Проблема выбора и свободы воли

Продолжим в связи с этим анализ выстроенной Шолоховым сюжетной ситуации, сплетения обстоятельств, которые приводят Григория в банду Фомина.

После бегства из хутора и нескольких недель скитаний Григория на дороге хватают бандиты и под угрозой оружия доставляют в банду. Григорию предстоит сделать выбор: присоединиться к фоминцам или же нет. Но здесь Шолохов вводит еще один эпизод.

Во время разговора Григория с Фоминым приводят еще одного захваченного бандитами на дороге человека – красноармейца из продотряда. Фомин предлагает красноармейцу вступить в его отряд. В ответ красноармеец спрашивает:

«- А вы кто такие есть?

- Мы? – Фомин высоко поднял брови, разгладил ладонью усы.– Мы – борцы за трудовой народ. Мы против гнета комиссаров и коммунистов, вот кто мы такие.

И тогда на лице красноармейца Григорий вдруг увидел улыбку.

- Оказывается, вот вы кто… А я-то думал: что за люди? По-вашему, значит, борцы за народ? Та-а-к. А по-нашему, просто бандиты. Да чтоб я вам служил? Ну и шутники же вы, право!

- Ты тоже веселый парень, погляжу я на тебя…– Фомин сощурился, коротко спросил:

- Коммунист?

- Нет, что вы! Беспартийный.

- Не похоже.

- Честное слово, беспартийный.

Фомин откашлялся и повернулся к столу:

- Чумаков! В расход его!

- Меня убивать не стоит. Не за что, – тихо сказал красноармеец.

Ему ответили молчанием».

Григорий выходит вслед за красноармейцем и Чумаковым во двор и видит: «В нескольких саженях от крыльца, головою в тускло блистающей луже талой воды, лежал убитый красноармеец… Григорий круто повернулся, пошел в дом».

А дальше Фомин продолжает разговор с Григорием:

«- Короткий у нас суд?

- Короткий, – избегая встретиться глазами, ответил Григорий.

- Ну, так что ты надумал? Говори, да давай ложиться спать.

- Об чем говорить?

- С нами идешь или как? Всю жизнь по чужим катухам не прохоронишься.

Григорий ждал этого вопроса. Надо было выбирать: или дальше скитаться по хуторам, вести голодную, бездомную жизнь и гибнуть от глухой тоски, пока хозяин не выдаст властям, или самому явиться с повинной в политбюро, или идти с Фоминым. И он выбрал. Впервые за весь вечер глянул прямо в глаза Фомину, кривя губы улыбкой, сказал:

- У меня выбор, как в сказке про богатырей: налево поедешь – коня потеряешь, направо поедешь – убитым быть… И так – три дороги, и ни одной нету путевой…

- Ты уж выбирай без сказок. Сказки потом будем рассказывать.

- Деваться некуда, потому и выбрал.

- Ну?

- Вступаю в твою банду».

В чем смысл этих эпизодов? Шолохов для того и ставит рядом эти две сцены: выбор красноармейца и выбор Григория, чтобы подчеркнуть: выбор был, Григорий сам принял решение. В альтернативе: честная смерть или бесславная жизнь в банде – красноармеец выбирает первое, а Григорий – второе. Выбирает сознательно: об этом говорит тот факт, что Григорий, как и красноармеец, прямо называет отряд Фомина «бандой».

Конечно, положение Григория куда сложнее, чем положение красноармейца: тому было за что умирать, он хоть и не коммунист, но отказываться от того, ради чего живет, даже ценой спасения жизни не станет; Григория же и у красных, в случае явки в ЧК, ждала незавидная участь, вероятнее всего, тоже смерть. Если бы красноармеец вступил в банду, цепляясь за жизнь, он проявил бы трусость, стал предателем. Григорий вступает в банду не от трусости, а от безвыходности. Ему нет места нигде, в том числе, как он понял очень скоро, и в банде («Страшно, до проклятой боли в сердце, тяготился он пребыванием в банде»).

И все же – по большому счету – выбор был, и Григорий его сделал сам.

Этот эпизод – лишь один из многих, в которых Григорий стоит перед необходимостью выбора. Так было перед первым выступлением казаков против Советской власти в 1918 году. Так было и перед Вешенским восстанием весной 1919 года. И во многих других случаях.

Григорий не безволен. Он действует самостоятельно. Его поступки являются не только вынужденной реакцией на обстоятельства, но и следствием его собственной воли, собственного выбора, собственного решения. Он, как и шекспировский Гамлет, вовсе не является символом раздвоенности. И Мелехов, и Гамлет, в конечном счете, несмотря на все метания, твердо проходят по жизни своим путем, в решающие моменты делая выбор и принимая решения сами, по своей воле. Так что, вообще-то говоря, принцип построения характера Григория – скорее драматический, чем эпический. Это характер скорее героя трагедии, чем героя романа. Этот тезис я не буду пока развивать. У нас еще будет возможность вернуться к нему, когда речь пойдет о жанровой специфике "Тихого Дона".

А теперь мы можем перейти к рассмотрению одной из самых запутанных в спорах о «Тихом Доне» проблем – проблемы трагической вины.

Дата добавления: 2015-08-18