К восточнопрусской границе

Командующий 3-м Белорусским фронтом одобрил план наступательных действий армии. Их замысел состоял в том, чтобы после ударов артиллерии и авиации усилиями соединений 5-го гвардейского и 113-го стрелковых корпусов прорвать оборону противника южнее Расейняй, развить наступление на Таураге (главное направление) и Юрбаркас, овладеть этими городами и в последующем завязать бои непосредственно за Восточную Пруссию.

Эта операция, получившая название Таурагской, с самого начала отличалась рядом особенностей. Она проводилась как армейская, но при поддержке фронтовой артиллерии и авиации. 39-я армия, составляя правое крыло 3-го Белорусского фронта, одна из всех армий этого фронта действовала севернее реки Неман; поэтому большое внимание уделялось обеспечению взаимодействия с нашим соседом справа — 2-й гвардейской армией 1-го Прибалтийского фронта, наступавшей севернее Расейняй тоже, как и мы, в юго-западном направлении.

Учитывая опыт боев, возросшее мастерство воинов, Военный совет армии выдвинул требование к войскам вести наступление беспрерывно, днем и ночью, не давать противнику передышки для закрепления на промежуточных рубежах. Предлагалось выделить и подготовить резервные [213] подразделения специально для ночных действий. Наступающие войска обеспечивались дополнительным питанием.

Весьма насыщенной была работа по морально-политической подготовке личного состава.

Как всегда, пополнялись и укреплялись партийные организации в ротах и батареях, расставлялся и тщательно инструктировался партийный актив. В частях и подразделениях прошли партийные и комсомольские собрания, обсудившие задачи коммунистов и комсомольцев в предстоящих боях.

В ночь на 6 октября в ротах и батареях вновь накоротке собирались коммунисты и комсомольцы, перед ними выступили командиры и политработники частей и соединений, представители политотдела и штаба армии. В течение этой ночи в траншеях и на исходных рубежах атаки были выпущены боевые листки, а к утру — армейская и дивизионные газеты, призывавшие воинов стремительно наступать на врага. В листовках и плакатах давались схемы переднего края обороны противника и направление действий частей и подразделений, указывалось расстояние до Таураге, Юрбаркаса, Тильзита. Перед началом артподготовки до личного состава было доведено обращение Военного совета армии «Овладеем городами Таураге и Юрбаркасом! Вперед, на Восточную Пруссию!».

Мы на сомневались, что воины с нетерпением ждали сигнала на атаку, рвались в бой.

Наступление началось утром 6 октября мощными ударами артиллерии, «катюш» и авиации по боевым порядкам противника, и особенно по Расейняйским высотам. Дивизии 5-го гвардейского корпуса и 192-я дивизия 113-го стрелкового корпуса в течение 30 минут прорвали оборону противника, преодолев три траншеи, и продолжали двигаться вперед.

Радостно было видеть умелые действия наших воинов. Как дружно шли пехотинцы за огневым валом, бесстрашно прижимаясь к разрывам снарядов нашей артиллерии иногда даже ближе положенной дистанции!

С НП гвардейского корпуса мы наблюдали, как бьют врага артиллеристы и летчики, взаимодействуя с пехотой и танками.

Расчет старшего сержанта Леонова из 9-й батареи 139-й армейской пушечной бригады выкатил свою пушку на расстояние 500 метров от переднего края противника [214] и буквально снайперскими выстрелами разрушил вражеский дзот, который мог фланкирующим огнем задержать нашу пехоту, а затем столь же успешно ударил по второму дзоту. Командующий артиллерией корпуса полковник И. К. Коваленко отправил записку командиру орудия: «За отличную работу объявляю бойцам расчета благодарность и желаю вам еще больших успехов. Большое вам спасибо!»

Командир взвода управления лейтенант Дувшничин с тремя разведчиками и радиостанцией на броне нашего танка прорвался в глубину обороны противника около деревни Полкма. Отсюда лейтенант стал корректировать огонь нашей артиллерии, обеспечив подавление двух вражеских батарей, чем воспользовался весь танковый десант и добил рассеянные группы гитлеровцев. Вообще танкисты 28-й гвардейской танковой бригады замечательно взаимодействовали с частями 5-го гвардейского корпуса. Недаром в первый же день боя командиры 17-й и 19-й гвардейских дивизий объявили благодарность воинам 1-го и 2-го батальонов танковой бригады.

Наступление развивалось успешно.

В ночь на 9 октября полки 192-й и 17-й гвардейской дивизий и батальоны 28-й гвардейской танковой бригады заняли исходное положение с севера, а 91-й гвардейской — с востока для штурма Таураге. Командиры дивизий вечером поставили и уточнили задачи полкам и приданным силам.

На рассвете артиллеристы нанесли короткий, но сильный удар по передовым позициям гитлеровцев. По сигналу «Атака» стрелковые полки решительно двинулись на штурм. Одним из первых ворвался в траншеи противника на северо-восточной окраине Таураге комсорг 5-й роты 52-го полка 17-й гвардейской дивизии рядовой Клевко. Он гранатами уничтожил расчет вражеского пулемета, который мешал продвижению роты. За этот подвиг Клевко был награжден орденом Славы III степени. Штурм еще продолжался, а комсорг 52-го гвардейского полка лейтенант Фомин, находившийся в боевых порядках 2-го батальона, вместе с комсомольцем рядовым Петуховым под сильным пулеметным огнем противника водрузили Красное знамя на самом высоком здании в центре Таураге. Вскоре город был очищен от гитлеровцев. Не останавливаясь в нем, гвардейцы стремительно двигались дальше. К исходу 9 октября 19-я гвардейская дивизия вышла на [215] широком фронте к реке Неман, то есть к границе с гитлеровским рейхом. Этого дня ждали все воины армии, и потому нельзя было остановить ураганного стрелкового, артиллерийского и минометного огня, обрушенного ими по фашистским войскам, вышвырнутым на территорию Восточной Пруссии, откуда они начинали свою агрессию.

Успешно наступала и 262-я дивизия 113-го стрелкового корпуса, которая имела задачей овладеть городом Юрбаркас и захватить переправы на Немане. Уже 7 октября она вышла на подступы к городу с севера, но встретила здесь сильное сопротивление противника, поддержанное артиллерийским и минометным огнем с левого берега Немана. Потребовалась перегруппировка сил дивизии. Опорным пунктом обороны гитлеровцев в самом городе был район костела и бывшая усадьба графа Васильчикова с каменными строениями и обнесенным кирпичной стеной лесопарком. Конечно, его можно было подавить артиллерией и авиацией, но это принесло бы лишние разрушения городу. Чтобы их избежать, командир дивизии генерал Усачев решил овладеть городом в ночном бою. С наступлением темноты 2-й стрелковый батальон 945-го полка с группой автоматчиков под командованием майора И. Н. Липсвиридзе по глубокому оврагу обошел лесопарк и усадьбу с запада. Подойдя к костелу и заняв удобные позиции, автоматчики и стрелки открыли внезапный огонь по гитлеровцам. Среди них началась паника и неорганизованный отход. Смелые действия воинов стрелкового батальона послужили сигналом для 945-го и 950-го стрелковых полков. Они перешли в ночную атаку и штурмом овладели городом.

С утра 9 октября части 262-й дивизии продолжали уничтожать и брать в плен отдельные группы противника, а 940-й стрелковый полк под командованием подполковника И. В. Арзамасцева продолжил наступление западнее Юрбаркаса и вышел к правому берегу Немана в районе города Смалининкай.

Начались бои за переправы на реке Неман. Военный совет придавал этому особое значение, так как здесь намечалось форсирование реки основными силами армии. Утром 9 октября я приехал в район взорванного моста юго-западнее города Юрбаркас. Здесь встретился с генерал-майором Усачевым. Подразделения 945-го стрелкового полка его дивизии уже переправлялись через Неман, используя захваченный на левом берегу плацдарм. Из доклада [216] З. Н. Усачева и бесед с участниками боев я узнал подробности событий, которые этому предшествовали.

В ночь на 9 октября, еще до завершения боев в городе, несколько подразделений 1-го батальона 945-го стрелкового полка, используя остатки взорванного моста, рыбацкие лодки, плоты, бревна, доски, форсировали Неман и зацепились на вражеском берегу. Возглавил их заместитель командира батальона старший лейтенант Толстиков, переправившийся туда, как и все, на подручных средствах с группой разведчиков и ячейкой управления батальона. Гитлеровцы сразу же предприняли ожесточенные контратаки против плацдарма, пустив в ход танки и штурмовые орудия, артиллерию и минометы.

Но отважные советские воины не дрогнули. Мужество и отвагу проявили бойцы 1-й и 2-й рот, которыми командовали офицеры Сергеев и Фролов. Рота старшего лейтенанта Сергеева уничтожила свыше 50 гитлеровцев, но сам командир пал смертью храбрых. Стойко отражала яростные атаки гитлеровцев 2-я рота, ни на шаг не отступив от завоеванного рубежа; в напряженном бою, оказавшемся последним в районе плацдарма, погиб и ее командир старший лейтенант Фролов. Так в один день погибли, отстаивая плацдарм на левом берегу Немана, двое замечательных молодых командиров. Это были энергичные, находчивые и бесстрашные офицеры. За мужество и героизм, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, Сергею Ефимовичу Сергееву и Илье Антоновичу Фролову одним Указом Президиума Верховного Совета СССР были посмертно присвоены звания Героев Советского Союза.

Тем же Указом звания Героя Советского Союза был удостоен и старший лейтенант Василий Васильевич Толстиков. В схватках на плацдарме он лично уничтожил гранатами и огнем из автомата свыше десятка фашистов. Был тяжело ранен в ноги, ползком добрался до укрытия и после перевязки в течение шести часов управлял боем подразделений.

Так благодаря исключительному героизму воинов 262-й дивизии, поддержанных огнем 139-й армейской пушечной бригады, плацдарм на левом берегу Немана был окончательно закреплен. Вскоре здесь был наведен наплавной мост, через который несколько позднее переправились за Неман все войска 39-й армии.

В бою за город Смалининкай отличился 2-й батальон [217] 940-го стрелкового полка. В полосе 262-й дивизии этот населенный пункт был первым, откуда можно было через Неман видеть невооруженным глазом территорию Восточной Пруссии. Естественно, мне захотелось туда поехать. Меня встретили и показали освобожденный город командир батальона майор В. А. Будаков и заместитель командира полка по политчасти майор В. И. Гукин. Через этот литовский городок на правом берегу Немана, знаменитый своей аллеей вековых дубов в два обхвата, фашистские полчища в 1941 году ринулись в глубь Советского Союза. А теперь отсюда уже мы всматривались в восточнопрусскую землю, видели фольварки, леса, оборонительные сооружения немецко-фашистских войск.

Как и все наши воины, пришедшие сюда после тяжких испытаний, я не мог удержаться от того, чтобы чем-то не отметить, хотя бы символически, свою первую встречу с вражеской землей.

Рассматривая в бинокль ближайший прусский фольварк, я заметил дом под черепичной крышей и большой сарай с раскрытыми дверями. Около дома находился сад с ровными рядами фруктовых деревьев, а возле них хорошо просматривалась траншея. «Подходящая цель», — решил я и направился к позиции 82-миллиметрового миномета, который вел огонь невдалеке от нас.

— Покажите рубеж или точку, куда долетит мина из вашего миномета, — попросил я у командира расчета.

Расторопный голубоглазый сержант четко доложил расстояния до отдельных предметов на том берегу, находившихся в зоне действительного огня миномета. По его команде я бросил мину в трубу, а затем мы вместе наблюдали взрыв около облюбованной мной цели. Сознаюсь, я получил тогда какое-то особое удовлетворение — ведь это был удар по территории ненавистного врага!

Запомнился мне почему-то еще один эпизод из той же первой поездки на только что отвоеванный берег Немана. В прибрежном кустарнике я неожиданно услышал перекличку двух воинов на молдавском языке, немного знакомом мне по довоенной службе в Молдавии. Одного солдата я увидел по вытянутой вверх руке, подошел и поприветствовал: «Буне дзео!» Поначалу он растерялся, но потом ответил мне по-уставному, на русском языке. Это был рядовой Ионице из молодого пополнения, прибывшего из Молдавии накануне проведения Белорусской операции. Он рассказал, что перекликался со своим [218] земляком, солдатом другой роты. В отделении он оказался единственным молдаванином, вот ему и приходилось на стороне искать собеседников из земляков. Но солдат объяснил, что в отделении у него есть настоящие друзья, а лучший из них — дядя Петя. Ионице подошел к стоявшему недалеко от нас пожилому солдату с прокуренными усами, обнял его и сказал:

— Нас с дядей Петей куда угодно посылайте, и я всегда пойду с ним. Хоть по дну Немана.

Бывалый воин смущенно покраснел, легко, по-дружески оттолкнул от себя молодого солдата правой рукой (левая была на перевязи после ранения), что-то пытался опровергнуть, но собравшиеся вокруг солдаты зашумели:

— Правильно сказал рядовой Ионице. С такими, как дядя Петя, никогда не пропадешь, всегда выручит...

Хорошо помню, что дядя Петя был родом с Урала, сам воевал отважно и учил этому молодых солдат. И таких «дядей» — опытных солдат и сержантов — в нашей армии было немало. И надо сказать, при проведении Таурагской операции молодое пополнение солдат, призванных из освобожденных районов Украины, Белоруссии, Молдавии и прошедших подготовку накануне операции, показало себя с самой лучшей стороны. Молодые воины, следуя примеру ветеранов, отважно выполняли боевые задачи.

За время пребывания в частях 262-й дивизии я имел возможность еще ближе познакомиться с ее командиром — генерал-майором Захарием Никитовичем Усачевым. Он прошел суровую школу жизни, с детства помогал в работе отцу крестьянину — бедняку села Скородное на Орловщине, батрачил у помещика, потом стал рабочим в городе Серпухове под Москвой. Военную службу начинал в царской армии, в 1918 году добровольно вступил в ряды Красной Армии, позднее участвовал в боях против Врангеля и Махно. Стал членом партии. Прошел последовательно все командирские ступени от взвода до дивизии. Окончил Военную академию имени Фрунзе. Великую Отечественную войну начал заместителем командира, а затем стал командиром дивизии. В июне 1943 года принял 262-ю стрелковую дивизию, которая отличилась в боях за освобождение городов Демидова, Витебска. Вместе с ним мы прошли боевой путь при проведении Восточно-Прусской операции, а затем завершили его на Дальнем Востоке.

С завершением Таурагской операции вся территория Литовской ССР в полосе 3-го Белорусского фронта была [219] освобождена от фашистских захватчиков. Воины 39-й армии были горды тем, что приняли активное участие в решении этой благородной задачи. Все они — русские, украинцы, белорусы, казахи, узбеки, молдаване, сыны других национальностей — бились, проливали свою кровь за счастье литовского народа, и это делало освобожденную ими землю такой же близкой для них, как и своя родная, находившаяся в далеком тылу.

Вспоминая те бои, мы, ветераны 39-й, радуемся замечательным успехам Советской Литвы. В сентябре 1977 года мне в группе ветеранов посчастливилось быть гостем литовских городов, которые освобождали войска 39-й армии, и воочию убедиться в разительных переменах в жизни литовского народа. Далеко шагнули вперед экономика и культура республики. Проводится большая работа по воспитанию населения, в первую очередь молодежи, в духе интернационализма и дружбы народов, коммунистической нравственности, уважения к памяти воинов, отдавших свою жизнь за освобождение литовской земли от фашистских оккупантов.

Совершенно новым предстал перед нами город Укмерге — важный экономический и культурный центр республики. Ничего не осталось от печальной памяти прежнего угрюмого пригорода Пески, где гитлеровцы замучили тысячи советских граждан. На этом месте создан новый микрорайон с удобными и красивыми домами. В городе построены новые школы, городской стадион, которому могут позавидовать многие областные центры. Одним из самых примечательных мест является «певчее поле» на большой поляне в сосновом бору. Здесь проводятся массовые народные праздники песни. В городе имеется краеведческий музей. Из его материалов можно узнать о славном революционном прошлом Укмерге — его жители в 1918 году были в первых рядах борцов за установление Советской власти в Литве, а в 1939–1940 годах здесь работала подпольная типография, печатавшая коммунистическую газету «Голос народа». В Укмерге родился секретарь ЦК КП Литвы И. Мескупас-Адомас, погибший в неравном бою с гитлеровцами в 1942 году.

Город Расейняй являлся одной из самых горячих точек в полосе боевых действий 39-й армии и был сильно разрушен. Теперь его, конечно, тоже нельзя было узнать. Появилось много новых зданий, целых кварталов. На месте бывших огневых позиций и траншей, где стойко сражались [220] воины 875-го полка 158-й стрелковой дивизии, построена одна из лучших школ города. Вместе с активным участником боев, бывшим заместителем командира дивизии Павлом Степановичем Лобачем мы встретились с первым секретарем Расейняйского райкома партии Зигмасом Грамайло, который рассказал нам о замечательных достижениях и о будущем района. Мы объехали места былых боев, побывали в птицесовхозе, в колхозах, школах и искренно радовались успехам детей и внуков тех селян, которые, спасаясь от гитлеровцев, шли к нам в 1944 году.

О больших достижениях в промышленности, строительстве, в развитии культуры мы узнали в одном из красивейших городов Литвы — Каунасе. Это второй по величине и значению город республики. В начале века здесь распространялась ленинская «Искра», работал Ф. Э. Дзержинский. Немало памятных мест в городе связано с борьбой за Советскую власть в 1918 году, с деятельностью в буржуазное время подпольных коммунистических организаций и другими революционными страницами прошлого. На берегу нового Каунасского водохранилища заложен огромный национальный парк. Гордятся жители Каунаса своей ГЭС, которую им помогали строить посланцы семи союзных республик. Она стала первой в Литве стройкой, воплощавшей дружбу народов нашей страны. Потом таких строек были десятки.

И в других городах, которые мы посетили, как и во всей республике, за послевоенные десятилетия достигнуты замечательные результаты.

Таковы оказались плоды победы, одержанной Советской Армией в годы Великой Отечественной войны. И взращены эти плоды трудолюбивыми руками литовского народа, опиравшегося на помощь всех народов нашей страны. [221]

Дата добавления: 2015-08-05