Глава 37. Сеймур вернулся несколькими минутами спустя.

Сеймур вернулся несколькими минутами спустя.

- Ты собираешься предъявить ему обвинение, Уилл?

- Не сейчас. Вопреки тому, что он думает, я не собираюсь делать бродяг козлами отпущения. Он конечно изворотливый черт, но он может не быть причастным к убийству. Но я знаю, что наш мистер Тревелер расскажет мне все, когда сочтет нужным. Я хочу, чтобы ты снял с него ботинки и принеси мне их сюда. Пусть сидит в носках, - Мердок указал на кусок пирога, - это все?

- Как я уже говорил, Кэти испекла на целую армию. По крайней мере, еще два куска я оставил на блюде.

- Хорошо.

Уильям взял тарелку и засунул пирог в рот, съедая его в один присест. Сеймур улыбнулся.

- Передать Кэти твою благодарность?

- Конечно, – он вытер рот платком. – Ладно, приведи Альфреда. Не нужно на него надевать наручники.

Сеймур ушел, забрав тарелку с собой, а Мердок успел убрать ботинки и положить часы под свой блокнот, прежде чем услышал хихиканье Альфа, подходящего к кабинету. Сеймур провел его в кабинет и указал, куда ему сесть.

- Здравствуй, Альф, - сказал Мердок.

Юноша посмотрел на него в недоумении.

- Вы тоже под арестом?

- Нет. На самом деле я детектив. Я только делал вид, что являюсь бродягой, потому что пытаюсь найти очень плохого человека.

- Бродягу?

- Он может им быть.

- Мистер Тревелер не плохой человек, а мистер Бэтлез – плохой.

- Как давно ты знаешь мистера Тревелера?

- Долгое, долгое время.

- Несколько месяцев? Год и более? Сколько именно?

Альф рассмеялся.

- Недели и недели. Он заботится обо мне.

Мердок увидел, что парнишка задрожал от страха и улыбнулся.

- Я просто хочу задать тебе несколько вопросов, Альф, потом сержант выпустит тебя и даст несколько горячих пирогов с соусом. Ты не должен бояться. Никто не сделает тебе ничего плохого.

Мердок надеялся, что беседа с мальчиком будет продуктивной, но он так же знал, что в словах Тревелера было много правды. Бродяг и блаженных легче легкого можно было обвинить во всех смертных грехах, а инспектор БрЭкенрид, например, был нетерпелив, особенно тогда, когда лицо более высокое по положению было убито.

Уильям вытащил часы из-под блокнота.

- Ты видел их раньше, Альф?

Юноша кивнул и поправился.

- Да, сэр. Я видел их сегодня утром. Кто-то стащил их?

- Где ты их видел?

- У пастора в работном доме. Вы не помните? Он смотрел на них, я заметил.

Мердок вздохнул. Он смутно припомнил преподобного Харриса, смотрящего на серебряные часы. Он наклонился и вытащил на стол ботинки.

- Как насчет них? Ты видел, кто их носил? Можешь рассмотреть их поближе, если хочешь.

Альф тщательно рассмотрел их, перевернул, погнул подошву и даже понюхал.

- Хорошие ботинки, - сказал он с ноткой гордости в голосе. Альф знал ботинки.

- Я хочу, чтобы ты подумал и вспомнил. Не последнюю ночь, а предпоследнюю. Не заметил ли ты, что кто-то из бродяг носил их?

Альф мрачно задумался над вопросом.

- Хорошие ботинки. Нужно лучше заботиться о них. Когда вы идете в душ, их могут украсть.

Мердок ногой под столом подтащил другой ящик и вытащил из него другие ботинки, которые нашел в оранжереи.

- А эти ботинки, ты видел, Альф?

- Конечно. Они мои.

Мердок быстро посмотрел на ноги юноши. На нем были одеты потертые черные ботинки очень похожие на те, которые лежали на столе.

- Твои ботинки у тебя на ногах. Или у тебя две пары?

Озадаченный Альф посмотрел вниз, а затем улыбнулся.

- Нет, сэр. Когда-то были, но сейчас нет. Они могли быть моими.

Мердок протянул руку и похлопал по руке молодого человека.

- Спасибо, Альф. У тебя есть семья, к кому ты можешь пойти и остаться?

- Нет, сэр. Они бросили меня. «Альф, - сказали они, - ты ешь больше, чем лошадь, поэтому мы бросаем тебя».

- Где ты жил?

Парнишка опять задумался.

- Не помню, сэр. В деревне это было, - он захихикал: «Ты ешь больше, чем лошадь, - сказали они мне».

Мердок полез в карман и достал оттуда пятьдесят центов.

- Вот, возьми, мой мальчик. Один из констеблей отведет тебя куда-нибудь поесть, и ты сможешь взять себе все, что захочешь.

- Пирожные с заварным кремом. Можно?

- Конечно. Столько, сколько ты сможешь съесть на пятьдесят центов.

Альф схватил его руку и оставил на ней влажный поцелуй.

- Благодарю вас, мистер Уильямс. Я что-нибудь припасу для вас сегодня вечером.

Не было смысла объяснять юноше, что он не вернется в ночлежку, поэтому просто кивнул. Уильям позвал Файфера, чтобы увести Альфа и, уходя, парнишка спросил:

- Может ли мистер Тревелер тоже иметь пирожное?

- Не в данный момент. Он помогает нам искать плохого человека.

- Это мистер Бэтлез. Он собирался сделать мне больно. Вы и мистер Тревелер спасли меня.

Альф выглядел так, словно хотел снова броситься на Мердока, чтобы поцеловать его, но Файфер потянул его за руку и увел.

Мердок снова спрятал часы и ботинки. Он действительно не ожидал от Альфа большой помощи, но он должен был попробовать. Раздались шаги по коридору, и знакомый запах серы повеял в кабинет, когда Хиггинс втолкнул Бэтлейза через тростниковую занавесь.

- Этот человек думает, что он адвокат, - сказал Хиггинс, - всю дорогу он стонал, что мы не сказали ему, в чем его обвиняют.

Бэтлез выглядел как с поля боя. Врач выстриг его волосы в том месте, куда пришелся удар топора, и перевязал голову повязкой, которая сейчас пропиталась кровью. Синяк под глазом пожелтел.

- Не верю своим глазам, неужели, это мистер Уильямс. Или у вас есть брат близнец, который является нищим, в чем я склонен сомневаться. Интересно, как отнесется мэр к тому, что один из офицеров полиции ест за счет налогоплательщиков?

К удовлетворению Мердока, бродяга был искренне удивлен. Хиггинс, который не знал о его тайной миссии в работном доме, выглядел озадаченным. Мердок кивнул ему, что можно уходить и уставился на Бэтлейза.

- Я не спал ночью, еда была отвратительной, я повредил спину. Поэтому говорю тебе прямо сейчас, я не в настроении сегодня утром и не имею терпения ни для кого, кто пытается погладить собаку против шерсти. Я расследую серьезное преступление и вы, мистер Бэтлез, являетесь подозреваемым. Тебе ясно?

- Да, да, сэр. То, что вы говорите для меня достаточно ясно, но я не имею понятия, что это за серьезное преступление, в котором я принимал участие.

Мердок уставился на него. Бэтлез имел светлые голубые глаза, холодные и безжизненные, как глаза мертвой рыбы. Детектив не мог прочесть в них ничего, кроме настороженности. Он поставил на стол обе пары ботинок и вытащил часы.

- Узнаешь что-нибудь?

- Можно потрогать?

Мердок кивнул, и Бэтлез принялся изучать каждый ботинок.

- Эти выглядят, как у любого бродяги, а эти – хорошие. Что вы имели в виду, спрашивая «узнаете»? Они не мои, если вы об этом спрашивали.

- Знаешь, чьи они?

- Конечно. Наш друг Тревелер ходил в них во вторник, когда мы пришли в работный дом, - Бэтлез хмуро посмотрел на Мердока. – Не говорите мне, что старый малый обвиняет меня в краже его ботинок? И это то, серьезное преступление, о котором вы говорите?

- Ты знаешь, черт возьми, что это не так. Мы говорим об убийстве, мистер Бэтлез. Эти ботинки принадлежали убитому и были сняты с его тела. Вы готовы пойти в суд и присягнуть, что видели эти ботинки на мистере Тревелере во вторник вечером?

Бэтлез откинулся назад и ухмыльнулся.

- Это зависит от многого. Память ненадежна, не так ли? Мы бродяги, как правило, держимся вместе. Я бы не хотел доставлять ему неприятности, если бы это не было бы правдой. Вы сказали, что я подозреваемый. Потому что я бродяга, или у вас есть, что предъявить мне?

- Где вы провели вторую половину дня во вторник, мистер Бэтлез?

- А, это легко. Я был в комнате для нищих Дома Проведения. Сестры сжалились надо мной, потому что у меня был бронхит и позволили мне провести у камина весь день. Вы можете спросить их.

- Спрошу.

- Я мог остаться там, но мои три дня в ночлежке не истекли, а я устал от идолопоклонства, - он прищурился. – Я методист, родился и вырос методистом.

- Но вы принимаете эту благотворительность.

- Я приму дикий вампум, если он даст мне харчи.

Мердок барабанил пальцами по столу. Он знал, что Бэтлез был очень хитрым, чтобы предложить алиби, которое не может быть проверено. Слишком плохо. Мердок ожидал, что именно его он арестует.

- Кстати, если вы спросите Сестер, то узнаете, что Кирней был со мной. Я думаю, это избавит вас от его допроса.

- Вы предусмотрительны.

Бэтлез пожал плечами.

- Кто же тогда указал на меня? Тревелер?

- Я не говорил, что это сделал Джон Тревелер. Я расследую убийство человека по имени Чарльз Говард. Он был пастором.

- Что случилось? Грехи убили его?

- Почему ты так говоришь?

- Ну, не вор же убил его, не так ли?

- Почему ты в этом так уверен?

- Эти парни из Церкви не имеют обычно много денег. Нет, неправильно. Они обычно не носят с собой много денег, чтобы люди думали, что они люди Христовы, но мы знаем, что большинство из них лицемеры, - впервые глаза Бэтлеза ожили. – Я знаю, что вы презираете нас, людей, которые опустились на самое дно и нуждаются в благотворительном супе на ужин, но, мистер Детектив, что нам остается делать, когда вы смотрите на нас свысока.

Бэтлез рассмеялся.

- Мой мозг играет со мной иногда, мистер. Воспоминания приходят и уходят, как птицы на ветке, - он коснулся указательным пальцем своего носа, - Просто дайте мне знать, кто вас интересует, и я расскажу вам все, что знаю о нем.

Мердоку захотелось перетянуться через стол и ударом кулака, стереть ухмылку с лица бродяги, и, возможно, он так бы и поступил, если бы парень не был уже избит. А так же он знал, что Бэтлез ожесточится, если его начать запугивать и угрожать. Но этот человек явно намекал, что владеет секретной информацией.

- Детективная работа, мистер Бэтлез, заключается в том, что никогда не знаешь, как долго будет длиться расследование. Я собираюсь держать вас в камере до тех пор, пока мы не достигнем прогресса.

- Это меня не беспокоит. В камере тепло и как я знаю, по закону, вы обязаны кормить заключенных. Здесь будет для меня лучше, чем колоть дрова, - он встал. – Мы закончили?

Мердок громко крикнул, призывая констебля, который стоял в коридоре.

- Отведите мистера Бэтлейза в камеру.

- Вы хотите допросить другого парня? – спросил Хиггинс.

- Не сейчас. И скажи Крэбтри, чтобы он взял заявление у этого парня о его местонахождении во вторник днем.

Констебль схватил руку бродяги и вывел его из кабинета.

Мердок поднялся на ноги, и сразу же колющая боль пронзила его спину. Уильям медленно выпрямился.

«Грехи убили его, - спросил Бэтлез» - всплыло в уме.

Вопрос в том, могло ли быть это правдой?

Дата добавления: 2015-08-18