Дурацкая физика

Как бы ни желал Твик бесконечного продолжения субботнего вечера в компании Крейга Такера, общеизвестен тот факт, что время – штука, вечно спешащая вперёд именно тогда, когда хочется совершенно противоположного действия, то есть замедления, а также наоборот: время – штука, тянущаяся жевательной резинкой или плетущаяся, подобно черепашке - как хотите, на выбор - именно тогда, когда хочется, чтобы всё поскорее закончилось... В общем, как ни крути, а всё хорошее в нашей жизни – рано или поздно – заканчивается. Главная интересность заключается в отношении людей: кто-то может грустить-горевать об утерянном, опустившись на колени и опустив глаза, а кто-то, устремив свой решительный взгляд в будущее, надеется на нечто более существенное, чем то, с чем совсем недавно пришлось распрощаться.

К счастью, Твик Твик относится ко второй категории людей, и сейчас, лёжа в своей постели, в очередной раз прокручивает в голове всё то, что происходило с ним пару часов назад; он немножко грустит, ведь на данный момент Крейга рядом с ним нет, но всё равно время от времени застенчиво и тихо посмеивается, не забывая при этом покраснеть, когда в памяти услужливо всплывает что-то вроде…

<i> - Кстати, а ты зашёл ко мне просто так или… с какой-то целью? – спросил Твик, провожая Крейга до двери.

- Целью? – Такер притворился задумавшимся, и ему с трудом удалось сдержать смех. – Ну, разве что, чтоб вздрочнуть те-…

- Не смешно! – в момент вспыхнув, воскликнул Твик, после чего подошёл ближе, почти вплотную к брюнету, и прошипел: - Ничего, что там, - он показал в сторону гостиной, - мои предки сидят, а ты тут орёшь про такие вещи?.. – Он ещё раз боязливо обернулся, прежде чем снова вперил свой возмущённый взгляд в уже вновь непроницаемую физиономию своего друга(?).

- Вроде бы, оговаривалось, что мне следует быть более откровенным…

- Но не настолько же!</i>

На самом деле, если Твик и делал вид, что до безобразия возмущён поведением парня, который без стеснения подшучивает над ним и дразнит, он тайно ликовал про себя, ведь ему удалось вызвать улыбку у самого Крейга Такера, отличающегося своим фирменным похуистичным выражением лица, по которому хрен что поймёшь. «Когда смеёшься ты, мне трудно не засмеяться в ответ, в каком бы настроении я ни был,» - всякий раз думал Твик, когда ему, по идее, следовало злиться или возникать.

<i> - Ну… Пока, - тихо произнёс он, смущённо уставившись на свои ноги. В тот момент он мысленно прокручивал всевозможные варианты развития последующих событий, из-за чего беспокойство в нём только накапливалось. - До скорого…

- Твик.

- Ммм?

Услышав своё имя, он рефлекторно поднял голову и тут же столкнулся своими губами с чужими, более тонкими, чем у него, и растянутыми в довольной улыбке.

- До скорого, - уверенно и многообещающе сказал Крейг, прежде чем отправился домой.</i>

«Интересно, что же принесёт мне новый, завтрашний, день?..» - гадал Твик всё то время, что пытался уснуть, пока наконец не забылся сладким и крепким сном, в котором знакомые тёплые и нежные руки касались его снова и снова.

<center>***</center>

<b>Несколько дней спустя

POV Твика </b>

Как говорит моя мама, для того, чтобы перешагнуть порог, отделяющий комнату с прежней беспокойной реальностью и комнату с неизвестным, но желанным будущим, необходимо благополучно переждать тот период, когда «всё устаканивается». Аналогично и в моей нынешней ситуации, да только вот я понятия не имею, удачно ли проходит у меня эта фаза «устаканивания» или нет.

После совершенно безрезультатного, как я и предполагал, разговора со Стэном, я стал буквально считать минуты до своей следующей встречи с Крейгом. И хотя я боялся даже предположить, как он будет вести себя со мной в школе, на глазах у всех, я с нетерпением ждал понедельника, дня, когда всё наконец пойдёт несколько иначе, чем обычно.

Да, мой ум всё ещё занимал обеспокоенный Кайлом и Картманом Стэн, но в большей степени - и сердце моё, и чувства, и всё-всё-всё прочее - как обычно, занимал Крейг Такер, - эдакая неизменная истина, приводящая меня в трепет.

Так вот, пока лидер команды Марша пытался выдумать план, при успешном исполнении которого отношения Кайла и Картмана примут изначальный вид, я весь обратился в ожидание. В школу я пришёл раньше обычного и, весь на нервах, уселся за свою парту, то и дело озираясь по сторонам в поисках чёрных волос, синей куртки и «металлического взгляда», что порой, при особых обстоятельствах, плавится при виде меня.

О боже. Всякий раз при мысли об этом мои губы расплываются в по-идиотски довольной улыбке.

Наконец, за пару минут до звонка, он появился и, проходя мимо моей парты, задержался. Я сглотнул, не решаясь поднять на него глаз.

- Привет, - сказал мне Крейг Такер, и я так опешил от счастья, что не сразу нашёлся, что сказать.

Всё было по-прежнему: разговоры одноклассников, вечно чем-то недовольные учителя, Стэн и «ко», заполненный учениками класс и шум из коридора, звонок, оглашающий начало урока и написанная на доске грядущая тема по физике… И он.

- Привет, Крейг.

Наконец посмотрев на него, я улыбнулся, стараясь не обращать внимания на то, что в глазах предательски защипало, а сердце заколотилось с удвоенной силой.

Никому до нас не было дела, и не будет больше – вот какую замечательную вещь мне следовало понять в первую очередь.

Весь последующий день я пребывал на седьмом небе от переполняющих меня восхитительных чувств: радости и любви.

Сейчас же, сидя в его комнате и неустанно анализируя всяческие нюансы, касающиеся наших теперешних отношений, я смотрю на длинные ресницы Крейга, хотя должен бы помогать ему с домашкой. Примерно час назад мы засели за нашу «любимую» физику и пока всё никак не сдвинемся с места. Да, мы могли бы благополучно списать всё с интернета, но дело не в проверке тетрадей, то есть отчётности перед учителем, а в том, что на следующей неделе у нас намечена контрольная с индивидуальным заданием для каждого, а нам с Крейгом учительница так вообще сделала особое предупреждение, нам, «двум недофизикам», как она выразилась, так что ничего не поделаешь, приходится зубрить, учить, выполнять тренировочные упражнения, а это такой стресс! Да ещё Крейг, его губы и его запах. Он так близко от меня, только руку протяни, но я…

- Эй, ты чего завис?

Он вопросительно смотрит на меня, слегка изогнув правую бровь, в ожидании, когда же я, онемевший от неожиданного обращения ко мне, отвечу на вопрос. Но я не отвечаю. Я не знаю, что сказать. Мне, придурку впечатлительному, до сих пор не верится, что всё это взаправду. Не верится, что мы снова разговариваем в школе (да и в принципе разговариваем) и сидим за одним столом во время обеда, что мы снова проводим в компании друг друга свободное от учёбы время, а наши родители никак не нарадуются нашему воссоединению, не верится, что несколько дней назад мы…

Вспоминаю вечер субботы и заливаюсь краской.

- Твик.

- Аргх!.. – Чёрт! Зажимаю рот рукой и делаю глубокий вдох через нос. – Что?

Крейг закатывает глаза и сокрушённо вздыхает.

- Наверное, надо кое-что нам с тобой прояснить.

- Что именно? – настораживаюсь я.

Он как-то странно смотрит, затем отводит взгляд в сторону и некоторое время молчит. Я во все глаза пялюсь на него, заинтригованный и немного напуганный, пока он наконец, видимо, собравшись с мыслями, не говорит:

- Да я вот всё думаю, нужно ли тебе объяснять, что мы… - Он замолкает и рассеянно касается пальцами подбородка, в то время как его глаза смотрят куда угодно, но только не на меня. - Вместе… - Я приоткрываю рот, закрываю его и снова открываю, но не произношу ни слова. - Или ты это и так понимаешь?

С того дня мы не прикасались друг к другу… Ну, в том самом смысле, или как лучше выразиться?.. Но хотелось. Мне – точно. Только я никак не мог (да и не могу до сих пор) понять, как же правильно сделать следующий шаг. Чувство неловкости заставляет меня стесняться сказать и сделать что-то не то, не говоря уже о том, чтобы откровенно признаться Крейгу в чём бы то ни было: вплоть от отвращения к физике до не дающего мне спать по ночам желания коснуться его.

Но сейчас главное не это. Сейчас главное что-то сказать, дабы не чокнуться от стремительного и беспорядочного потока идиотских мыслей в моей голове.

- А?

Я даун, и это хроническое.

Крейг издаёт короткий смешок, но тут же прикрывает рот рукой и пытается напустить на себя невозмутимый вид. Затем он смотрит на мою тетрадь и с издёвкой произносит:

- Сдаётся мне, твой энтузиазм пошёл на убыль, Твик. – О чём это он? А, точно. Это была моя идея – вместе подготовиться к контрольной. - Физика совсем затормозила твой мыслительный процесс?

- Ничего она не затормозила!

- Тогда ответь на вопрос.

- Крейг, я… Может, ну нафиг эту физику?..

Начинать же надо с малого. Сначала признаюсь ему, что мне попросту лень её делать.

- Твик.

- Думаю, обойдётся как-нибудь, да и…

- Ты стесняешься.

- Нет!

- Точно стесняешься.

- Не выпендривайся тем, что можешь читать мои мысли!

- Что, прости?

- Ничего. Терпеть не могу эту физику. – С этими словами я по-детски скидываю свою тетрадь с журнального столика и отодвигаю её ногой куда-то в сторону. – Дурацкая она, не находишь?

Не находит, надо думать. Он начинает смеяться. Что-то зачастил он в последнее время.

- Чем займёмся? – меняю тему я и вдруг понимаю, что ступил на опасный путь.

- Вопрос такой с подковыркой. Чем, как ты думаешь, я хочу заняться с тобой, когда мы наедине?

У меня в груди ёкает. Несмотря на игривый тон, коим были сказаны эти слова, я вдруг понимаю, чего стоило Крейгу произнести подобное.

- Мы… Вместе, - говорю я. – Я понимаю. Только странно всё это.

- Согласен.

Мы сидим на полу и смотрим друг на друга так, словно видим впервые. Сердце стучит быстро-быстро, и я начинаю опасаться, что вот-вот потеряю сознание от такого стресса. Когда Крейг слегка приподнимает уголки своих губ, ободряюще улыбаясь мне, я думаю о том, как всё-таки странно испытывать такой приятный стресс.

Он медленно пододвигается ко мне и протягивает руку, легко касаясь пальцами моей щеки. У меня перехватывает дыхание, и я не могу найти в себе сил что-либо сказать или хотя бы просто пошевелиться.

Его руки теперь у меня на плечах, и они слегка дрожат. Почему-то я только сейчас понимаю, что и для Крейга всё это так же волнительно, как и для меня.

Он прижимает меня к себе как самое дорогое, что у него есть в этой жизни, ласково и осторожно поглаживая мою спину, отчего по ней пробегают колкие мурашки, и я, беспомощно приникнув к нему, растворяюсь в его тепле. Чувствую себя напуганным и приласканным маленьким мальчиком, чувствую себя в безопасности, хотя не бывал ещё в большем волнении, чем сейчас, чувствую его губы на своих, и моё дыхание учащается, но я нахожу в себе силы приоткрыть рот и…

- Ты хочешь у меня что-то спросить?

Да как у него это получается?!

- Н-нет, я…

Тщетно.

- Ты хочешь у меня что-то спросить, - уже без вопросительной интонации произносит он, заглядывая мне в глаза.

- А… Эм… А могу я?.. Тебе… Тоже?..

Странно, но он понимает и это.

Коснуться Крейга так, как он коснулся меня тогда, несколько дней назад. Я не думаю о том, что коснусь там <i>парня</i>, я… Нет. Не один Крейг должен продвигать наши отношения вперёд, я должен помогать ему, я хочу быть с ним на равных, хочу… Я хочу его.

Мой живот словно скрутило узлом, который чья-то невидимая рука к тому же непрерывно теребит. Я опускаю глаза вниз и смотрю на отчётливо выделяющийся на домашних штанах Крейга бугорок. (Бугорок. Чёрт, что это за слово?! Называй вещи своими именами, Твик! Это член, член, чёрт возьми!») Я тяжело дышу, и мне нестерпимо жарко. Я сглатываю и заставляю свою руку двигаться, но она не слушается.

- Твик, - слышу я его тихий голос. – Слушай, я же тебя не заставляю. Тебе вовсе не обязательно…

Именно в этот момент я опускаю «занесённую» руку на цель и уже было собираюсь проложить путь под ткань штанов, как тут в комнату врывается Руби.

- Мама зовёт вас к обеду, придурки!

Дверь снова с шумом захлопывается, и я валюсь на бок, пряча от Крейга своё пылающее лицо и мысленно умоляя его никак не комментировать произошедшее. Как назло, в поле моего зрения попадает злополучная тетрадь по физике. Лежит тут такая, будто издеваясь… Пропади она пропадом!

- Мне кажется, или момент упущен? – ровным голосом спрашивает Крейг, запуская пальцы в мои растрёпанные волосы. Я вздрагиваю от его прикосновения и слишком долго думаю над ответом.

- Эт-то… Аргх!.. В-вопрос с п-подковыркой?.. – заикаясь и нервно смеясь, спрашиваю я.

- Видимо, мне не кажется, - заключает он.

По его голосу я догадываюсь, что он улыбается. Когда поворачиваюсь на другой бок, то, взглянув на него, понимаю, что оказался прав.

<center>***</center>

<b>POV Крейга</b>

Я всегда был таким, сколько себя помню. Таким неэмоциональным и немного чёрствым, порой чересчур саркастичным и, самое главное, не привязанным к кому-либо. И я, бывало, гадал: «Изменюсь ли я когда-нибудь? И если да, то каким образом и благодаря чему?»

Теперь я знаю ответ. Он сидит напротив меня за обеденным столом в нашей гостиной и слишком уж энергично жуёт кусок маминой фирменной пиццы, отчего постоянно давится, и моей сестре приходится похлопывать его по спине и подавать стакан с водой.

- Твик, прожёвывай тщательней, а то до ужина не доживёшь и сдохнешь как в том фильме про...

- Аргх!.. Да, конечно. Спасибо, Руби, за заботу…

Мы абсолютно разные. Те книги, что нравятся ему, я нахожу чересчур сентиментальными, а те, что предпочитаю я, он боится брать в руки. О расхождениях в наших вкусах касательно фильмов и музыки вообще говорить не стоит. Вернее верного подходит выражение «небо и земля». Да, именно так.

Твик робкий, но решительный в критические моменты. Он неуверенный в себе, но на многое способный, я знаю это как никто другой. Он чертовски милый, но я не хочу говорить вслух таких вещей. У него удивительно мягкие и приятные на ощупь волосы, но и об этом я ему тоже не скажу, иначе…

Почему мне так страшно прощаться с прежним собой?

Он изображает интерес, пока Руби жалуется ему на всяких «стерв» из её класса. Хотя, может, ему и вправду интересно, кто знает? Твик вообще непредсказуемый. Так вот, пока он слушает мою сестру и что-то время от времени ей говорит, а мои родители обсуждают какое-то шоу, я смотрю на Твика и не могу оторвать от него глаз. Столь сильное желание удержать его рядом с собой пугает. Не понимаю, как я мог сам порвать связывающую нас нить? Как мне хватило на это сил?

Он замечает мой взгляд и вопросительно приподнимает брови. Он изменился и остался тем же. Хоть он и вскрикивает порой, как раньше, но также в нём стало ощущаться что-то, что я не могу выразить словами, хотя именно это и притягивает меня к нему ещё сильнее, чем прежде.

Внезапное мини-воспоминание вызывает улыбку на моём лице, и я поспешно подношу тыльную сторону ладони ко рту, дабы скрыть её. Сегодня Твик был таким активным. Он был готов засунуть руку мне в штаны, ты подумай!

Чёрт возьми, я закрашу красным этот день в календаре, а потом покажу ему и буду с удовольствием наблюдать за реакцией этого чудика. Уверен, он, как всегда, будет неподражаем.

«Аргх, Крейг, ну что ты за извращенец такой?» или же просто «Крейг!». Пожалуй, поставлю на второй вариант. Когда он смущается, то становится на редкость немногословным. Также, всякий раз, когда он смущается, мне хочется смутить его ещё больше.

Подумав так, я намеренно задеваю под столом его ногу, чтобы привлечь внимание, после чего, когда мне это успешно удаётся, легонько глажу его ступню и с извращённым удовольствием наблюдаю, как он, покраснев, таращится на меня с мольбой в глазах, и читаю на его лице: «Прекрати!» Но я не прекращу.

Не прекращу до тех пор, пока твоя нога не повторит тоже самое с моей.

«Ты невыносим! Ты в курсе, что ты самый что ни на есть садист, Крейг?»

Да, я в курсе, Твик. Я в курсе, послушный ты мой.

Дата добавления: 2015-08-13