Глава 47. Мердок прошел вдоль дорожки до поворота, где находился пруд с водяным колесом

Мердок прошел вдоль дорожки до поворота, где находился пруд с водяным колесом. Его спине становилось все хуже. В этот момент он чувствовал симпатию к женщинам, которые отказывались носить узкие корсеты. Вся нижняя часть его спины была стянута словно китовым усом. Идти было невозможно, но он заставил себя двигаться дальше, преодолевая боль.

«Визитер» Иды для своих целей выбрал хорошее место. Этот уголок оранжереи был совершенно изолирован; окна скрыты густым кустарником, вход – изгибом. В углу стояла скамейка. Оттуда снова веяло мягким ароматом гиацинтов.

Вход в хижину пролегал через ворота с надписью: «Только для персонала». Добравшись до двери строения, Мердок поблагодарил Бога, что дверь была не заперта. Он вошел внутрь. Там было темно. Уильям широко открыл свои глаза, заставляя себя видеть сквозь мрак. Когда глаза привыкли к темноте, он разглядел садовый инвентарь; лопаты, вилы, стоящие вдоль стен. Хижина требовала ремонт. В стенах зияли щели. Слышались звуки водяного колеса. Прижав лицо к одной из щелей, он мог видеть всего несколько футов дорожки. Но менять позицию было поздно. Возможно, он бы и решился это сделать, если бы из-за поворота не появилась Оливия. Она прошла до пруда, остановилась, затем повернулась лицом к повороту.

Мердок напрягся.

Так же внезапно, как появилась Оливия, из-за поворота вывернул мужчина. Он был высок, закутан в длинное черное пальто. Шарф, обернутый вокруг его шеи, закрывал нижнюю часть его лица, а черная шляпа была надвинута низко на лоб.

Кто это?

Мердок скорее увидел, чем услышал, что Оливия приветствует мужчину. Шум от колеса заглушал ее слова, но было видно, что между ними завязался какой-то разговор. Она качала головой, при этом держа шаль таким образом, что она закрывала почти все ее лицо. Уильям увидел, что мужчина вдруг сделал к ней быстрый шаг и сдернул шаль. Оливия попятилась. Мердок понял, что она что-то быстро говорит ему, пытаясь успокоить его. Мужчина оглянулся вокруг и закричал так, что даже детектив услышал слова, вылетающие из его рта.

- Кто вы, черт возьми? Где другая шлюха?

Оливия продолжала пятиться по дорожке, но мужчина следовал за ней. Вдруг он набросился на нее и, схватив за руки, начал яростно трясти. К ужасу Мердока, Оливия внезапно обмякла и рухнула в объятья мужчины. Он изо всех сил пытался поставить ее на ноги, но не мог. Мердок был вынужден выйти из хижины.

- Отпустите ее! Я из полиции.

Мужчина неуклюже повернулся и, увидев Мердока, разжал руки. Оливия упала на землю. Мужчина бросился бежать к единственному входу, но путь ему преграждало тело Оливии. Но как только он прыгнул через нее, женщина схватила его за лодыжку и оттолкнула от себя. Он потерял равновесие и, упав на бок, опрокинулся в воду. Размахивая руками, мужчина отчаянно пытался встать, но края пруда были скользкими, и он не мог найти почву под ногами. Оливия вскочила на ноги. Мердок, тем временем, доковылял до края пруда и попытался схватить ее обидчика, однако он споткнулся о камень и упал на колени. Мужчина все еще пытался встать, но снова поскользнулся и упал навзничь. На этот раз он приземлился прямо на пути водяного колеса, которое продолжало свое неустанное движение. Край одной из лопастей ударил мужчину по темечку, оглушив его, а затем следующие лопасти продолжали ударять его снова и снова.

Мердок отчаянно пытался дотянуться до него и, схватив за штанину, потянул на себя, но не смог сдвинуть его с места ни на дюйм. Уильям позвал Оливию. Она, наклонившись, ухватила мужчину за другую ногу. Вместе им удалось оттащить его от колеса. Он был без движения, а вода пруда окрасилась в алый цвет. Шляпа слетела с головы мужчины. Шарф по-прежнему был обернут вокруг шеи и скрывал нижнюю часть лица, но все, что было раньше выше него, превратилось в месиво из крови и костей.

Мердок, превозмогая собственную боль, вытащил тело из воды. Тяжело дыша, он поднялся и, согнувшись в три погибели, отступил от края пруда и вышел на дорожку.

- Все в порядке? – выдохнул он, обращаясь к Оливии.

Лицо ее было бело как мел.

- Он убил бы меня, если бы смог. Я видела его глаза. Он, должно быть, понял, что проиграл и занервничал.

- Вам больно?

- Не-а. Я воспользовалась старым трюком. Он схватил меня, а я дала моему телу, всей массой, свалиться на него. Это был для него сюрприз.

Мердок выпрямился.

- Оливия. Нам нужна помощь. Как вы думаете, вы сможете добежать до участка?

Она кивнула.

- Не знаю как «добежать», но сделаю все, что могу. Мои ноги сейчас как вата. Он не очнется?

- Да. Расскажите сержанту, что здесь случилось и скажите, что мне нужна помощь.

Мгновение она не двигалась, а смотрела на воду, окрашенную в алый цвет.

- Кто он?

Мердок подошел к телу и размотал шарф с лица мужчины. Неповрежденной осталось только чисто выбритая челюсть.

- Его зовут Мэтью Свонзей.

Эпилог

- Он был хорошим человеком, тихим как мышь. Никогда никаких проблем. Он никогда не жаловался на еду, как некоторые из постояльцев. Его все устраивало. Я не могу поверить в то, что вы рассказали мне.

Хозяйка Свонзея повторяла и повторяла вариацию этих слов. Мердок и Крэбтри пришли в дом, где снимал комнату умерший, и вот уже десять минут слушали от миссис Кью, ее неверие тому, что они ей рассказали.

- Он всегда был внимательным. Вот только на прошлой неделе я свалилась с приступом флебита, так он принес мне чай, а потом сидел со мной и читал мне Псалмы.

Вспомнив об этом, глаза миссис Кью наполнились слезами. Мердок ретировался к двери гостиной.

- Миссис Кью, мне нужно осмотреть комнату преподобного Свонзей. Констебль Крэбтри останется здесь с вами. Если вы не возражаете, могу ли я попросить чашечку чая?

Надеясь, что хоть какое-то дело отвлечет и успокоит бедную женщину, Мердок пошел наверх в комнату Свонзея. Он задержался на пороге, осматривая ее. Он ожидал, что она будет опрятной и строгой, и ожидания его не обманулись. Комната выглядела, как келья монаха. Сама по себе она была просторной, а обстановка едва заполняла ее. Под окном стояла узкая кровать с белым покрывалом, вдоль стен – шкаф, книжный шкаф, полупустой, умывальник, а в центре комнаты – круглый стол с двумя деревянными стульями. Никаких фотографий. На полу лежал ковер. Вдруг внимание Мердока привлек конверт, прислоненный к большой библии, лежащей на столе. К его удивлению, конверт был адресован ему.

Мердок был раздет до пояса и лежал на животе на кухонном столе с коричневой вощеной бумагой, закрывающую нижнюю часть спины. Эми Слейд стояла рядом с ним, пробуя нагрев утюга.

- Ты уверена, что это сработает? – спросил ее Уильям.

- Проверенное средство от прострела. Ты будешь чувствовать себя намного лучше после процедуры.

Она поставила ему утюг на спину и начала гладить, словно он был рубашкой. Мердок обнаружил, что это достаточно приятно, хотя лежать на животе было неудобно.

- Продолжай. Я в состоянии гладить и слушать одновременно.

- Письмо Свонзея начиналось словами, что если я читаю его, то он, либо мертв, либо в тюрьме. В любом случае он хотел объяснить то, что назвал «прискорбным случаем». По моему мнению, это самое нелепое выражение, которое я слышал, чтобы описать убийство невинного человека. Как я и подозревал, пастор действительно обнаружил, что Свонзей злоупотребляет своим положением, принуждая бедных нищих женщин к удовлетворению его сексуальных желаний. Объясняя свои действия, Свонзей говорит, я цитирую: «Дьявол накинул на меня плащ тьмы». Видимо, он не мог продолжать нести слово Божье и служить ему, хотя стремился к этому всю свою жизнь, поэтому так и сказал.

Эми надавила на утюг.

- Мне почти жаль его. У него измученная душа.

Мердок попытался повернуть голову, чтобы посмотреть на нее.

- Эта измученная душа, как ты выразилась, погубила пять человек.

- Мне жаль, Уилл. Я не оправдываю его ни к малейшей степени, но мне кажется, что он был психически нестабильным.

- Ты более снисходительна к нему, чем я. Я думаю, что он был жалким червем, озабоченным только самим собой. Он не взял на себя ответственность за убийство Говарда, сославшись на дьявола. Единственным его оправданием того, что он использовал бессильных женщин, была, по его мнению, «дурная кровь», которая вновь является результатом его искушения дьяволом. Он сказал, что Тагвелы были агентами Люцифера, и что Бог устроил так, что он оказался у Луизы Говард, когда она получила письмо о шантаже. Это дало ему шанс, прикрыть «его задницу», как он выразился, и заставить их замолчать навсегда.

- Что за письмо? Ты мне не говорил о нем?

- Я беседовал с миссис Говард прошлым вечером, и она призналась, что получила письмо от одной из Тагвелов, которая обвиняла ее мужа в недостойном поведении. Я думаю, что план с шантажом возник у них, когда они узнали о смерти Говарда. Одна или другая состряпала письмо с требованием денег. Как сказала Оливия, это старый трюк. Мертвый человек не может оправдаться. Луиза хотела показать письмо мне, но Свонзей убедил ее уничтожить его. Должно быть, он боялся, что Тагвелы предадут его, если на них поднажать, потому что это был он тем человеком, а не Говард, который домогался Джози. Таким образом, он немедленно принял меры. Он пришел к доверчивому одинокому старику, Томасу Хиксу, подлил ему в чай синильной кислоты, а когда тот потерял сознание, он заблокировал дымоход. Вероятно, дешевое топливо он принес с собой в качестве подарка. К счастью для нас, он допустил ошибку, когда унес бутылку с ядом, в противном случае, все бы списали на трагическую случайность. Вот интересно, это Бог направлял его или Дьявол? Угарный газ является неизбирательным. Свонзея не волновало, что он убивает обычных людей, чтобы замолчали Эстер и Джози. Ида Харпер, другая девушка, которую он тоже домогался, сказала, что никогда не видела его лицо, но Джози – видела.

Мердок почувствовал, что его лицо заливается краской от ожидания того, что Эми спросит его, как Ида, имеющая интимную связь со Свонзем, не видела его лица, но девушка не спросила.

- Бедная миссис Говард.

- Она почувствовала облегчение, когда я рассказал ей. Она заявила, что всегда находила Мэтью Свонзея неприятным, отталкивающим человеком, но я знаю, что она изменила о нем сове мнение, только после свершившегося факта. Насколько я могу судить, он был уважаемым членом церкви. По словам Свонзей, дьявол ослепил членов общины и синод церкви, который избрал Говарда на должность пастора, а не его. Свонзей был убежден, он является Божьим избранником, а обстоятельства, в которых он оказался, послал ему Бог, чтобы испытать его веру. Всемогущий просто еще не раскрыл своих рук, но это вопрос времени. Вот еще одна цитата из письма: «Глас Божий вливается мне в ухо, и я буду прислушиваться к нему в меру моих способностей». Что за колоссальное самомнение? Отбросив весь этот религиозный бред, мы видим человека, обуреваемого ревностью. Говард выиграл назначение, он был привлекательным и обаятельным. Женщины его любили. Свонзей же мог только домогаться голодных женщин. Неудивительно, что он представлялся именем мертвого человека, когда его звала «дурная кровь», как он это называл.

Эми слегка похлопала его по голове.

- Лежи спокойно. Ты напрягаешь мышцы и делаешь только хуже.

Но Мердок не мог остановиться.

- Я предполагаю, что он убил четырех невинных людей, в том числе ребенка-инвалида, тоже по велению Бога. В письме он полностью умолчал об этом эпизоде.

Он закрыл глаза.

- Я должен был раньше догадаться. В кабинете Свонзея висело пальто. Он, должно быть, пришел к себе, а затем зашел в кабинет Говарда, когда тот писал письмо, чтобы разрушить его карьеру. Если бы я последовал за этим чертовым пальто, я бы арестовал его прежде, чем он убил Хикса и Тагвелов.

Эми приостановилась.

- Ты не знаешь этого, Уилл. Он был хитер. Он мог придумать правдоподобную версию относительно пальто. Что убило тех людей, увы, так это то, что одна из Тагвелов увидела возможность получить для себя немного денег. И главная ответственность за их бедственное положение лежит на обществе и на нашей терпимости к бедности.

Эми переместилась во главу стола и посмотрела на него.

- Я знаю, что ты не согласен со мной, но я не собираюсь спорить по этому вопросу прямо сейчас. Мне нужно подогреть утюг снова, потому что он остыл. Ты в порядке?

- В полном, спасибо. Я никогда не представлял себя рубашкой, но сейчас я знаю, что это такое.

Она рассмеялась.

- Нам, возможно, придется повторить процедуру несколько раз, так что привыкай.

Она перевернула бумагу и приложила горячий утюг снова. Некоторое время они молчали, пока она работала.

- Он еще кое-что приписал в конце: «Если я в лоне нашего Господа, когда вы читаете эти строки, я буду знать, что его правосудие свершилось, и это единственное правосудие, которое имеет для меня значение». Будем надеяться, что он попадет в ад. С другой стороны, у Бога есть бесконечное милосердие, так что, кто знает? Но это уже другая тема для разговора.

Эми вернула утюг на плиту.

- Я думаю, на сегодня достаточно.

- Могу я подняться?

- Да, но медленно.

Он уселся на столе. Спину действительно отпустило.

Эми улыбалась ему. От тепла утюга лицо ее раскраснелось, а глаза сияли. Она не заколола волосы, и они свободно спадали вокруг ее лица. Мердок вдруг осознал, что сидит перед ней только в нижней майке и брюках.

- Что я еще могу сделать для вас, сэр? – ее голос был дразнящим.

- Ты могла бы выйти за меня замуж.

Его слова выскочили, прежде чем он успел их остановить.

Она начала смеяться, но остановилась, когда увидела выражение его лица.

- Уилл… Я…

- Мисс Слейд, я, Уильям Мердок, прошу вас стать моей женой. Если бы я мог, то встал бы на колени, но я боюсь, не смогу подняться, - он поймал руку Эми и зажал ее между своими ладонями. – Пожалуйста, дорогая Эми, скажи: да!

Она выдернула руку.

- О, дорогой, я…, э-э, нет, я не могу.

- Извини, я…

- Нет, пожалуйста, не смотри на это так. Дело не в тебе. Но брак… Уилл, ты знаешь мое отношение к браку?

- Нет.

- Я полагаю, что ты бы сказал: «Я против него».

- Понятно.

- Нет, ничего тебе не понятно. Брак заключается не на равной основе. Женщина отказывается от своей личности, а мужчина – нет. Как ты будешь себя чувствовать, если ты должен отказаться от своего имени, бросить свою работу, которую любишь, и быть в ожидании руки или ноги? И вдобавок ко всему ты должен подчиняться ей? Что за устаревшие глупости!

Эми еще больше раскраснелась, говоря это. Мердок потянулся за своей рубашкой.

- Спасибо за лекцию. Мне жаль, что я затронул больное место, но это было не намеренно.

- Уилл, я обидела твои чувства, но я не хотела. Я так горжусь тем, что ты мне сделал предложение.

- Даже если это предложение унижения и рабства?

- Нет, ты не понял. Я отрицаю брак, как институт, а брак только как физическую и духовную связь между мужчиной и женщиной я не одобряю, - она застенчиво склонила свою голову. – Дорогой, уважаемый Уилл, я так много раз обходила тебя стороной, рискуя в своих собственных глазах выглядеть дурой, потому что я так хотела… - она остановилась.

Мердок уставился на нее, не понимая, но Эми дотронулась до его руки.

- Если ты будешь просто считать меня своей женой, я с радостью приму твое предложение.

- Ты говоришь о том, что я думаю?

- Скажем так. Я не буду гладить твои рубашки, но я готова гладить твою спину охотно и с любовью так долго как ты захочешь.

Ему захотелось плакать, когда он услышал произнесенное ею слово «любовь». Он попытался встать, но не смог выпрямиться и был вынужден смотреть на нее, запрокинув голову.

- Можешь немного присесть? Мы скрепим это поцелуем.

Она повиновалась.

Дата добавления: 2015-08-18