Социальная дискриминация и коммуникативная перверсия

Социальная природа языка, характер воздействия социальных отношений на язык, роль языка в социализации личности, коммуникативное поведение, т. е. это области соприкосновения языка и общества, раскрывающие стандарты, заложенные в групповом контексте оценок, управляемые упорядоченными социальными признаками и соотносимые с реализацией речевых навыков языковой личности. Язык является источником социальной самоидентификации и референтной диверсификации. При формировании своих установок и убеждений или при осуществлении своих действий индивид сравнивает себя с сообществами себе подобных, чьи установки, убеждения и действия воспринимаются им как достойные подражания, или противопоставляет себя воображаемой референтной группе, которая воплощает в себе социальный «антиобразец», подчеркивая различие между собой и другим индивидом, т. е. таким способом он осуществляет демонстрацию социальных различий или осуществляет социальную дискриминацию по отношению к субъекту, ставшему объектом сравнения: ср., предатель – сотрудничающий с врагами, педофил – извращенец, нахлебник – лентяй. Под дискриминацией в широком смысле (лат. discriminatio – отделение, различение) понимается намеренное ограничение или лишение прав, преимуществ каких-либо лиц по признакам расы, национальности, государственной принадлежности, имущественного положения, политических или религиозных убеждений и т. д. (ССРЯ, 1993). Социальные различия проявляются в потоке коммуникативного взаимодействия.

Адресат может и не принадлежать на самом деле к указанной в речи референтной группе. Но, из-за того, что адресат не в состоянии быстро доказать при помощи средств логического отрицания принадлежность к социально непривлекательной группе (или ксенолекту, Карасик 2002: 64), у пассивных реципиентов создается негативное мнение об индивиде, который подвергся вербальной агрессии в виде искажения социального имиджа. Осознание этого факта или его предположение вызывает у адресата чувство человека утратившего свою социальную значимость в глазах окружающих. Предоставление негативной информации об адресате, не соответствующей действительности, или его несогласие с формой ее подачи приводит к коммуникативной перверсии (лат. perverto – губить, портить), т. е. к искажению персонального социального портрета лица.

Коммуникативная перверсия вызывает протест против навязываемой в речи социальной идентификации с социально непривлекательной группой и порождает убежденность в необходимости восстановить в первоначальном объеме заниженный социальный статус при помощи активации норм социального контроля.

В лингвокультуре существует целый пласт языковых и речевых единиц, ведущих к эффекту вербальной перверсии, т. е. способствующих снижению социальной значимости языковой личности: клеветать, оскорблять, дискриминировать, дискредитировать, позорить, бесчестить, порочить, унижать, умалять, обвинять, уличать и т. д., которые образовались на основе этнических стереотипов самосознания и представляют в коммуникативном кодексе этнические стереотипы осуждаемого коммуникативно-перверсивного поведения.

Коммуникативная перверсия имеет два плана выражения: 1) искажение персональной информации о лице – социометрический критерий оценки, т. е. прямая негативная оценка качеств человека; 2) пренебрежение коммуникативной нормой – социально-стилистический критерий оценки, т. е. создание условий умаления качеств социальной репрезентативности языковой личности.

Социальная дискриминация включает в себя этносоциальный стандартный набор поступков, совершение которых порицается в обществе. В лингвокультуре этот список социально-детерминированных проступков может быть описан при помощи глоссария смыслов, вызывающих эффект вербальной перверсии. В русском языке план выражения коммуникативной перверсии сводится к утилитарным и моральным нормам, определяющим социальные типы пороков или типы асоциального речевого поведения: 1) срам (срамить); 2) грязь (пачкать, чернить, портить репутацию); 3) позор (позорить, выставлять на позор, позорный столб); 4) порок (порочить, поносить, шельмовать, хулить, оклеветать, обесславить); 5) ругань (ругать, бесчестить); 6) виновность (обвинять, вменять); 7) оскорбление (оскорблять); 8) издевка (издеваться, насмехаться, улюлюкивать); 9) унижение (унижать, умалять, принижать).

Во французском языке глоссарий коммуникативной перверсии по сравнению с русским языком не имеет производных глагольных форм от типов коммуникативной перверсии, которые представлены в русском языке смыслами «срам» и «позор», что характерно для русского языкового сознания (см. Приложение I). Однако русский перверсив социально-детерминированных смыслов «порок» в значении «осуждать, говорить против» во французском языке имеет значение «неславить, делать бесславным», что находит отражение в слове «diffamer» (от лат. «fama» – «rennomée» и лат. «for» – воспевать, прорицать). Русские перверсивы «грязь – пачкать», «бесчестить», «обвинять», «насмехаться», «издеваться» находят в общем семантическом смысле тождественные эквиваленты и во французском языке «souiller, salir», «deshonorer», «accuser, inculper», «railler», «se moquer». Французские перверсивы смыслов «opprobre» – упрекать (лат. opprobrium – de «probum» с`est à dire «action honteuse», т. е. прошедший проверку испытанием, доверием) и «bafouer» – «выставлять в качестве шута» (prov. bafar – se moquer, ит. buffa – plaisanterie) не имеют тождественных перверсивов в русском языке (нет глагола «вышучивать», но есть выражение «выставлять дураком»). Перверсивные смыслы, исторически не возникшие на древне-славянской лингвокультурной почве, но объективно отражающие определенные социальные взаимоотношения коммуникантов в межличностном общении, появились в русском языке через импорт перверсивных смыслов из романских языков: дискредитировать, дискриминировать, инспирировать, диффамация.

Весь объем коммуникативной перверсии, заложеный древним мифологическим сознанием в семантическом значении латинского слова «calumnia», определил совокупность стратегий коммуникативно-перверсивного поведения в современных языках: 1) клевета; 2) оговор; 3) навет 4) коварство; 5) козни; 6) ложное обвинение; 6) извращение, превратное толкование; 7) самооклеветание из ложного страха; 8) чрезмерная требовательность к себе; 9) преувеличенное самобичевание.

Таким образом, под коммуникативной перверсией в лингвокультуре этноса понимается лингвосоциальное явление, заключающееся в причинении ущерба социальной значимости личности путем возложения на нее вины в совершении социального проступка или путем создании таких социально-значимых условий, при которых лицо добровольно соглашается принизить свою социальную значимость.

На первый взгляд может появиться мнение, что «коммуникативная/вербальная перверсия» подменяет или совсем устраняет другое лингвистическое понятие «вербальной дискриминации». «Коммуникативная перверсия» как термин лингвистики не устраняет этот лингвистический термин – «вербальная дискриминация», а уточняет его в том плане, что под «вербальной дискриминацией» понимается набор языковых и речевых средств, указывающих в речи прямо или косвенно на социальные различия по типу оппозиций, преподносимых как индивидуальная оценка социального превосходства адресанта речи: «я – хороший/ ты – плохой». Вербальная перверсия – набор языковых и речевых средств, допускающих снижение социальной значимости индивида, способствующих умалению качеств человека (адресата) как личности, осуществляемая на уровне сравнения поведения адресата с общественным стандартом оценок, где дискриминационная роль адресанта не уточняется. Вербальная перверсия понимается шире, чем вербальная дискриминация (унижение через превосходство), и направлена на понижение социальной привлекательности личности через сравнение поведения адресата по этносоциальным стандартам, т. е. с точки зрения общественной пользы, общественного интереса, общественного блага, т. к. «это плохо для общества», «так не поступают порядочные люди», «это – порочное занятие».

В каждой лингвокультуре существует свой набор перверсивной лексики (ср. рус. «обвинять во всех смертных грехах», «навешать всех собак», «катить бочки», «заставь дурака молиться, он и лоб расшибет», «вставить дыню», «отругать по полной программе» и т.д.).

В русской лингвокультуре, например, употребление таких выражений этносоциокультурно маркировано: ср., «папа Карло» – работать, не покладая рук; «Иван Сусанин» – вести вперед, не зная, что будет дальше; «Буратино» – выражение умственной и физической несостоятельности, готовности совершать глупые поступки, такие «как поиск магического поля чудес в стране дураков»; «Вася Питерский» – когда все легко дается, «враг народа» – тот, кто противопоставляет себя обществу (совр.), противник; «свадебный генерал» – человек, имевший некогда большой вес в обществе, но который уже утратил свое влияние; «колобок» – тучный, полный человек; «лицо кавказской национальности» – противопоставление по признаку национальной идентификации, «колхозник» – заниженный стиль поведения; «пельмень» – увалень т. д.

Во французской лингвокультуре: «maitre Aliboron» – осел, невежда; «crétin des Alpes, crétin du Valais» – глупый человек, идиот; «maitre André, faites des perruque» – о человеке, претендующем на осведомленность в какой-либо области, в которой он в действительности является полным невеждой; «se faire appeler Arthure» – получить выговор за провинность; «ane de Beaune» – осел из Бона; «madam Benoîton» – мадам Бенуат, т. е. женщина, которую трудно застать дома; «adieu Berthe» – прощай Берта, грубое выражение, в котором кого-либо сравнивают с матерью Карла Великого, изображаемую в старинных поэмах пряхой; «représenter les armes de Bourges» – быть дураком, ослом, букв. «представлять герб Буржуа, на котором когда-то был изображен осел, сидящий на диване»; «cousin à la mode de Bretagne, de Picardie» – седьмая вода на киселе, состоять в незаконном браке; «mot de Chambronne» – грубость (франзузский генерал Камбронн в сражении при Ватерлоо ответил грубо на предложение англичан сдаться); «gibier de Cayenne» – вор, убийца, злодей (Кайенн – административный центр Французской Гвианы, куда ссылали преступников); «abruti de Chaillot» – неотесанный болван (Шайо – деревня, бывший пригород Парижа, фразеологизм во французском языке отражает отношение горожан к жителям провинции как к отсталым людям; ср., совр. фр. «venir de Chaillot» – выглядеть настоящим деревенщиной, «envoyer à Chaillot» – послать к черту); «il n’a pas lu Civilité puérile» – он хорошим манерам не обучен и т. д.

Дата добавления: 2015-08-21