Глава 18. Мердок и семейство Огденов вскочили одновременно

Мердок и семейство Огденов вскочили одновременно. Мисс Дингам корчилась на полу, изо рта ее шла желчь, и, стекая по ее руке в перчатке, капала на пол. Мердок быстро достал платок из кармана и протянул его Джулии Огден, которая поднесла его ко рту мисс Дингам. Острый, кисловатый запах рвоты чувствовался в воздухе.

– Перерыв пятнадцать минут, – объявил Райс. – Присяжных прошу немедленно удалиться. Констебль уведите даму из зала суда, и пусть кто-нибудь здесь уберет.

Он стукнул молотком, видимо, решив, что мисс Дингам теперь в надежных руках, и вышел из зала. Врачи помогли мисс Дингам подняться на ноги, и Мердок повел ее в вестибюль, а зеваки последовали за ними. Ее снова вырвало, и на этот раз свой платок предложил старший доктор Огден.

– Спасибо, мне так жаль, – прошептала мисс Дингам.

– У вас еще кружится голова? – спросила доктор Джулия.

– Нет, я думаю, уже все хорошо. Мне очень стыдно, что со мной такое произошло.

– Глупости. Вы не виноваты, – сказал доктор Уззиил. – Для женщины это тяжелое испытание давать показания в суде, особенно когда дело ведет такой бездушный человек.

Мердок оглянулся на любопытных зевак. Он узнал одного из тех, кто был в похоронном зале, теперь он пришел посмотреть на дознание.

– Эй вы, Томпсон. Сбегайте за стаканом воды.

– А это не поможет, сэр? – мужчина достал из внутреннего кармана небольшую серебряную фляжку. – Я всегда держу ее под рукой.

Он протянул фляжку доктору Джулии, она отвинтила крышку и протянула ее мисс Дингам.

– Сделайте глоток. Вот, хорошо. А теперь еще один, небольшой.

Мисс Дингам вздрогнула, поперхнулась, но больше ее не вырвало.

– Еще немного.

Кровь постепенно стала приливать к лицу женщины, но она все еще выглядела неважно. Под глазами ее были темные круги, а веки покраснели от недосыпания.

– Ей следует немедленно пойти домой, – сказала Джулия Мердоку. – Ей больше незачем здесь оставаться, ведь так?

– Она должна подписать копию своих показаний. Но я сам могу принести их сюда.

– Спасибо, мистер Мердок, не думаю, что смогу… смогу вернуться туда.

Мисс Дингам убрала испачканные платки в свою сумочку.

– Я прошу у вас прощения, господа. Я их постираю и верну вам в кратчайшие сроки.

Мердок заметил констебля Крэбтри, стоявшего у входа в часовню, его шлем возвышался над головами столпившихся в холле людей. Все стояли неподвижно и тихо переговаривались друг с другом.

– Слушание дела возобновится через пять минут, мистер Мердок.

– Джордж, принеси показания мисс Дингам, перо и чернильницу. И попроси мисс Флаверс к нам присоединиться. Это та леди в серых мехах.

Доктор Джулия предложила мисс Дингам еще бренди. Увидев напряженное выражение лица мистера Томпсона, Мердок похлопал его по плечу.

– Не беспокойтесь так. Пришлите счет в наш полицейский участок и вам все возместят.

Крэбтри вскоре вернулся с мисс Флаверс, неся в руках чернильницу и документ. Мисс Флаверс в волнении подошла к подруге.

– Как ты себя чувствуешь, Сара?

– Намного лучше, спасибо, Мэй, но меня отправляют домой.

– Вы были бы не против проводить ее, мэм? – спросил Мердок мисс Флаверс.

Было очевидно, что Мэй была против.

– Но дознание еще не закончилось! И я не могу оставить там Элиаса одного. Вы же знаете, какой он.

Вдруг мисс Дингам схватила ее за рукав.

– Мэй, прошу тебя. Я должна пойти в церковь.

– В Чалмерс? Зачем тебе это понадобилось?

– Я хочу помолиться.

– Господи, Сара, это же отвратительно! После всего этого…

Она недоговорила, а мисс Дингам затрясла головой.

– В Чалмерсе я буду ближе к духу Чарльза. Он любил свою церковь. Я знаю, что смогу ощутить там, что он рядом.

Мнение мисс Флаверс на этот счет было написано на ее лице.

Мердок переглянулся с доктором Уззиилом, и тот снисходительно кивнул. Он тоже думал, что за ней лучше присмотреть.

– Вот, что я вам скажу, мэм. Мисс Флаверс, похоже, хочет остаться до конца дознания. Я, пожалуй, отправлю проводить вас до церкви констебля Файфера, а потом он сопроводит вас до дома.

– Прекрасная идея, – сказал доктор Уззиил.

Мисс Дингам слабо улыбнулась Мердоку.

– Спасибо, сэр. Вы очень добры.

– Если вам уже лучше, я вернусь в зал суда, – сказала доктор Джулия. – Ядумаю, все уже вернулись, и скоро придет моя очередь давать показания.

– Спасибо, доктор. Со мной уже все в порядке.

Уззиил подал дочери руку.

– Дайте пройти, – крикнулон. – Врач идет.

Мисс Флаверс помахала рукой подруге, но от объятий воздержалась.

– Я пойду к твоему брату. Скажу, что с тобой уже все в порядке. Я послушаю, а потом расскажу тебе, что будет нового.

«Будем надеяться, присяжные не обвинят мисс Дингам в убийстве», – подумал Мердок. Присяжные имели право назвать кого угодно преступником, если были уверены, что улики были против него. Он уже был свидетелем таких случаев.

– Прочтите и подпишите, пожалуйста, мэм, – сказал Крэбтри.

Мисс Дингам мельком глянула на показания.

– Я уверена, что здесь все верно, – сказала она и поставила свою подпись нетвердой рукой.

Все услышали, как следователь застучал своим молотком, сообщая о том, что суд начался, и внимание зрителей немедленно переключилось туда.

– Оставлю вас на попечении констебля Файфера, – сказал Мердок. – И вскоре сам навещу вас.

Констебль, похоже, не очень обрадовался приказу покинуть дознание, но вел себя вежливо и предложил даме свою руку, она встала и, тяжело опираясь об него, направилась к двери, а толпа расступалась перед ним, словно воды Красного моря. Мердок последовал за Крэбтри обратно в часовню. Дабы исключить возможность, что кто-либо из присяжных решит пренебречь своими гражданскими обязанностями и ускользнет во время перерыва, была вновь произведена перекличка, и дознание продолжилось. Доктор Огден была следующим свидетелем, и она вела свой рассказ в свойственной ей сдержанной манере. Один из присяжных тоже был врачом, и когда она закончила, он задал ей несколько специализированных медицинских вопросов о характере ранений на черепе, но Мердоку было очевидно, что он всего лишь хотел продемонстрировать собственные знания, в которых, как он, очевидно, полагал, он превосходит доктора Огден.

– А каково ваше мнение касательно причины смерти, доктор?

Она уже высказала свое мнение, но спокойно без колебаний повторила свою последнюю фразу:

– Пастор истек кровью, так как орудие убийства задело сонную артерию.

– Я должен задать этот вопрос, доктор, хотя он может показаться вам излишним. Мог ли преподобный сам нанести себе такую рану? Мне известны самые невероятные случаи самоубийств.

– Нет, сэр. Не думаю, кроме того, удар по голове был нанесен с такой силой, что едва ли мог быть следствием падения. Хотя кровоподтеки на лице действительно ужасны, они не могли стать причиной смерти. Мистер Говард скончался от обширной кровопотери.

Мистер Лайонс поднял руку.

– За сколько времени до смерти были нанесены раны?

– Учитывая их глубину, я бы сказала, что они следовали одна за другой. Максимум с разницей в несколько минут.

– Достаточно ли долго он находился в сознании, чтобы оказать сопротивление убийце?

– Думаю, достаточно.

– Возможно ли, что один глаз его был выбит, эм, чтобы в нем не сохранилось отражение убийцы?

– Мне не известны мотивы действий убийцы, сэр, но уверяю вас, что ничего подобного мы ни разу не обнаруживали во время вскрытия.

В руке Лайонса был карандаш, и он поковырял им в зубах.

– Еще вопрос, доктор, если позволите. По вашему экспертному мнению, ранение было нанесено в шею намеренно или случайно? Я имею в виду, нападавший собирался убить его? Он точно знал, что делает, или бил наугад, но случайно попал именно в это место?

– Даже если нож попал в артерию случайно, все остальное говорит о том, что у нападавшего было намерение убить. Мистера Говарда продолжали избивать, даже когда он уже лежал на полу. Я точно могу сказать, что его хотели убить.

Этот комментарий был последней каплей, волнение среди наблюдавших достигло своего апогея, все заговорили, а некоторые женщины в голос разрыдались. Крэбтри призвал всех соблюдать тишину, Ройс застучал молотком, и, наконец, все затихли.

– Есть еще вопросы к доктору Огден? – спросил следователь.

Маленький, похожий на кролика, человечек, которыйсообщил, что его зовут Моисей Гальт, и сказал, что занимается закупками для драпировочного цеха мистера Симпсона, поднял руку.

– Учитывая силу, которая необходима, чтобы так глубоко вонзить нож в шею человека, можно ли с уверенностью сказать, что убийство не могла совершить представительница прекрасного пола? Этот вопрос снова заставил толпу заволноваться, и доктор Огден подождала, пока все утихнет, прежде чем ответить.

– Я бы сказала, что с уверенностью этого утверждать нельзя. И мужчина, и женщина в чрезвычайных обстоятельствах: в героическом порыве или в ярости, способны на невероятную силу. Я знала женщину, невысокого роста, которая смогла поднять вагон поезда, который переехал ногу ее ребенку. В обычных обстоятельствах она ничего бы подобного не совершила. Толпа снова зашумела, многие кивали и переговаривались. Присяжный, который был врачом, закричал, что и ему известны подобные случаи.

– По вашему профессиональному мнению, доктор Огден, на нападавшем должны были остаться следы крови? – спросил журналист, который, видимо, надеялся напечатать самую кровавую статью.

– На самом деле, не так много, как может показаться. Кровь, скорее всего, фонтаном брызнула в сторону. Если убийца стоял прямо позади мистера Говарда, он или она вполне мог не запачкаться. А когда пастор упал на пол, кровь продолжала вытекать, но так как он умер практически сразу же, то она уже не пульсировала, и вполне можно было избежать ее попадания на одежду.

– То есть, убийца мог быть, как запятнан кровью, так и совершенно чист?

– Верно. Точно сказать нельзя.

Больше вопросов не было, и Ройс попросил доктора Огден подписать ее показания. Она выполнила указание и вернулась на свое место. Ее отец легонько похлопал ее по локтю, давая понять, что он гордится тем, как она себя держала. Мердок был следующим, и дополнил отчет доктора, добавив некоторые детали, касательно часов и ботинок.

– То есть, вы считаете, это был вор, детектив? – спросилРойс.

– Да, или кто-то хочет, чтобы мы так думали.

Мистер Лайонс поднял руку.

– Доктор Огден в своих показаниях сообщила нам, что есть много свидетельств тому, что нападавший был в ярости. Тогда я хотел бы знать, мог ли человек в таком состоянии думать о том, как сбить со следа полицию. Прошу прощения, мистер Мердок, я ни в коей мере не ставлю под сомнение вашу компетентность.

На самом деле, Мердок подумал, что вопрос правильный, он и сам об этом думал.

– Честно говоря, сэр, сложно сказать. Чтобы вытащить у него часы понадобилась бы всего несколько секунд, и пара минут ушла бы на то, чтобы снять с него ботинки. Я могу себе представить ситуацию, когда человек, даже ослепленный яростью, у которого есть время и смекалка, сделал бы это в надежде отвести от себя подозрение.

– Или нападавших было несколько, – вставил закупщик.

– Мы не исключаем такой возможности.

Доктор, который все еще пытался дискредитировать доктора Огден, задал ему еще несколько вопросов по поводу его мнения о характере нанесенных ран, но Мердок всецело полагался на ее суждение, и присяжный был вынужден сесть на место и продолжить поигрывать своей золотой цепочкой. Мердок подписал свои показания и вернулся на место. Следующим свидетелем была некая миссис Эммелина Брайт, которая содержала приют для девочек на Джеррард Стрит. Файфер принес ее первоначальные показания, и Мердок подумал, что был бы очень разочарован, не повтори она их лично, поскольку считал их жизненно важными. Мердок был не слишком оптимистично настроен в отношении надежности показаний очевидцев.

Дата добавления: 2015-08-18