Метаморфозы 149

сков богатейших семей Среднего Запада и детей фермеров из Ин­дианы, был похож на пришельца с далекой планеты.

Когда я прибыл в Де По, я не знал, что такое "верзила", и я уж точно никогда не играл в "юкер". Весь мир казался мне незнако­мым, таким же, очевидно, казался и я для всех остальных. К счас­тью, я сошелся с парнем из Морган-Парк, которого звали Джэй (отец его был чикагским полицейским), и с еще одним парнем из Чикаго по имени Ник, отец которого был дантистом. Затем нача­лось волнение, связанное с присоединением к братству. Мы втроем решили держаться вместе и поселиться в доме братства, который бы принял всех нас. Таким оказался Фи-Гамма-Дельта, или, как его ко­ротко называли, ФиДжи. В то время, как каждый из домов был из­вестен чем-то своим — как дом Выпускников или дом Спорта, в до­ме ФиДжи доминировали футболисты. В ФиДжи было 60 человек, из которых около 35 входили в футбольную команду, и половина из этих 35 парней были из окрестностей Чикаго. Но многие были из города Уиннетки, с озера Форест и из других мест, которые совсем далеко от пригорода синих воротничков, где я вырос.

После заселения в дом ФиДжи настало время первой вечеринки и представился шанс увидеть студенток. Мне было 18, и мои соци­альные навыки были отточены в клубах на Раш-Стрит в центре Чи­каго. Поэтому я надел свои узкие сицилийские джинсы, свою ви­давшую виды рубашку и три ряда золотых цепей. Я залез в свои ту­фли на платформе и минут 40 укладывал свои волосы феном. Ког­да я спустился туда, где собрались все в доме братства, я знал, что выгляжу хорошо. Каждый смотрел на меня так, будто я сошел с ко­смического корабля. Все ребята вокруг меня были в прямых джин­сах, рубашках с огромным воротом, в башмаках на деревянной по­дошве и в банданах. Помимо того, что я выглядел как парень с Марса, мою манеру разговора - очень грубую, очень чикагскую -они никогда раньше не слышали. Я заметил взгляды в мою сторо­ну и услышал пару девичьих смешков. Они толком не знали, как меня воспринимать.

Я оглянулся на моих друзей-студентов, изумление которых было примерно таким же. Когда я говорил, это звучало так, будто гово­рит крутой парень из фильма. Когда говорили они, мне это каза­лось гнусавым звуком банджо. Мы все говорили на английском, но было очевидно, что диалекты были разными. "Ты из Ай-талии?", -спросили они меня. - Да. Я из Аи-тали" — ответил я.

К ночи различия между мной и моими друзьями-студентами ста­ли еще более выразительными, если говорить о пропорциях выпи-

150 ДЕЙТРЕЙДЕР: КРОВЬ, ПОТ И СЛЕЗЬ/ УСПЕХА

того алкоголя. Взгляд или замечание одной из сторон становились провокационными. "Парень, я выведу тебя отсюда, чтобы напод­дать тебе ", — прогнусавил кто-то в моем направлении.

Выходить куда-то? Я подумал. Там, откуда приехал я, чтобы что-то решить, никто никуда не выходил. "Тебе не придется никуда вы­ходить", — ответил я. И начался грохот по-чикагски.

Когда мой отец приехал навестить меня на первый обед братства отцов-детей, я остановил его внизу. "Нам надо кое-что прику­пить", — сказал я ему.

"Почему? Разве ты плохо выглядишь?"

"Па, оглянись вокруг. Я абсолютно не вписываюсь. Мне ужасно неудобно за свой стиль."

Отец понял важность момента, и мы отправились покупать пря­мые джинсы и рубашки с огромным воротом

Мой отец стал событием для всех фиджийцев. Я помню, как мы сидели вокруг стола с моими братьями по братству и их отцами, ко­торые хвастались: "Твой дед был Фиджи. Я был Фиджи. Теперь ты Фиджи, и я надеюсь, в один из дней твой сын станет Фиджи". Ког­да они спросили моего отца о его прошлом, он пошутил: "Кем был я? Я был Фи Гамма Гетто". Им понравился мой отец за его юмор и его радушие. Когда бы он ни приезжал меня навестить, он просил всех моих друзей, к кому в этот уик-энд не приезжали отцы, чтобы они пообедали вместе с нами. Для моего отца обычное дело взять с собой обедать полдюжины парней.

В ФиДжи моим нареченным отцом стал Джордж, капитан фут­больной команды, который пришел в Де По по солдатскому биллю о правах. Пока его работа состояла в том, чтобы присматривать за мной и учить меня, как быть хорошим "Фиджи". Мы стали друзь­ями. Он даже изливал мне свои сердечные страдания после того, как его подружка Мелани оставила его вскоре после приезда к не­му в Де По. Мне было искренне жаль его разбитое сердце, и я со­чувствовал ему каждый раз, когда он говорил мне, что видел Мела­ни, беседующей с другим парнем. И я сообщал ему, если видел, как Мелани говорила или гуляла с кем-нибудь. Признаюсь, что я осо­бенно прилежно докладывал об этом Джорджу, если парень с ней был из тех, кто мне не нравился. Конечно, моей настоящей моти­вацией было сфокусировать внимание Джорджа на его, а не на мо­ей жизни.

"Она разговаривала с ним?" — спрашивал Джордж.

"Да, с ним".

"Ты думаешь, она ушла к нему?"

---

Дата добавления: 2015-08-13