No Longer Music” и Текила-вечеринка

Войти в Христианию – значит попасть в другой мир. Остав­ляя относительное благополучие и порядок Копенгагена, мы пере­местились в альтернативный город-государство, жители которого отказались жить в системе.

Прямо за главными воротами Христиании стояли столы, за которыми наркодилеры продавали большие партии гашиша пря­мо среди бела дня. Люди ходили, шатаясь от действия алкоголя и наркотиков. Родители ходили вместе со своими детьми, куря при этом гашиш. Странно было то, что там запрещено было делать фотографии, но более всего я был впечатлен наэлектризованной духовной атмосферой тьмы.

Тяжело было представить, что поселения хиппи все еще существуют. Христиания была основана в шестидесятых годах в свободном районе центральной части города, где можно было от­крыто купить наркотики, и где формировалось альтернативное общество со своими собственными законами и полицией. Там были свои заводы и предприятия, включая наибольшую сеть нар­которговцев в Скандинавии, свои салоны красоты. Приходя под­стричь волосы, вы также могли заодно получить услугу по очище­нию ауры.

Христиания контролировалась организованной преступ­ностью, бандами байкеров, левыми сквоттерами и оставшимися представителями культуры хиппи шестидесятых годов.

Тысячи молодых людей приходили туда, чтобы купить нар­котики. Дети местных жителей выросли, наблюдая за всем этим, и образовали второе поколение, умеющее жить только в этой антикультуре. Всякий раз, когда датское правительство пыталось закрыть Христианию, оно встречало протест со стороны «нор­мальных» жителей Копенгагена, которые, казалось, восхищались живущими там.

Что касается политических недоразумений, то датское пра­вительство было недовольно шведским атомным заводом, распо­ложенным неподалеку от границы. Мне сказали, что Швеция за­крыла бы завод при условии, что Дания закроет Христианию. Но датчане боялись сделать это, так как это могло привести к войне. Полиция боялась даже появляться в Христиании, разве только в защитном обмундировании и в большой численности.

Христиания была местом, куда нас пригласили выступать в июле 1988 года (другим местом была «Черная Лошадь» – крепость сквоттеров в Копенгагене, где проходили тренировку террористи­ческие организации, такие как Организация освобождения Пале­стины и Временной Республиканской Армии Ирландии).

Единственным упущением тех людей, которые организо­вывали для нас выступления, было то, что они забыли сказать владельцам, что мы христиане. Когда я об этом узнал, то встре­вожился. После молитвы я приготовился встретиться с лидерами обеих групп, чтобы сказать им, что в их клубах будет выступать христианская группа. Я знал, что это опасно, но понимал, что все-таки это нужно сделать. Еще опасней было бы дотянуть до того, пока они сами узнают об этом во время выступления. Это могло вызвать беспорядки или еще что-то похуже!

Итак, Брайан, Рене (организатор) и я, пошли в Христиа­нию, чтобы встретиться с Флемингом, владельцем бара, в котором мы должны были выступать. На вывеске было указано название бара: «Земля Немо». Бар был основан бандой байкеров, которые враждовали с местными «ангелами ада». Флеминг был частью этой банды и похоронил двенадцать своих друзей. Его и самого раз пять чуть не убили.

Флеминг оказался хорошо сложенным блондином, с креп­ким, как скала, натренированным телом. После приветствия Брай­ан, Рене и я сели за стол.

«Привет, ребята, хотите пива?» – спросил дружелюбно он.

«Нет, спасибо, Флеминг», – ответил я нервно.

Он удивился.

«Флеминг, я должен извиниться перед тобой», – сказал я ему, решая сразу перейти к делу.

Он вопросительно взглянул на меня.

«Когда организовывался этот концерт, Рене был не до кон­ца честен с тобой, и я думаю, что это неправильно, – продолжил я. – Мы христиане. Мы поем о Боге, Иисусе, и говорим, что в этом есть надежда. Я считаю, что ты должен знать об этом».

Он тяжело опустился в кресло и посмотрел на Рене, кото­рый стал бледнее смерти.

«Ты тоже христианин?» – спросил он многозначительно.

Рене кивнул.

«Сколько тебе лет?» – задал вопрос Флеминг, и прежде чем Рене ответил, он задал следующий: «Твоя мамочка знает, что ты здесь?» На этих словах он громко рассмеялся и заказал нам фрук­товый сок.

«Вы поете только о Боге?» - спросил он, облокачиваясь на спинку стула.

«Да, – ответил я. – Мы поем о Боге, о том, что в Нем есть надежда. Как ты думаешь, людям это понравится?»

Флеминг сделал паузу, и тень улыбки пробежала по его лицу. «Ну, если не будете все время петь «Аллилуйя», то все будет нормально», – усмехнулся он. «Мы не станем этого делать», – пообещал я.

Мне было интересно, выступала ли когда-либо ранее хри­стианская группа в Христиании.
«Ты шутишь?» – сказал Флеминг, вставая. Затем он протя­нул мне руку со словами: «Хорошо, Дэвид, сделаем это».

Оттуда мы поехали в «Черную Лошадь». Это было совсем другое общество – то, которое специализируется на жестокости, особенно по отношению к местной полиции. Когда мы приехали к этому большому зданию из красного кирпича за десятифутовой стеной, мы поняли, что единственным входом туда были зловещие железные ворота.

Это место находилось под круглосуточным наблюдением полиции Копенгагена, так что всякого входящего полицейский фиксировал на свою фотокамеру.

Когда мы приехали, я заметил возле железной двери тележку из супермаркета, наполненную кирпичами, возможно для того, что­бы кидать в полицию в случае необходимости.

Чтобы войти в главное здание сквоттеров, нужно было ввести электронный код. Входя в здание, я понял, что эти ребята были настоящими террористами, а не просто мелкими хулигана­ми. В комнате, в которую нас привели, стоял полицейский щит, отобранный в одной из уличных битв.

Висящие на стенах постеры изображали жестокое проти­востояние и революцию. Один из них гласил: «ООП и ИРА: борьба за единые цели» (ООП – Организация освобождения Палестины, ИРА – Ирландская республиканская армия – прим. пер.)

Мы присели вместе с Расмусом, одним из здешних лидеров. Он сразу перешел к делу.

«Это правда, что вы христиане?» – спросил он. Они уже знали об этом, хотя прошло всего несколько часов, с тех пор как мы поговорили с Флемингом в Христиании.

«Да, – ответил я, – нужно было сказать вам об этом заранее. Мне жаль, что так получилось».

«Не беда, – сказал Расмус, – но у вас могут возникнуть про­блемы во время вашего выступления. Здесь есть некоторые люди, выступающие против всего».

Я протянул ему кассету с нашей музыкой, и он прочитал слова нескольких наших песен. «Это круто», – сказал он, читая.

Он отвел меня и Брайана в бар, где мы должны были вы­ступать. Это был обычный бар, за одним большим исключением: на двери была дюжина металлических перегородок, так что ее невозможно было взломать, если она закрыта. Мы должны были выступать здесь в четверг вечером, а в Христиании – на следую­щий вечер.

Расмус дал понять, что у нас могут возникнуть проблемы в «Черной Лошади» в четверг вечером, поэтому вся наша команда собралась вместе и молилась о том, чтобы Бог держан двери от­крытыми, если наше выступление там было в Его воне. А если нет, мы просини, чтоб Он плотно закрыл ее. Если Бог оставит дверь от­крытой, то мы пойдем туда, невзирая на последствия. Мы решили выступать там, разве только нас в буквальном смысле не впустят в здание.

Я думай об истории из книги Даниила, третья глава. Царь Навуходоносор сделан золотой истукан и сказал, что если кто-то не поклониться пред ним, то будет брошен в огненную печь.

Три человека, Седрах, Мисах и Авденаго, отказались и ска­зали Навуходоносору: «О, царь... мы богам твоим служить не бу­дем и золотому истукану, которого ты поставил, не поклонимся».

Я чувствовал, как Бог спрашивал нас, готовы ли мы идти в раскаленную печь, даже если бы Он не освободил нас оттуда. Вопрос состоял в том, готовы ли мы? Я думал, мы были готовы, но это была пугающая перспектива.

Нам нужно было ждать целый день до концерта. Поэтому мы собрались вместе снова, чтобы молиться. Ситуацию ухудшило то, что многие из нашей команды читали отрывки из Библии о мученичестве и о том, как хорошо умереть за веру в Иисуса.

Я позвонил Джоди в Амстердам и объяснил ситуацию. Как я и ожидал, она была уверена в том, что мы все делаем правильно. Я отправился гулять и попытался представить, как же будет вы­глядеть моя смерть в этом клубе, если кто-то пырнет меня ножом. Я почти чувствовал физическую слабость от страха, пожирающе­го меня. Но и тогда я говорил Богу, что я не собираюсь отступать.

Было 6:30 вечера, пришло время настраивать оборудова­ние в «Черной Лошади». Когда наша команда приехала туда, нас встретили две разъяренные женщины.

«Это очень злое место, – закричала одна из них, – зачем вам выступать здесь? Вы хотите умереть?» Брайан нервничал и весь трясся от страха. Он пытался объяснить, что у нас есть разреше­ние Расмуса выступать здесь, но это, казалось, их не удовлетвори­ло. «Нам все равно, – сказала женщина. – Мы ненавидим христиан.

Мы ненавидим вас и убьем вас. Выступление здесь будет для вас самоубийством». Затем наш барабанщик, Питер Зааль, мужествен­но возразил: «Возможно. Но мы хотим рискнуть».

С железной целеустремленностью команда пыталась вне­сти оборудование через дверь, но еще до того, как они подошли ближе, какой-то парень подбежал к двери, захлопнул ее и закрыл на замок. Так Бог закрыл двери в прямом смысле и защитил нас от жестокого обращения. Немного потрясенные, мы собрались, поблагодарили Бога за Его покров и помолились за потерянные души в «Черной лошади».

На следующий вечер мы направились в Христианию. Мы прибыли в четыре часа вечера, чтобы приготовиться. Я погово­рил с Флемингом, и он сказал мне, что слышал о произошедшем в «Черной лошади» и пообещал, что мы сможем выступать у него и в четверг вечером.

«Те ребята сошли с ума, они настоящие убийцы», – сказал он. Зная этого человека, я понимал, что это не было преувеличе­нием.

Перед нами выступала группа под названием The Body Bags («Мешки для трупов»). Они точно не были христианами. С боль­шим страхом и трепетом мы приготовились выступать после них. Мы и не догадывались, что Флеминг объявил по всему городу, что у него будет «Nо Longer Music» и Текила-вечеринка. Был разведен большой костер на улице рядом с баром, и люди повсюду уже вов­сю пили текилу. Когда мы вышли на сцену, многие уже не сообра­жали, где они находятся из-за алкоголя или гашиша.

Количество людей на уличном концерте выросло до 400. Мы играли три часа, и затем я произнес: «Я хочу сказать, что это честь для нас – выступать здесь, и я хочу выразить особую благо­дарность Флемингу за его помощь». Я сказал им, что гулял вдоль их озера и понял, что они хотят больше, чем этот мир может пред­ложить.

«Но здесь есть сегодня еще одна Личность, которая любит это место. Это – Бог, – заявил я. – Бог любит Христианию. Он хочет быть вашим другом, и чтобы вы были по-настоящему свободны. Поэтому Он послал Иисуса указать нам путь».

Услышав слово «Иисус», один парень начал орать на меня. Флеминг крикнул ему пару слов, которые я не могу повторить, о том, что если он не успокоиться, то пожалеет об этом. Парень все понял и успокоился. Разные люди из толпы позже говорили нам, что им понравились слова песен, которые мы показывали на экра­не, но удивлялись, как христианская группа могла здесь играть.

Флеминг попросил нас вернуться в октябре. Музыкант The Body Bags тоже спросил у нас, смогли бы мы выступить позже с ними и другими группами.

Во время нашего пребывания в Копенгагене мы также по­казывали нашу постановку на улицах и проповедовали собрав­шейся толпе, у нас даже взяло интервью датское телевидение. Мы понимали, каким чудом открылись для нас двери в Христиании, но я также продолжаю учиться тому, что Бог совершает чудеса для тех, кто повинуется Ему.

С тех пор мы были еще несколько раз в Христиании, и мои взаимоотношения с Флемингом стали еще теплее.

В один из визитов Флеминг организовал для нас выступле­ние в одном из баров на улице Копенгагена, известной своей нар­которговлей.

«Мы против дискриминации!» – выкрикнул я между песня­ми. – «В Амстердаме нам запретили выступать в нескольких клубах только из-за наших убеждений. Люди противостояли нам, потому что мы не хотели жить в той системе, в которой живут они», – про­должил я, – «мы следуем за Иисусом, и, так же как и вас, люди не принимают нас из-за того, что мы говорим о другом. Они не хотят признавать наше право отличаться. Хорошая новость для Христи­ании состоит в том, что Бог – это не просто какая-то сила или энергия», – продолжал я, – «Он – Отец с разбитым сердцем, чей Сын Иисус, воскрес из мертвых». Вдруг из бара послышались кри­ки, (мы выступали на улице). Хотя это была потенциально опасная ситуация, Бог дал мне сверхъестественный мир.

Позже наша группа прославления МСМ, «Шедевр», выступа­ла и спела несколько песен поклонения. Терри, бывший сканда­лист и хулиган из Англии, говорил о том, как Иисус может простить нам все, что мы сделали, и что он сам – живое доказательство это­го. Толпа реагировала по-разному: и негативно, и позитивно – как вдруг пропал звук в динамиках. Кто-то от злости перерезал шнур к усилителям, и стало ясно, что концерт окончен. Позже ко мне подошла девушка и сказала, что во время нашего выступления ее сердце откликалось на нашу музыку, поскольку в музыке она чув­ствовала присутствие Духа. Флеминг сказал, что нас всегда будут рады видеть в Христиании.

Во время этой же поездки наша команда выступала на Кар­навале. Это дикое празднество происходит в центре Копенгагена. В это время жители города обычно до безумства напиваются, и между пьяными датчанами и шведами то и дело происходят дра­ки. А сточные канавы в прямом смысле полны смеси пива и мочи. Мой старший сын Аарон, которому на тот момент было девять лет, был со мной в этой поездке. Я старался брать Аарона и Бенджа­мина с собой как можно чаще. В результате они ожидали увидеть живого Бога, творящего великие дела. Пока настраивали оборудование, я взял Аарона в небольшое кафе неподалеку перекусить.

На входе стояло несколько вышибал. Город был полон пья­ных людей, у многих из них были раскрашены лица. Даже тако­му небольшому кафе во время подобного праздника необходимы были вышибалы. Позже, вечером, наш гитарист и барабанщик из «Шедевра» возвращались из христианского кафе. Когда они переходили улицу, на них напала группа пьяных шведов, которые безо всякой причины начали их бить. К счастью, они сильно не постра­дали, только были напуганы.

Когда мы начали свой концерт, нас собралась послушать странная толпа. Там были и пьяные люди, и члены местной церк­ви Копенгагена. Многие из присутствующих выкрикивали ругательства и угрожали нам кулаками, пока я говорил об Иисусе.

И снова я ощутил уверенность и власть от Бога. Поначалу я не чувствовал побуждения говорить, но потом подумал, что было бы неплохо дать Богу шанс прикоснуться к людям, стоящим здесь. Я не ожидал многого от этой безумной толпы. Часто я задейство­вал своих сыновей во время своих выступлений, и почувствовал, что должен сделать это и сейчас.

«Я хочу представить вам моего сына Аарона», – сказал я.

Мой малыш прошел сквозь толпу ко мне, и я обнял его. – «Я забо­чусь о своем сыне, он для меня драгоценен. Я люблю его, и буду за него до конца. Я желаю своему малышу только хорошего, и лучше никому ничего плохого не говорить о нем, потому что я защищаю его. И Бог тоже хороший Отец. Он заботится о нас, и желает знать нас так же, как я знаю и люблю моего сына», – я обнял Аарона. «Бог-Отец хочет взять нас на руки, утешить и простить нам все то плохое, что мы сделали. Поэтому он послал Своего Сына Иисуса, чтобы показать нам путь к Себе». Когда толпа услышала имя Иису­са, некоторые стали ругаться и кричать на меня. Но я продолжал объяснять, как Бог хотел спасти мир. «Если ты хочешь познако­миться с Иисусом, – подытожил я, – я предлагаю тебе склонить колени вместе со мной прямо на этом месте и помолиться».

Я стал на колени, и сразу же четыре парня и одна девушка, все – лет двадцати, вышли вперед. Вместе мы обнялись на улице: Аарон, я и эти пятеро датчан. Когда мы взывали к Богу, пьяные стояли рядом, издеваясь над нами. Девушка плакала, и другие вы­глядели напряженными, когда я вел их в молитве.

Группа из датской церкви Копенгагена, работающая вме­сте с нами, позже сказала нам, что датская молодежь наиболее труднодостижимая для Евангелия. «Впервые мы увидели, как молодой датчанин принимает Христа на улице Копенгагена», – сказа­ли мне.

Бог еще раз действовал сверхъестественно, когда я отсту­пил и наблюдал в благоговении! Он снова использовал своего не­совершенного и слабого слугу.

Дата добавления: 2015-08-18