Границы понятия «комическая ситуация». Литературоведческий, философский и психологический подходы

В тексте художественного произведения ситуация наделяется самостоятельным эстетическим, аксиологическим, философским, психологическим содержанием, поэтому рассмотрение границ понятий «ситуация» и «комическая ситуация» осуществляется в разных, но не противоречащих друг другу, а взаимосвязанных аспектах.

Необходимо в методологических целях определить границы понятия «комическая ситуация». Под термином «комическая ситуация» в данной работе мы понимаем такое соотношение субъекта, объекта (например, героя или предмета) и обстоятельств (отделенное от языковых средств создания комического эффекта), которое обладает потенциальной способностью вызывать смех. С.А. Голубков указывает: «Ситуация есть то взаимное «расположение» характеров и обстоятельств, которое «чревато» возможным событием как своим разрешением»[6].

Оговорка «потенциальная способность вызывать смех» обуславливается, в свою очередь, проблемой разделения категорий «комическое» и «смешное». Ряд авторов (В.Я. Пропп, А.В. Дмитриев и др.) принципиально не различают смешное и комическое, употребляя данные термины как синонимы.

А.А. Сычев в монографии «Природа смеха, или Философия комического» справедливо отмечает, что комическое не обязательно вызывает психофизиологическую реакцию смеха: «имеются отдельные сферы, где оно <комическое> выходит за пределы смешного[7]. Так, например, Стендаль отмечает после посещения комедии Мольера: «В продолжение всего „Тартюфа“ смеялись только дважды, не больше, и то слегка. Часто аплодировали силе сатиры или намекам»[8]. Сатира и намеки (аллегории, аллюзии) могут соответствовать сущности комического, но не вызывать смех. А.А. Сычев продолжает: «Показательны в этом отношении русская демократическая сатира, произведения М. Е. Салтыкова-Щедрина, В. В. Маяковского. То же можно сказать о ряде острот О. Уайльда или Б. Шоу, технически безупречных каламбурах и т. д. Наконец, ряд шуток, вызывавших смех в других исторических условиях (например, анекдоты о партии и коммунизме в период существования СССР) теперь могут не вызвать даже улыбки; тем не менее формально они — четкое проявление комического»[9]. А.А. Сычев указывает и на тот факт, что комическое и серьезное — не противопоставленные друг другу категории: напротив, они могут образовывать единство: «Комическое бывает по-настоящему серьезным (термин σπουδογελοἰον в Древней Греции употреблялся для обозначения серьезно-смехового)»[10]. Как мы убедимся, в прозе XX века комическое и серьезное выступают в синтезе, в неразрывной органичной связи.

Ю. Б. Борев в своих исследованиях принципиально разделяет понятия «смешное» и «комическое», понимая под первым всю обширную область явлений и ситуаций, вызывающих смех, а под вторым — только социально значимое смешное: «Смешное шире комического. Комическое — прекрасная сестра смешного. Комическое порождает социально окрашенный, значимый, одухотворенный эстетическими идеалами, „светлый“, „высокий“ смех, отрицающий одни человеческие качества и общественные явления и утверждающий другие»[11]. «Так, если у человека неожиданно падают брюки, — приводит пример Ю. Б. Борев, — это может быть смешно. Но если в комедии брюки собственного производства падают с плохого портного, смех приобретает определенную социальную направленность и становится комическим»[12].

Граница между смешным и комическим диалектически гибка и подвижна. Оставляя в стороне важную теоретическую проблему соотношения смешного и комического, скажем только, что в данной работе мы используем термин «комическое», признавая, что в ряде случаев комическое и смешное могут совпадать (в таком случае комическая ситуация вызывает смех в качестве психофизиологической реакции), однако это не обязательно. Определять смех исключительно как физиологическую реакцию организма также неверно: «смех — специфическая форма культуры: поведенческая, мимическая и словесная реакция на жизненные явления и ситуации; в ее основе — акт духовного преодоления разнообразных внешних и внутренних границ (игра различиями своего и чужого смеха и связанных с ними точек зрения, по Жан Полю)»[13].

Термин «ситуация» также требует уточнения.В обыденной речи понятия «ситуация» и «события» нередко смешиваются. Однако с методологической точки зрения их следует разделять. По свидетельству В.П. Руднева[14], в XX веке ситуация и события расходятся и начинают приобретать разные смыслы: «В ХХ веке субъективизация понимания события связана с релятивизацией понятия объекта, времени, истины (в общем, всех традиционных онтологических объектов). Наблюдатель не только следит за событием, но активно, своим присутствием, воздействует на него»[15]. В качестве доказательства этого тезиса В.П. Руднев приводит «довольно простой, но убедительный пример противоположного понимания одних и тех же событий мужем и женой. Это фильм К. Шаброля "Супружеская жизнь". В первой части, рассказанной мужем, и во второй, рассказанной женой, говорится об одних и тех же фактах —по сути, одна и та же история рассказывается два раза, но каждый из двух выдает дело так, что правым и сильным оказывается в его версии он, а не другой. То есть факты рассказаны одни и те же, но ситуации фактически разные»[16]. Событие — разрешение ситуации, так как ситуация предполагает множество выходов.

Литературная энциклопедия дает следующее объяснение: «Ситуация — распределение всех действующих лиц произведения в их взаимоотношении к развитию действия. Являясь моментом развития интриги, ситуация порождает определенные условия, преодоление которых ведет действующих персонажей к взаимной борьбе, результатом чего оказываются новые обстоятельства, создающие новую ситуацию » [17]. Как мы можем убедиться, понятие ситуации неразрывно связано с представлением о действующих лицах произведения и их функциях. Далее об этом взаимоотношении пойдет речь.

Далее читаем: «Зарождение новой ситуации из решения конфликта ранее существующей ситуации делает сюжетное построение произведения совершенным: подобная связанность и обусловленность ситуации дает возможность видеть эволюцию характеров в их непрерывном, органическом и противоречивом развитии. Некоторые литературоведы — представители психологического и формального направления (Зейферт) пытались даже построить весь анализ композиции литературного произведения на исследовании доминирующей ситуации произведения. <…> Наконец не следует забывать, что ситуация в своем историческом существовании не остается однотипной и однообразной; напротив, в каждый новый период развития искусства ситуация приобретает особые, выражающие специфические черты данного стиля, свойства»[18]. Данное замечание, однако, лишь подтверждает мысль об относительной устойчивости ситуации при всем многообразии сюжетов, построенных на основании какой-либо ситуации. Это, в свою очередь, дает нам право попытки создания типологии комических ситуаций.

Интерпретация термина «ситуация» с психологической точки зрения обогащает ее понимание по сравнению с историко-литературной справкой.

Краткий психологический словарь определяет ситуацию следующим образом: «Ситуация — система внешних по отношению к субъекту условий, побуждающих и опосредствующих его активность» [19]. Так, автор, рассматривая героя в ситуации, требует от него активности и ставит его перед необходимостью действовать.

Ситуация в этике — «придающие индивиду ценность одноактность и неповторимость всех жизненных положений, открывающихся переживанию и деятельности. <…> Вся инициатива человека не только ситуационно определена, но и ситуационно оформлена. Человек должен действовать в ситуации, но как именно, она ему не указывает, и в этом и состоит его свобода. Ситуация есть принуждение к решению, свобода же состоит в самом решении» [20]. Так и автор «принуждает» героя действовать, но читателю неизвестно, как именно поведет себя герой, в противном случае комическая ситуация потеряет свои фундаментальные свойства. Герой вынужден совершать выбор, и такой выбор может привести к разрешению ситуации или к трагическому финалу и неразрешимой ситуации. Персонаж так или иначе находится в ситуации независимо от того, осознает он этот факт или нет (с этой особенностью связан тип построения ситуации, при котором читатель осознает, что герой находится в некой крайне комичной ситуации, для читателя это очевидно, при этом сам герой этого не осознает).

В философии ситуация — «понятие, введенное Ясперсом и получившее распространение в экзистенциализме, философии жизни, феноменологии. У Ясперса ситуация характеризует способ бытия человека в мире»[21].

«Традиционное» определение понятия «ситуация» как «совокупности условий и обстоятельств, создающих те или иные отношения, обстановку, положение»[22] должно быть дополнено анализом таких факторов, как субъект, точка зрения на ситуацию, комический объект и др., что будет сделано ниже.

Дата добавления: 2015-08-09