Ретроспективный анализ принципов отечественного законодательства об ответственности за халатность

Анализ истории развития и становления в России уголовного права показывает, насколько постепенно под воздействие различных субъективных и объективных событий формировалась современная система уголовного права Российского государства. Наиболее значимыми направленностями развития в России уголовного права представляют собой следующие:[2]

- умеренно-постепенный переход по мере укрепления Русского государства к публично-правовому регулированию вопросов ответственности за осуществление всеобще рискованных действий от частноправового;

поэтапный переход от регулирования разных видов в едином нормативном - правовом акте (Русская Правда) всеобщих участий по части отраслевого принципа правового регулирования различных качественных всеобщих участий в отдельных (отраслевых) нормативно-правовых актах; постепенное формирование самостоятельной отрасли уголовного права и отрасли уголовного права (к примеру, Уложение 1845 г. и др.);

- равномерное формирование правовой доктрины, каковая вырастает из системы всеобще-экономических и всеобще-политических развивающихся идей, развитие во второй половине XIX века уголовного права как самостоятельной отрасли науки;

- последовательное все более глубокое и более точное определение в законе разнообразных уголовно-правовых институтов и понятий, вдобавок развитие к началу XX века определенной стройной системы уголовного права, ее развитие в дальнейшем и ее усовершенствование;

- поэтапное развитие и усовершенствование правоприменительной практики в соответствии с отмеченными выше направленностями;

- в качестве отдельной направленности следует отметить, с одной стороны, неуклонный и непрерывный, с другой - сложный и противоречивый путь развития отечественного уголовного права. Эта направленность в полной мере проявляла себя во все периоды развития российского уголовного права, прослеживается ее воздействие и в современных условиях;

- усиленное реформирование функционирующего уголовного права направлено на его либерализацию, вдобавок с учетом криминальной ситуации в стране обеспечение дифференцированного подхода к уголовной ответственности лиц, виновных в осуществлении правонарушений, различающихся характером и степенью их всеобщего риска, на достижение большего соответствия принципов российского уголовного права международно-правовым стандартам.

Изменение уголовного права, каковое продолжается на протяжении последних десятилетий, отражает стремление законодателя найти более оптимальные формы уголовно-правового регулирования всеобщих участий методом «проб и ошибок». К большому сожалению, в этом процессе роль науки остается недооцененной законодателем.

Беспристрастными факторами, каковые лежат в основе отмеченных направленностей, представляли собой изменяющиеся социальные экономические условия, в свою очередь, в качестве субъективных факторов выступали политика, проводимая властвующими классами, и уровень развития всеобще-политической и политико-правовой мысли. С изменениями в данных факторах происходили изменения в правовом регулировании вопросов противодействия преступности и в правоприменительной практике. На каждом конкретно-историческом этапе развития российского сообщества непосредственными источниками уголовно-правовых решений представляли собой обусловленные социально-экономическими событиями и общей политикой государства его уголовная политика и (к сожалению, в меньшей степени, чем следовало бы доктрина уголовного права.

Изучая правовые акты можно сделать вывод, что принципы об уголовной ответственности за невыполнение должностным лицом личных обязательств в своем развитии прошли несколько этапов. Право Древней Руси комплексных положений о данных правонарушениях не содержало. Появление и развитие принципов об ответственности должностных лиц за невыполнение возложенных на них обязательств в российском уголовном праве было связано с усложнением организации органов государственной власти и управления.

В Судебнике 1550 г., Соборном Уложении 1649 г. появляются положения об ответственности за невыполнение служащими возложенных на них обязательств по неосторожности в сфере правосудия (неправосудие «без хитрости»). Новая, более совершенная система запретов, предусматривающих ответственность за должностные правонарушения, складывается в эпоху Петра I.

В Артикуле воинском 1715 г., в указах Петра I, регламентирующих порядок прохождения службы в отдельных сферах, содержались многочисленные принципы, предусматривающие ответственность служащих за невыполнение возложенных на них обязательств, в том числе и по неосторожности.

В Генеральном Регламенте 1720 г. впервые был предусмотрен общий принцип об ответственности за бездействие власти. Наказание за эти действия зависело от значимости невыполненных служащим обязательств и тяжести наступивших вследствие этого последствий.

Дальнейшее свое развитие принципы об ответственности служащих за невыполнение обязательств получили в Общем учреждении Министерств 1811 г. и Учреждении с целью управления Сибирских Губерний 1820 г., где была установлена ответственность министра, генерал-губернатора, каковой «оставив власть, ему данную, без воздействия, небрежением своим попустить важное злоупотребление либо государственный ущерб». Это определение бездействия власти было воспроизведено без внесения в него значительных изменений в Своде законов уголовных 1832 г. Помимо принципы о бездействии власти, в Своде законов впервые была предусмотрен принцип об ответственности чиновников за медленность и нерадение по службе. Законодатель не проводил четкого отличия этого действия от бездействия власти. Из буквального толкования текста закона можно сделать вывод, что бездействие власти могло быть реализовано как умышленно, так и по неосторожности. Термин «небрежение», числился описанием объективной стороны бездействия власти и означал невыполнение служащим возложенных на него обязательств.

Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. предусматривало ответственность служащих за бездействие власти, медленность и нерадение в отправлении должности. Уложение 1845 г. содержало новое определение бездействия власти, давало более точное описание признаков этого правонарушения. Наказание за это правонарушение дифференцировалось «смотря по важности дела и сопровождавшим оное событиям», выделялся основной и характерный составы.

В тексте закона отграничение между бездействием власти, медленностью и нерадением в отправлении должности не проводилось. Исходя из разъяснений Правительствующего Сената, можно сделать вывод, что бездействие власти предполагало умышленное невыполнение служащим личных обязательств; медленность и нерадение по службе – по неосторожности. Однако, необходимо обратить внимание на то, что форма вины бездействия власти в законе обрисована не была. В уголовно-правовой литературе XIX века. Существовали суждения, что бездействие власти предполагало и неосторожное невыполнение служащим личных обязательств. С данным суждением о том, что предшественниками принципы о халатности представляли собой только положения Уложения о медленности и нерадении в отправлении должности, можно не согласиться. Таковыми представляли собой и положения о бездействии власти.

Ответственность за невыполнение служащим личных обязательств по неосторожности по Уголовному уложению 1903 года наступала только в случае, если действие повлекло важный вред «с целью порядка управления и с целью казенного, всеобщего либо частного интереса». Законодатель не раскрывал понятие «важного вреда», оставляя его определение на усмотрение правоприменителя.

Уже в первые годы существования советского государства и его органов законодатель закреплял в многочисленных декретах и постановлениях отдельные положения об ответственности должностных лиц за невыполнение личных обязательств. Уголовный Кодекс РСФСР 1922 года предусматривал в отдельных статьях ответственность за бездействие власти и халатное участие в службе[3].

В Уголовный Кодекс РСФСР 1926 г. законодатель посчитал необходимым объединить постановления об этих правонарушениях в одной статье 111, текст каковой в технико-юридическом плане был неудачным. Ответственность за бездействие власти и халатное участие в службе в силу прямого указания закона наступала «при наличии признаков, предусмотренных статьей 109» (злоупотребление властью либо служебным положением). В статье 111 Уголовного Кодекса РСФСР 1926 г. указания на конкретные признаки статьи 109, каковые были необходимы с целью наличия состава бездействия власти и халатного участие в службе, не было. Это давало правоприменителю основание полагать, что речь идет не только об объективных признаках (систематичность противоправного поведения должностного лица либо наступление определенных всеобще-рискованных последствий), но и о субъективных (корыстная либо иная личная заинтересованность), что противоречило сути халатности.

Объединение принципов о бездействии власти и халатном участие в службе в одной статье, отсутствие в законе четких отличительных признаков этих действий (с объективной стороны бездействие власти и халатное участие по части службы представляли, по сути, одно и то же -невыполнение должностным лицом личных обязательств; форма вины в составах бездействия власти и халатного участия в службе в законе обрисована не была) привело к выводу, что неосторожное бездействие власти и халатное участие по исполнению к службе представляют собой одно и то же правонарушение.

В ст. 172 Уголовного Кодекса РСФСР 1960 г. была предусмотрена ответственность за халатность. В отличие от Уголовного Кодекса РСФСР 1922, 1926 годов ответственности за умышленное бездействие власти Уголовного Кодекса РСФСР 1960 года не предусматривал.

Неосторожное бездействие власти, по сути, было включено в состав халатности. Определение халатности, закрепленное в статье 172 Уголовного Кодекса РСФСР, без внесения в него значительных изменений, было воспроизведено в статье 293 Уголовного Кодекса РФ 1996 года.

Халатность, то есть невыполнение либо несоответствующее осуществление должностным лицом личных обязательств вследствие безнравственного либо небрежного участия в службе, если это повлекло значительное несоблюдение прав и законных интересов граждан либо организаций либо охраняемых законом интересов сообщества либо государства, - наказывается штрафом в размере от ста до двухсот минимальных размеров оплаты труда либо в размере заработной платы либо иного дохода осужденного за период от одного до двух месяцев, либо обязательными работами на срок от ста двадцати до ста восьмидесяти часов, либо исправительными работами на срок от шести месяцев до одного года, либо арестом на срок до трех месяцев. То же действие, повлекшее по неосторожности смерть человека либо иные тяжкие последствия, - наказывается лишением свободы на срок до пяти лет.

Основное отличие комментируемой статьи от аналогичной статьи прежнего закона состоит в том, что в новом Уголовном Кодексе появилась вторая часть статьи, каковой прежде не было. Рассматриваемое правонарушение заключается в невыполнении либо несоответствующем осуществлении должностным лицом личных служебных обязательств вследствие безнравственного либо небрежного участия в службе. с целью уголовной ответственности необходимо, чтобы такое участие по части службы повлекло последствия - значительное несоблюдение прав и законных интересов граждан либо организаций либо охраняемых законом интересов сообщества либо государства. Чаще всего речь идет о материальном ущербе, но в последствии халатности может наступить и иной значительный вред. в то же время при этом следует иметь в виду, что в новом Уголовном Кодексе ответственность за неосторожное причинение смерти либо тяжкого либо средней тяжести вреда здоровью человека вследствие несоответствующего осуществления лицом личных профессиональных обязательств предусмотрена соответственно частью 2 статьи 109 и частью 4 статьи 118 Уголовного Кодекса как правонарушение против личности.

Рассматриваемое правонарушение может быть реализовано только по неосторожности. Это единственное неосторожное правонарушение, каковое включено в состав гл.30 Уголовного Кодекса. Естественно, что этим объясняются более низкая санкция за его осуществление (без лишения свободы) и помещение этого состава последним в рассматриваемой главе.

Часть 2 комментируемой статьи 293 предусматривает в качестве характерного события наступление смерти либо иных тяжких последствий. В законе не разъясняется понятие «иных» тяжких последствий, поскольку это представляет собой вопросом факта и зависит от событий конкретного случая. Данные последствия должны быть достаточно серьезными. Это может быть, например, отравление значительного числа граждан, наступившее вследствие продажи какого-либо лекарства, санкцию на продажу какового дало виновное должностное лицо по неосторожности, вследствие небрежного участия в личных обязательствах.

Халатность в уголовном праве - невыполнение либо несоответствующее осуществление должностным лицом личных обязательств, наносит значительный вред государственным и всеобщим интересам либо правам и интересам граждан. Всеобщий риск халатности обусловливается тем, что должностное лицо не исполняет либо исполняет несоответствующе свои обязательства вследствие безнравственного либо небрежного участия в службе. Данный факт свидетельствует о значительном несоблюдении прав и законных интересов граждан либо организаций, либо охраняемых законом интересов сообщества либо государства.

Дата добавления: 2015-08-13