Запрещенное утро

Было раннее утро субботы, 8 августа 1987 года, наша ин­тернациональная команда из двадцати человек выехала из Ам­стердама в Польшу в трех арендованных фургонах. У нас было официальное приглашение от Польского парламента и Баптисткой церкви из Вроцлава. Оба эти приглашения были необходимы, по­тому что Польша все еще оставалась труднодоступной для въезда советской страной. Москва нервно смотрела на лидера «Солидар­ности» Пеха Валенсу, который был вовлечен в жестокую борьбу с генералом Войцехом Ярузельским, лидером советской Польши.

На немецко-польской границе нам пришлось стоять четыре часа. Было понятно, что система прохождения создана для того, чтобы запугать людей, переезжающих границу. У польских пограничников были автоматы, а у немецких – овчарки на поводках.

Пройдя таможню, мы ехали еще 6 часов до пункта нашего назначения, Яроцина. В общей сложности мы ехали сутки. Это было утомительно, особенно для двух наших мальчиков, Аарона и Бенджамина.

Магда, наша полячка-организатор, которую мы нашли че­рез кого-то в Швеции, должна была присоединиться к нам в Яроцине. В этой деревне проходил самый большой рок-фестиваль Восточной Европы.

Я видел по телевизору на ВВС в Голландии документальный фильм про польскую молодежь. Фильм показывал плач их сердец и отсутствие надежды, передаваемые через их музыку. Во время программы у главного гитариста и вокалиста группы под назва­нием «Москва» взяли интервью (Название не было продиктовано просоветскими взглядами, а наоборот – было циничным.).

Пауэл, этот гитарист, взволновано говорил о своем жела­нии видеть справедливость и свободу, и о том, как музыка отра­жает это желание. Во время просмотра этой передачи я почувствовал, как Бог обращался к моему сердцу, говоря, что я должен поехать в Польшу и принять участие в фестивале.

Когда мы приехали, нас переполняло чувство ожидания. Это небольшое село было заполнено тысячами молодых людей со всей Восточной Европы и даже из Советского Союза. Броса­лось в глаза то, что католические священники ходят рука об руку с молодыми людьми, среди которых было много хард-рокеров, тяжелых металлистов и панков. В то время Римско-католическая церковь, к которой принадлежало 97%, т.е. 38 миллионов населе­ния Польши, была убежищем от отчаяния, святилищем свободы и антиправительственной силой во время десятилетий борьбы с коммунистическим контролем.

По приезду нас пригласили присоединиться к службе, ко­торая посвящена умершим рок-звездам. Было видно, что священ­ник делал это каждый год; служба была посвящена памяти Джона Леннона, Элвиса и других. Процессия состояла из людей, несущих символику с написанными на ней именами умерших рок-звезд.

Большая готическая церковь, бывшая местом проведения службы, была битком набита молодыми людьми. В тот вечер нас пригласили играть и показать постановку на ступеньках церкви. Мы играли с переносным генератором для около 500 человек. Наши песни перевели на польский язык, и мы показывали их на экране над нами.

После нашего выступления мы попросили людей присесть, чтобы показать постановку. Она длилась семнадцать минут и изо­бражала падение человека, то, как Иисус пришел в мир, как Он был распят и воскрес из мертвых. Это было ясное повествование с польским переводом. После окончания я вышел с Магдой – на­шим переводчиком – проповедовать о том, что сделал Иисус и как Он хочет познакомиться с каждым лично.

Я пригласил тех, кто был готов принять такое решение, выйти вперед и склонить колени вместе со мной. Сотни молодых поля­ков вышли вперед, многие со слезами на глазах, и отдали свои жизни Иисусу. Во время молитвы я посмотрел и увидел, как люди берутся за руки и начинают прославлять Бога. Это было абсолют­но спонтанно – невероятное переживание.

На следующий день мы получили приглашение выступить на самом фестивале. Там было две сцены: главная – примерно для 15 000 человек и вторая – для 2000. Нам сказали, что мы будем играть на второй сцене. С радостью мы привезли нашу аппарату­ру и начали настраиваться. Как раз перед началом выступления кому-то на сцене позвонили и сообщили, что «No Longer Music» (NLM, некоторые звали нас именно так) нельзя играть.

Когда я услышал это, то запротестовал.

«Но мы уже настроились, и люди уже ждут нашего высту­пления», – сказал я.

«Нет, вам запрещено играть, – ответили нам. – Иностран­ным командам нельзя выступать на фестивале – по указанию пра­вительства».

Кто-то, услышав этот разговор, подсказал мне: «Ты что-то должен сказать толпе». Поэтому я вышел на сцену.

«Нам только что запретили выступать, – объявил я, – но если вы хотите услышать нас, мы будем выступать сегодня вече­ром перед католической церковью». Из-за того, что нам запретили выступать, все вдруг захотели увидеть и услышать нас, и сотни людей ушли с фестиваля, чтобы попасть на наш концерт.

Во время нашего выступления тем вечером я заметил в тол­пе того гитариста из группы «Москва», дававшего интервью в до­кументальном фильме канала ББС, который я смотрел в Амстерда­ме. Ему понравилась наша музыка, и я молился, чтобы он остался посмотреть и спектакль. Он остался, и я был рад, что он сидел по центру и мог видеть все происходящее.

После спектакля я снова попросил тех, кто был готов сде­лать Иисуса Господом их жизни, выйти вперед и склонить колени.

Сотни хлынули вперед. Я глянул вперед, и у меня перехватило ды­хание. Б толпе был Пауэл и бас-гитарист из его же группы, Дарэк Малежонек. Они тоже склонили колени. Я подошел к ним и ска­зал: «Я видел тебя в документальном фильме ВВС в Голландии. Я уважаю ваше желание видеть справедливость и свободу – то, как вы хотите изменить Польшу».

Я сделал паузу и продолжил: «Музыка никогда не изменит мир. Только Бог может сделать это. Вы должны отдать свои серд­ца Иисусу. С Богом вы можете помочь изменить Польшу!».

После этого известный гитарист одной из популярных му­зыкальных групп Польши склонил колени вместе со мной, с ги­тарой за спиной, и отдал свою жизнь Иисусу Христу. Молодой па­рень, которого я видел по телевизору, тронувший меня криком своего сердца, только что принял Божью любовь.

На следующий день я и Пауэл встретились на основном фе­стивале и говорили о том, что значило его решение и чего это будет ему стоить. Он познакомил меня с остальными членами груп­пы. Везде, где мы были, молодые люди выкрикивали его имя и хотели поговорить с ним. Я был изумлен, увидев его влияние в этой стране. Я познакомил его с польскими христианами, которые могли научить его, и он пригласил нас приехать как-нибудь в Вар­шаву поиграть.

По окончании фестиваля мы поехали во Вроцлав, чтобы поработать там с небольшой баптисткой церковью в трущобах центра города. Это был наихудший район, который я видел за пределами Азии. Мое сердце сжалось при виде детей, живущих в таких угнетающих, безобразных и безвыходных условиях. Нам сказали, что все алкоголики и преступники города жили в этом районе. Люди были очень бедными. Нам пришлось вывезти наши фургоны за пределы района и поставить их на охраняемую стоян­ку. «В противном случае ничто не будет в безопасности», – сказал нам один поляк.

В такие моменты я поражался тому, какую жену дал мне Бог – Джоди никогда не жаловалась и не боялась. Мы жили в квар­тире в самом гетто. В нашей двери было шесть замков. Я лежал в квартире и молился о защите для Джоди, Аарона и Бенджамина.

Меня пригласили проповедовать в воскресенье в одной не­большой церкви, и я решил пойти прогуляться и помолиться о том, о чем я буду проповедовать, пока Джоди, дети и остальные члены команды пошли на экскурсию.

Идя и молясь, я решил зайти в какое-то кафе, выпить ча­шечку кофе и почитать Библию. Это было нелегко сделать в Поль­ше, но по внешнему виду одного заведения, я подумал, что там могут подавать кофе. Было около 11 часов утра, а дым уже висел над столиками голубым туманом. Я заметил, что несколько чело­век валялись без сознания, сложив свои головы на стол, а другие со стеклянными глазами уставились в свои напитки. Те, кто были в сознании, запрокидывали свои головы, нервно глотая прозрач­ную крепкую жидкость, которая, как я догадался, была водкой.

Я увидел, что это не кофейня, поэтому начал продвигаться к выходу. Вдруг меня схватил полусумасшедший пьяный человек и вытаращил на меня глаза. Он был в странном, похожем на гипноз состоянии. Его лицо было красным, голова – недавно бритая, а его телосложение напоминало пожарную машину.

«Пожалуйста, отпустите меня», – твердо произнес я, напрас­но пытаясь пробраться к выходу. Куда бы я ни ступал, он преграж­дал мне путь. Затем он схватил мои руки своими большими распухшими руками и начал их выкручивать. Я почувствовал острую боль.

«Иисус, – взмолился я, – Ты должен вывести меня отсюда».

Стараясь выглядеть решительным, я освободился и дви­нулся к двери, а тот человек – следом за мной. И прямо как в ве­стернах, меня выкинули на улицу и захлопнули за мной дверь.

Я поднялся, отряхнулся и подумал: «Возможно, мне следует отказаться от кофе».

Тем временем остальная команда покинула гетто и поеха­ла в другой район Вроцлава. Как только они вышли из машины, огромный скинхед, со шрамом на щеке, подошел к Брайану и попытался вырвать сережку из его уха. Эдвин, парень из нашей ко­манды, вмешался, и скинхед боднул его своей головой. Все это произошло на глазах у Джоди и детей.

В тот вечер в маленькой баптисткой церкви я говорил о том, как Бог хочет поощрить нас смотреть на Его величие, а не на свои ограничения. После этого я разговаривал с разными людьми в церкви. Я заметил небритого сорокалетнего человека, одетого в лохмотья, он стоял в конце зала. Я подошел к нему и попривет­ствовал его пожатием руки. Казалось, его тронуло мое внимание к нему.

«Спасибо, что вы были здесь сегодня», – сказал он через переводчика.

«Хорошо, расскажи мне о себе», – попросил я.

«Вам будет это неинтересно, – сказал он, – я простой, обыч­ный человек».

Когда я услышал это, то внутри меня вспыхнул огонь, и я почувствовал то, что и Бог испытывал к этому человеку.

«Разве ты не знаешь, – сказал я, – что Бог хочет исполь­зовать простых людей, чтобы изменить мир?» Если кому-то было известно об этом, так это мне. Встреча с этим человеком помогла мне понять до конца Божье отношение к нашим дарам. В 1 Корин­фянам 1:26-31 я прочитал следующее:

Посмотрите, братия, кто вы, призванные: не много из вас мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных. По Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых; и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; и незнатное мира, и уничиженное, и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразд­нить значащее для того, чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом. От Него и вы во Христе Иисусе, Который сделался для нас премудростью от Бога, праведностью и освящением и искуплени­ем, чтобы было, как написано: хвалящийся хвались Господом».

Я выделил, что Бог хочет использовать «немудрое мира, чтобы по­срамить мудрых». В Деяниях 4:13 сказано:

Дата добавления: 2015-08-18