Лен, вытер губы и преспокойно поцеловал надзирательницу.

- Мистер Бамбл! - шепотом воскликнула сия целомудренная леди, ибо ис-

пуг был так велик, что она лишилась голоса. - Мистер Бамбл, я закричу!

Вместо ответа мистер Бамбл не спеша, с достоинством обвил рукой талию

Надзирательницы.

Раз сия леди выразила намерение закричать, то, конечно, она бы и зак-

Ричала при этом новом дерзком поступке, если бы торопливый стук в дверь

не сделал это излишним: как только раздался стук, мистер Бамбл с большим

Проворством ринулся к винным бутылкам и с рвением принялся смахивать с

Них пыль, а надзирательница суровым тоном спросила, кто стучит. Следует

отметить любопытный факт: удивление оказало такое действие на крайний ее

Испуг, что голос вновь обрел всю свою официальную жесткость.

- Простите, миссис, - сказала высохшая старая нищенка, на редкость

Безобразная, просовывав голову в дверь, - старуха Салли отходит.

- Ну, а мне какое до этого дело? - сердито спросила надзирательница.

- Ведь я же не могу ее оживить.

- Конечно, конечно, миссис, - ответила старуха, - Это никому не под

Силу; ей уже нельзя помочь. Много раз я видела, как помирают люди - и

Младенцы и крепкие, сильные люди, - и уж мне ли не знать, когда приходит

смерть! Но у нее что-то тяжелое на душе, и, когда боли ее отпускают - а

Это бывает редко, потому что помирает она в муках, - она говорит, что ей

Нужно что-то вам сказать. Она не помрет спокойно, пока вы не придете,

Миссис.

Выслушав это сообщение, достойная миссис Корни вполголоса осыпала

Всевозможными ругательствами тех старух, которые даже и умереть не мо-

Гут, чтобы умышленно не досадить лицам, выше их стоящим. Быстро схватив

Теплую шаль и завернувшись в нее, она, не тратя лишних слов, попросила

Мистера Бамбла подождать ее возвращения на тот случай, если произойдет

Что-нибудь из ряда вон выходящее. Приказав посланной за ней старухе идти

Быстро, а не карабкаться всю ночь по лестнице, она вышла вслед за ней из

Комнаты с очень суровым видом и всю дорогу ругалась.

Поведение мистера Бамбла, предоставленного самому себе, в сущности не

Поддается объяснению. Он открыл шкаф, пересчитал чайные ложки, взвесил

На руке щипцы для сахара, внимательно осмотрел серебряный молочник и,

Удовлетворив этим свое любопытство, надел треуголку набекрень и весьма

Солидно пустился в пляс, четыре раза обойдя вокруг стола. Покончив с

Этим изумительным занятием, он снова снял треуголку и, расположившись

Перед камином, спиной к огню, казалось, принялся мысленно составлять

Точную опись обстановки.

ГЛАВА XXIV трактует о весьма ничтожном предмете. Но это короткая гла-

Дата добавления: 2015-09-03