С. Ячин. Время становится все ближе и ближе к бытию человека

Время становится все ближе и ближе к бытию человека. В эпоху Нового времени, как и прежде, стоит задача выяснения его сущности, наиболее полно решенная в ньютоновском синтезе знания, означавшем: переход к критическому рациональному анализу; последовательном союзе между практической и теоретической деятельностью; триумфе новой универ­сальности — унифицировании того, что прежде казалось разрозненным и несвязным¹³. Благодаря этому возникают новые производства, общест­венные процессы, а вместе с ними — новая культура мышления, позволя­ющая переиначить систему ценностей в систему стоимостей.

Важным условием этого перехода является процесс трансформации от объективных представлений о времени до субъективных. В этом — пред-

посылка антропологизации времени, превращение его в фактор социально-хозяйственного бытия. Или, как говорит М. Вебер, в «дух капитализма», который возникает в ходе промышленного развития Западной Европы, где «в городах формировались новые, нетрадиционные требования к профес­сионализму и поведению человека как рационального производителя и потребителя, где индустриальной опорой рационализма является органи­ческая связь человека с механизмом — машиной»¹⁴. Необходимыми и ак­туальными становятся уже позже сформулированные наставления Б. Франк­лина, определившие образ делового человека буржуазного хозяйства: «Помни, что время — деньги; тот, кто мог бы ежедневно зарабатывать по десять шиллингов и тем не менее полдня гуляет или лентяйничает дома, должен — если он расходует на себя всего только шесть пенсов — учесть не только этот расход, но считать, что он истратил, или вернее, выбросил сверх того еще пять шиллингов»¹⁵. Уже здесь акцентируется внимание на субъекте действия, его духовных интенциях, от которых зависит коли-чество «идеи или действии, которые следуют друг за другом в этом духе»¹⁰. Время, как и пространство не существует «вне духа»¹⁷. Именно духовно-рациональная деятельность субъекта в социальном времени — его знания, умеренность, размышление, прилежание позволяет добывать и получать деньги — через кредит, через «пускание» их в оборот, который порождает все более и более возрастающую прибыль. Благодаря деньгам человек «за­воевывает» положение в обществе, открывая в результате дополнительные возможности для получения денег.

Эпоха Просвещения — это время развития и укрепления рационального «духа капитализма». В этот период субъективно-духовный гносеологизм Д. Беркли порождает индивида, ориентированного на личностное восприятие мира, что в опосредованной форме отражало свободу предпринимательства Великобритании и, в конечном счете, создало человека-прагматика, ставшего символом Англии, у которой «нет друзей, а есть только интересы». Этот тип человека, для которого «время — деньги», окончательно утвердился в Соеди­ненных Штатах Америки.

Более высокий уровень философской рефлексии времени осуществляет И. Кант. Продолжая линию Д. Беркли, немецкий философ считает время «субъективным условием», при котором возможно созерцание. Вне субъекта время есть ничто. Время вместе с тем и объективно, ибо все «вещи как явление (как предметы чувственного созерцания) находятся во времени», и это «основоположение обладает объективной истинностью и априорной всеобщностью»¹⁸. Разъяснение мыслителя состоит в предложении отличать эмпирическую реальность времени от его трансцендентальной идеальности, согласно которой время, если отвлечься от субъективных условий чувст­венного созерцания, не может быть причислено к предметам самим по себе, ни как субстанция, ни как свойство. Можно сказать, что эмпирическое время стало достоянием «духа капитализма» и сопровождающего его «мира денег», и, в итоге, стало объектом, предметом последующих трансценден-

тальных построений. Именно его Кант сравнивает с нравственностью, свободой, познанием, стремится вывести человека как субъекта нравст­венного самосознания из-под юрисдикции времени эмпирического бытия. Отрыв от времени эмпирического бытия создал в марксизме представление о некоем будущем как свободном бытии, явившемся «скачком из царства необходимости в царство свободы», ведь И. Кант отказал человеку в праве на свободу в мире «естественной необходимости»¹⁹. В марксистском буду­щем, как известно, деньгам места не было. «Поиски и вопросы, обращенные к будущему, чаще всего давались в форме утверждений, действительное историческое значение которых обнаруживает лишь дальнейший ретрос­пективный анализ»²⁰. Это подтверждает «континентальная» линия дина­мизма, которая как бы содержала адресованные будущему вопросы, полу­чившие ответ в XX веке. Имеются в виду результаты марксистского прогноза о будущем времени — «царстве свободы», где исчезнет необходи­мость измерять время и деньги.

«Дух капитализма» contra «спасения души»

Активное вхождение человека в мир социоэкономического действия проходило в последовательной обособленности времени от чрезмерной спе­циализации его рассмотрения в концепциях, ориентирующихся на естество­знание. Это приводило к ошибке в философской трактовке эпистемоло­гических проблем, требующих нового анализа в рамках нового социо­культурного пространства. Картина, возникающая в результате перехода от прошлых этапов концептуализации времени, показывает постепенную его насыщенность антропологическими смыслами.

Античная космогония, ориентирующая на связь времен и цикличность развития, становления, направления, многообразия реальности, сменяется средневековым сознанием, в котором ценности распределяются на «вечные» духовные и «бренные», материальные с одновременным сохранением циклов в бренном настоящем. Эпоха Возрождения актуализирует время в систему социокультурного бытия, наполняя практическим значением и индивидуализируя его.

В Новое время, когда осуществляется активное становление и утверж­дение «духа капитализма», происходит «расчленение» времени на жи­тейское и научное — в форме абсолютной длительности. Оно превращается в субстанциональный поток, независимый ни от сознания, ни от материаль­ных вещей и процессов. Вместе с тем формируется и утверждается субъек­тивная тотализация отраженного и ощущаемого человеком времени. В ее русле все больше активизируется деятельность человека, которая ста­новится не внешней к объективности и универсальности времени, а внут-

ренней, «вплетенной» в его структуру. Благодаря этому человек не только ощущает и воспринимает эмпирическое время, а наполняет его смыслом своей деятельности, одухотворяя различного рода символами. Конституиро-вание этого процесса завершается во все более распространяющемся тезисе: «время — деньги», санкционированном Б. Франклином в образ и стиль жизни.

Интерес представляет сам процесс формирования тезиса «время — деньги», опосредствованный не только в философских концепциях, рассмотренных ранее, но и в других сферах духовного осмысления в общем контексте социокультурного времени. В частности, в христианстве, которое нанесло «удар» по циклическим представлениям времени, задав ему сугубо линей­ное течение. Организацию времени в средневековом обществе взяла на себя церковь. Это она определяла, когда надлежит трудиться, а когда отдыхать (так, более трети дней в году у католиков были праздничные). Церковь же определяла сроки загробных наказаний для грешников и по­лагала себя вправе эти сроки сокращать, принимая молитвы и пожертво­вания в память усопших. Даже реальными возможностями сколько-нибудь точно измерять время долго обладали только священнослужители. В церквах и монастырях зажигали «мерные свечи», сгоравшие за опре­деленный срок, а также отмечали «часы» по отрезкам времени, за которые можно было прочитать молитву, главу из Евангелия, спеть псалом. К свя­щенникам обращались в спорных случаях миряне как к экспертам по вре­мени (например, когда требовалось определить, прошел ли срок явки ответчика в суд, отдачи долга, выполнения принятого обета)²¹. Распростра­ненный в тот период запрет «давать деньги в рост», периодически под­тверждающийся католической церковью, мотивировался тем, что ростов­щики «присваивают» себе само время, заставляя его приносить доход.

Сопротивление третьего, «денежного сословия», то есть нарождающейся буржуазии господствующему классу феодалов, внешне часто выливается в борьбу против церковного контроля над временим. Для «предпринима­тельского духа» необходим самостоятельный контроль над собственной жизнью, в которой деньги становятся основной целью. Практика продажи-купли индульгенций, то есть избавления от грехов и наказания за деньги, недвусмысленно показывает их новую, доминирующую роль в жизни человека и общества²², а также способность самостоятельного контроля своей жизни в ее событиях. Показательно, что основатели многих «ересей» начинали с того, что предвещали близкий конец света, в противовес офи­циальной церкви, заявлявшей о неизвестности этой даты.

И если праздные развлечения, наряды, пиры, бесполезные разговоры, не приносящие выгоды знакомства или сон ис­кушают тебя и расточают твое время, тебе необходимо еще строже следить за собой. Ибо кто расточает время — пре­небрегает спасением души.

Дата добавления: 2015-08-21