Глава 43. Мердок, достав лупу, начал рассматривать письмо, которое передала ему мисс Дигнам.

Мердок, достав лупу, начал рассматривать письмо, которое передала ему мисс Дигнам.

Текс был нацарапан, как будто в спешке, и имел две или три кляксы. Если только преподобный Говард не имел привычку писать в спешке, то письмо указывало на срочность.

Мердок знал, прежде чем написать окончательный вариант письма, много людей делают несколько копий. Он делал так сам с важными письмами.

Интересно, был ли еще один вариант этого письма? По словам Дорис, она ничего не отправляла тем утром, а Сара Дигнам сказала, что оно лежало на столе Говарда. Тогда, это единственный экземпляр.

Мердок снова принялся изучать его.

Интересно, это точка после слова? Нет, не точка, а что же?

Мердок достал из ящика стола чистый лист бумаги и начал писать.

Меня зовут Уильям Мердок.

Затем он помедлил, как будто задумался над своим следующим словом, при этом его перо зависло в воздухе. Он написал снова, но в этот раз, сделал вид, будто прислушивается к чему-то вне пределов этой комнаты. После чего, он обнаружил, что его перо, все еще опирающееся на лист бумаги, оставила маленькую точку.

Слабое доказательство, но, возможно, оно указывает на то, что Говарда, скорее всего, прервали на полуслове, чем он сам, по собственной воле, прервал свое письмо. Интересно, что за информацию он получил в тот день, которая вызвала у него такое беспокойство, что ему было жаль, что он что-то не знал? Тяжесть на сердце. Предполагаемое горе, разочарование. «Я очень жалею, что не был посвящен в информацию» подразумевает некое оказанное доверие. Слова были вполне официальными и адресованы к лицу, наделенному властью. Разве так пишут письма о благотворительности? Или он писал о чьем-то обмане? Вот это маловероятно, так как язык письма слишком серьезен для такой общечеловеческой слабости. То, что люди говорили о Говарде, не изображает его суровым человеком без компромиссов, как раз наоборот.

Учитывая, что рассказала Оливия, Мердок сильно подозревал, что он знает о том, что узнал Говард.

Мердок попытался поставить себя на место пастора.

Его жена сказала, что они в тот день обедали вместе, и все было нормально. Чарльз не казался расстроенным или занятым какими-нибудь мыслями и, насколько она знала, у него не было назначено никаких встреч. Если предположить, что Говард не был мастером самообладания, то, что расстроило его, он узнал, будучи на работе, в своем кабинете. Доставки с почты не было, поэтому это не могло быть письмом. Его открытая книга на стуле предполагает, что его прервали, но мирно. Что если кто-то пришел к нему на встречу и доверил ему ту новость, которая расстроила его до крайности? Затем Говард начал писать письмо, которое так и не закончил. Он был убит, когда сидел за своим столом и писал письмо. Есть два варианта развития событий.

Первый: он принимал гостя, который принес ему тревожную новость, но который затем ушел. Говард начал писать письмо, и был прерван во второй раз кем-то, кого он знал или не боялся. Этот человек ударил его ножом по неизвестной причине. Возможно, связанной с письмом, возможно, нет.

Второй: первый посетитель и убийца – одно, и тоже лицо. Они расстались, а потом он вернулся, или он оставался в комнате, когда Говард начал писать письмо. Что если пастор угрожал ему раскрыть его тайну, а напавший заставил его замолчать навсегда?

С другой стороны, тревожная новость не обязательно является причиной убийства. Эти два события могут быть просто случайностью, и Говарда убил бродяга, вероятно, Тревелер, во что все хотят верить.

Мердок поднялся и положил письмо в сейф, когда услышал, приближающиеся шаги по коридору. Ему не нужно было слышать рык инспектора Брекенрида: «Мердок», чтобы понять, кто идет к нему. Он взял себя в руки. Инспектор никогда не приходил в кабинет Мердока, если не был таким сердитым, что не мог ждать, когда детектив поднимется к нему наверх.

Брэкенрид растолкал тростниковую занавесь, которая служила дверью. Мердок бросил взгляд на раскрасневшееся лицо и понял, что инспектор страдает от болезненных последствий своего чрезмерного злоупотребления алкоголем, ситуация, которая становилась все более и более частой в последнее время.

- Мердок, ты должен был доложить мне о деле Говарда сегодня утром первым делом. Почему я не слышал вас?

- Дело еще не закрыто, сэр.

- Я так понял, что ты арестовал бродягу, у которого нашли часы Говарда. Что вам еще надо?

- Я не предъявил еще ему обвинений, сэр. Я оставил его здесь, чтобы допросить еще раз. Он клянется, что нашел часы, и в данный момент у нас нет веских доказательств его вины. Есть некоторые загадочные аспекты дела, которые я хотел бы прояснить, прежде чем арестовать его.

- Загадочные аспекты? Загадочные аспекты?! Это вы головоломка, Мердок. Бродяга был замечен, входящим в церковь во вторник днем…

- Прошу прощения, сэр. Он был замечен в оранжереи, а не в церкви.

- Ерунда. Очевидно же, что это он. Он вошел, нашел Говарда в его кабинете и потребовал денег. Пастор отказал ему и в приступе ярости он ударил его ножом, избил и забрал часы и ботинки. Бродягу задержали с часами. Какого черта, ты тянешь, Мердок?

Уильям закусил губу. Звучит, правдоподобно, и он мог противопоставить этому только собственные опасения и свое отношение к Джеку Тревелеру. Наверное, ему нужно показать Брэкениду письмо.

- Сэр, дайте мне еще один день, и я обещаю подать вам полный отчет по этому делу.

- Арестуй его, Мердок. Это то, что я хочу, и тогда мы сможем оба отдохнуть.

Вдруг внимание Брэкенрида привлекло объявление, висящее на стене, анонсирующее прошлогодние полицейские игры. Мердок оставил его, потому что он пришел вторым в соревнованиях по велогонкам. То ли из-за того, что инспектор вспомнил успех своего детектива над их давним соперником, то ли его гнев иссяк, Мердок не знал, но Брэкенрид смягчился.

- Даю тебе время до завтрашнего утра.

Затем он отдал честь портрету Ее Величеству Королеве Виктории и удалился; полоски тростника качаясь, стучали ему вслед.

Мердок сделал глубокий вдох. Нужно было что-то делать.

О том, чтобы идти пешком не было и речи и, несмотря на дождь, который хлестал по его лицу, он уселся на велосипед и покрутил педали к Карлтон Стрит.

Драммонд стоял в дверях своей лавки, наблюдая за пустой улицей.

- Не говорите мне, что у вас уже закончилась овсянка? – поприветствовал он Мердока.

- Нет, я здесь по другой причине.

Мердок припарковал свое «колесо» вплотную к обочине и подошел к лавочнику.

- У нас намечается серьезный разговор, мистер Драммонд. Можем мы войти внутрь?

Драммонд хотел отказать, но передумал и неохотно отступил, давая детективу пройти в лавку, которая была так же пуста, как и в прошлый раз.

- Что вы хотите? – спросил он, и его голос был воинственным.

Мердок почувствовал, что в ответ на его вопрос, ему очень захотелось задать лавочнику хорошую трепку, но он сдержался, стараясь говорить вежливо.

- Когда я был у вас здесь раньше, я заметил, что из вашей лавки, открывается хороший вид на церковь.

- Ну и что? За это деньги не берут, не так ли?

- Я почти уверен, что вы много времени тратите, наблюдая за проходящими людьми по улице.

- Ну и что? Это разве противозаконно?

Мердок закусил губу, чтобы сдержаться.

- Я считаю, что у преподобного Говарда был посетитель незадолго до убийства, и мне интересно узнать, видели ли вы, чтобы кто-то входил в боковую дверь церкви в тот день в час тридцать или около того?

- Что, если видел?

- Это не противозаконно, мистер Драммонд, но если у вас есть информация, а вы утаиваете ее от меня, то я применю к вам закон.

- Она не может быть убийцей.

- Кто «она»? Кого вы имеете в виду?

Драммонд понял, что прокололся и занервничал. Мгновение он раскачивался на каблуках взад-вперед, затем начал передирать в ящике картофель, перемещая гнилые корнеплоды в мусорное ведро. Он ничего не говорил в течение нескольких минут, и Мердок начал подумывать, а не привлечь ли этого «старого хрена» к ответственности за препятствие к отправлению правосудия и не забрать ли его в участок? Драммонд, должно быть, прочитал его мысли, потому что сказал:

- Я случайно бросил взгляд на улицу и увидел, как женщина вошла в церковь.

Мердок вынул блокнот.

- Во сколько это было, и как она выглядела?

- Это было в час пятнадцать. Церковный колокол только что пробил. Что касается того, как она выглядела, то я не обратил особого внимания. Она не была шикарно одета. Может быть, в черном или темно-коричневом пальто.

- Вы заметили, когда она вышла?

- Да. Она была там около получаса. И ушла тем же путем, как и пришла. Затем повернула к Шербурн Стрит.

- А после нее, вы кого-нибудь видели?

- Ни души. Бродяга, должно быть, вошел в церковь с главного входа. Я не знал, что случилось, пока не услышал волнение. Констебль подал сигнал тревоги, а вы знаете, что его слышно на милю.

- Почему вы не выступили на дознании в качестве свидетеля, мистер Драммонд?

- Данное обстоятельство совершенно вылетело у меня из головы. Это было не важно.

- Это мне решать, что важно, а что нет.

Драммонд поморщился.

- Дамы всегда крутились вокруг него. О, они любили нашего пастора, как будто привлекательная внешность и пышные усы имеют что-то общее с Господом. Женщина была одета в лучшую воскресную свою одежду. На ней была смешная шляпка с фиолетовыми перьями, высотой, наверное, пять футов, по крайней мере.

Мердок нахмурился.

- Она была молодая?

- Трудно сказать. Овца в шкуре ягненка. Этот ее причудливый меховой воротник…

- На ней был меховой воротник?

- Ну, да. Словно мертвая белка лежит у нее на плече.

- Вы уверены, что она повернула к Шербурн Стрит?

- Точно так.

Он поднял свои седые брови в свирепой ухмылке.

- Казалось, что наш пастор приподнял ей настроение. Она так спешила.

Лавочник толкнул одну из картофелин от стенки ящика, как будто шар в боулинге.

- Вам не нравился преподобный Говард?

Драммонд отвел взгляд в сторону и пожал плечами.

- Я не отрицаю этого, но найдутся десятки, которые его принимали. Кроме того, я не лукавлю и не прикрываюсь сентиментальными символами под видом хороших христианских душ.

- По-вашему, он был лицемером?

- Я уже говорил вам, что считаю, он занял эту должность обманом, провозглашая ложные призывы. Но вскоре показал свое истинное лицо.

Драммонд коснулся своим указательным пальцем носа и понизил голос почти до шепота.

- У него были определенные наклонности, вы понимаете, о чем я говорю. Помяните мое слово, он хотел сделать нас всех идолопоклонниками, как паписты.

Мердок резко закрыл свой блокнот.

- Спасибо, мистер Драммонд. Я навещу вас снова, видя, что вы преднамеренно утаили важную информацию.

- Вы должны будете еще доказать, что преднамеренно. Люди забывчивы, вы же знаете.

Мердок пнул дверь и, выйдя на улицу, уселся на свой велосипед, а Драммонд бросился за ним.

- Кто она? Я не знал, что это важно. Что вы собираетесь делать? Детектив, ответьте мне.

Дата добавления: 2015-08-18