В 20-е года XX века. Циничный обман.

Надо сказать, что в этих краях была уже почти зима, правда, пока без снега. Была средина ноября, днем солнышко ещё грело, а по ночам уже были заморозки. Самое неприветливое время года. Наконец наш эшелон остановился на какой-то станции. Вышли из вагонов. Николай Михайлович осмотрелся и изрёк:

- Ну вот, кажись приехали, Новосысоевка. И что-то я никого не вижу из встречающих.

Кругом темень кромешная, два фонаря только у здания станции, больше похожей на торговый ларёк. Подходит человек в форме железнодорожника и спрашивает:

- Товарищи офицеры, это вы прибыли на 2-ю площадку. Тут кокой-то, кажись, полковник, всё вас поджидал, всё ругался, что вас так долго нет.

- А где этот полковник, дед, как его найти?

-Он тут всё по путям шатался, а холодно, он всё к фляжке прикладывался, а сейчас, я думаю, он на станции греется.

С этого момента начинается самое «интересное», закулисная жизнь армии, я думаю любой, наблюдать которую и принимать участие в ней могут только непосредственные участники конкретных событий. Не успел ещё железнодорожный дед закончить своёй монолог, как из здания станции появилась фигура, одетая в шинель, застёгнутую на все пуговицы, перетянутую ремнями и с кобурой на ремне, т.е., офицер по форме одетый и готовый к выполнению высокой начальственной миссии. Наша группа стояла на соседних с эшелоном путях, и вид наш совершенно не соответствовал ожиданию встречающего нас начальника. Мы находились в тёмной полосе, поскольку станционные, тусклые фонари до нас не доставали. Нас собралось более 100 человек. Наконец, встречающий, не совсем твёрдой походкой, направился в нашу сторону и остановился метрах в трёх от нашего импровизированного строя. Мы увидели, что подошедший в чине полковника и имеет самый решительный вид. Вместо того чтобы представиться и объявить о своих полномочиях и задаче, он, на своё горе, начал орать, решив показать, кто здесь хозяин:

- Это что за партизанский отряд, вашу мать, почему не по форме одеты, почему шинели нараспашку, почему не в ремнях. Меня послали встречать московскую Таманскую дивизию, а я вижу перед собой какой-то «расхлюстанный» сброд!!

От нашего «строя» отделился подполковник Морозов, сделал шаг вперёд и, приложив руку к головному убору, доложил:

- Начальник 1-го эшелона и начальник штаба дивизии гвардии подполковник Морозов. Товарищ полковник прошу соблюдать воинский порядок, перед вами не партизаны, как вы изволили выразиться, а 130.гвардейских офицеров 2-й гвардейской Таманской дивизии. Прошу представиться и предъявить свои полномочия, а потом будем в спокойной обстановке решать поставленную задачу!

- Какой ты начальник штаба, и какой дивизии? Все вы пока только замы, а дивизии никакой пока нет…

Вдруг, в первые ряды нашего «строя» выдвинулась почти 2-х метрового роста фигура будущего командира танкового полка, и, заглушая голос полковника, прорычал своим громовым голосом:

- Слушай, ты, «полкан», ты чего тут разорался, и вы………ся, как муха на стекле, да ещё с пьяной рожей. Мы сейчас танки сгонять начнём с платформ, и можем ненароком уронить тебя под танк! Так что, заканчивай свою брехню, и выполняй свои обязанности. Слушай, что тебе говорит гвардейский подполковник. Нам обустраиваться надо, а не трепаться не по делу.

После этой реплики загудела вся толпа офицеров, доведённая до крайнего раздражения московской высылкой, дорогой и полной неизвестностью, что делать дальше. Раздались выкрики:

- Где разгрузочная площадка для боевой техники?

- Где автотранспорт для перевозки имущества и снаряжения?

- Где команда солдат для разгрузки вагонов?

- Куда нам ставить технику и складировать имущество?

- Кто будет нести караул у складов и стоянок?

- Где нам самим размещаться?

- Нас, зачем сюда загнали, внешним видом своим заниматься или серьёзными делами?

Это могло продолжаться долго и с всё большим раздражением, пока Морозов не проявил свой характер:

- Ти-и-хо-о!! Товарищи офицеры, успокойтесь, я думая, что товарищ полковник, вначале погорячился, а теперь всё понял, и ответит нам на все заданные и не заданные вопросы. Не будем превращать наш разговор в казацкую сходку!

Действительно, встречающий полковник, увидев перед собой раздражённую толпу офицеров, озабоченных обустройством и, к тому же, то же, не совсем трезвых, резко изменил свой тон и заговорил по-другому:

- Товарищи офицеры, я прошу извинить меня за начало нашего разговора. Я прекрасно понимаю ваше состояние, поскольку несколько месяцев тому назад находился в таком же положении, как и вы сейчас. Я начальник оперативного отдела Симферопольского мотострелкового корпуса, штаб которого размещён в г. Лесозаводске, зовут меня Петров Николай Иванович. Наш корпус, так же, как и ваша дивизия, был по тревоге переброшен из Симферополя в ДВО. Так что, судьба у нас с вами одинакова. Мы тоже, как и вы оставили в Симферополе и квартиры и семьи. Вам ещё повезло, благодаря вашему командиру, полковнику Баркову Николаю Дмитриевичу, который «выбил» у командующего округом мало-мальски обустроенное место, а то, ведь, некоторые части располагают вообще в чистом поле. А сейчас всех начальников служб и командиров частей прошу пройти в помещение станции, где мы решим все, заданные вами вопросы.

Пока корпусной начальник держал перед нами речь, к нашему удовольствию появился наш командир, и мы вздохнули с облегчением. Обращаясь к нам, он сказал:

- Друзья мои! Царских хоромов я вам не обещаю, но на улице жить не будите, имущество будет укрыто во временных хранилищах, только технику пока придётся поставить на открытые стоянки. Большего я сделать не смог, хотя чуть не потерял голос, разговаривая с командующим. А теперь за работу. Осторожней с техникой в темноте, не покалечьте людей!

Подробности, последовавшей за этим организационной работой, я опускаю, в виду её малой привлекательности с точки зрения её познавательной ценности, а во-вторых, из соображений морально-этических, поскольку диалоги, которые я, вспоминая воспроизвести невозможно.

Вся ситуация осложнялась тем, что работать приходилось в полной темноте. Я абсолютно уверен, что китайцы сильно потешались над всей этой дурацкой вознёй по стратегической маскировке. В конечном счёте, все угомонились, во всём разобрались, уяснили свои задачи, и началась планомерная работа по перемещению на так называемую «2-ю площадку». Единственное, что пришлось сделать с помощью железнодорожников, это перегнать эшелон с одного пути на другой, более удобный для разгрузки и вагонов и техники. Никаких разгрузочных площадок, конечно, на этой станции не было. Для разгрузки вагонов это было даже удобно, машины подходили вплотную к вагону и уровень пола вагона почти совпадал с уровнем пола машины. А вот с колёсной техникой пришлось помучиться, её сгоняли с платформ уже при свете рассвета, устроив специальные мостки. Танкисты поступили вообще очень просто. Они были настолько злы на весь этот бардак, что заводили танки прямо на ж\д платформах, на которых прибыли, разворачивали танк поперёк платформы и включали полный газ. Танк, буквально, прыгал с платформы, а платформа при этом подпрыгивала на полметра вверх и с грохотом падала обратно на рельсы! Железнодорожники, буквально взмолились, что все платформы у них выйдут из строя. А танкисты им справедливо ответили, что все претензии к тем должностным лицам, которые не обеспечили разгрузочных площадок. В распространённом постулате, «где начинается армия, там начинается порядок», слово «начинается», надо заменить на слово «кончается», тогда всё будет правильно. Чем дольше я служил в армии, тем большее разочарование начинал испытывать. Но не зависимо от своих эмоциональных переживаний, следуя своим жизненным принципам, я старался добросовестно исполнять свои служебные обязанности, а, следовательно, и свой долг в виде Присяги.

Я собрал всех своих подчинённых химиков: 5 начхимов полков и командира ОРХЗ (отдельной роты химзащиты), 6 молодых офицеров, вот по существу и вся рабочая сила для транспортировки не одной сотни тонн наших грузов, с последующей укладкой этих грузов на хранение. Сюда надо прибавить 2-х или 3-х солдат из караульной роты, которой пока нечего было охранять. Я ещё не сказал самого главного, всё, что мы с собой привезли, техника и имущество, принадлежало к категории «НЗ» (неприкосновенный запас), утрата или поломка хотя бы одного предмета, требовала тщательного расследования и доклада в округ. А в моей, химической службе это усугублялось наличием 10000 секретных противогазов, утрата хотя бы одного, грозила очень серьёзными последствиями. Поэтому вся эта работа требовала чрезвычайного напряжения внимания, сосредоточенности и нервного напряжения. Или, к примеру, мой коллега, начальник артвооружения привёз тысячи автоматов «Калашникова», несколько сотен его же ручных пулемётов, тысячи пистолетов «Макарова» и миллионы патронов ко всему этому вооружению. Я до сего времени удивляюсь, как мы могли в этом всеобщем бардаке и неразберихе, всё это сохранить!!

Наконец началась погрузка и первые, выделенные мне автомашины, пошли по дороге, ведущей в никуда в кромешную тьму. Тронулись с погашенными фарами. Я спрашиваю у водителя, почему он не включает фары:

- Нам запретили включать фары до самого пункта назначения.

- Вот, что служивый, мне плевать, кто и что вам запретил, ты устав знаешь? Выполняется последнее приказание! Я, как старший машины и начальник колонны приказываю тебе включить ближний свет! Я не желаю пойти под трибунал по прихоти какого-то идиота! Ты лично знаешь, куда нам ехать и сколько?

- Так точно, товарищ майор, мы две ночи подряд ездили в темноте по этому маршруту. А ехать нам на 2-ю площадку, километра три, это недалеко, за Новосысоевкой.

- Слушай, я уже несколько раз здесь слышу это название, что это за 2-я площадка, это, что, посёлок?

- Нет, это бывший аэродром, говорят, что там стоял истребительный авиационный полк, когда американцы воевали в Корее. Этот полк якобы принимал участие в этой войне на стороне Северной Кореи.

- Я смотрю, ты здорово осведомлён о прошлом этого места!?

- Да, тут никакого секрета нет, об этом всё местное население знает.

- А что это за посёлок Новосысоевка, чем там народ занимается, промышленность какая есть или сельским хозяйством?

- По-моему там колхоз есть, рис и сою выращивают, некоторые в гарнизоне работают, наверное, и к вам придут работать.

- А что это за гарнизон, там, что войска какие-нибудь стоят?

- Полк ракет стратегического назначения. В гарнизоне они живут с семьями, а на дежурство каждую неделю их возят на точки, в сопки.

Вот это да! Если бы этот разговор слышали наши разведчики, которые так тщательно скрывали наше передвижение, а я бы с удовольствием посмотрел бы на их вытянутые физиономии! Так за разговорами с водителем мы подъехали к сооружению, напоминающему заброшенную свиноферму или коровник!

Мне на перевозку всего дивизионного имущества было выделено, кажется, 5 или 6 бортовых машин. Коллегиально было решено, из-за недостатка рабсилы, перевозить имущество, не каждому полку в отдельности, а одной командой. Перевести сначала одного всем вместе, а затем, последовательно всех остальных, Такая методика позволяла ещё лучше организовать складирование уже в самом хранилище. Когда я остановил свою головную машину, за мной встали все остальные. Подошли ко мне, спрашивают:

- Вячеслав Николаевич, это что, коровник или хранилище?

- Можете называть это строение как угодно, но складироваться будем пока здесь. Другого, всё равно нет. Слышали, что корпусной полковник говорил, что некоторые части ставили в чистом поле. Давайте все ваши фонарики, посмотрим, что там внутри.

Начальника склада мне, слава Богу, дали сразу, младшего сержанта срочной службы. Он отпер и открыл двухстворчатые ворота. Головную машину поставили фарами в склад. Вошли, осмотрелись. Полы земляные в нарушение всех правил, вместо стандартных складских щитовых прокладок под груз, полугнилые жерди. Хорошо хоть полы оказались ровные, и, как сказал завскладом, крыша не течёт.

Дата добавления: 2015-08-18