Брак в Предании и согласно учению Церкви

Из истории таинства Брака

В истории таинства Брака, как нам кажется, заслуживают внимания три момента: указания на таинственный характер брака в святоотеческий период; отстаивание Церковью своей компетентности и власти в вопросах брака и супружеской любви; основные точки зрения на брак, в том числе и еретические¹².

Относительно первого момента следует отметить, что Отцы Церкви, прежде всего, подчеркивают моральную новизну христианской супружеской жизни, настаивают на ее единстве и нерасторжимости, и вместе с тем они говорят о славе девства для Царства Небесного. Они часто приводят слова апостола Павла о том, что брак есть тайна великая (ср. Еф 5, 32), делают из них вывод о величии и святости брака, но не дают этому теоретического обоснования. Отцы Церкви учат также, что Сам Бог участвует в супружеском союзе, подобно тому, как это делал Иисус Христос на брачном пире в Кане Галилейской. Присутствуя на брачном пире, Иисус Христос благословил и освятил брак, тем самым Он возвел брак в достоинство, которого прежде у него не было, и придал ему Своей властью новую ценность. Вместе с благословением Божиим супругам дается особая помощь и благодать, необходимые для верности своему долгу. Осознание этих обстоятельств явилось признаком того, что брак начинает пониматься как таинство. В богослужении Римской церкви и соответствующих латинских текстах мы находим как благословение супружеской четы (иногда только невесты), так и благословение невесты, тесно связанное с пострижением и благословением послушниц¹³. Епископу, пресвитеру или диакону следует соединить руки супругов и произнести благословение.

Из восточных Отцов Церкви, оставивших наиболее интересное учение о браке, следует назвать святого Василия Великого, святого Григория Нисского, святого Григория Богослова и святого Иоанна Златоуста, из западных — святого Амвросия, святого Иеронима и святого Августина. Последний утверждает, что Христос возвысил брак, дабы супружеский союз стал образом Его союза с Церковью. Кроме того, брак следует рассматривать как добро, потому что он влечет за собой три блага и объективные ценности: proles, что означает рождение и воспитание детей, fides, что означает верность супругов во взаимной любви, sacramentum, поскольку выражает высшее значение и ценность, будучи образом союза Христа Жениха и Церкви Невесты. Следовательно, он представляет собой нерасторжимый союз мужчины и женщины. Святой Августин утверждает: «Именно это, как мы видим, происходит между Христом и Церковью, которые соединены друг с другом на все времена, и союз между ними никоим образом не может быть расторгнут. Столь же неукоснительно и соблюдение этого таинства в Граде Святом, в Доме Божием, то есть в Церкви Христовой всеми верными супругами, которые, безусловно, являются членами Тела Христова; и по этой причине, хотя женщина и берет себе мужчину в мужья, а мужчина берет себе женщину в жены для рождения детей, не дозволяется человеку оставлять даже и бесплодную жену, чтобы жениться на пригодной к деторождению»¹⁴. В этом отрывке присутствуют два момента, на которые Отцы Церкви обычно опираются в своих суждениях о христианском браке: во-первых, брак есть образ единства и связи между Христом и Церковью, и, во-вторых, супруги являются членами церковного Тела. Поэтому Отцы Церкви, бесспорно, считали, что брак это нечто священное, знамение некой священной реальности, и потому сравним по своему действию с Крещением и Священством в отношении единственности и нерасторжимости, которые свойственны этим двум таинствам.

Кроме указаний на таинственный характер брака, другим основополагающим моментом в Церковном Предании является высказывания Церкви, свидетельствующие о ее компетентности и власти в вопросах брака. Так, Церковь считает, что супружеская христианская любовь это не проявление естества, а напротив, она должна направляться Церковью и устанавливаться соответствующими христианскими обрядами. Святой Игнатий Антиохийский пишет: «Долг супругов заключать свой союз согласно похоти»¹⁵. В 447 году Константинопольский Собор, в противовес манихейству, говорит о законности браков, заключенных не только между христианами, но и вообще между любыми мужчиной и женщиной (ср. DzSch 206). Это учение подтверждается на Первом Соборе в Браге в 561 году (ср. DzSch 461_2), совершенно определенно отказавшемся от какого-либо осуждения брака. В противовес излишне суровым учениям некоторых сект, Церковь постоянно подчеркивает святость и действитель ность браков, заключенных по правилам. В том же духе высказыва ется и Второй Латеранский Собор в 1139 году, а также Иннокентий III в 1208 году (ср. DzSch 718, 794).

Помимо защиты законности и святости брака, Церковь провозгла шает также его сакраментальный характер. Папа Луций III осуждает тех, кто, выдвигая соображения спиритуалистического характера, не признает власти и отвергает учение Святой Римской Церкви в отношении таинств, в частности, таинства Брака (ср. DzSch 761). Иннокентий III, осуществляя власть Церкви, объясняет, в чем именно состоит достоинство брака, о котором говорит апостол Павел, и в чем его отличие от такого брака, когда один из супругов впадает в ересь (ср. DzSch 769).

Как отмечает Д. Теттаманци, церковность и зависимость христианского брака от церковной власти и учительства Церкви очевидным образом вытекает также из терминов, используемых для его обозначения¹⁶. Он есть carisma, или же donum Бога, он есть officium, с помощью которого брачному статусу отводится определенное место в Церкви. Церковь участвует в жизни супругов, требуя от них святости и всесторон не осуществляя свою спасительную миссию. Церковная власть, кроме того, оправдана и необходима в силу священного характера брака. Она являет себя, в частности, в том, что определяет причины, по которым брак может быть признан недействительным, а также подчеркивает необходимость благословения священника для того, чтобы брак получил законную силу. Живо осознавая свою миссию — продолжение искупительного дела Иисуса Христа, в том числе и в отношении брака, — Церковь на протяжении веков вела упорную борьбу с теми, кто мешал ее деланию. Прежде всего, долгое время ей приходилось противостоять явно выраженному языческому мировоззрению, укорененному как вне Церкви, так и внутри нее. Следствиями этого мировоззрения было глубокое падение нравов, проявлявшееся во время брачных пиршеств, в разводах, в практике абортов и использования противозачаточных средств. Серьезные трудности для Церкви создавали и представители дуалистических направлений, которые существовали довольно долго и с разной степенью активности; к ним относились и катары-альбигойцы. Для приверженцев дуализма — гностиков, манихеев и сторонников Присциллиана — мир состоит из двух начал: благого — духовного, и противоположного — материального. Соединение людей в браке и рождение детей означает, что в темницу плоти заключаются новые души, и таким образом человек сотрудничает с отрицательным началом. Маркиониты утверждают, что брак есть произведение Бога, Творца Ветхого Завета, и подлежит осуждению, поскольку связан с материей. Бог Нового Завета, Отец, посылает Иисуса Христа освободить человека от материи и всякого ее проявления.

В святоотеческие времена встречается также чрезмерно снисходительное отношение к браку, отрицающее значение девства и церковного целибата. Супружеская жизнь освобождается от каких бы то ни было конкретных моральных предписаний. Подобную точку зрения мы встречаем у Гельвидия, Иониана и Вигилянция¹⁷.

Катары-альбигойцы также являются сторонниками учения, проникнутого более или менее определенно выраженным дуализмом. Они защищают положение, согласно которому зло тождественно материи, отвергают таинства и являются сторонниками воздержания от брака. Согласно их учению, люди были освобождены из темницы плоти Христом — Ангелом в человеческом образе. Спасение для простых верующих состоит в освобождении от материи с помощью Покаяния, в то время как «совершенные» люди, исповедующие абсолютную бедность и нерушимое целомудрие, являются безгрешными. Смерть освобождает ангелов, заключенных в человеческую плоть. Павшие люди и их тела уничтожаются в конце мира. В некоторых случаях женатые люди вообще не считаются верными христианами¹⁸.

Доктрина, которая достаточно полно учитывала все аспекты брака, была разработана в средневековом богословии и последующем учительстве Церкви. Далее мы остановимся на основных ее положениях, а сейчас укажем две причины, побудившие Церковь высказаться по этому поводу. Во-первых, было необходимо преодолеть нечеткость и разрозненность существовавших положений относительно христианского брака. Во-вторых, распространение ересей, в особенности учения катаров-альби гойцев, а также идей Реформации, требовало, чтобы Церковь решительно высказалась по этому поводу. В связи с этим ознакомление с основными положениями учительства мы предварим краткой характеристикой взглядов реформаторов; при этом следует также иметь в виду, что положения Тридентского Собора являлись непосредственным ответом на эти взгляды.

Взгляды реформаторов и учение Тридентского Собора

По мнению Лютера, в основе брака лежит человеческая природа, и брак, следовательно, необходим. Но, согласно лютеранскому представлению о человеке, сексуальность — это следствие неизбежного влияния похоти, первородного греха, присутствующего в каждом человеке и обращающего его к дурному. Таким образом, по мнению Лютера, брак связан с грехом и потому не может рассматриваться как таинство. По этому поводу Лютер замечает: «Мы говорили, что в каждом таинстве присутствует слово Божественного обетования, которому человек, принимающий таинство, должен верить: один лишь символ не может считаться таинством. Нигде не упоминается, что берущий женщину в жены получает благодать Божию, или что сам символ в браке был установлен Богом. (...) Следовательно, брак следует понимать как аллегорию союза Христа и Церкви, но не как таинство, установленное Богом; брак это таинство, введенное в Церкви людьми по их неведению вещей и слов»¹⁹. Учение Кальвина и прочих реформаторов не содержит существенных отличий. Брак понимается ими лишь как целиком человеческое установление, зависящее единственно от светской власти, в которое Церковь не может вторгаться и над которым она не имеет юрисдикции. Термин mysterion в Послании к Ефесянам (Еф 5, 32) означает просто тайну, секрет, и относится только к союзу Христа с Церковью. Тем самым реформаторы признают возможность развода. По их утверждению, исходя из Священного Писания, можно доказать, что в некоторых случаях супружеский союз может быть расторгнут. Таким образом, реформаторское видение брака, с одной стороны, отдает предпочтение браку перед девством и воздержанием: обеты целомудрия противоесте ственны, человек не может хранить им верность, поскольку ему не дано преодолеть и подавить свою похоть. С другой стороны, реформаторы парадоксальным образом относятся к браку отрицательно, так как считают, что его движущей силой является похоть, присущая человеку даже и после Крещения, и уже потому только вступать в брак дурно для человека²⁰.

Тридентский Собор подтвердил основы существующей церковной традиции и выступил тем самым против взглядов реформаторов, противоречащих уже сформулированным учительским положениям. Так, например, уже на Флорентийском Соборе отмечалось, что брак есть таинство и означает нерасторжимый союз Христа с Церковью (ср. Еф 5, 32). Таинство осуществляется по взаимному согласию, выражаемому посредством слов. В случае прелюбодеяния разлучение позволительно, но поскольку обязательство, принимаемое на себя человеком в браке, является необратимым, живущие врозь супруги не могут вступать в новый брак (ср. DzSch 1327).

В постановлениях Тридентского Собора (ср. DzSch 1797_1812) можно выделить два основополагающих момента²¹. Прежде всего, Собор вновь торжественно заявляет о браке как о таинстве, поскольку брак дарует благодать Христову, придающую естественной любви совершенство, подтверждает нерасторжимое единство и освящает супругов. Христианский брак есть событие сверхъестественное, стоящее выше ветхозаветного брака; он установлен Иисусом Христом, а не изобретен человеком. Второй момент некоторым образом связан с предыдущим и касается власти и компетентности Церкви в вопросах брака. Церковь своею властью определяет обстоятельства, препятствующие заключению брака, и делает это непогрешимо, таким же образом она может и освободить от этих препятствий (ср. DzSch 1803_4). Власть Церкви была фактически провозглашена на Соборе декретом Tametsi (ср. DzSch 1813_6). Согласно этому документу, ранее заключенные тайные браки (то есть браки, заключенные при выражении согласия обоих супругов, но без присутствия свидетелей и без соблюдения существующих публичных формальностей) должны считаться действительными и подлинными, несмотря на то, что до этого они были осуждены. Однако браки, заключенные подобным образом после Собора, должны считаться незаконными и недействительными. В данном случае Церковь осуществляет свою власть в отношении «существенного» в таинстве, устанавливая условия, при которых брак имеет законную силу. Согласно декрету, брак, заключенный в отсутствии служителя Церкви и свидетелей, является незаконным. Таким образом, благодаря Церкви были устранены негативные последствия для личности и для общества, которые проистекали из нестабильности подобных союзов, а также из возможного отказа одного из супругов от своих обязательств с целью публичного заключения другого брака.

Следует отметить еще одно немаловажное обстоятельство. Собор (ср. DzSch 1807) утверждает, что существовавшие в течение веков теория и практика, касающиеся невозможности расторжения брака и заключения нового союза в случае прелюбодеяния, отвечают Евангелию. Термин «отвечают», не полностью отражает смысл сформулированного утверждения, но он был выбран, чтобы не осуждать практики Православной церкви, которая допускает возможность развода. Подобным же образом высказался затем Пий XI в энциклике Casti Сonnubii.

После Тридентского Собора долго обсуждался вопрос о связи между брачным «контрактом», как тогда называли брак, и таинством. В ходе этого обсуждения была сформулирована точка зрения, согласно которой верующие должны осознавать не только священный смысл любого брачного союза и его неразрывную связь с таинством, но они должны также понимать, что брачный союз и таинство идентичны, то есть крещеные могут вступать в брак лишь таким образом, чтобы это совершалось как таинство. Христианин может вступать в брак лишь в качестве сына Божия и члена Народа Божия²². Кроме того, свободное соединение с тайной Христа настолько важно для природы брака, что Церковь при совершении брака должна с помощью священнослужителя убедиться в том, что согласие вступающих в брак имеет подлинно христианский характер. Действительно, при свободном приобщении супругов к тайне Христа и Церкви следует учитывать, что «Церковь остается также знаком и залогом дара Святого Духа, который супруги получают, принимая взаимные обязательства и будучи христианами. Поэтому вступающие в брак христиане ни при каких обстоятельствах не могут совершать этот брак без Церкви и, тем более, пренебрегая ею; они совершают брак в Церкви и через Церковь, и при этом первое место отводится именно Церкви, ибо ее тайна является источником их любви»23.

Второй Ватиканский Собор и Familiaris Consortio

В документах Второго Ватиканского Собора большое внимание уделено таинству Брака, при этом особое предпочтение отдается вопросам семьи²⁴. Особо следует отметить Догматическое постановление о Церкви «Свет народам» (ср. LG 11, 35, 41) и Пастырскую конституцию «Радость и надежда» (GS 47_52), где, прежде всего, говорится о важнейшей связи христианского брака с Церковью, на его явно выраженный церковный характер. Собор утверждает, что брак это знамение и участие в тайне единства Христа и Церкви (ср. LG 11), и особенно настаивает на том, что в силу таинства семья возникает как образ Церкви, так что ее можно назвать семейной Церковью. Поэтому супруги «в своем состоянии и положении имеют свой собственный дар в Народе Божием. Из брачного же союза происходит семья, в которой рождаются новые граждане человеческого общества, которые благодатью Духа Святого, в Крещении становятся детьми Божиими, чтобы чрез века продолжать Народ Божий» (LG 0,11).

Во-вторых, Собор подчеркивает ценность супружеской любви и указывает на ее назначение в брачной жизни. Отмечается, что институт брака порожден человеческой любовью, которую супруги даруют друг другу и получают друг от друга перед лицом общества. Посредством их личного согласия устанавливается глубокая общность жизни супругов и супружеской любви, которая была основана Творцом и которой Он даровал собственные законы. Собор добавляет: «Подлинная супружеская любовь воспринимается в Божественную любовь, направляется и обогащается искупительной силой Христа и спасительным действием Церкви, чтобы супруги действенно шли к Богу и получали помощь и утешение в высоком служении отца и матери» (GS 48). Таким образом, устанавливая это таинство, Господь исцелил и возвысил человеческую любовь особым даром благодати и любви. Подобная любовь ведет супругов к взаимной отдаче друг друга и пронизывает всю их жизнь.

Апостольское послание Familiaris Consortio — это summa церковного учения о таинстве Брака; в нем особое внимание уделяется вопросам семьи, общности жизни и любви, которую Господь установил с помощью этого таинства. Учитывая обширность и содержательность этого документа, мы изложим лишь его основные положения, отметив, что он характеризует христианский брак как дарование и реализацию всей человеческой личности²⁵.

Цель Послания — представить людям замысел Божий касательно брака; в нем подчеркивается, что полная реализация этого замысла может произойти только путем обновления Народа Божия и всего общества. Это подтверждается не только нашей сегодняшней жизнью, которая идет вразрез с христианским пониманием брака, но, прежде всего, тем, что замысел Божий есть подлинный смысл супружеской жизни (nn. 3. 5).

Формулируя этот принцип, Послание утверждает, что «полная физическая самоотдача была бы ложной, если бы не являлась знамением и результатом полной личностной самоотдачи, то есть такой, в которой присутствует вся личность, в том числе, и в своем временном измерении. (...) Единственное во всей полноте и подлинности, есть брак, то есть союз, дающий супружескую любовь в соответствии с сознательным и свободным выбором мужчины и женщины; в браке мужчине и женщине даруется глубокая общность жизни и любви, установленной Самим Богом и именно в свете этого являющей свое подлинное значение» (n. 11). Супружеская любовь является образом, знамением союза, который Иисус Христос установил со Своим народом. Бог сохраняет непреложную верность этому Союзу — образцу верной любви, которая должна существовать между супругами. Таким образом, брак обретает во всей полноте свой истинный смысл и конкретную возможность воплотить в любой исторической ситуации собственную сущность.

Какова же причина и происхождение всего этого? Вступающие в брак еще ранее, при Крещении, были включены нерушимым образом в Новый союз, и именно благодаря этому общность их жизни и любви воспринимается в супружескую любовь Христа, направляется и обогащается Его искупительной силой. Христианский брак становится, таким образом, реальным участием в Новом и Вечном союзе в крови Христовой. Святой Дух, подающийся в таинстве, делает супругов способными любить друг друга так же, как их возлюбил Христос. Документ уточняет: «В действительности крещальное священство верующих, переживаемое в таинстве Брака, является основанием призвания и священнической миссии для супругов и для семьи; повседневная жизнь супругов сводится к тому, Иисусом Христом

Говоря о таинстве Брака, Familiaris Consortio использует опыт средневекового богословия. Утверждается, что первое и непосредствен ное действие таинства (res et sacramentum) — это христианская супружеская связь, поскольку она обозначает и осуществляет тайну воплощения Христа и тайну Его Завета. Здесь же указывается на благодать таинства (res) и утверждается, что она предназначена для установления глубокого личного единства, которое связывает сердце и душу человека только с одним единственным сердцем и одной единственной душой. Эта благодать освещает и укрепляет верность и нерасторжимость окончатель ного обоюдного дарования и открывает путь к продолжению рода. Так супружеская плодородная любовь возвышается до того, что становится выражением истинных христианских ценностей (ср. n. 13). Таким образом, источником и изначальным средством освящения супругов является «таинство Брака, которое воспроизводит и особым образом обозначает освящающую благодать Крещения» (n. 56). В учении Церкви постоянно подчеркивается, что брак есть начало и основа человеческого общества, а семья есть его первая и жизненная ячейка (ср. AA 11). Достоинство, права и обязанности супругов и семьи священны во все времена и во всех ситуациях, они свободны от всякой власти, в том числе и от власти государства. Они проистекают из человеческой природы, из самой природы мужчины и женщины. В этой связи Familiaris Consortio (n. 43) также уточняет: «семья это колыбель, это самое действенное средство гуманизации и персонализации общества: она активно и только ей свойственным образом участвует в устроении мира, делая возможным собственно человеческую жизнь, в частности, защищая и передавая

В последние десятилетия появилось много исследований о таинстве Брака; при этом, если раньше основной упор делался на правовую сторону вопроса, то в этих исследованиях речь шла, главным образом, о значении человеческой любви. При этом чрезмерно завышалась ценность супружеской любви и возможность достижения личного совершенства посредством брачных отношений. Переоценка роли супружеской любви привела к тому, что ценность супружеских уз отошла на второй план. По этому вопросу высказался Павел VI, сделав следующее уточнение: «ни в коем случае нельзя допускать такое толкование супружеской любви, которая вело бы к забвению или уменьшению роли и значения следующего важного принципа: matrimonium facit partium consensus. (...) В соответствии с этим хорошо известным принципом брак начинает существовать в тот самый момент, когда оба брачующихся выражают брачное согласие, имеющее юридическую силу. Такое согласие является волевым актом, имеющим природу соглашения(...), он немедленно порождает юридический результат, то есть брак «in facto esse», жизненный статус, и теперь уже ничего не может влиять на юридическую реальность, созданную этим актом»26. Таким образом, глубокое единство любви и супружеской жизни устанавливается по личному согласию. Институт брака возникает через человеческий акт взаимной любви, но установле ние брака должно происходить по Божественному замыслу. Таким образом, эти священные узы ради блага супругов и детей не зависят от человеческого произвола (ср. GS 48).

Дата добавления: 2015-08-05