 12 месяцам условно и штрафу в ё500. Немаловажно, что судья признал всех троих людьми, исполненными искренности и прямоты, а не обычными преступниками.

В тюрьме целеустремленный Ли продолжил привлекать внимание общественности, устроив забастовку в знак протеста против недостатка пищи для веганов. Администрация приняла его требования есть только продукты растительного происхождения, но составленное меню было бесхитростным. Любой веган, у которого есть опыт пребывания в современной британской тюрьме, осведомлен о том, насколько тамошний рацион однообразен, но для Ли в те годы это был большой прогресс. Главное, что вся его еда была веганской.

В связи с арестами незаконные акции буквально испарились; единственный известный сегодня рейд состоялся в 1975 году в деревеньке Элдерли Эдж в графстве Чешир, на большой базе ICI. В ходе своего первого визита 21-летний зоолог Майкл Хаскиссон пробрался в здание, где содержались бигли, на которых испытывали воздействие табака, и освободил двух собак. Пристроив очаровательных животных и быстро приняв идеалы освобождения животных, Хаскиссон вернулся, чтобы освободить других собак, но был пойман, арестован и обвинен в краже со взломом. Джона Брайанта, 33-летнего менеджера заповедника LACS, привлекли за "хранение краденого" -- спасенных биглей. Для едва оперившегося BoM все изменилось к худшему.

Но следствие в отношение обоих неожиданно было прекращено, потому что ICI сняла все обвинения. На компанию обрушилась невероятная и при этом скверная популярность в связи с распространением сведений об их экспериментах над биглями, которые проводились с целью "доказать", что между раком и курением нет никакой связи. Владельцы хотели избежать дальнейшей огласки любой ценой, но было поздно: информация ушла в народ. "Похитители биглей", как их назвала The Daily Mirror, заявили, что не имели отношения к какой-либо группе и были просто "людьми, которым не все равно" и которые забрали бы с базы всех собак, если бы было возможно найти им дома. Двух собак, взятых Хаскиссоном -- Мейджора и Нодди -- так и не вернули ICI, в отличие от третьей -- Снэпа -- с которой Хаскиссона поймали, когда он пришел во второй раз, и возвратили к ее ужасной судьбе.

Финальную речь прокурора можно считать освежающим жестом доброжелательности:

"Мы признаем, что все совершенное обвиняемыми в рамках этого дела, было совершено из добрых побуждений. Не поддается сомнению, что они оба были уверены в том, что с собаками обращаются жестоко, и каждый из обвиняемых был оправдан. Сторона обвинения не станет спорить о том, были эксперименты жестокими или нет, но справедливо будет заметить, что Правительственное расследование согласилось с тем, что эксперименты должны продолжаться вплоть до их завершения".

Дата добавления: 2015-09-03