Антропологические измерения экономического времени

В классической науке и философии о времени основным недостатком была неспособность при помощи формул и расчетов выразить его необра­тимость. В цикличном движении механических тел или товарно-денежном обороте все подлежит повторению, все состояния обратимы. Классическая политэкономия как теория издержек «работала» исключительно с «овещест-

вленным» временем. Естественно, это приводило к искажениям образа хозяйственной реальности, ибо любая экономическая система является в высшей степени целеориентированной, поскольку содержит в себе свое собственное будущее⁴⁸. Но в этом измерении антропологическая пробле­матика выступает в качестве будущего объективно-отчужденного бытия, но не как восприятие «времени как денег», а в качестве экзистенциаль­ного опыта.

Ревизия таких представлений началась как со стороны феноменологи­ческой критики обыденного сознания и понимания времени (А. Бергсон, Э. Гуссерль), так и со стороны науки (неоклассической физики, теории систем, теории информации, синергетики). Основная идея феноменоло­гической критики классической теории состоит в том, что обыденное пред­ставление о настоящем есть синтез того, что уже прошло, и того, что насту­пает (этот час, — часть которого уже в прошлом, а часть в ближайшем будущем); этот день, год и пр.; любой миг состоит из мига ближайшего прошедшего и мига ближайшего будущего. Таким образом, действительной реальностью обладает именно прошедшее, а наступающее настоящее («теперь») — гораздо более иллюзорно, если его понимать как временный интервал «одновременности». Настоящее время действительно только в том смысле, что оно есть интервал синтеза двух тенденций времени: «оседать» (овеществляться) в виде «опространствленных» вещей (всякая вещь в силу того, что она существует — существует как актуальное прошедшее время) и выхода за пространственную границу своего существования в будущее⁴⁹. Эта граница между прошлым и будущим постоянно отступает «вперед». Данная тенденция «пересечения границы» прошедшего (или «уже сущест­вующего») позволяет современной онтологии выдвинуть положение: «время течет из будущего» (М. Хайдеггер). Вся современная наука стремится ра­ботать с действительным временем, то есть тем, которое «наступает из буду­щего» и «оседает» в виде пространственно локализованных вещей. Иными словами, она берет во внимание «существование целеориентированных систем»⁵⁰. Ими и являются созданные и создаваемые модели социально-политического, экономического, культурологического развития, «вписыва­ющиеся» в действительное время.

Современный уровень хозяйства требует учитывать личное потребление, являющееся «овеществленным временем». Это означает взаимопроникно­вение производства (настоящего) и потребления (будущего). УМ Хайдеггера прообразом выступает это время — часть которого уже в прошлом, а часть — в ближайшем будущем. Классическая же политэкономия отражала ситуа­цию противостояния производства и потребления, а не их взаимопроник­новение, что обусловливало объективацию рационалистическо-прагмати-ческих, но не антропологических отношений. В этой ситуации «время» теряло свою экзистенциальную «насыщенность», оставалось в сфере «пря­мого» потребления, что создавало традицию круговорота связи издержек и ценовых пропорций производства. Данное обстоятельство обусловило

возникновение монетарных теории, которые в той или иной мере исходят из концепции максимальной полезности. Эта концепция не адекватно отра­жает ситуацию потребления «времени жизни», которая все более опреде­ленно находит свое выражение в структуре и динамике экономических процессов. Современная экономическая теория не «работает» с понятием реального-антропологического, экзистенциального времени, а знает только его пространственную (овеществленную) проекцию⁵¹. Поэтому целиком приемлемо для современного человека направлять свои усилия на потреб­ление, постоянно решая вопрос: на потребление какого продукта или услуги нужно потратить ресурс своего свободного времени? Общество потребления представляет множество различных услуг, на которые можно потратить свое время. Отсюда — закономерное принятие тезиса «время — деньги» в качестве решения целенаправленного расхода своего жизнен­ного ресурса.

Формула «время — деньги», ставшая мифологемой в послед­нее столетие, создается как идея абсолютной величины, положенной в основу современного мира. До XVII века это место занимал Бог, но последующие мыслительные экспе­рименты с возвеличиванием и дискредитацией очередных философско-эстетических догм открыли дорогу новой фило­софии: стало актуальным не обличать деньги и богатство,

Дата добавления: 2015-08-21