Глава 8. Было почти десять часов вечера, когда Мердок вернулся домой

Было почти десять часов вечера, когда Мердок вернулся домой. Он смертельно устал, был голоден и явно в подавленном настроении. Дом утопал в темноте, но когда он вошел, то увидел, что на кухне горит свет. Аромат запеченных сосисок все еще висел в воздухе, и он надеялся, что несколько из них ждут именно его. Поскольку миссис Китчен и ее муж перебрались в Мускоку в надежде на исцеление Артура, то одна из новых постояльцев, Кэти Тиббетт, взяла на себя обязанность по приготовлению пищи. И по правде говоря, в отличие от стряпни миссис Китчен, он никогда не пропустил бы приготовленный ею ужин. Кэти была хорошим поваром, и сейчас его с нетерпением ждет вкусная еда.

Мердок, его старый друг Чарли Сеймур и мисс Эми Слейд, школьная учительница, являлись другими постояльцами в этом доме, и они платили Кэти небольшую плату в обмен на ее домашние хлопоты. Она была молодой мамой близнецов, и, если бы не эта работа, то она бы пропала с голода.

Хорошо приготовленная еда была не единственной причиной, по которой Уильяму нравилась быть дома в эти дни. Чарли, сержант участка номер четыре, был холостяком, чья неразговорчивость опровергалась деятельной и страстной натурой. Вечерами у них вели оживленные дискуссии о жизни, смерти, Боге, не говоря уже, о велосипедах.

Уильям знал, что сегодня Чарли дежурит ночью в участке, и он жалел, что не сможет поговорить с ним.

Еще была мисс Эми Слейд. Они встретились с ней в январе этого года, когда она попросила его о помощи в расследовании одного уголовного дела, в которое была вовлечена ее ученица. Мердок оказался в смятении чувств, которые захлестнули его сразу же, как только он увидел ее.

Если бы он был честен с собой, чего не особенно хотел, то должен был бы признаться, что не предложил Энит Джонс выйти за него замуж частично из-за Эми Слейд.

Кухонная дверь отворилась, и с удивлением в глазах появилась мисс Слейд. Она была в домашнем стеганном красном платье, а ее волосы, обычно аккуратно уложенные, сегодня свободно падали на плечи. Увидев ее в таком виде, Уильям чуть не промахнулся мимо крючка, когда вешал свое пальто.

- Добрый вечер, Уилл. Вы поздно сегодня. Видимо, у вас много работы по делу.

Она нисколько не смущалась непринужденностью своего наряда, который, что парадоксально, более смущал его.

- Да, так и есть.

- Проходите на кухню. Кэти оставила для вас ужин в печи. Судя по вашему виду, дело, должно быть, трудное.

Мердок последовал за ней, удивляясь снова и снова, как ей легко удается поднять его настроение. Он любовался красотой ее светлых волос, густых и вьющихся, ниспадающих почти до талии. И это восхищение делало его раздражительным на самого себя. Он был так непостоянен, как вода, тоскуя сначала по одной женщине, а теперь по другой. Как по команде, Эми повернулась и подарила ему загадочную улыбку.

- Я забрала сегодня на почте для вас письмо. Полагаю, что оно от миссис Китчен.

- О, хорошо, - Уильям потер свои руки с чрезмерным усилием.

Ему не хотелось, чтобы Эми думала, что он ждет письма от Энит.

Конверт стоял на столе, прислоненный к солонке.

- Почему бы вам не сесть за стол, а я подам вам ужин.

Это было необычно для Эми. Она с самого начала дала понять, что мужчины и женщины в равной степени способны разогреть еду, вынуть ее из печи и убрать за собой, вымыв посуду. Честно говоря, в этом смысле, ему больше нравилось поведение миссис Китчен, а затем и Энит, которые заботились о нем. Он направился к плите.

- Не стоит беспокоиться, я справлюсь сам… Ой! …

Недооценив степень нагрева духовки и блюда, он обжёгся.

- Используйте держатель для чайника, - сказала Эми, но не прыгнула ему на помощь.

Сделав так, как она сказала, он вытащил блюдо и поставил его на стол. Еда выглядела аппетитно, запеченная сосиска в тесте и густой соус.

Эми уселась напротив него, поставив локти на стол. С распущенными волосами она была похожа на молоденькую девушку. Домашнее платье закрывало все тело до шеи, но рукава были свободного кроя, и поэтому он мог видеть ее голые руки почти до предплечья; светлую кожу с некоторым количеством веснушек.

Он впился зубами в свой бутерброд и спросил с набитым ртом:

- Как сегодня вели себя близнецы?

- Они были немного неспокойны. Кэти говорит, что у них режутся зубки. Поэтому будьте готовы, они могут разбудить вас ночью.

- Лучше я заткну уши ватой тогда.

- Вы выглядите усталым, Уилл. Что случилось?

- Позвольте мне сначала накормить зверя, а потом я расскажу вам.

Он взял письмо и сразу же поставил на конверте соусное пятно.

- Черт!

- Хотите, я прочитаю его вам, пока вы едите?

- Было бы неплохо.

Слишком поздно он спохватился, что миссис Китчен в своем письме может упомянуть об Энит Джонс, своем бывшем постояльце, или, что еще хуже, сообщить некоторые проницательные комментарии о новом постояльце, Эми Слейд. Но молодая женщина уже вскрыла конверт, и было бы грубо, если не сказать подозрительно, вырывать его из ее рук. Он произнес про себя короткую молитву и сосредоточенно отправил в рот тесто с начинкой. Эми начала читать:

«Мой дорогой, Уилл. Жизнь здесь продолжает быть тихой. Теперь у меня есть работа, не очень тяжелая. Ты же знаешь, что я не привыкла отдавать приказы, но это именно то, что мне приходится сейчас делать. Девушки, большей частью, трудолюбивые и честные, за что я благодарю Господа. Я счастлива сообщить, что Артур продолжает набирать силы. Его разъедает безделье, как он выражается, но, очевидно, воздух и все остальное способствует его выздоровлению. Я бы никогда так и не узнала, что такое свежий воздух, если бы не переехала сюда. Торонто действительно загрязнен. Пациентов взвешивают каждую неделю, и Артур действительно прибавил два фунта. Мы отметили это событие небольшой вечеринкой с другими пациентами на его этаже. Мы все были завернуты в одеяла от холодного воздуха, потому что все как можно дольше остаются на уличной веранде, вдыхая воздух. Артур жаловался, что воздух уже недостаточно холодный, это его намеки на приходящую весну. Он просил передать вам, что ему не хватает запаха вашего табака и, особенно, вечерних бесед, к которым мы привыкли. Здесь находится семнадцатилетний юноша, и он самый тяжелый из пациентов. Медсестры качают головами у нас за спиной, а это значит, что он безнадежен. Артур взял его под свое крыло и пересказывает ему ваши раскрытые дела. Его зовут Джон, и он просил меня сказать вам, что когда ему станет лучше, он хотел бы приехать в Торонто, чтобы встретиться с вами. Он хотел бы стать полицейским. Я молюсь, чтобы это сбылось. Все ли в порядке дома?..»

Эми приостановилась, а Мердок собрался духом.

«Как поживает мистер Сеймур? И бедная молодая дама с близнецами? Мисс Слейд все так же ведет себя?..»

Эми перестала читать.

- Почему она спрашивает об этом? Какое впечатление я произвела на нее?

Миссис Китчен встречалась с Эми однажды, прежде чем уехала в Мускоку. Учительница тогда была одета в свои шаровары и жакет, и хотя ее манеры были безупречны, Беатрис была шокирована.

- Это все ваша, э-э, ваша рациональная одежда. Миссис Китчен довольно консервативна.

Эми вздохнула, она не раз испытывала на себе косые взгляды.

- Она подписалась с припиской:

«Я перебираю свои четки постоянно. Помните о нас в своих молитвах, Уилл. С уважением, Беатрис Китчен».

Закончив читать письмо, они оба успокоились. Мердок задумался об Артуре и превратностях своей жизни. Затем он встал.

- Заварю чай, пожалуй.

Он поднял одну из крышек плиты и бросил в топку кусок угля для розжига огня. Пока они ждали, когда закипит чайник, он начал рассказывать ей о том, что случилось сегодня днем. Так как мисс Слейд все-таки была хрупкой женщиной, хотя он знал, что она не склонна к истерикам, он поведал ей только об убийстве, умолчав о страшных ранах, полученных жертвой. Выслушав Уильяма, она выпрямилась на стуле.

- Как ужасно. Мне жаль его жену. Вы уже знаете, причину произошедшего?

- Очень похоже на ограбление. Говард носил серебряные карманные часы, так вот их мы не обнаружили, его ботинки тоже исчезли. И я не знаю, может быть, чего-то еще не достает.

- Кто его нашел?

- Прихожанин. Женщина по имени Сара Дигнам. Она пришла на молитвенное собрание.

- Бедная женщина.

- Это точно. Она очень расстроена.

Он задался вопросом, не решаясь сказать, должен ли он поделиться с Эми своими мыслями насчет мисс Дигнам? И прежде чем решиться на это, он вдруг заговорил совсем о другом.

- Это смешно, но после того, как я ушел от Дигнамов, я вдруг вспомнил об одном парне, которого знал, когда работал на лесозаготовках. Его прозвище было «Монах», но не из-за его благочестивости, а потому что мы думали, что он похож на обезьяну. У него были ненормально длинные руки, короткие ноги и масса волос по всему телу.

Эми улыбнулась.

- Надеюсь, не внешнее сходство с мисс Дигнам заставило вас вспомнить о нем?

- Конечно, нет. Броди был кем-то вроде изгоя, но он нашел у лагеря бродячую собачонку и стал другим человеком. Он полюбил эту бродяжку и начал проявлять признаки дружбы по отношению к тем, кто обращал на нее свое внимание. За его спиной все хихикали, но никто не осмеливался смеяться ему в лицо, потому что Монах был очень жестоким, - Мердок начал складывать чайное полотенце, - мне пришла на ум, та ночь, когда он обнаружил пропажу собачки, ее звали Пэдди. Он был вне себя от горя. Мы не должны были покидать лагерь после наступления темноты, потому что было слишком опасно, но я не мог не согласиться пойти с ним, чтобы поискать бедное животное.

Мердок сделал паузу, решая, стоит ли договаривать историю, но она так внимательно его слушала, что он почувствовал, что сильно хочет облегчить душу. Он никогда раньше никому не рассказывал эту историю.

- Нам не пришлось далеко ходить, мы обнаружили кровавый след, ведущий к одной из трасс. Пэдди удалось добраться до укрытия в деревьях. Должно быть, на него напал койот, потому что у него не было половины уха, были глубокие раны на голове и ногах. Но хуже всех была рана на горле.

- О, как ужасно!

- Да. Сначала я думал, что собака мертва, но Монах упал перед ним на колени, и Пэдди повернул голову, пытаясь лизнуть его в лицо. Броди в ужасе отпрянул от него и стал кричать, что нужно что-то делать. Я попытался объяснить ему, что собака умрет достаточно скоро, но Пэдди заскулил и пополз к нему. Броди вскрикнул, и прежде чем я успел остановить его, он схватил камень… двумя ударами он убил животное на месте.

Эми смотрела на него, прижав руки к щекам.

- После этого он плакал, прижимая собаку к своей груди, покачиваясь взад-вперед. Я не знал, что сказать или сделать. Наконец он остановился, и я уговорил его похоронить дворняжку, что мы и сделали.

- О. Уилл. Это такая грустная история.

- В глазах мисс Дигнам было тоже выражение, когда она плакала, что напомнило мне Монаха. Словно дверь открыли, чтобы впустить жить горе, - он отвел глаза в сторону.

- Боже мой, звучит так нереально.

Эми протянула руку и коснулась его руки.

- Нет, это вовсе не так. У меня была ученица, чья мать внезапно умерла, грипп, я думаю. Девочке было лет двенадцать. Когда она вернулась в школу, мы изучали «Ромео и Джульетту». Девочка не была особенно хорошей ученицей и никогда прежде не проявляла рвения к учебе, но во второй половине дня, когда мы добрались до того места, где Джульетта умирает, она разрыдалась. Я не могла успокоить ее. Она была еще ребенком, но уже узнала много потерь.

Мердок благодарно ей улыбнулся.

- Монах покинул лагерь в конце сезона, и больше я его не видел. Мы никогда не говорили о бедном Пэдди… Меня беспокоил тот способ, каким он убил собаку.

- Полагаю, что это стоит рассматривать, как акт милосердия. Пэдди, должно быть, страдал.

- Да, но Броди бросился в панику от одного вида. Было ли это ради собаки, остается спорным. Я надеялся, что никогда больше не столкнусь с такой ситуацией, - Мердок содрогнулся, - мне до сих пор сняться кошмары.

В этот момент засвистел чайник.

- Вовремя. Чашка чая придется как никогда кстати, - сказал Уильям, вставая и подходя к печи.

В то время как чай был разлит, и сделан первый глоток, он возобновил повествование событий дня.

- Остаток вечера я разбирал личное портфолио Говарда. Он был очень организован, все у него разложено по порядку, в том числе проповеди и церковные дела. Довольно много корреспонденции и протоколов заседаний по установке новой уборной. Судя по всему, этот вопрос вызывал много споров. Были те, кто думал, что это до смешного дорого, а земляная яма была бы вполне приемлема, и те, кто считал, что такое прекрасное устройство будет способствовать повышению общественного положения прихода, не говоря уже о том, что оно подходит для старших членов церкви.

Эми улыбнулась.

- Думаю, что бедный человек был убит не из-за туалета?

- Будем надеяться, что нет. Я видел это новое устройство, оно выглядит красиво и, наверное, стоит много денег. Насколько я могу сказать, преподобный Говард, всегда стремился улучшить обстановку церкви. Но за исключением незначительных придирок от нескольких старейшин, я не нашел доказательств того, что кто-то был в ярости, чтобы убить его за это.

Мердок разлил им еще чая.

- Орудие убийства не рассказало мне ничего нового, кроме того, что удар был сильным и глубоким. Никаких следов ни снаружи, ни внутри. Крэбтри и Файфер опросили много людей в том районе, но тоже ничего существенного. День был мрачный, чтобы кто-то что-то заметил. Убийца пришел и ушел без следа. Он, возможно, дух.

Эми подула на свой чай, чтобы охладить его.

- Вы все время говорите «он», когда ссылаетесь на преступника. Нанесенные травмы исключают участие женщины в этом преступлении?

Он на мгновение задумался.

- Нож был воткнут очень глубоко в шею, а затем, я бы сказал, его жестоко били ногами, когда он уже лежал на полу, по сути, был беззащитным. Так что, увы, нет, я не исключаю возможность того, что это была женщина. Коронер, кстати тоже женщина, завтра, сделает вскрытие. Я буду присутствовать на нем. Иногда бывают сюрпризы.

- Как так?

- О, я не знаю, может быть, пастора накормили опиумом или опоили чем-то, или он имел сифилис.

Эми посмотрела на него в изумлении.

- Это возможно?

- Поверьте мне, что-нибудь да будет.

Она подарила ему дразнящую улыбку.

- Вы становитесь циничным, Уилл.

- Возможно. Я хотел бы верить, что преподобный Говард был хорошим человеком, как все о нем говорят, но если это правда, то, как мы можем объяснить такую трагедию?

- Ах, вы вернулись к непостижимой природе Божьего намерения, не так ли?

- Это звучит также ужасно, как если бы я стал предсказуемо скучным.

- Вовсе нет. Не предсказуемым. Просто всегда сомневающимся.

Она мгновение смотрела ему прямо в глаза.

- Вы не можете брать на свои плечи всю скорбь этого мира.

Мердок схватился за свою шею.

- Черт, а я думал, что вся эта скованность из-за слишком частой езды на велосипеде.

Эми отодвинула стул и встала.

- Я пойду спать. Я устала больше, чем думала.

Вот и все. Без дальнейших церемоний, она взяла подсвечник.

- Я желаю вам спокойной ночи, Уилл.

Чтобы немного задержать ее, он спросил:

- Как ваши ученики сегодня?

- Должна сказать, что чувствовала я себя, словно пыталась удержать двадцать воздушных шариков.

Она ушла, а Мердок застонал про себя. Зачем он все перевел в шутку, когда она пыталась быть любезной? Что за грубиян, должно быть, она думает о нем. Он потянулся за трубкой и кисетом, хотя обычно он не курил на кухне. Уильям уплотнил табак в чаше его «Повхатена» и чиркнул спичкой. Возможно, это правда, что она сказала о нем. Он все еще ходил к мессам, но реже и реже. Всякий раз, когда священник произносил свои проповеди, которые затрагивали доктринальные вопросы, он начинал беспокоиться, потому что все чаще не мог полностью согласиться с услышанным.

Эми не скрывала своего атеизма, хотя была вынуждена ходить в церковь, если хотела сохранить свою работу. Она решила посещать пресвитерианскую церковь на Кинг Стрит.

- Если мне приходится тратить два часа своего драгоценного времени в воскресенье, идя в церковь, то я должна получить хорошую проповедь, пресвитериане являются лучшими, насколько я могу судить.

Мердок хотел было пригласить ее пойти к мессе с ним, просто, чтобы она увидела, на что это было похоже, но он понял слишком хорошо, что она подумает об отце Файре, преклонениях колен и крестных знамениях.

Он долго еще сидел и думал о любви и человеческом сердце.

Дата добавления: 2015-08-18