Доброе утро, Вьетнам

На протяжении долгого времени я чувствовал, что Бог хо­чет, чтобы мы поехали во Вьетнам. Поэтому я вместе с Джеффом Готом поехал туда, чтобы узнать, сможем ли мы приехать и организовать тур по стране. Мы пробыли там неделю, пытаясь на­ладить связи с властями города и спланировать «Тур дружбы». До этого ни одна западная команда не получала разрешения посетить Вьетнам. Эта страна была все еще закрытой от западного влия­ния, но я знал, что Бог хочет, чтобы мы поехали туда.

Четыре дня мы слышали одни только отказы, и представи­тели правительства говорили нам, что разрешение получить не­возможно. Но, в конце концов, мы наладили связь с одним из директоров «Вина Концерт», разрешенной властями промоутерской организацией.

Они изъявили свое желание организовать «Тур дружбы» в следу­ющем году. Это должно было стать важным прорывом: возмож­ность для западной группы организовать концерт во Вьетнаме – это достаточно значительный факт, не говоря уже о том, что эта группа христианская.

Поэтому после года подготовки и планирования мы были готовы поехать во Вьетнам в апреле 1994 года. Люди с трех кон­тинентов должны были приехать туда, чтобы помочь нам в этом туре.

Только за две недели до нашего отъезда мне позвонил Роки из Нидерландов. По тону его голоса я понял, что произошло что-то ужасное. «Дэвид, у меня плохие новости», – сказал он.

«Что случилось?» – неохотно спросил я, не желая знать, что же случилось.

«Я получил факс от «Вина Концерт», они отменили наш тур», – ответил он.

Я остолбенел. Казалось, кто-то ударил меня прямо в живот. «Роки, мы должны бороться с этим. Я все еще считаю, что нам не­обходимо поехать, нам не следует сдаваться», – ответил я, но сам не верил в то, что говорил.

«Я пойду, помолюсь об этом, и перезвоню тебе через не­сколько часов», – сказал я и повесил трубку.

Потрясенный, я пошел вместе с Джоди на прогулку, но был не в состоянии молиться. «Что нам теперь делать? – сказал я. – Я не могу поверить, что все это произошло после того, как мы вложи­ли в это столько денег и времени. Люди съедутся со всего мира».

Джоди ответила: «Ну, нам нужно спросить у Бога, что де­лать». Я был слишком опустошен, чтобы молиться самостоятель­но, поэтому молилась она, а я слушал. После молитвы она сказала мне, что нам следует попросить еще нескольких людей, с кото­рыми мы работали, тоже помолиться. Если все будут иметь оди­наковые ощущения, то это станет ответом о Божьем плане для нас. Поэтому я сделал несколько звонков в разные концы мира и попросил людей молиться. Ответ от всех был одинаков. Они сове­товали нам все-таки ехать во Вьетнам, даже если у нас нет разре­шения на проведение концертов. Бог сверхъестественно откроет двери.

Итак, без разрешения властей проводить концерты и с большой тревогой мы отправились в город Хошимин. Евгений, организовывавший для нас Тур «Никакого секса», от Москвы до Монголии, прилетел в Ханой (столица Вьетнама – прим. пер.) из Сибири на неделю раньше, чтобы помочь Роки в переговорах с властями.

Я так хотел, чтобы, когда мы пройдем таможню, Роки встретил меня и сказал, что все хорошо и что они с Евгением получили разрешение проводить концертный тур. Но вместо этого Роки сказал мне, что правительство никак не соглашается разре­шить нам проведение «тура дружбы». Он также сообщил мне, что все наше оборудование и реквизит остановлены правительством на таможне, и он ничего не может сделать, чтобы его пропустили в страну. И еще ко всему этому, Евгений поскользнулся на льду в Сибири перед приездом во Вьетнам и из-за сильных болей вернул­ся домой, даже не увидев меня.

Я подумал: «Великолепно, вот, я во Вьетнаме, люди съеха­лись со всего мира, оборудование застряло на таможне, у нас нет разрешения от правительства. И что же нам делать теперь?» Я изо всех сил старался не показывать виду перед командой, что я разо­чарован, но внутри я был абсолютно пуст, и проблемы полностью поглотили меня.

Роки заказал для нас номера в разбитой гостинице, кото­рую он описал как «Сайгонский гранд». Мы, уставшие от перелета, сели в автобус и поехали по шумному и суматошному городу к своей гостинице. Несмотря на то, что я сутки не спал, я все равно не мог даже подумать о сне. Я сказал команде, чтоб они отдыхали, а мы с Роки встретились для обсуждения плана дальнейших дей­ствий.

Роки был совершенно удручен, и его силы были на преде­ле, но я не мог упрекать его за это. Он сказал мне, что попробовал все возможные варианты, но везде получил негативный ответ. Его идеи полностью иссякли. Ситуация совершенно вышла из-под контроля, и мы ничего не могли поделать, кроме как только мо­литься.

Мы организовали 24-часовую молитвенную цепочку, и мо­лились так три дня. Мы с Тоном молились ночью, и когда Тон мо­лился, я услышал какие-то звуки в его ванной комнате. Он пошел проверить, что произошло, и увидел огромную крысу. Она выбе­жала, когда он открыл дверь в ванную. Тон увидел, как она забра­лась в унитаз и исчезла, и понял, что она попадает из комнаты в комнату через канализационную трубу. После того, как мы расска­зали об этом группе, все стали более осторожными. Мы держали унитазы закрытыми и смывали воду перед использованием. Неко­торые даже обмотали свои унитазы клейкой лентой.

Однажды после нашей ночной молитвы Рик сказал, что чувствует необходимость идти в собор Нотр-Дам, расположенный в центре города, и попробовать поговорить с одним из священни­ков. Мы с Роки быстро наняли рикшу и помчались в собор Нотр-Дам. Собор возвышался на площади в центре города и был глав­ным местом проведения различных мероприятий в Хошимине.

Мы вошли в собор, и я увидел мальчишку, который по виду был похож на прислужника в соборе. Я спросил у него, не мог­ли бы мы увидеть священника. Он отвел нас с Роки за алтарь и показал на могильную плиту в полу собора, где был похоронен священник. «Нет, мы хотим увидеть живого священника», – сказал я. Он посмотрел на меня так, как будто это была очень странная просьба, и ушел.

Я осмотрелся в поисках кого-нибудь, кто мог бы мне по­мочь. Я нашел еще одного человека, который, наверное, работал в соборе, и попросил его показать мне живого священника. Он смог понять мою просьбу и отвел нас в дом священника, распо­ложенный через дорогу. Он позвонил в дверь и сказал что-то по-вьетнамски. Нас пригласили в гостиную и предложили кофе, пока мы ожидали священника.

Оказалось, священник был вице-викарием Хошимина. Отец Нгуен наблюдал за многими церквями этого региона числен­ностью около полумиллиона прихожан. Он хорошо говорил по-английски и, видимо, был хорошо образован, являясь влиятель­ным лидером не только в церкви, но и в самом Хошимине.

«Отец Нгуен, спасибо, что смогли уделить нам время. Мы молились на протяжении трех дней, и Бог повелел нам обратиться к Вам», – начал я. Потом я рассказал ему о наших обстоятельствах, и что мы все-таки приехали сюда, но не имеем возможности про­водить концерты из-за запрета правительства и конфискации на­шего оборудования. «Я верю, что Вы тот человек, который сможет помочь нам», – завершил я, надеясь, что он так и сделает.

Отец Нгуен внимательно нас выслушал и без колебаний со­гласился помочь. Он предложил связаться с другим священником и организовать для нас концерт сегодня же вечером. Затем попросил перезвонить через несколько дней, и сказал, что попробует договориться о еще нескольких концертах, включая два в соборе Нотр-Дам.

Я попросил отца Нгуена помолиться за нас. После молитвы мы поблагодарили его и помчались обратно в гостиницу, чтобы поделиться хорошей новостью со всей командой. Единственная проблема заключалась в том, что сегодня вечером должен был состояться концерт, а у нас не было реквизита. Ни барабанов, ни гитар, ни колонок - ничего.

В это время я вспомнил о телевизионном шоу «Команда А». «Команда А» состояла из группы экспертов и специалистов, кото­рых посылали для того, чтобы ликвидировать преступные силы. Часто она могла показаться плохо организованной группой не­профессионалов, пока не удивляла всех своими нестандартными методами и не ловила преступников с помощью легкой импрови­зированной тактики. «Команда А» получила признание благодаря использованию своего искусного творчества, изобретательности и гибкости.

Даже когда, казалось, их планы рушились, и враг заставал их врасплох, они меняли планы и делали все возможное, чтобы выполнить свою работу. Они часто выглядели неорганизованны­ми, неумелыми и неуклюжими, но к окончанию серии каждое зада­ние было успешно выполнено, преступники поставлены в тупик, также как если бы они были преследуемы правоохранительными органами, а «Команда А» представлена героями перед телевизион­ной аудиторией. В конце каждой серии Джордж Пеппард, играв­ший роль «Ганнибала» Смита (который сам себя сделал лидером команды), говорил: «Люблю, когда план срабатывает».

«Мы молились, и Бог принял наши молитвы, теперь мы должны действовать быстро и делать свою работу», – сказал я. Команда зажглась и была готова действовать.

Гостиничный номер превратился в стратегическую комна­ту, где мы обсуждали планы, как приготовиться к концерту всего за несколько часов. Была суббота, девять часов утра, а значит, у нас было около шести часов, чтобы найти все необходимое, до­говориться о ценах, приготовить реквизит и костюмы и перевезти все это в церковь. Нелегко для иностранцев справиться со всем этим в хаосе Хошимина. Ни один нормальный человек никогда не подумал бы, что нам удастся найти все необходимое за такой период времени. Но я был убежден, что у нас все получится, поскольку я знал, что Бог сверхъестественно открыл нам двери.

В три часа дня, невероятно, но наша команда собрала все оборудование, реквизит и костюмы, и мы отправились в собор. Все, кроме гроба. В Хошимине преобладает буддистская религия, и буддисты наиболее суеверно относятся к смерти. У Тона Снелларта, который отвечал за спецэффекты, была опасная обязан­ность купить гроб и доставить его в собор. Он нашел магазин, где продавались гробы, и зашел выбрать один из них.

Первым препятствием, с которым он столкнулся, были во­просы владельца, на которые он должен был ответить. Где тело? Вы кого-то убили? Куда вы несете гроб? Тону было очень трудно ответить на эти вопросы, поскольку он не говорил по-вьетнамски, а владелец не говорил по-английски. Начала собираться толпа, ко­торую заинтересовала странная просьба иностранца. Один чело­век немного говорил по-английски, и когда ответы на все вопро­сы были получены, сделка наконец-то состоялась. Гроб стоил 60 долларов.

Затем Тон начал залезать в гробы, чтобы определить под­ходящий по росту, поскольку гроб должен был быть, по крайней мере, шесть футов длиной, а рост вьетнамцев в основном пять футов. Найдя гроб нужного размера, Тон решил доставить его в собор. Буддисты очень суеверны насчет транспортировки гробов в своих машинах и автобусах. Они верят, что перевозка гроба их транспортным средством принесет им несчастье. Поэтому никто не хотел везти гроб. Тон поискал водителя велорикши. Это очень дешевый и распространенный транспорт в Хошимине. Водители велорикш также очень бедны, поэтому один из них с радостью со­гласился доставить гроб к собору.

Перед самым началом концерта мы стали беспокоиться о Тоне и гробе, как вдруг заметили толпу, движущуюся по улице пря­мо к собору. Я видел перепуганных вьетнамцев, убегающих от ве­лосипеда, впереди которого был привязан гроб. Это было похоже на разделение Черного моря. Люди боялись гроба, но им также было интересно, и после того, как они отбегали от него, снова возвращались и следовали за велосипедом, чтобы посмотреть, куда же он едет. Бог использовал их любопытство, поскольку мно­гие из них остались на концерт.

После концерта я проповедовал людям об Иисусе и Божьей любви к вьетнамцам. Многие вышли вперед и помолились с нами, чтобы начать дружбу с Иисусом.

В течение следующих двух недель Бог дал нам возможность вы­ступить десять раз в разных местах города. Нам сказали, что се­кретная полиция постоянно пыталась узнать, куда мы собираемся ехать дальше, чтобы предотвратить концерт, но нам всегда удава­лось опередить их.

Отец Нгуен даже пригласил меня проповедовать в собо­ре Нотр-Дам. Ни одному иностранцу не была предоставлена такая честь. Позже я слышал, что даже Матери Терезе не разрешили там выступить с речью. В конце концов, мы приготовились играть на нашем самом большом концерте в соборе Нотр-Дам примерно перед 3000 человек. Церковь была забита. Проходы были полны людей, и многие также заглядывали в окна, чтобы увидеть проис­ходящее внутри. После драматического представления распятия и воскресения, я пригласил всех желающих начать взаимоотно­шения с Иисусом, выйти вперед к алтарю. Поскольку я не вырос в католической церкви, то я не знал, что обычно только священник может выходить к алтарю. Я увидел, что люди боятся выходить, и поэтому обратился к отцу Нгуену и сказал: «Отец Нгуен, вы не будете против, если люди выйдут к алтарю?». Он не был против, и толпа людей просто хлынула вперед и полностью заполнила боль­шой алтарь.

Как-то нас пригласили посетить сиротский приют и пока­зать специальную программу для детей. Члены нашей команды играли с детьми, чтобы развлечь их. Мы принесли им мороженое и воздушные шарики, и пока они играли, мы объясняли им, как они могут узнать Иисуса. И вот как раз перед тем, как я собирался пригласить их помолиться вместе с нами, Джоди протянула мне записку, где говорилось следующее: «Тебе нельзя молиться с этими детьми». Оказывается, тайная полиция догнала нас. Я положил за­писку в свой карман и сказал детям: «Я не хочу, чтобы сейчас кто- либо молился, вместо этого мы просто поговорим с Богом, я не хочу, чтобы кто-то сейчас молился». Поэтому дети вместе со мной поговорили с Богом, многие из них молились впервые в жизни. Лайная полиция не остановила нас, поскольку они были слишком глупы, чтобы понять, что мы делаем.

В один из последних вечеров нас пригласили встретиться с переводчиками из университета. Мне сказали, что все англогово­рящие переводчики работают шпионами правительства, поэтому мне следовало быть осторожным во время выступления, чтобы не попасть в большие неприятности.

Я предупредил команду, что мы должны быть очень сдер­жанными и не говорить открыто о Боге, а просто постараться стать для них друзьями. Мы научили студентов словам песни «Да!» на английском языке и говорили об Америке, но перед этим мы по­делились своими свидетельствами и тем, как Иисус изменил наши жизни. Мы закончили, став в круг и взявшись за руки, и все студенты помолились вслух вместе с нами, чтобы принять Иисуса в свое сердце.

Несмотря на то, что власти отменили «Тур дружбы», в конце концов, мы провели больше концертов, чем планировали, и смог­ли рассказать тысячам людей о Божьей любви к ним. Бог еще раз показал мне, что я не должен смотреть на препятствия и обстоя­тельства, но только желать покоряться тому, что Бог говорит мне делать.

Дата добавления: 2015-08-18