Рок Азия

К этому времени я привык к спорам, но последний все не давал мне покоя. Мне нужно было поговорить с кем-то, кому я до­верял, и кто бы знал меня и понимал нашу ситуацию в Амстерда­ме.

Поэтому, во время поездки в Штаты, я предложил старше­му пастору Колониальной церкви Эдины в Миннеаполисе, Доктору Артуру Роунеру, встретиться на деловом обеде. Многие годы Артур был большой поддержкой для меня и Джоди и даже несколько раз посещал Амстердам, чтобы провести с нами время. «Что тебя бес­покоит, Дэвид?» – спросил он, видя мое взволнованное лицо.

«Я не знаю, что мне делать, – сказал я с отчаянием. – Люди, которых я уважаю, говорят мне, что мне не следует ехать в сле­дующий тур с группой, и я понимаю, почему они это говорят, но у меня есть твердое убеждение, что я должен поехать. Мне даже кажется, Артур, что вся моя жизнь будет ошибкой, если я не по­еду».

Артур сам сталкивался со многими сложными ситуациями, поэтому он мог говорить, основываясь на своем опыте.

«Дэвид, как я понимаю, – сказал он, – у тебя есть два выбо­ра: ты можешь переехать в Фергус-Фолс, Миннесота (небольшой город в США – прим. пер.), гонять воздух и быть выдохшимся миссионером, или ты рискнешь всем».

«Возможно, это будет означать, что ты потеряешь все: ко­манду, многих друзей, все. Но единственный способ, как ты смо­жешь совершать великие дела для Бога, – это идти на риск, ходить по лезвию ножа!»

Так, после обеда я решил пойти на прогулку в лес, кото­рый был расположен недалеко от церкви. Идя по лесу, слушая щебетание птиц и наслаждаясь окружающей красотой, я принял решение. Я не собирался переезжать в Фергус-Фолс!

К этому туру я был подготовлен менее всего. После насы­щенной поездки в Штаты у меня было два дня на «отдых» в Ам­стердаме (которые состояли из встреч, разговоров и репетиций группы). И вдобавок к общему давлению Рассел решил не ехать в этот тур, поэтому нам нужно было быстро натренировать нового гитариста, Тэрри Нокса из Орегоны.

6 октября 1990 года мы полетели в Москву. Приехав, мы застали Московский международный аэропорт в полном хаосе! Люди бегали по всему аэропорту, дрались за место в очереди и за тележки для груза, которых действительно не хватало. Простояв около часа в длинной очереди за тележками без какого-либо про­движения вперед, мы решили просто отнести в руках все наши вещи к таможенному контролю.

И опять мы ждали и ждали. Потом одному из членов коман­ды пришла замечательная идея: просто двигать наши вещи впе­ред. Так мы и сделали. К моему полному удивлению мы прошли контроль вообще без проверки. Это очень удобно, если учесть тот факт, что у нас было пятнадцать единиц багажа, не считая наших личных сумок.

Не зная, будет ли нас кто-то встречать, мы сбили цену на такси от шестидесяти до десяти долларов за ходку в гостиницу-корабль, где мы заплатили сотню долларов за ночь в маленьком вонючем двухкомнатном номере.

На следующее утро мы встали рано и уехали в местный аэ­ропорт в 7-30 утра. Если до этого обстановка в международном аэропорту казалась нам хаосом, то по сравнению с местным, там было еще спокойно. Люди спали у дверей. Целые семьи томились в длинных очередях, стоя в грязных, разбитых коридорах. Это напоминало переполненную автостанцию в одном из бедных рай­онов Америки.

Мы пошли в отдельное здание, где Интурист предоставлял особые услуги для иностранцев. Это было настоящим благослове­нием, поскольку нам не пришлось стоять в длиннющей очереди основного терминала. Через два часа ожиданий журналист, по­сланный Евгением, нашим промоутером, встретил нас и дал нам билеты до Барнаула, куда нас пригласили на фестиваль «Рок Азия».

С большим облегчением мы погрузили наши сумки в специ­альный отсек самолета и заняли свои места согласно билетам на борту самолета компании «Аэрофлот», летящем в Сибирь.

Советские авиалинии не отличаются особым сервисом. На самом деле, если ремень безопасности твоего кресла работает – считай, что ты выиграл джек-пот.

После четырехчасового полета из Москвы в Барнаул, нас встретил Евгений, который, казалось, был очень рад видеть нас снова. «После вашего визита в апреле мы только и думаем о ва­шем возвращении! – говорил он, и его переполняли эмоции. - Мы должны создать фан-клуб NLM («Nо Longer Music») в Барнауле. Это будет первым западным проектом такого рода здесь!»

Поначалу мне не очень понравилась его идея, но прежде, чем я смог ему что-то возразить, он продолжил: «Это будет особен­ный фан-клуб, где будут изучать Библию и другую «христианскую пропаганду».

Услышав это, я обрадовался. Мой мозг начал усиленно ра­ботать. Мне пришла такая идея, что после концерта мы сможем говорить покаявшимся ребятам: «Мы хотим создать в вашем горо­де наш фан-клуб». Потом мы будем знакомить их с лидером фан-клуба, который будет давать им Библии, футболки, и кассеты с музыкой. В конце концов, эти клубы перерастут в церкви.

Евгений сказал нам, что еще двадцать групп примут уча­стие в «Рок Азии» – из Японии, Китая и СССР, а также наша коман­да из Голландии.

«Все билеты распроданы, и концерты будет снимать телевидение. Вы не против того, чтобы выступить три раза?» – с восторгом спросил он.

«Не против? Конечно, нет!» – сказал я.

Наше первое выступление было частью концерта, посвя­щенного памяти Джона Леннона. Мы были основной командой в последний вечер, и две группы выступали перед нами.

Мы поехали по городу к нашей гостинице, было тяжело дышать из-за загрязнения и пыли, которую несло отовсюду. Барна­ул с населением в 700 тысяч жителей быстро приходил в упадок. Боковые улицы представляли собой просто немощеные грязные дыры. Дома были серыми и перенаселенными, а автобусы выпу­скали черный дым.

Несмотря на то, что Барнаул находится посреди дикой при­роды и лесов, воздух очень сильно загрязнен из-за отходов тяже­лой промышленности и недостаточного экологического контро­ля.

Невзирая на смертельную усталость, ночью я спал плохо. Из-за тринадцатичасовой разницы во времени и перенапряжения я не мог расслабиться.

На следующее утро после освежающего холодного душа (из-за того, что в гостинице не было горячей воды) я встретился со своими друзьями, с которыми познакомился в прошлый раз. Это были пасторы Виктор и Николай из барнаульской баптист­ской церкви с количеством прихожан 300 человек. Мы говорили о сотрудничестве в поддержке тех молодых людей, которые по­каются на наших концертах.

Пасторы привели с собой Александра, молодежного пасто­ра, и я мог определить по выражению его лица, что ему не очень нравилась наша идея. Он сказал, что даст нам окончательный от­вет только после того, как увидит концерт.

Перед командой я был полон веры в то, что ждало нас впе­реди, но внутри я был эмоционально и физически истощен. Когда я лежал на кровати в номере гостинцы в тот вечер, все, что я мог сказать, это: «Боже, смилуйся над нами!» Но на следующее утро после хорошего сна – впервые за это время – я почувствовал себя намного лучше. Я пошел прогуляться в лес с Сергеем, студентом местного университета, который должен был быть нашим пере­водчиком. Когда мы гуляли и разговаривали, он сказал мне, что мы находимся недалеко от секретной военной базы.

Затем он поведал мне свои мысли: он думал, что его страна находится на пороге революции. Во время нашего – пророческо­го, как оказалось, – разговора, я понял, что это будет временным окном для Советского Союза – Божьим временем для совершения революции любви.

Одной из двух команд, которые должны были выступать перед нами на концерте памяти Джона Леннона, была «Хозяева вечности», наши друзья из Иркутска. Мы общались с ними в апреле. Во время нашего первого визита Андрей, барабанщик, молил­ся молитвой покаяния и согласился быть у нас переводчиком во время нашего выступления.

Вторая группа была из Китая. Во время своего выступле­ния они надевали демонические маски. Определенно, это был религиозный ритуал, и можно было ощутить реальную демоническую атмосферу.

Когда мы молились перед концертом. Капитан (наш бас- гитарист) был болен и кашлял; Тэрри жаловался на боль в же­лудке; я чувствовал себя больным и подавленным. Единственным, кто хорошо себя чувствовал, был наш барабанщик Пол. Я решил, что поскольку это наш первый концерт, я не буду говорить и вы­зывать на покаяние. Я буду просто кидать Библии в толпу и скажу несколько слов между песнями.

В конце концов, это был концерт, посвященный Джону Леннону, а не Евангельское собрание Билли Грэма. Мы все согла­сились с таким ходом событий.

Но как только началось шоу, я почувствовал Божье отно­шение к этим людям. Я изменил свое решение и план действий. Мне было интересно, что бы подумал Джон Леннон, увидев слова, которые мы показывали на экране. Мне кажется, он даже не мог себе этого представить!

Бог могущественно наполнил зал. После объяснения посла­ния креста я призвал людей к покаянию. Тридцать молодых людей вышли на сцену и склонили колени вместе со мной, чтобы при­гласить Иисуса в свои жизни. А после концерта также состоялось много разговоров о Боге.

Потом я поговорил с молодежным пастором из баптист­ской церкви, и он сказал мне, что теперь понимает, как Бог дей­ствует через нас, и что он должен помогать нам достигать моло­дых людей Барнаула.

«Мы нужны друг другу!» – сказал я, когда мы обнялись. Обнаружив, что мне сложно сдерживать слезы, я наконец-то упал в свою кровать в 3-15 ночи, но не смог уснуть до 6 утра.

На следующее утро мы поехали в советскую начальную школу. В столовой некоторые члены группы говорили с разны­ми классами и отвечали на вопросы учеников. Я научил их петь песню «Бог не мертвый» на английском языке! В этой ситуации я видел невероятную иронию: мы находимся в советской Сибири и поем «Бог не мертвый», в то время как в Америке было запрещено делать это в государственной школе. В каком безумном и запутан­ном мире мы живем!

После этого мы ответили на вопросы учеников и вели дол­гую дискуссию с директором. Мы подарили ей русскую Библию, и она попросила подписать ее. «Пожалуйста, возвращайтесь назад поскорее!» – сказала она, и мы ответили, что постараемся.

В помещении, где проходила «Рок Азия», мы провели пер­вое собрание для покаявшихся людей. Пришли три русских парня и пастор Виктор. Мы собрались в грязной комнате, и ребята зада­вали хорошие вопросы о принятом ими решении, и Роки, который помогал нашей группе, пытался отвечать на их вопросы. Пастор Виктор также объяснял трудные моменты в следовании за Иису­сом. Проведя вместе около часа, мы договорились встретиться в пятницу.

В час ночи я и Роки встретились с Евгением, организато­ром концерта. Он сообщил мне, что хочет продвигать NLM в госу­дарстве через ТВ, газеты и радио. Он сказал, что понимает наше предназначение говорить людям об Иисусе, и он чувствовал себя обязанным сделать нас известными по всему Советскому Союзу. Он также сказал, что будет связываться с местными церквями, чтобы сотрудничать с ними. Он продолжал, говоря, что готов ор­ганизовать первый фан-клуб NLM, в котором, как он уже говорил, будут изучать Библию и другую «христианскую пропаганду».

Он также предложил нам продолжать работать со школа­ми.

«Они готовы принять вас!» – добавил он.

Мы поговорили о проведении национального тура в сле­дующем году. Он объяснил нам, что нужно сделать промо-видео для этого. После встречи мы с Роки были поражены, особенно, учитывая тот факт, что Евгений был все еще неверующим!

Позже в этот же вечер у нас был концерт в молодежном клубе. По многим показателям это был неудачный концерт. Когда я кидал Библии в толпу, пьяные ребята дрались за них и постоян­но донимали тех, кто хотел с нами помолиться. В смятении я все же думал, что многие были тронуты, но, определенно, это был нелегкий вечер.

После Евгений пригласил меня полетать на вертолете во­круг Алтайских гор. Я с радостью согласился, и в 8-30 утра мы вылетели. Я должен был лететь вместе с Евгением, некоторыми журналистами и бывшим менеджером «Пинк Флойд». Это была за­хватывающая поездка: мы парили над горными ущельями и доли­нами.

Во время полета журналисты, не переставая, пили водку, и были «готовыми», когда мы приземлились на склоне горы на обед. Выбравшись из вертолета, когда его лопасти еще крутились, я к своему удовлетворению отметил, что, по крайней мере, пилот все еще трезв.

Мы приземлились недалеко от горной хижины, и я вместе со своим переводчиком Сергеем пошел познакомиться с людьми, живущими в горах. Я дал им русскую Библию и свои люминесцент­ные очки от солнца. Они с гордостью показали мне свой дом и угостили домашним хлебом и стаканом свежего молока.

Пришло время снова выступать на «Рок Азии». К моему большому удивлению, мы должны были стать главными на том фестивале – выступать последними на последнем концерте фестиваля. Китайская группа, выступавшая перед нами, выполняла свой демонический ритуал на сцене. Вокалист на самом деле вы­зывал духов, и они действительно вошли в него, и он начал орать, пока группа играла тяжелую, депрессивную музыку.

Я пошел обратно в гримерную, чтобы помолиться, но мне было неудобно, поскольку какая-то девушка проводила там заня­тия с группой по какой-то буддистской медитации, а по телевизору шли порнографические фильмы. Я стоял в коридоре и переживал духовное давление, которое можно было легко ощутить на этом фестивале.

«Бог, говори со мной», - кричал я.

Я обратился к первой книге Царств, главе 21, где я чи­тал историю о Давиде. Давиду нужен был меч для битвы (стих 9), поэтому он пошел к священнику и попросил у него меч. «Единственный меч, который у меня есть, это меч Голиафа, которого ты убил», – ответил священник.

Давид сказал: «Принеси мне этот меч, подобного нет во всем царстве». Теперь Давид собирался использовать меч для бит­вы за Божий народ, который до этого был использован с противоположной целью.

Когда я это прочитал, то почувствовал, как Бог обращает­ся ко мне. Он сказал: «Меч, который использовал сатана, чтобы уничтожить многих людей, Я отдаю тебе». Прочитав это, я знал, что мне нечего теперь бояться.

Пришла команда и присоединилась ко мне, и мы провели молитвенное собрание. Потом администратор концерта пришел к нам и сказал, что пора готовиться к выходу на сцену.

Перед самым выходом на сцену меня вдруг наполнил гнев. Во время всего четырехдневного фестиваля девятнадцать команд из Китая, Японии и СССР много говорили об энергии и силе добра и зла – и что «бог» живет в каждом из нас. Готовясь к выступле­нию, я услышал, как Бог говорит мне: «Скажи им, что Я не какая- то сила, Я Отец».

Мы начали выступать, и сразу же начались проблемы. Сна­чала сломался микрофон, поэтому мне пришлось забрать микро­фон у Тэрри, нашего гитариста. Потом, когда мы столкнулись, я сломал переключатель его гитары. Но все равно я знал, что Бог с нами. Тяжелый давящий дух, оставшийся от прошлой команды, не мог противостоять Божьей могущественной силе. Во время вы­ступления слова наших песен показывались по-русски на экране, и я кидал Библии в толпу.

После нашей последней песни, я провозгласил через свое­го переводчика: «Бог – это не какая-то сила. Бог – это не добро и зло. Бог – это не энергия, которую мы контролируем. Бог – Отец, и Его сердце болит за нас».

Я почувствовал, как Бог сошел на слушателей. Я рассказал о грехе и о том, как мы можем начать взаимоотношения со Все­могущим Отцом из-за того, что Он послал Своего Сына Иисуса, Который умер и воскрес. Во время моей речи кто-то кричал руга­тельства мне в ответ, но это меня не цепляло.

«Если вы хотите познать Отца, тогда выходите на сцену и склоните вместе со мной колени», – закончил я. И тогда молодые люди потоком хлынули на сцену, чтобы принять Иисуса в свои сердца. Когда я на это смотрел, гнет, давящий на меня всю неде­лю, испарился. Тяжесть ушла, когда я наблюдал за Божьей рабо­той в тот вечер.

На следующий день в аэропорту произошла трогательная сцена. Евгений рассказал мне, что был членом Коммунистической Партии во время нашего визита в апреле. Но с тех пор он понял, что Бог есть ответ. Он был очень близко к тому, чтобы отдать свою жизнь Богу.

«Вы должны пойти в школы, – сказал он. – Не мог бы ты с Джоди вернуться в январе? Они готовы принять вас. Возвращай­тесь, вы нам нужны здесь».

Я сказал ему, что мы постараемся, и, попрощавшись, мы сели в самолет до Москвы. Он взмыл над облаками, а я снова почувствовал, как слезы катятся по моим щекам. Мы снова, при нашей полной беспомощности, увидели, как Бог одержал победу над всеми трудностями.

Дата добавления: 2015-08-18