Трагически-символический пейзажный параллелизм

В кульминационные трагические моменты развития сюжета сопровождающие их картины природы имеют характер трагического пейзажного параллелизма, приобретающего глубоко символическое значение. Вот один из самых напряженных эпизодов: атака, в которой Григорий, далеко опередив сотню, повернувшую назад от пулеметного огня, в короткий миг зарубил четырех матросов-пулеметчиков, а потом забился в тягчайшем, первом в жизни припадке. Ему предшествует пейзаж, связанный с бешеной скачкой Григория в атаку: «Огромное, клубившееся на вешнем ветру белое облако на минуту закрыло солнце, и, обгоняя Григория, с кажущейся медлительностью по бугру поплыла серая тень. Григорий переводил взгляд с приближающихся дворов Климовки на эту скользящую по бурой непросохшей земле тень, на убегающую куда-то вперед светло-желтую, радостную полоску света. Необъяснимое и неосознанное, явилось вдруг желание догнать бегущий по земле свет. Придавив коня, Григорий выпустил его во весь мах, – наседая, стал приближаться к текучей грани, отделявшей свет от тени. Несколько секунд отчаянной скачки – и вот уже вытянутая голова коня осыпана севом светоносных лучей, и рыжая шерсть на ней вдруг вспыхнула ярким, колющим блеском. В момент, когда Григорий перескакивал неприметную кромку тучевой тени, из проулка туго защелкали выстрелы. Ветер стремительно нес хлопья звуков, приближая и усиливая их. Еще какой-то неуловимый миг – и Григорий сквозь сыплющийся гул копыт своего коня, сквозь взвизги пуль и завывающий в ушах ветер перестал слышать грохот идущей сзади сотни».

Символический смысл скачки впереди всех, отрыва от скачущих рядом и убийства, закончившегося тягчайшим припадком, кризисом, раскаянием, заключен в соотнесении этой скачки с пейзажным образом – погоней за недостижимым, уходящим, казалось бы, достигнутым, но тут же вновь ускользающим светом.

Этот образный ряд соотнесен и с другой символической пейзажной зарисовкой, идущей сразу вслед за этими сценами. Григорий в степи видит гибель подстреленного, оторвавшегося от стаи гуся: «Один гусь, отделившись от уже построившейся гусиной станицы, резко шел на снижение, замедленно и с перебоями работал крыльями… Гусь летел в сторону от встревоженно вскричавшейся стаи, медленно снижаясь, слабея в полете, и вдруг с большой высоты камнем ринулся вниз, только белый подбой крыла ослепительно сверкнул на солнце… Гусь лежал, вытянув шею, распластав крылья, словно обнимал напоследок эту неласковую землю».Только что в предыдущей главке мы читали, как бился в припадке об эту «неласковую землю» – «тучную, сияющую черноземом», – Григорий Мелехов. Образ сбитой птицы в пейзажном сюжете перекликается с судьбой Григория в сюжете его трагической жизни. Здесь в обоих пейзажных образах: и в бешеной скачке за ускользающим светом, и в последнем полете дикого гуся – есть не только параллель с трагической судьбой героя, но и емкое символическое обобщение, глубокий философский подтекст.

Пейзажный образ переходит в ёмкий трагический символ.

Дата добавления: 2015-08-18