Новелла вторая. Гино ди такко берет в плен аббата клюньи, излечивает его от болезнижелудка и затем

Гино ди Такко берет в плен аббата Клюньи, излечивает его от болезнижелудка и затем отпускает. Тот, вернувшись к римскому двору, мирит Гино спапой Бонифацием и делает его госпиталитом. Уже раздались похвалы щедроте, оказанной королем Альфонсомфлорентийскому рыцарю, когда король, которому она очень понравилась,приказал продолжать Елизе. И она тотчас же начала: - Нежные мои дамы, чтокороль оказался щедрым и обратил свою щедрость на человека, у негослужившего, этого нельзя не назвать похвальным и великим делом. Что жескажем мы, когда сообщим об одном духовном лице, обнаружившем удивительноевеликодушие к человеку, к которому если бы отнесся враждебно, то не был быникем за то осужден? Разумеется, не скажем иного, как только то, чтопоступок короля был доблестью, а поступок духовного - чудом, ибо они гораздостяжательнее женщин и на ножах со всякой щедростью. И хотя всякий человекестественно жаждет отметить за полученные оскорбления, духовные, как то мывидим, хотя и проповедуют терпение и сильно поощряют к отпущению обид, самиустремляются к мести более пылко, чем другие люди. Вот об этом-то, то есть отом, сколь великодушным оказался один духовный, вы и узнаете ясно изследующей моей новеллы. Гино ди Такко, человек очень известный своею жестокостью и своимиразбоями, будучи изгнан из Сиэны и став врагом графов ди Санта Фьоре,возмутил Радикофани против римской церкви и, поселившись там, велел своимразбойникам грабить всех проезжавших по окружной местности. Тогда в Римепапой был Бонифаций VIII и ко двору его явился аббат Клюньи, считающийсяодним из самых богатых на свете прелатов; когда здесь у него испортилсяжелудок, врачи посоветовали ему отправиться на сиэнские воды, где оннесомненно выздоровеет. Вследствие этого с дозволения папы, не заботясь омолве, которая шла о Гино, он, богато снарядившись, с вьючными и верховымилошадьми и слугами пустился в путь. Услыхав о его прибытии, Гино расставилсети и, не упустив ни одного мальчишки, окружил в одном узком месте аббатасо всей его свитой и вещами. Совершив это, он послал к нему одного из своих,самого изворотливого, под хорошим прикрытием и велел сказать ему любезно отсвоего лица, не угодно ли ему будет остановиться у Гино в замке. Как услышалэто аббат, отвечал очень гневно, что не желает того, что у него нет дела доГино, и он намерен ехать далее, и охотно бы посмотрел, кто ему в томпомешает. На это посланец смиренным тоном сказал: "Мессере, вы пришли вкрай, где, кроме могущества божия, мы ничего не боимся, где все отлучения изапрещения отлучены; потому не благоугодно ли будет вам избрать лучшее,угодив в этом деле Гино". Пока велись эти речи, вся та местность уже окружена была разбойниками;потому, видя, что он со своими в плену, аббат, сильно негодуя, направилсявместе с посланцем к замку, с ним и все его спутники и поклажа; когда онслез с коня, по приказанию Гино его одного поместили в небольшой комнатедворца, очень темной и неудобной, а все другие, смотря по своему положению,были очень хорошо устроены в замке, коней и всю кладь прибрали и ни до чегоне дотронулись. Когда все было сделано, Гино пошел к аббату и говорит:"Мессере, Гино, у которого вы в гостях, посылает вас просить, несоблаговолите ли вы объяснить ему, куда вы ехали и по какому поводу". Аббат,как человек умный, понизив свое высокомерие, объяснил ему, куда он ехал изачем. Выслушав его, Гино удалился, намереваясь излечить его без купания,велел постоянно поддерживать в комнате хороший огонь и хорошенько сторожитьее, и не возвращался к нему до другого утра; тогда он поднес ему набелоснежной салфетке два ломтя поджаренного хлеба и большой стакан белоговина из Коркильи, того самого, что принадлежало самому аббату, и так сказалему: "Мессере, когда Гино был помоложе, он занимался медициной и, говорит,научился, что нет лучше средства против болезни желудка, чем то, которое ониспытывает на вас; то, что я вам принес, лишь начало лечений; потому кушайтеи подкрепитесь". Аббат, которого больше разбирал голод, чем было охоты дошуток, хотя и негодуя, съел хлеб и выпил вино, а затем повел многиевысокомерные речи, о многом расспросил и многое посоветовал, и в особенностипросил повидать Гино. Выслушав его, Гино иные речи как пустые оставил безответа, на другие отвечал очень вежливо, утверждая, что, как только будетвозможность, Гино посетит его; так сказав, он расстался с ним и вернулся кнему не ранее следующего дня, с таким же количеством поджаренного хлеба ивина. Так продержал он его несколько дней, пока не заметил, что аббат поелсухих бобов, которые он нарочно и тайком принес с собою и оставил; потому они спросил его, от лица Гино, как он себя чувствует по отношению к своемужелудку. На это аббат ответил: "Мне кажется, я почувствовал бы себя хорошо,если бы вышел из рук Гино, а затем у меня нет другого большого желания, какпоесть, так излечили меня его лекарства". Тогда, велев убрать для него и егочеляди его же собственною утварью прекрасную комнату и приготовить большойпир, на который вместе со многими людьми замка явилась и вся челядь аббата,Гино отправился к нему на другое утро и сказал: "Мессере, так как вычувствуете себя хорошо, пора выйти из больницы"; и, взяв его за руку, онповел его в приготовленный для него покой; оставив его там с его людьми, онпошел распорядиться, чтобы пир вышел великолепным. Аббат отвел несколькодушу со своими приближенными и рассказал им, какова была его жизнь, онирассказали ему, наоборот, что Гино удивительно как учествовал их. Когданастал час трапезы, аббат и все другие по порядку угощаемы были отличнымикушаньями и хорошими винами, а Гино все еще не давал признать себя аббату. Когда аббат прожил таким образом несколько дней, Гино, велев собрать водной зале всю его кладь, а на дворе внизу всех его коней до самой жалкойклячонки, пошел к аббату и спросил его, как он себя чувствует и считает лисебя достаточно сильным для верховой езды. На это аббат ответил, что ондостаточно силен и хорошо поправился желудком и почувствовал бы себяотлично, если бы вышел из рук Гино. Тогда Гино повел аббата в залу, где былоего имущество и его челядь, и, велев ему подойти к окну, откуда он могувидеть всех своих коней, сказал: "Отец аббат, вы должны знать, чтоположение дворянина, изгнанного из дому и бедного, и множество сильныхврагов и необходимость защитить свою жизнь и достоинство, а не преступностьдуха побудили меня, Гино ди Такко, стать разбойником на дорогах и врагомримского двора, но так как вы кажетесь мне достойным человеком, я, излечиввас от болезни желудка, как я то сделал, не намерен поступить с вами, какпоступил бы с другим, у которого, попадись он мне в руки, подобно вам, явзял бы такую часть его имущества, какую бы захотел; но я желаю, чтобы вы,сообразив мою нужду, предоставили мне такую долю своего имущества, какуюсами пожелаете. Все оно всецело здесь перед вами, а ваших лошадей вы можетеувидеть во дворе из этого окна: потому берите часть или все, как вам угодно,и да будет вам отныне вольно уехать или остаться". Удивился аббат, что от разбойника по дорогам исходят столь великодушныеслова, это так ему понравилось, что, внезапно отложив гнев и негодование,наоборот, изменив их в благоволение, он от всего сердца стал другом Гино,бросился обнимать его и сказал: "Клянусь богом, чтобы приобресть дружбутакого человека, каким ты мне теперь представляешься, я готов был быперенести гораздо большие поношения, чем какое, казалось мне доныне, ты мнеучинил. Проклята будь судьба, принуждающая тебя к столь предосудительномуремеслу!" Вслед за тем, велев из своих вещей отобрать очень немногие инеобходимые, так же поступив и с лошадьми и предоставив ему все остальное,он вернулся в Рим. Папа знал о поимке аббата, и хотя это было ему очень неприятно, он,увидев его, спросил его, какую пользу принесло ему купанье. Аббат ответил наэто, улыбаясь: "Святой отец, я нашел поближе бань отличного врача, прекрасноменя излечившего"; и он рассказал ему каким образом, над чем папа посмеялся.Продолжая свой рассказ, аббат, движимый великодушием, попросил у него одноймилости; папа, ожидавший, что он попросит другого, с готовностью согласилсяисполнить, о чем он его попросит. Тогда аббат сказал: "Святой отец, то, очем я намерен просить вас - не иное, как чтобы вы снова обратили вашумилость на Гино ди Такко, моего врача, ибо в числе других храбрых идостойных мужей, с какими я когда-либо был знаком, он поистине один излучших, и зло, им учиняемое, я скорее вменяю в вину судьбе, чем в егособственную. Если вы измените его судьбу, обеспечив его чем-либо, чем он могбы существовать соответственно своему званию, я нимало не сомневаюсь, что вскором времени и вы будете о нем такого же мнения, что и я". Когда услышал это папа, как человек великодушный и любивший людейдостойных, сказал, что сделает это охотно, если он таков, как он о немговорил; пусть велит ему явиться безбоязненно. Обеспеченный таким образом,Гино, по желанию аббата, приехал ко двору, и не прошло много времени, какпапа признал его за человека достойного и, примирившись с ним, дал емувеликий приорат в ордене Госпиталя, рыцарем которого его поставил. В этомзвании он и пробыл пожизненно, как друг и служитель святой церкви и аббатаКлюньи.

Дата добавления: 2015-08-03