Глава 23. Луиза Говард и преподобный Свонзей сидели в молчании уже несколько минут

Луиза Говард и преподобный Свонзей сидели в молчании уже несколько минут. Луиза вышивала свои инициалы черной нитью на платках с черной каймой. Она была рада, что в комнате царила тишина, и ей не приходилось отвечать на бесконечные соболезнования, в основном дамам, которые забегали к ней. Такой хороший человек, такой добрый и щедрый. Все они говорили разными словами, но на одну тему. Не то, чтобы она не верила, что Чарльз был хорошим человеком, она знала это, но, во-первых, каждое соболезнование наполняло ее глаза слезами, во-вторых, коварная змея обиды шевелилась в ее душе от горя и шока. Именно она теперь должна заботиться о детях, родить его ребенка сиротой. Она должна будет переехать из этого дома. Как же мало она наслаждалась своим престижным положением в качестве жены пастора. О, комитету старейшин жаль, и они приносят извинения, но они выберут другого пастора. Куда ей идти теперь? Она послала телеграмму родителям, которые жили в Буффало, и знала, что они приедут к ней. Оба ребенка болели простудой, что тоже не помогало делу. Чарльз был заботливым отцом, проводящим много времени с детьми, и сейчас ей стало понятно, как много она потеряла. Луиза поменяла позу. Ее беременность еще не была так уж заметна, но ей было неудобно в траурном платье, которое пошила за одну ночь для нее мисс Смит. Креп на шее был жестким и колючим, она даже готова была отказаться от корсета, который слишком стягивал талию.

- Я могу что-нибудь для вас сделать, миссис Говард? – спросил Свонзей.

Она покачала головой и вернулась к своим размышлениям. Он, вероятно, думает о том, что ему предложат должность пастора. Когда умер преподобный Кэмерон, Свонзей и Говард были кандидатами на эту должность. Процесс принятия решения длился многие месяцы и, даже, несмотря, на бесчисленные молитвы о Божьем проведении, когда состоялось окончательное голосование, и Чарльз был вызван из Буффало, несколько дам из общины проговорились ей, что это назначение вызвало негодование и много язвительности.

«Ну, теперь они будут счастливы, - подумала Луиза, - Свонзей будет избран. Вряд ли старейшины пойдут на то, чтобы найти еще кого-нибудь».

Свонзей не был женат, поэтому, возможно, он не захочет жить в этом доме. Он был слишком большим для холостяка. Но если его пригласят на должность, он должен будет вскоре подыскать себе жену, Луиза была уверена в этом.

Она украдкой взглянула на Свонзейя. Он сидел напротив нее, глядя на огонь.

«В профиль он довольно красив, - подумала Луиза, - прямой нос, квадратный подбородок. Но глаза у него непривлекательные и губы тонкие».

Свонзей страдал от хронического раздражения глаз, его веки всегда были покрасневшими. Свои тонкие губы он маскировал пышными усами. Его манера говорить была иногда не понятна ей, и она никогда не чувствовала себя комфортно в его присутствии, подозревая, что он находил ее недостаточно серьезной. Однако если он станет пастором в Чалмерсе, большом и богатом собрании, она была уверена, что найдется много молодых женщин готовых выйти за него замуж.

Часы на каминной полке пробили четверть часа. Он был здесь уже, по крайней мере, минут двадцать.

- Я уверена, что у вас есть много дел, требующих вашего внимания, мистер Свонзей. Со мной все будет в порядке.

Он очнулся и повернулся к ней.

- Нет ничего существенней, чем ваше благополучие, миссис Говард. Интересно… Хотите я прочту молитву?

- Спасибо, это будет кстати.

Луиза отложила в сторону свое шитье. Одной из величайших способностей Свонзейя была легкость, с которой он мог читать молитвы. Он уселся на край дивана и накрыл ее руки своими.

- Давайте помолимся.

Миссис Говард закрыла глаза, она чувствовала жар его рук.

«И сказал Господь Каину: Что ты сделал? Голос крови брата твоего вопиет ко Мне из земли. И ныне проклят ты землей, которая разверзла уста свои, чтобы принять кровь брата твоего от руки твоей…»

Луиза почувствовала мелкие брызги слюны на своей щеке, но не смела отдернуть руку, чтобы вытереть их. Свонзей крепко сжимал их. Его голос становился громче.

«И будет Господь вершить правосудие свое, да еще более мощное, когда невинных поражают так же, как Авель был убит братом своим, когда шел по полю. Господи, мы молим тебя…»

В этот момент раздался стук в дверь, и вошла Дорис. Свонзей остановился на полуслове. Горничная быстро сделала реверанс.

- Извините, мэм, но я получила дневную почту. Хотите просмотреть ее сейчас?

Преподобный Свонзей выпустил руки Луизы, но его рот сжался с неодобрением из-за того, что его прервали.

- Прошу прощения, но я ожидаю письмо от родителей, - сказала она примирительно.

- Конечно, я понимаю. Господь подождет нас.

Он, казалось, гримасничает, но Луиза поняла, что это способ показать, что он пошутил. Она кивнула горничной.

- Ты можешь положить их сюда.

Дорис положила почту на серебряный поднос для писем, стоящий на столике рядом с ее хозяйкой, снова сделала реверанс и ушла.

- Вы извините меня, если я посмотрю, пришел ли ответ от родителей, сэр?

- Конечно, - но он не предпринял никаких попыток уйти.

Луиза взяла письма и перебрала их. Не увидела знакомый почерк своей матери, но ее глаза зацепились за одно письмо. Конверт был небольшим и довольно неряшливым, а почерк плохо сформированным.

- От кого это интересно?

Она взглянула на Свонзейя, который пересел в кресло у камина.

- Не будете ли вы так добры, чтобы передать мне нож для вскрытия конвертов? Я полагаю, что он находится на каминной полке.

Он протянул ей нож. Вскрыв конверт, она вытащила лист линованной бумаги, на котором тем же неряшливым почерком было написано письмо, и начала читать. Ее рука вдруг прикрыла рот, и она резко выдохнула.

- Миссис Говард, в чем дело? – спросил Свонзей.

Она закрыла глаза, словно хотела вычеркнуть из памяти то, что только что прочитала.

- Миссис Говард? – снова спросил он, но она не ответила и покачнулась, как будто собиралась упасть в обморок.

Свонзей подошел к ней. Письмо лежала на ее коленях, и он поднял его.

- Читайте, о мой Бог, пожалуйста, прочитайте его.

«6 Марта

Дорогая Мадам. Вы должны знать, что ваш муж, Чарльз Говард, не тот человек, каким кажется. Он был плохим человеком, и я могу доказать это. Именно благодаря нему моя дочь потеряла невинность. Мы готовы хранить молчание, потому что как мать я могу понять ваше нынешнее состояние. Но мы хотим компенсации. Вы должны отправить нам двести долларов, или мы пойдем в газеты. Деньги отправьте на адрес нашего друга.

Миссис Эстер Тагвел

343 Шербурн Стрит

С уважением,

Тот, кто был обижен.

P.S. Вы должны действовать немедленно. Не забывайте, я могу доказать то, что говорю».

- Что это значит, Мэтью? – произнесла Луиза.

Руки Свонзейя дрожали.

- Увы, это означает, что в нашем мире есть злые люди, которые гнусно пользуются чужой трагедией.

- Но зачем она говорит, что Чарльз не тот, кем кажется, и она может это доказать?

- Вы знаете Эстер Тагвел?

- Нет. Кто она?

Свонзей сложил письмо и вложил его в конверт. Он снова взял ее за руку.

- О смерти вашего мужа сообщила каждая газета в городе. Раньше я слышал, что есть стервятники, которые рыщут по траурным колонкам и придумывают такие письма, надеясь воспользоваться в своих интересах семьей покойного.

Луиза начала плакать.

- Ой, что со мной будет?

Свонзей неловко похлопал ее по плечу.

- Старайтесь не расстраиваться, мадам.

- Но она говорит, что Чарльз изнасиловал ее дочь. Это не может быть правдой, не так ли?

Он похлопал ее еще немного.

- Ну-ну, миссис Говард. Вы сами-то верите в это?

Она вытерла глаза носовым платком.

- Честно говоря, сэр, я чувствую себя так, словно стою на зыбучих песках. Если бы вы сказали мне сейчас, что луна сделана из зеленого сыра, я была бы склонна поверить вам.

Она видела, что ее ответ потряс его.

- Моя дорогая, миссис Говард, глядя на письмо, очевидно, что написано оно человеком самого низкого класса. Эта женщина ухватилась за возможность вымогать у вас деньги и ничего более.

- Наверное, я должна уведомить о нем детектива, который приходил сюда.

Свонзей поджал губы.

- Честно говоря, я бы не рекомендовал это делать. Я не считаю, что наша полиция полностью состоит из лучших членов нашего общества. Боюсь, что могут распространиться слухи.

- Так вы полагаете, что это правда?

- Нет, абсолютно нет. Но мерзкие сплетни прилипают независимо от того, насколько чист объект.

Ее слова напугали ее.

- Но что же мне делать?

- Не берите в голову, - сказал он, засовывая письмо в карман, - я сам займусь этим делом. Пожалуйста, отдохните немного.

Луиза откинулась на подушки дивана. Она чувствовала себя истощенной, как будто она вела ожесточенную борьбу в течение длительного времени.

Дата добавления: 2015-08-18