В блеске бриллиантов

От автора: Дорогие читатели, ваше мнение по-прежнему очень высоко ценится и требуется для вдохновенной плодотворной работы! Спасибо! Наслаждайтесь главой =)

***

В течение следующих дней Гермиона получила ещё не одно письмо. Большая часть из них – поздравления с предстоящим событием, но в глубине души девушка чувствовала, что искренности в скупых словах немного. Зато все послания насквозь пропитаны любопытством. Иногда через строчку даже читался вопрос: где же ваша голова, мисс Грейнджер?
Было ещё два письма, которые Гермиона перечитывала, неизменно краснея. По словам Люциуса, Рон Уизли и Гарри Поттер были её ближайшими товарищами со школы. И оба в один голос обещали, что спасут её от ужасной участи, если понадобится, через труп Малфоя. Гермиона вся извелась в ожидании приёма. Она, как и обещала, пригласила своих друзей, но теперь опасалась, что они могут устроить скандал в присутствии сотни человек. С другой стороны, не терпелось познакомиться с остальными приятелями. Ох, хоть бы память поскорее вернулась, и она перестала ощущать себя глупой овцой!
В день приёма Люциуса не оказалось за завтраком. Он встал ещё раньше, чем обычно, и оставил невесте записку всего с несколькими словами: “Наберитесь за день сил. Вечером Вы должны быть неотразимы. Люциус”. Быстро перекусив в одиночестве, Гермиона вышла во двор, чтобы покормить Герцога. Трава после обильных дождей оставалась мокрой, небо хмурилось и пугало низкими чёрными тучами. Где-то вдалеке гремела гроза, и до особняка доносились её отголоски.
– Герцог, я принесла тебе завтрак! – громко позвала пса она.
Тот, как всегда, появился словно из ниоткуда – мокрый, но благодарный и дружелюбный. Он лизнул ладонь Гермионы, а затем принялся за еду. Девушка присела рядом на корточки, поглаживая собаку по загривку.
– И откуда у меня это предчувствие надвигающейся беды? – задумчиво задалась вопросом она. – Наверное, я просто волнуюсь. Не хочу показать себя нелепо и выставить Люциуса в дурном свете. Он так много для меня делает. Как ты думаешь, он сможет когда-нибудь меня полюбить?
Пёс моргнул чёрными глазами, с недоверием уставившись на хозяйку.
– Ты прав, это даже звучит нелепо. Он был женат двадцать лет, потерял жену в войне против таких, как я, против грязнокровок, – она потёрла руку со шрамом. – А теперь женится на одной из них, чтобы доказать обществу, что изменился. Это почти граничит с благородством. Но, всё-таки, хотелось бы, чтобы он относился ко мне чуть с большим теплом.
Герцог улегся рядом с ней, закончив вылизывать пустую миску, и девушка опустилась на колени возле пса, запуская пальцы в длинную жесткую шерсть.
– Понимаешь, Герцог, я ведь чувствую, что все его поцелуи и слова… не от души. Он ведёт себя так, как должен, и лишь для того, чтобы выполнить свой долг перед обществом. Мне кажется, твой хозяин очень непростой человек, – доверительно сообщила она. – И отношение у меня к нему непростое: в один момент мне хочется злиться на него и даже бить посуду, а в другой – кинуться ему в объятия, умоляя, чтобы он перестал быть таким чужим и холодным. Может, после свадьбы всё изменится?
Люциус постучал в дверь спальни Гермионы, но, так и не дождавшись ответа, вошёл. Постель застелена, никаких признаков присутствия. Не было её и в ванной комнате. Он оставил для неё новое платье и мантию к приёму, положив рядом шкатулку с драгоценностями, и позвал эльфа.
– Мистер Малфой, господин…
– Где мисс Грейнджер?
– Она во дворе, сэр, кормит свою собаку.
– Убирайся на кухню. И проследи, чтобы мисс была готова к девяти принимать гостей.
Люциус быстрым шагом спустился вниз, оставляя позади себя развевающуюся чёрную мантию. Из холла до него доносилось недовольное бормотание портретов, но он, как обычно, не обратил на это внимание. К счастью, его предки никогда не показывали себя с дурной стороны при гостях, с равным высокомерием взирая на каждого, кто останавливал на их лицах свой любопытный взгляд.
Люциус вышел во двор. Гермиону он заметил сразу – она ярким жёлтым пятном выделялась среди свежей зелени весенней травы на лужайке. Он нахмурился, потому как она, не заботясь об одежде, сидела на земле, позволив мокрой грязной собаке положить голову себе на колени. Но это же не собака, это… дьявол его раздери!
– Мисс Грейнджер, медленно и осторожно поднимитесь и подойдите ко мне, – тихо велел он.
Волк вскочил на свои мощные лапы, оскалив морду, и чуть пригнулся, угрожающе зарычав на Люциуса. Гермиона тоже вскочила, грудью становясь перед палочкой, направленной на Герцога.
– Что вы делаете? Вы его пугаете!
– Вы меня хорошо слышали?
– Я не позволю вам убить Герцога, вы в своём уме? Это же ваш пёс, как вы можете так поступать?
Люциус едва не выронил палочку от неожиданности.
– Герцог – старая толстая собака, настолько ленивая, что дальше собственной миски с едой не высовывает нос. А это, мисс Грейнджер, дикий волк. И, как я полагаю, именно он на протяжении последних месяцев охотился на моих павлинов, пока я не посадил их в клетку.
– Разве не вы мне сказали, что здесь не может быть волков? Ради Бога, опустите палочку, пока он на вас не кинулся.
– Ставите на волка, а не на меня? Я просто обязан доказать вам обратное.
– Нет! – воскликнула Гермиона, обнимая волка за шею. – Я вам не позволю! Посмотрите, он же совсем ручной!
Люциус всё ещё не мог поверить собственным глазам. Судя по размерам пасти, этот зверь мог бы запросто откусить добрую половину от девушки за раз, но она бесстрашно суёт ему голову чуть ли не в зубы. Проклятые отчаянные гриффиндорцы!
– Ладно, – Малфой, наконец, опустил палочку. – Но убедитесь, что он будет сидеть на цепи, пока в доме гости.
– А вы поклянитесь, что не причините ему вреда!
– Мисс Грейнджер…
– Поклянитесь! – настаивала она.
– Хорошо, я даю вам слово.
Гермиона отпустила волка, который по-прежнему скалился на Малфоя.
– Сидеть! – велела она.
Зверь, немного подумав, всё же упал на задние лапы и умными глазами посмотрел на хозяйку.
“Ну, раз ты так решила. Но лучше бы укусить этого типа – для профилактики”, – читалась по его морде.

***
День тянулся удивительно долго. Гермиона провела два часа в пенной душистой ванной, и, когда выбралась, от неё исходил приятный фруктовый аромат. Девушка пыталась убить время чтением, но никак не могла сосредоточиться на буквах. Люциус предупредил, что приём и последующий за ним бал продлятся всю ночь, и ей не помешало бы выспаться. Но сон оказался таким беспокойным, что Гермиона, скорее, только больше изнурила себя.
Наконец, настало время, когда можно было одеться и сделать причёску. На этот раз Оникс уложил волосы так, что часть прядей была собрана вверху в замысловатом плетении, украшенном нитями жемчуга, а другая часть мягкими локонами рассыпалась по плечам и спине.
Гермиона долго и мучительно вздыхала над платьем, которое ей принёс Люциус. Оно оказалось настолько открытым, что девушка не решалась его одеть. Но оно удивительным образом подчёркивало фигуру – Гермиона впервые ощутила себя не худой, а стройной. Грудь, затянутая в корсет, приподнялась, а разрез от бедра игриво демонстрировал красивые длинные ноги. Тёплый бежевый кашемир выгодно оттенял цвет глаз и волос, и Гермиона широко улыбнулась собственному отражению. Шею и уши так же украшал жемчуг, но, помимо прочего, утром Люциус вручил ей кольцо – ободок белого золота в россыпи мелких бриллиантов, а посередине сверкает огромный камень светло-голубого цвета.
– В знак нашей официальной помолвки, – сухо сказал он, будто это и вовсе ничего для него не значило.
“Лучше бы ты сказал мне несколько тёплых слов, я бы променяла на них все эти бриллианты”.
Последний раз взглянув на себя в зеркало, Гермиона накинула мантию и вышла из комнаты. Снизу уже доносился шум вечеринки: тихая музыка и голоса людей. Сердце в груди нервно стучало, не давая спокойствия. Девушка вдруг ощутила, что однажды уже переживала подобное. Конечно, наверняка она не раз бывала на приёмах!
Пока она спускалась вниз, то имела возможность рассмотреть Люциуса во всей красе. На нём была строгая чёрная мантия, из-под которой виднелась белая рубашка с высоким воротником. Он разговаривал с кем-то из гостей, на губах играла таинственная полуулыбка. Собеседник внимательно слушал хозяина дома, а его дама смотрела на Люциуса с явным восхищением. Гермиона вдруг испытала прилив гордости. Неужели этот человек действительно станет её мужем?
Люциус словно спиной почувствовал её взгляд и обернулся как раз вовремя, чтобы подать ей руку. Она увидела едва уловимые изменения в его лице, в глазах появился непривычный блеск, и Гермиона пока не знала, хорошо это или плохо. Он коснулся губами её дрожащих пальчиков, и своевольно положил её руку себе на сгиб локтя. У Гермионы снова возникло чувство déjà vu, но она могла поклясться, что никогда раньше не испытывала ничего подобного.
– Готовы встречать гостей?
– Мне немного не по себе.
– Вам приятнее находится в компании волка? Удивительно мудро. Иногда я тоже предпочитаю зверей.
Гермиона скосила на него глаза и усмехнулась. Он лишь подбадривал её, но это помогло. Или его присутствие вселяет уверенность?
Как позже выяснилось, страшного во всём происходящем действительно ничего не было. Разве что Гермиона чувствовала себя немного неловко – все её хорошо знали, или, по крайней мере, слышали о ней, а некоторые и вовсе смотрели, словно на божество. Люциус, как и обещал, ни разу не оставил её, перетягивая разговор на себя, когда возникала затруднительная для девушки тема. Если кто-то и заметил, что её поведение слегка странное, то не подал вида. Кроме того, Люциус прекрасно справлялся с ролью любящего и заботливого жениха, и ему удалось убедить многих гостей, среди которых присутствовало немало представителей Министерства, что брак не фиктивный и не насильный. И всё же, двое мужчин в зале стояли с совершенно диким видом, скрестив руки на груди и мечтая о расправе. Их не убедила ни светящаяся от счастья Гермиона, ни покорный и услужливый Люциус.
– Люциус, приятно знать, что вы не потеряны для общества, раз у вас столь очаровательная невеста, – один из гостей, как показалось Гермионе, приятель её жениха, подошёл к ним в сопровождении немолодой, но очень красивой тёмнокожей женщины.
– Маркус, что ты такое говоришь? – зашипела она на него. – Примите мои поздравления, мистер Малфой.
– Благодарю, Элен, – он галантно поцеловал её руку.
– И, если память мне не изменяет, у вас сегодня день рождения?
Гермиона дернулась, глядя на Люциуса снизу вверх. Он кивнул, не придавая этому особого значения, а внутри у девушки всё перевернулось. Почему он ничего ей не сказал? Ох, как же некрасиво получилось! Наверняка, она знала раньше, когда он родился, но эта проклятая память снова её подводит!
– Почему вы мне не сказали? – сокрушаясь, накинулась она на Люциуса, когда Маркус и Элен отошли к напиткам.
– В моём возрасте перестаешь замечать эти даты, – он пожал плечами.
– Я вам даже ничего не подарила… – со слезами в голосе прошёптала она, отворачиваясь в сторону. На его месте, ей было бы очень обидно.
Люциус со смесью удивления и жалости взглянул на Гермиону. До чего странная девушка, её поведение не поддаётся логике. По крайней мере, он никогда не встречал никого похожего на неё. Женщины, которых он знает, любят получать подарки, а не делать их.
– Гермиона, наша помолвка – лучший подарок для меня.
Она неуверенно улыбнулась, пытаясь отыскать в его глазах подтверждение, но там, как всегда, царила бездонная глубина загадок и секретов.
“Рано или поздно я разберусь, что творится у тебя в душе, Люциус Малфой”.
За ужином Гермиона узнала о себе много нового. Оказывается, она была не просто участницей войны, а настоящей героиней, о которой ходило множество легенд. Волшебники, смеясь, требовали, чтобы она подтвердила или опровергла каждую из них. Девушка напустила на себя таинственности, с юмором уходя от ответа. Она получила множество приглашений на танцы, и всё поглядывала на Люциуса – он сказал, что не допустит, чтобы она танцевала с другим мужчиной, но, кажется, уже забыл о своём обещании. Гермиона предпочла бы властные объятия собственного жениха, с ним как-то спокойнее, но после начала бала, который они открыли вальсом, он пригласил её всего лишь единожды, уступая эту честь другим волшебникам.
Люциус стоял чуть в стороне, наблюдая за Грейнджер. Она неплохо справилась, никто, кажется, и не догадался, что у неё непорядок с головой. Поэтому он не беспокоился, что девушка развлекается в компании незнакомых ей людей. Он и так весь вечер цербером ходил рядом, намеренно держа её на расстоянии от Уизли и Поттера. Близкие приятели Малфоя сразу догадались, почему он вдруг женится, да ещё и на грязнокровке, но не осмелились высказывать собственные предположения вслух, лишь делали вид, что так всё и должно быть. В какой-то момент Люциус остался один, и тут его настигли дружки Гермионы.
– Нам нужно поговорить, – недружелюбно заявил Уизли, с трудом сдерживаясь, чтобы не кинуться на него с кулаками. Поттер контролировал себя куда лучше.
Люциус презрительно усмехнулся, поставив опустевший бокал на поднос.
– Здесь и сейчас?
– Я могу набить твою мерзкую высокомерную морду и здесь, ты, ублюдок!
– Рон, – дипломатичный Поттер потянул друга за рукав. – Держи себя в руках. В этом доме найдётся спокойное место? Ни вам, ни нам не нужны свидетели.
– Разумеется. Следуйте за мной, – и с долей язвительности добавил: – господа.
Гермиона, пока кружилась в танце, краем глаза замечала фигуру Люциуса, но когда он вдруг куда-то исчез, девушка не на шутку обеспокоилась. Он же обещал не оставлять её одну! Где он может быть? Она вертела головой по сторонам, пока не заметила с облегчением, как он в компании Гарри и Рона выходит из зала. Рон и Гарри – её друзья, это она уже знала. О, Господи, куда это они направились?
– Мисс Грейнджер, с вами всё в порядке? – взволнованно спросил её кавалер.
– Простите, мне… мне нужно отойти ненадолго.
Она поспешила в том направлении, куда ушли Люциус, Гарри и Рон. Девушка услышала, как где-то хлопнула дверь, и поспешила в том направлении. Где же они? В малом салоне? Нет. В гостиной? Нет, там несколько волшебников развлекались игрой в карты. Ну, где же вы? Гермиона ворвалась в кабинет, и на этот раз угадала.
Трое мужчин стояли друг напротив друга с обозлёнными лицами и угрожающе направляли друг на друга волшебные палочки.
– Что здесь происходит?
– Дружеская беседа, – как ни в чём не бывало, ответил Люциус. Казалось, вся эта ситуация лишь забавляла его.
– Дружеская? – нахмурилась Гермиона.
– Именно так, – подтвердил Гарри. – Гермиона, почему бы тебе не погулять, пока мы тут разговариваем? А ещё лучше, собрать свои вещи.
– Зачем?
– Ты сегодня едешь домой.
– Я и так дома, и хочу, чтобы вы немедленно убрали палочки. Сейчас же!
К её огромному удивлению, все трое послушались и опустили руки, но оружие не спрятали.
– Гермиона, я не знаю, какой ерундой он задурил тебе голову, но ты же не могла всерьёз в это поверить! – Рон полыхал негодованием и злостью.
– Никто не дурил мне голову.
– Но ты не можешь выйти замуж за Люциуса Малфоя!
– Могу и выйду! – повысив голос, воскликнула она. – И это моё собственное решение, и если вы действительно мои друзья, то должны смириться с этим.
– Это действительно твоё решение? – спокойным голосом спросил Гарри, поправив соскользнувшие на нос очки.
– Да. Мне… жаль, что я не сообщила вам об этом раньше. Видимо, опасалась именно такой реакции…
– Но как ты можешь так поступать? После всего, что он… – Рон с трудом перевёл дыхание, из глаз разве что молнии не сыпались. – Я думал, ты любишь меня.
– А я думала, что мои друзья будут на моей стороне… что бы ни случилось.
– Ты права, – Гарри выразительно посмотрел на Рона, но тот продолжал излучать яростную решимость. – И я хочу напомнить тебе, что ты всегда можешь обращаться к нам за помощью. В любой момент.
– Спасибо, – высоко подняв голову, достаточно холодно поблагодарила она. – В таком случае, разговор считаю оконченным. Вы ведь составите мне компанию?
– Конечно, – Гарри спрятал палочку в карман, протянув руку Гермионе, но Рон и Люциус не двинулись с места.
– Рон?
– Идите, я хочу напоследок кое-что сказать Малфою. Обещаю, я не стану его калечить.
Гермиона предпочла бы остаться, но Гарри, пожав плечами, повёл её в бальную залу.
– Не станешь калечить, Уизли? – впервые за всё время подал голос Люциус. – В твоих устах это звучит почти угрожающе.
– А теперь послушай меня, Малфой. Я знаю правду. Ты можешь водить за нос Гермиону, но, по крайней мере, моя голова на месте, и я предупреждаю: если только с ней что-то случится, ты не отделаешься Азкабаном.
Люциус криво усмехнулся, демонстративно пряча палочку в трость. С каждым его шагом Рон сжимался, с трудом заставив себя не отступать.
– А вот тебе моё предупреждение, – он схватил его за воротник и ударил в живот. Уизли согнулся, мучительно хватая воздух ртом. – Ты уже причинил ей боль, когда предпочёл более сговорчивую шлюху. Это твоё право, но я больше не позволю тебе приблизиться к Гермионе, это ясно?
– Рано или поздно, я доберусь до тебя, чёртов сноб, – промычал Рон, всё ещё не в силах выпрямиться.
– Когда доберёшься, тогда и поговорим. Хватит уже корчиться, сопляк. Ты сейчас пригласишь её на танец и будешь само дружелюбие. И если я замечу, что ты хоть словом, хоть взглядом причиняешь ей неудобство, я сделаю так, что ты больше никогда не подойдёшь к ней ближе, чем на сто футов.
Люциус вернулся в зал и кивнул Гермионе. Она тут же расслабилась, улыбнувшись Поттеру, с которым вела беседу. Малфой проследил, как Уизли пробирается к ним, всё ещё слегка потрёпанный, но вполне целый и невредимый. Прекрасно! Сцена в кабинете лишний раз убедит этих двух идиотов, что он в самом деле заботится о девушке. Некоторым достаточно слов, улыбок и взглядов, но в общении с Уизли следует применять более весомые аргументы. Рон был сторонником силы, и Люциус её продемонстрировал. Оставалось лишь надеяться, что этого достаточно для того, чтобы свадьба не сорвалась. Люциус улыбнулся, вспомнив, как яростно Грейнджер кинулась не его защиту. Похоже, она уже испытывает к нему чувства. Даже не верится, что всё оказалось так просто.

***
Когда гости, наконец, разошлись, Гермиона устало скинула туфли и вошла в салон, застав там Люциуса с бокалом виски. Он тоже снял мантию и расстегнул верхние пуговицы рубашки.
– Всё оказалось не так уж и плохо, – она присела рядом с ним на диван.
– Мне показалось, вы с удовольствием проводили время.
– Да, но, уверяю вас, я бы не выдержала подобные сборища чаще, чем раз в месяц. Удивительно, как взрослые серьёзные люди могут тратить на это своё время. Мне показалось, что мужчины привели своих женщин лишь для того, чтобы продемонстрировать остальным собственное богатство. А те только и рады. У меня до сих пор в глазах рябит от переливов драгоценных камней и металлов.
Люциус, не удержавшись, усмехнулся.
– Вы попали в точку. Именно ради демонстрации и проводятся подобные приёмы. К счастью, нам с вами это ни к чему.
– Правда? – обрадовалась она.
– Именно. Всем и так известно, что Малфои – богатейшая фамилия в Европе.
– О, только не говорите, что вы такой же, как и они! – взмолилась она, весело сверкая глазами.
– Боюсь вас разочаровать, но тщеславие у меня в крови.
Гермиона ненадолго замолчала, глядя на пламя в камине. Часы показывали начало шестого утра, хотелось спать, но ей необходимо немного поговорить с женихом. С этим странным человеком.
– Я понимаю теперь, почему не торопилась рассказывать друзьям о помолвке. Особенно Рону. Я действительно была в него влюблена?
– Хуже. Вы собирались за него замуж.
– И почему передумала?
– Вам виднее. Но, смею предположить, потому, что он предпочёл вам другую женщину.
– Неужели я настолько плоха? – пробормотала Гермиона, скорее, сама себе, но Люциус приподнял её голову за подбородок, вглядываясь в глубину глаз, которые сейчас по цвету напоминали его любимый крепкий напиток.
– Уизли – глупец, и не стоит того, чтобы вы проливали из-за него слёзы.
– Спасибо, – одними губами прошептала она и положила голову ему на плечо. Тело Люциуса напряглось. Она впервые по собственной воле прикоснулась к нему. Он велел ей довериться, и её неискушённое сердце последовало неразумному совету. Где-то в глубине души, где ещё оставались крохи задушенной совести, Люциус почувствовал, что поступает неправильно, она совсем ребёнок, а бить детей – нехорошо. Но что ещё ему оставалось? Грейнджер приложила руку к тому, чтобы его мир рухнул. Имена многих чистокровных волшебников покрыты позором, и всё ради кого? Грязнокровок, таких, как она – это паразиты, которые вторгаются в жизнь и переворачивают её с ног на голову. Может, Грейнджер и не виновата в том, что родилась такой, но, как говорится, незнание закона не избавляет от ответственности.
– Простите, что забыла о вашем дне рождения…
– Это не важно.
– Важно. Для меня…
– Вы сейчас уснёте. Отправляйтесь в постель.
– Хорошо, – наперекор собственным словам она закрыла глаза, устраиваясь поудобнее.
Люциус мысленно выругался. Опять нести её наверх.
– Мисс Грейнджер!
Гермиона не откликнулась – она уже глубоко спала.

Дата добавления: 2015-09-03