Глава I. Общие положения 1 страница

Статья 1. Сфера применения настоящего Федерального закона

Комментарий к статье 1

1. Статья 1 комментируемого Закона содержит два блока норм, первый из которых посвящен территориальному действию Закона и определению круга субъектов, подпадающих под действие его норм (п. п. 1, 2 и 4 ст. 1). Второй блок - содержательный, он определяет возможность передачи спора на разрешение третейского суда (п. 2 ст. 1).

2. Предметом регулирования Закона являются порядок образования и деятельности третейских судов, находящихся на территории РФ (п. 1 ст. 1). При этом международным договором, заключенным РФ, может быть установлен иной порядок образования и деятельности третейских судов, чем предусмотренный комментируемым Законом (п. 4 ст. 1). Последнее положение вполне очевидно, оно, по сути, воспроизводит конституционный принцип приоритета положений международного договора РФ над ее внутренним законодательством (ч. 4 ст. 15 Конституции РФ <1>).

--------------------------------

<1> Российская газета. 1993. N 237.

Действие Закона не распространяется на международный коммерческий арбитраж. Это означает, что в том случае, если стороной спора является (а) лицо, "коммерческое предприятие которой находится за границей" либо (б) предприятие с иностранными инвестициями, международное объединение или организация, созданные на территории РФ, а также если спор возникает (в) между их участниками, а равно (г) с другими субъектами права РФ (п. 2 ст. 1 Закона РФ от 7 июля 1993 г. N 5338-1 "О международном коммерческом арбитраже" <1>), то третейское разбирательство, направленное на разрешение такого спора, осуществляется не по правилам комментируемого Закона, а в соответствии с п. 3 ст. 1 Закона "О международном коммерческом арбитраже".

--------------------------------

<1> Российская газета. 1993. N 156.

Данная норма Закона, несмотря на ее простоту, вызывает систематические затруднения в государственных судах. Это вытекает из содержания дел по оспариванию решений международных коммерческих арбитражей, в которых суды применяют положения Закона, регулирующего, напомним еще раз, только процедуру третейского разбирательства без участия иностранного элемента <1>.

--------------------------------

<1> См., напр.: Постановления ФАС Московского округа от 8 июня 2006 г. N КГ-А40/3759-06 по делу N А40-82085/05-23-661, от 26 февраля 2008 г. N КГ-А40/723-08 по делу N А40-54535/07-69-510, от 31 июля 2008 г. N КГ-А40/6468-08 по делу N А40-4877/08-40-44 // СПС.

3. Значительно более сложными с точки зрения понимания, толкования и применения представляются положения п. 2 ст. 1 комментируемого Закона, посвященные определению круга дел, которые могут быть предметом третейского разбирательства. Сам законодатель определяет подведомственность дел третейскому суду весьма широко: в третейский суд может по соглашению сторон третейского разбирательства передаваться любой спор, вытекающий из гражданских правоотношений, если иное не установлено федеральным законом.

Следовательно, третейские суды вправе разрешать любые гражданско-правовые споры, а изъятие из их компетенции может быть установлено только федеральным законом. Однако из указанной нормы можно вывести и иные, менее очевидные, ограничения подведомственности спора третейскому суду. Если расположить эти ограничения системно, то можно получить следующую формулу: третейский суд рассматривает (а) споры, которые (б) по своей природе являются гражданско-правовыми, но (в) закон может изъять спор из ведения третейского суда.

А. Споры. Указание Закона на то, что третейский суд разрешает именно споры, наводит на мысль о том, что третейским судам не подведомственны дела об установлении фактов, имеющих юридическое значение, так как в делах такого рода отсутствует гражданско-правовой спор.

Б. Гражданско-правовая природа спора. Вопрос о том, какие отношения подпадают под гражданско-правовое регулирование, является предметом оживленной дискуссии в юридической науке на протяжении уже долгого времени <1>. Дискуссия эта началась с вопроса о том, не являются ли все имущественные отношения, регулируемые правом (в том числе налоговые повинности и пр.), частноправовыми и о том, что в настоящее время она превратилась, по сути, в обсуждение проблемы распространения сферы действия Гражданского кодекса РФ (ГК РФ) <2> на семейные, трудовые, корпоративные, земельные отношения.

--------------------------------

<1> Начало дискуссии см.: Кавелин К.Д. Что есть гражданское право и где пределы? // Избранные произведения по гражданскому праву. М.: ЮрИнфоР, 2003. С. 96 - 97.

<2> Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30 ноября 1994 г. N 51-ФЗ // СЗ РФ. 1994. N 32. Ст. 3301; часть вторая от 26 января 1996 г. N 14-ФЗ // СЗ РФ. 1996. N 5. Ст. 410; часть третья от 26 ноября 2001 г. N 146-ФЗ // Российская газета. 2001. N 233; часть четвертая от 18 декабря 2006 г. N 230-ФЗ // Российская газета. 2006. N 289.

Этот внешне вполне научный спор имеет весьма чувствительные практические последствия в комментируемой нами сфере. Прежде всего речь идет об арбитрабельности споров в сфере корпоративного, семейного, земельного, жилищного, природоресурсного, трудового права.

В целом можно было бы согласиться с позицией, в соответствии с которой споры, связанные с имущественными отношениями, возникшими в соответствующих смежных отраслях (например, земельной), могут быть предметом третейского разбирательства <1>. На верность этого тезиса указывают некоторые положения земельного законодательства, согласно которым земельный спор может быть передан на рассмотрение третейского суда (см., напр., п. 2 ст. 64 Земельного кодекса РФ от 25 октября 2001 г. N 136-ФЗ <2>).

--------------------------------

<1> Комментарий к Федеральному закону "О третейских судах в Российской Федерации" (постатейный) / Отв. ред. А.Л. Маковский, Е.А. Суханов (автор комментария к статье Е.А. Суханов). М.: Статут, 2003 // СПС.

<2> СЗ РФ. 2001. N 44. Ст. 4147.

В сфере трудовых правоотношений (вопреки мнению некоторых ученых <1>) передача индивидуального спора на разрешение третейского суда невозможна, так как в соответствии со ст. 382 Трудового кодекса РФ (ТК РФ) от 30 декабря 2001 г. N 197-ФЗ ТК <2> органами по рассмотрению таких споров являются комиссии по трудовым спорам и суд. Некоторый аналог третейского разбирательства устанавливается ст. 404 ТК РФ в институте трудового арбитража, который представляет собой орган по разрешению коллективных трудовых споров. Однако ни к порядку создания, ни к процедурам рассмотрения споров в трудовом арбитраже Закон о третейских судах не применяется.

--------------------------------

<1> Третейское регулирование трудовых отношений (интервью с В.И. Мироновым) // Трудовое право. 2009. N 12. С. 27 - 32.

<2> Российская газета. 2001. N 256.

Семейно-правовые споры, видимо, могут быть предметом рассмотрения третейского суда в части определения имущественных последствий брака и родства.

Особый интерес представляет вопрос о том, могут ли споры, возникающие в сфере корпоративного права, быть предметом рассмотрения в третейском суде. Нет никаких сомнений в том, что корпоративные отношения охватываются определением предмета гражданско-правового регулирования (ст. 1 ГК РФ). Разнообразные идеи о том, что сфера корпоративного права является предметом (а) самостоятельной отрасли права; (б) хозяйственного (предпринимательского, коммерческого) права (регулирующего вертикально-горизонтальные, диагональные и прочие юридико-геометрические отношения), являются дискуссионными в науке гражданского права и не вполне согласуются с положениями современного российского законодательства <1>. Практика арбитражных судов свидетельствует о том, что случаи включения третейской оговорки в устав хозяйственного общества встречаются в деловой практике и суды относятся к такой оговорке как бы благосклонно <2>.

--------------------------------

<1> Особенно явно данный тезис проявил себя в Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации (одобрена Советом при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства 7 октября 2009 г.) // Вестник ВАС РФ. 2009. N 11.

<2> См., напр.: Постановление Президиума ВАС РФ от 31 мая 2005 г. N 11717/02 // Вестник ВАС РФ. 2005. N 9. В данном деле устав общества с ограниченной ответственностью содержал следующую оговорку: "Любое разногласие или спор по мотивам толкования положений указанных учредительных документов, которые не могут быть разрешены по взаимному согласию, должны разбираться исключительно третейским судом по правилам арбитража и примирения Международного центра Федеральной экономической палаты в городе Вене".

Тем не менее к формулировке Закона, относящей практически любой гражданско-правовой спор к подведомственности третейских судов, надо относиться очень осторожно (и судебная практика это подтверждает). Видимо, единственная категория гражданско-правовых споров, в отношении которой нет и не может быть никаких сомнений по поводу подведомственности спора третейскому суду, - это споры по обязательствам из договоров <1>. Однако и здесь есть определенная специфика. Речь идет о возможности включения третейской оговорки в договор поставки или подряда для государственных (муниципальных) нужд и рассмотрения соответствующих обязательственных споров третейскими судами.

--------------------------------

<1> Это связано с историей третейских судов, которые создавались как суды торгового сословия, рассматривавшие споры между торговцами по торговым сделкам и применявшим торговые обычаи, которых не знали государственные судьи. Собственно, в этом и заключается идея третейского разбирательства: быстрая процедура разрешения спора лицом, имеющим познания в специфической сфере общественной деятельности (морская торговля, страхование, банковские операции и пр.) (см. две классические русскоязычные работы по истории третейского разбирательства: Волков А.Ф. Торговые третейские суды. СПб., 1913; Вицын А. Третейский суд по русскому праву, историко-догматическое рассуждение А. Вицына. М.: Типография В. Готье, 1856).

Длительное время (по крайней мере в дореволюционной науке гражданского права) считалось, что дела, затрагивающие интересы казны, не могут быть рассматриваемы третейскими судами <1>. Объяснение этого мнения заключается в том, что казенный интерес является интересом публичным, который может быть защищен от частных взысканий, а потому споры по обязательствам, заключенным с казной, не арбитрабельны.

--------------------------------

<1> Вицын А. Указ. соч. С. XII.

Однако в современном российском законодательстве о поставках товаров для государственных нужд (начало - середина 1990-х гг.) содержалось указание на то, что споры, возникающие из контракта, могут быть рассмотрены третейским судом (п. 5 ст. 8 Федерального закона от 2 декабря 1994 г. N 53-ФЗ "О закупках и поставках сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия для государственных нужд" <1>).

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 1994. N 32. Ст. 3303.

Но уже в более поздних законодательных актах о закупках и подрядах для государственных нужд такое указание не содержится, и потому включение в государственный контракт третейской оговорки неправомерно. В частности, на это косвенно указывается в Постановлении Президиума ВАС РФ по одному из недавних дел, рассмотренных в порядке надзора <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Президиума ВАС РФ от 23 апреля 2007 г. N 15767/06 // Вестник ВАС РФ. 2007. N 7.

В. Изъятия из подведомственности третейских судов, установленные законом. Случаи, когда закон недвусмысленно содержал бы норму, изымающую какие-либо дела из компетенции третейских судов, немногочисленны. В частности, к ним могут быть отнесены положения п. 3 ст. 33 Федерального закона от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" <1> (запрещающие рассмотрение дела о банкротстве в третейском суде), а также п. 3 ст. 5 комментируемого Закона (исключающие возможность рассмотрения в третейском суде спора, возникшего из договора присоединения, если только стороны не заключили третейское соглашение после возникновения основания для предъявления иска).

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 2002. N 43. Ст. 4190.

Весьма обширное исключение из подведомственности споров третейским судам составляют случаи исключительной подсудности дел государственным судам (ст. 38 Арбитражного процессуального кодекса РФ (АПК РФ) от 24 июля 2002 г. N 95-ФЗ <1>, ст. 30 Гражданского процессуального кодекса РФ от 14 ноября 2002 г. N 138-ФЗ <2> (ГПК РФ)) <3>. Прежде всего это касается гражданско-правовых споров, связанных с правами на недвижимое имущество. Для того чтобы разобраться в основании данного изъятия из ведения третейских судов, первоначально необходимо определить причины установления исключительной подсудности данной категории дел. Она может быть обоснована двумя обстоятельствами. Во-первых, как правило, большинство доказательств, связанных с недвижимой вещью, находятся в месте нахождения самой недвижимости (кадастровые планы, данные реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним и т.д.). Во-вторых (и это, как представляется, важнее), установление исключительной подсудности преследует цель исключения возможности появления двух противоречащих друг другу судебных решений по поводу принадлежности недвижимости <4>.

--------------------------------

<1> Российская газета. 2002. N 137.

<2> СЗ РФ. 2002. N 46. Ст. 4532.

<3> Хотя в зарубежной процессуальной литературе арбитрабельность и исключительная подсудность спора государственному суду признаются не связанными друг с другом понятиями (см. подробнее: Трунк А. Объективная арбитрабильность споров и исключительная компетенция государственных судов по германскому праву // Международный коммерческий арбитраж. 2005. N 4. С. 128 - 129). Схожая точка зрения встречается и среди российских юристов (см.: Нестеренко А.В. Критерии арбитрабильности споров по законодательству Российской Федерации // Арбитражный и гражданский процесс. 2005. N 8 // СПС).

<4> Эта правовая позиция может иметь значение и при отнесении к подведомственности третейских судов споров, связанных с созданием и управлением хозяйственными обществами (корпоративные споры). Последние также рассматриваются по правилам исключительной территориальной подсудности - арбитражным судом по месту нахождения юридического лица.

Таким образом, ни первое, ни (особенно!) второе обстоятельство, обосновывающие установление исключительной подсудности споров о правах на недвижимое имущество государственному суду, не оставляют ни капли сомнения в том, что третейский суд не вправе рассмотреть вопрос о принадлежности прав на недвижимую вещь. Кроме того, результатом рассмотрения и разрешения подобного рода спора стало бы внесение записи о праве на недвижимое имущество в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним (ЕГРП), что означало бы подчинение государственного органа, выполняющего публичную функцию, решению третейского суда.

Однако в действующем законодательстве о правовом режиме недвижимости существует достаточно много свидетельств того, что законодатель имел намерение наделить третейские суды определенной компетенцией в спорах, связанных с недвижимым имуществом. Во-первых, это положения ст. 25 Федерального закона от 16 июля 1998 г. N 102-ФЗ "Об ипотеке (залоге недвижимости)" <1>, в которой прямо указано, что регистрационная запись об ипотеке может быть погашена на основании решения третейского суда. Во-вторых, это норма ст. 33 того же Закона, в которой использован следующий прием юридической техники: законодатель перечисляет "суд, арбитражный суд, третейский суд" и называет эти органы "судом" (очевидно, для удобства применения в последующем тексте). В дальнейшем же (в гл. IX ФЗ "Об ипотеке", посвященной обращению взыскания на предмет ипотеки) законодатель просто использует термин "суд", что, видимо, должно означать в том числе и возможность обращения взыскания на предмет ипотеки по решению третейского суда. И, наконец, нельзя не упомянуть породившую колоссальное количество дебатов ст. 28 Федерального закона от 21 июля 1997 г. N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" <2>, а точнее - ее название, в котором упоминается возможность государственной регистрации прав на недвижимое имущество, установленных решением третейского суда.

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 1998. N 29. Ст. 3400.

<2> СЗ РФ. 1997. N 30. Ст. 3594.

Однако данные нормы следует применять с учетом ряда правовых позиций, которые сложились в практике судов.

В пункте 27 Обзора практики рассмотрения арбитражными судами дел о признании и приведении в исполнение решений иностранных судов, об оспаривании решений третейских судов и о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решений третейских судов (информационное письмо Президиума ВАС РФ от 22 декабря 2005 г. N 96 <1>) содержится весьма радикальный вывод о том, что "...правоотношение, связанное с регистрацией права собственности, имеет публично-правовой характер, а решение третейского суда, обязывающее регистрирующий орган осуществить соответствующие действия, - публично-правовые последствия... Это положение свидетельствует о том, что вопрос о праве собственности на недвижимое имущество относится к исключительной компетенции государственных судов". В итоге высшая судебная инстанция констатировала, что "решение третейского суда, обязывающее регистрирующий орган зарегистрировать право собственности на недвижимое имущество за стороной третейского разбирательства, затрагивает вопросы публично-правового характера, которые не могут быть предметом рассмотрения в третейском суде".

--------------------------------

<1> Вестник ВАС РФ. 2006. N 3.

В более позднем деле, предметом которого являлся спор между частными лицами о признании права собственности на недвижимое имущество, высшая судебная инстанция пришла к несколько иному выводу: третейский суд может рассмотреть спор между двумя частными лицами о принадлежности прав на недвижимое имущество. Однако при этом следует учитывать, что в орган по регистрации перехода прав на недвижимость должны обратиться оба участника спора, причем орган будет в общем порядке устанавливать, имеются ли достаточные основания для государственной регистрации права лица, выигравшего процесс в третейском суде. Если же в орган по регистрации прав обратится лишь одно лицо, то для совершения регистрационных действий требуется исполнительный лист арбитражного суда на принудительное исполнение решения третейского суда. В этом случае записи в ЕГРП будут вноситься по правилам о регистрации прав на основании судебных актов государственных судов <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Президиума ВАС РФ от 17 апреля 2007 г. N 15324/06 // Вестник ВАС РФ. 2007. N 7.

Кроме того, в недавней практике ВАС РФ обращалось внимание на то, что участники третейских разбирательств, предметом которых является недвижимое имущество, зачастую не имеют реального спора между собой. Такая третейская процедура, по замыслу участников третейского разбирательства, призвана подменить или упростить административную процедуру регистрации прав на недвижимое имущество. В связи с этим Президиум ВАС РФ дважды подчеркнул, что в ситуации, когда будет установлено, что стороны третейского разбирательства создали видимость частноправового спора, в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда по спорам о правах на недвижимость должно быть отказано <1>.

--------------------------------

<1> Постановления Президиума ВАС РФ: от 12 мая 2009 г. N 17373/08 // Вестник ВАС РФ. 2009. N 8; от 20 октября 2009 г. N 8120/09 // Вестник ВАС РФ. 2010. N 1.

Наконец, есть еще один нюанс, связанный с подведомственностью третейским судам споров по договорам, предметом которых является недвижимое имущество. Не вызывает каких-либо сомнений то, что, к примеру, спор о взыскании продажной цены или арендной платы соответственно по договорам купли-продажи или аренды недвижимости может быть предметом третейского разбирательства. Однако возникает вопрос: а может ли третейский суд рассмотреть обязательственный иск покупателя по договору купли-продажи недвижимости о понуждении к передаче недвижимого имущества (ст. 398 ГК РФ)? Видимо, на этот вопрос следует ответить утвердительно. Однако как быть в ситуации, если этот иск сопровождается требованием о государственной регистрации перехода права собственности на недвижимость (ст. 551 ГК РФ)? Здесь, видимо, решение должно быть таким же, как и в делах о признании права собственности на недвижимое имущество, - третейский суд может рассмотреть такой спор, однако государственная регистрация перехода права собственности должна производиться на основании либо двух заявлений (правообладатель и приобретатель), либо только заявления приобретателя и исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда.

4. Весьма интересным и сложным является вопрос о сохранении подведомственности спора третейскому суду в случае уступки прав по обязательству третьему лицу, которое не участвовало в третейском соглашении.

Для того чтобы правильно разрешить данный вопрос, необходимо определить, что представляет собой материальное право на иск и как оно связано с субъективным гражданским правом, которое, собственно, и защищается путем реализации права на иск. На этот счет Л.А. Новоселовой было высказано следующее мнение: возможность принудительной защиты является неотъемлемым элементом субъективного права и, становясь управомоченным субъектом, цессионарий должен считаться принявшим на себя обязанность соблюдать условия принудительной реализации права <1>.

--------------------------------

<1> Новоселова Л.А. Сделки уступки права (требования) в коммерческой практике. Факторинг. М.: Статут, 2003. С. 140 - 141.

Однако существует и иной взгляд, суть которого сводится к следующему: третейская оговорка представляет собой не материально-правовое соглашение, а процессуальное, поэтому оно не может входить в предмет уступки <1>. По мнению В.А. Белова, поскольку цедент не отвечает за эксцессы при осуществлении права, то несправедливо возлагать на цессионария бремя соблюдения тех условий о защите, о которых договорился цедент <2>.

--------------------------------

<1> Свириденко О.М. Цессия в арбитражной практике // Арбитражная практика. 2001. Спецвып. С. 35 - 36. Цит. по: Новоселова Л.А. Указ. соч. С. 140.

<2> Белов В.А. Сингулярное правопреемство в обязательстве. М.: Учебно-консультационный центр "ЮрИнфоР", 2000. С. 250 - 251.

Еще один аргумент, связанный с процессуальным характером третейской оговорки, выдвинут О.Ю. Скворцовым. Он рассуждает следующим образом: разбирательство гражданских споров основывается на принципе диспозитивности, что неизбежно предполагает наличие воли на значимые процессуальные действия со стороны лица, заинтересованного в их совершении. Применительно к обсуждаемой проблеме это означает, что признание принципа следования третейской оговорки за уступаемым правом влечет то, что цессионарий оказывается "заложником" чужой воли и не может, таким образом, реализовать свои основные процессуальные права, вытекающие из процессуального принципа диспозитивности <1> (о природе третейского соглашения см. комментарий к ст. 7 Закона).

--------------------------------

<1> Скворцов О.Ю. Третейское разбирательство предпринимательских споров в России. Проблемы. Тенденции. Перспективы. М.: Волтерс Клувер, 2005 // СПС.

Таким образом, возражения против принципа обязательности третейской оговорки для цессионария могут быть сведены к двум группам: (1) возражения материально-правового характера и (2) возражения процессуального характера.

Обобщить их содержание можно следующим образом.

Право на разрешение спора третейским судом не является элементом гражданского правоотношения (в данном случае - обязательства). Последнее структурно включает право лица требовать определенного поведения от обязанного лица и корреспондирующую этому праву обязанность должника совершить определенные действия либо воздержаться от их совершения. Право на разбирательство спора определенным судом (государственным, третейским и т.п.), или иначе - право на иск, не включается в структуру субъективного гражданского права, а представляет собой самостоятельное право, тяготеющее к сфере публичного права <1>. Процессуальные же права предметом уступки быть не могут (материально-правовое возражение).

--------------------------------

<1> Вопрос о частноправовом либо публично-правовом характере гражданско-процессуальных прав имеет весьма солидную историю (см., напр.: Гордон В.М. Иски о признании. Ярославль: Типография Губернского правления, 1906. С. 78 - 90). Сегодня, кажется, подавляющее большинство процессуалистов говорят о публичном характере процессуальных отношений, так как одной из сторон этих отношений является субъект, наделенный дискреционной властью, - суд. Это в полной мере касается и отношений между участниками третейского разбирательства и третейским судом, они также являются публично-правовыми, так как основаны на выполнении третейским судом ряда публичных функций (см. подробнее: Скворцов О.Ю. Проблемы третейского разбирательства предпринимательских споров в России: Автореф. дис.... д-ра юрид. наук. СПб., 2006. С. 14).

Дело подведомственно третейскому суду только в случае положительного (явно выраженного) согласия участников третейского разбирательства на разрешение спора третейским судом (п. 1 ст. 5 Закона) (см. комментарий к ст. 5). Очевидной натяжкой представляется предположение о том, что, вступив в отношения с цедентом по поводу приобретения права из договора, содержащего третейскую оговорку, цессионарий тем самым выразил свое согласие с третейской оговоркой. Поэтому распространение третейской оговорки на цессионария противоречило бы основополагающему принципу третейского разбирательства - добровольности подчинения сторон спора третейской юрисдикции (процессуальное возражение).

Однако практика Президиума ВАС РФ отвечает на этот вопрос иначе.

В деле 2005 г. <1> Президиум ВАС РФ указал, что предъявление иска в защиту нарушенных прав является одной из составных частей содержания права требования, перешедшего к новому кредитору. Следовательно, правомочие цессионария на защиту приобретенного права возникнет у него в том виде, в котором оно имелось у цедента в момент уступки. В комментируемом деле высшая судебная инстанция обосновала это соображение ссылкой на норму ст. 384 ГК РФ, в соответствии с которой, если иное не предусмотрено законом или договором, право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права. Таким образом, под "условиями", на которых существует субъективное право, являющееся предметом уступки, ВАС РФ понимает также не только условия материально-правового характера, но и процессуально-правовые условия существования уступаемого права.

--------------------------------

<1> Постановление Президиума ВАС РФ от 22 марта 2005 г. N 12752/04 // Вестник ВАС РФ. 2005. N 7.

Из материалов дела, рассмотренного Президиумом ВАС РФ, следует, что первоначальный кредитор, впоследствии уступивший право, до момента уступки предъявил к должнику иск, основанный на требовании, которое было им уступлено цессионарию (истцу по настоящему делу). Однако в первоначальном процессе цедент не довел дело до разрешения его судом по существу и отказался от иска.

Высшая судебная инстанция посчитала, что последствия отказа от иска, заявленного цедентом в первоначальном процессе, распространяются и на цессионария в силу правил о сингулярном правопреемстве, которое имеет место в результате уступки. В итоге же Президиум склонился к тому, что суды, рассмотревшие спор между цессионарием и должником по существу, поступили ошибочно, так как в соответствии с процессуальным законодательством в случае прекращения производства по делу повторное обращение в суд по спору между теми же лицами, о том же предмете и по тем же основаниям не допускается. В связи с этим Президиум постановил, что состоявшиеся по делу судебные акты подлежат отмене, а производство по делу - прекращению.

Дата добавления: 2015-08-18