|
Читайте также: |
Я смотрю на полуголого Клайда, который, пританцовывая и вертя над головой своей футболкой, исполняет кавер на всем известную «Poker face». У него отлично получается и, судя по взгляду Крейга, на которого я поглядываю исподтишка, сексуально.
Я не из тех, кто способен на такие вот поступки, что мне кажутся смелыми, а парням вроде Клайда – обыденными. Я не герой какой-нибудь романтической комедии, а всего лишь невзрачный парень, влюблённый в другого парня, уверенного в себе, сильного и, видимо, всё-таки безразличного ко мне.
Да, знаю, всё это чертовски глупо: я всего лишь занимаюсь самоуничижением, и Крейг не стал бы использовать меня как доступный объект для… Стоп. Но с Клайдом-то они были «близки» подобным образом!.. Или же они оба что-то чувствовали друг к другу? Или же чувствуют, именно в настоящем времени?
Из тяжких раздумий меня выводит голос Кенни:
- Чем это ты тут занимаешься?
- Кенни? – тупо переспрашиваю я. Мда, что-то я совсем приуныл.
- Слушай, я знаю, как меня зовут, - несколько раздражённо отзывается он. - Я спрашиваю, чем ты тут занимаешься?
- Ну… - А чего таить-то? – Тоскую, наверное. Занимаюсь самоуничижением, как типичный неудачник.
- А… Ты, наверное, стесняешься выкинуть что-то подобное, - он указывает на сцену, - хоть и очень хочешь этого.
- Ничего подобного!
- А я и не спрашиваю, понял? И так знаю, что прав. И вот что скажу тебе. На-ка, во-первых, хлебни для храбрости, и, во-вторых, дуй сейчас же на сцену и пой для своего Мазафакера.
- Кенни!
- Можешь меня ещё Кеном назвать или даже Кеннетом, чёрт возьми, но, блять, я не собираюсь смотреть на твою кислую рожу! Стэн, Картман, помогите мне!..
- Боже мой, что с ними?!
- Ну, они немного перебрали.
- Немного?! – вскрикиваю я, как только эти двое, совсем на себя не похожие, приближаются ко мне. Эта сцена напоминает какой-нибудь фильм ужасов про зомби, и я издаю своё знаменитое «Аргх!», после чего, разозлившись пуще прежнего на весь мир и, больше всего, на самого себя, говорю, отталкивая Стэна и Эрика от себя: - Прекратите! Это не имеет никакого смысла, если человек, которого я люблю, попросту не хочет принять меня!
О нет. Не стоило мне говорить такое при них …
Среди обращённых ко мне лиц я вдруг замечаю Кайла, который как-то странно смотрит на меня. Из всей нашей компании с ним я, скажем так, общаюсь меньше всего. Не то что бы он мне не нравится, как раз наоборот, просто… Мне сложно сходиться с такими сильными людьми, как он. Сейчас же, несмотря на то, как мало мы знаем друг о друге, я чувствую, что между нами есть нечто общее, и, уверен, Кайл чувствует то же самое. На душе становится немного легче, и я улыбаюсь ему, зная, что он поймёт, хотя я сам, если честно, не понимаю сейчас ничего.
Проходит несколько секунд, в течение которых что-то неумолимо меняется: Кенни кладёт руку мне на плечо и ободряюще сжимает его, Картман со Стэном переглядываются и обмениваются какими-то короткими фразами, которых я не могу разобрать, а потом Кайл, тот самый Кайл Брофловски, самый правильный и здравомыслящий человек из всех, кого я знаю, подходит ко мне с двумя стаканами в руках и, протягивая один из них, говорит:
- Давай вместе. До дна.
И я послушно пью. Это какое-то безумие, но я почему-то решаю, что, если уж Кайл подал мне этот стакан, то я просто обязан выпить из него.
- А теперь дуй на сцену, чувак, - с улыбкой говорит Кайл и вверяет меня ждавшим своего звёздного часа Эрику и Стэну. В какой-то момент мне даже чудится, что я тоже вижу двух маленьких и улыбающихся купидончиков, летающих над головами моих друзей. Как ни странно, они меня ничуть не пугают.
Клайд завершил своё выступление. Теперь настало время для моего.
***
То ли пребывающие в наркотическом дурмане, то ли просто счастливые и радостные до глубины души – хотя Твик на данный момент не отличил бы эти два состояния друг от друга - Стэн и Картман выталкивают его на сцену, он и опомниться не успевает. Да и, даже сделав это, не отступил бы, не убежал, это уж точно.
Он не повернёт назад. Он покажет своим поступком достойный пример. Но – что самое главное – он выразит свои чувства, и они наконец оставят его в покое хотя бы на какое-то время.
Все взгляды теперь прикованы к нему, но это не важно, это не имеет никакого значения в сравнении с тем, что на него наконец-то направлен один-единственный по-настоящему ценный для него взгляд, что отдаёт то холодом, то серебристым теплом, походящим на расплавленный асфальт (хотя Твик никогда не видел этого самого расплавленного асфальта).
Тишина нарушается, когда начало любимой песни способствует тому, что Твик Твик обретает голос.** (Sam Smith – I'm Not the Only One)
Мы поклялись быть вместе,
Что бы ни случилось.
Никогда не поверил бы, что ты покинул меня,
Если бы моё разбитое сердце не было тому подтверждением.
Эта песня для одного-единственного человека, того самого, чей один-единственный взгляд имеет для него наибольшую ценность. Поэтому только ему, Крейгу, подвластно распознать истинное значение следующих слов…
Первые месяцы я сомневался
И не позволял себе плакать.
Я так хочу забыть о своих чувствах,
Но знаю: ты всё ещё нужен мне.
Он не прерывает зрительного контакта, он не вскрикивает и не паникует, - всё это куда-то подевалось, заменившись небывалым и таким непривычным для него спокойствием.
Ты говоришь, что я сошёл с ума,
Потому что думаешь,
Будто бы я не знаю о твоей измене.
Несколько ламп вдруг гаснет, и на смену им приходят редкие вспышки оранжевых, бледно-голубых и зелёных огоньков, маленьких и ничтожных, но отчего-то заставляющих сердце сжаться. Тихий и проникновенный голос Твика, так органично наслаивающийся на музыку, обволакивает погружённый в полумрак зал, придавая ещё большую интимность происходящему. Огоньки мерцают, и их несуразные, совсем не подходящие друг другу цвета, то загораются с удвоенной силой, то гаснут. Они подмигивают, напоминая своим заигрыванием неподвижный танец.
А я, когда ты так ласково обращаешься ко мне,
Не могу перестать думать о том, что я у тебя не единственный.
Оранжевый сменяется бледно-голубым. Как будто кто-то вдруг загрустил и решил рассказать об этом остальным, и они, опечалившись точно так же, а, может, даже больше, утонули во тьме.
Ты был таким отстраненным,
И теперь я с горечью понимаю, почему.
Лицо Крейга стоит перед его глазами, и лицо это, для всех такое скупое на отображение эмоций, для Твика не представляет никакой загадки – он всё знает и понимает. Только вот… Правда ли это? Понимал ли он всё правильно?
«Правильно или неправильно, хах…»
Твое сердце недоступно,
Но, о боже, почему же моё по-прежнему в твоих руках?..
«Твик…»
«Почему, Крейг? Не смей быть таким холодным со мной.»
Ты говоришь, что я сошёл с ума,
Потому что думаешь,
Будто бы я не знаю о твоей измене.
А я, когда ты так ласково обращаешься ко мне,
Не могу перестать думать о том, что я у тебя не единственный.
Он видит, как смеющиеся Картман и Стэн убегают от разъярённого Кайла, а Кенни, хохоча над ними всеми, сгибается пополам и, держась за живот, с удвоенной силой заходится в истерическом смехе. Твик улыбается, уверенный в том, что в случае неудачи ему будет, к кому податься, найдутся люди, которые его поддержат. Однако…
Я любил тебя столько лет.
…это вовсе не значит, что он будет счастлив без любимого человека. Поэтому его голос ломается, грозясь перейти то ли на крик, то ли на тихий, сдавленный шёпот.
«Я любил тебя. Я люблю тебя. Обзови мои чувства грязными, они всё равно останутся незапятнанными, и никто не отберёт у меня уверенность в этом.»
«Если бы я мог остановить это, то…»
Может быть, тебе меня просто мало?
«Я не хочу верить в это.»
«Это не так, Твик. И если бы наша с тобой история вдруг закончилась, то я был так несчастлив.»
К сожалению, общаясь взглядами, они не могут понять друг друга.
Из-за того, что ты врал и разорвал нашу связь,
Мой ночной кошмар стал реальностью.
«Прости меня.»
«Но я простил тебя.»
Ты говоришь, что я сошёл с ума,
Потому что думаешь,
Будто бы я не знаю о твоей измене.
А я, когда ты так ласково обращаешься ко мне,
Не могу перестать думать о том, что я у тебя не единственный.
Огоньки гаснут, а зал тонет не только во тьме, но и в тишине, прежде чем последние слова песни завершают выступление Твика.
Знаю, да, я знаю…
Я знаю, что я у тебя не единственный.
«Что ты несёшь, недоумок?..»
«Хочу, чтобы ты опроверг мои слова.»
Раздаются хлопки, и снова зажигается свет. Опустошённый, Твик покидает сцену. Время чудес окончилось. Когда он выходит из зала и направляется на улицу, к беседке около бассейна, не сомневается в том, что Крейг последует за ним.
Там он и узнает, свершается чудо дважды или нет.
***
- Стэн, какого чёрта? – изумляется Кайл, когда наконец находит своего супер-лучшего друга. Он бы обрадовался счастливому воссоединению, но беда в том, что компания Марша как-то подкачала. Обкуренный и напившийся Картман, ты подумай! - С кем ты разговариваешь? – спрашивает он, заметив, как парень о чём-то увлечённо беседует с кем-то, кто никак не может существовать на самом деле, так как Стэн обращается к кому-то, судя по всему, витающему под потолком.
- С купидоном.
- Чего?
Пока все они воодушевляли Твика, дабы тот вышел на сцену, Кайл как-то и не заметил, что со Стэном далеко не всё в порядке. Брофловски подходит ближе и, игнорируя пристальный взгляд Картмана, вглядывается в физиономию брюнета, но тут же морщится, вдохнув смачный запах перегара.
- Господи, чувак, да ты в хлам!
- Вот, вот только Кайл так может, - важно сообщает Марш Картману под неодобрительным взглядом рыжего, который не находит ничего лучшего в данной ситуации, кроме как закатить глаза и тяжко вздохнуть.
- Как?
- Ну так… - Парень замолкает и, прочистив горло, принимается причитать высоким голосом, подражая еврею: - «Стэ-эн, ну Стэ-э-эн, чува-ак, Стэ-э-э-э-э-э-эн!»
- Стэн! – почти что взвизгивает Брофловски.
- Во! Вот слышал?
- И вправду! – поражается Эрик. - Прям как покемон, умеющий только имя своё говорить!
- Точняк, Кайл, ты покемон! Только какой-то ты неправильный покемон. Они ведь свои имена должна говорить…
- Да это всё потому, что он ЕВРЕЙСКИЙ покемон, что непонятного-то?
- Господи, - только и может вымолвить Кайл. - Стэн, ты…
- Стэ-э-эн!- как по команде вопит Марш, и ему вторит Картман:
- Стэ-э-эн!
- Дебилы тупые.
- Ка-айл, а я всё знаю… Ты тоже любишь меня, просто ты сраный еврейский гомофоб, а Стэн такой душка, он мне всё рассказал…
Кайл бросает в сторону Марша свой особенный джерсийский взгляд, и брюнету остаётся лишь оборонительно поднять руки, покачать головой и притвориться, что он тут совсем не при чём.
- О, надо же, сам Кайл Брофловски здесь! – восклицает откуда ни возьми объявившийся Клайд. – Что, закончил корпеть над домашкой и соизволил заскочить к нам, простым смертным? – Донован развязно приобнимает рыжего за плечи. В этот самый момент витающие над Картманом и Стэном купидоны готовы убивать, а не нести в этот мир любовь и счастье. – Эй, может, глотнёшь?
- Убери от меня эту гадость, чел, - брезгливо морщится парень, отодвигая от себя сомнительное пойло. Одно дело Твика подбадривать лёгким вином, а тут виски и Клайд, Клайд и виски…
- Да ладно тебе, чего ты такой?..
Конец фразы тонет в угрожающем рёве Картмана:
- Мой пацан сказал, что не будет пить! Хули ты до него доебался?!
- Эм… - Клайд аж опешил. - Н-нет, я…
- Что «нет»? Что «нет»?
- Да! – поддакивает Стэн. В лад ему попискивают возмущённые купидончики. – Что «нет», а?
Донован переводит взгляд на Марша и припоминает слова Крейга. «Насчёт Стэна не волнуйся, он из них самый нормальный». Думает: «Ага, то-то и оно. Нормальный, как же.»
- Ты же сказал, что Стэн душка, - ухмыляется Кайл. – А теперь я вдруг «твой пацан».
- Так, всё с вами ясно, я сваливаю, - ретируется Клайд.
«Катись,» - напутствует его Купид-Эрик.
- Ну… Он не такая душка, как ты, - отвечает Картман, краснея.
- Ладно, не важно, - улыбается Кайл. Двое новоиспечённых пьяниц озадаченно переглядываются. Откуда вдруг такая доброта? – Пойдёмте. Вам явно надо передохнуть. Эм… Пацаны?
Кайл и подумать не мог, что ему предстоит «охотно» и «добровольно» присоединиться к супер-игре «Пьяный и ещё пьянее».
***
Довольные проведённой работой, они решают, что в том, чтобы присматривать за своими хозяевами, больше нет нужды, те и сами справятся. Поэтому они парят над веселящимися подростками и мирно беседуют.
«С Вами приятно сотрудничать, Стэнли-Купидон!»
«То же самое могу сказать и о Вас, Купид-Эрик! Не хотите ли уединиться где-нибудь и?..»
Договаривать не приходится, ведь купидоны понимают друг друга с полуслова.
«С удовольствием принимаю Ваше предложение. И… - Стэнли-Купидон, зардевшись, замолкает, но потом, набравшись храбрости, договаривает то, что уже и так известно его собеседнику: - Может, перейдём на ты?»
«Я хотел предложить то же самое! Но напоследок…»
Купидоны выстреливают свои последние на сегодня стрелы любви и решают наконец пожить немного и для себя.
***
Дата добавления: 2015-08-13; просмотров: 82 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Несколько минут спустя | | | POV Твика |