Глава 19. Крики и магические потасовки разом прекратились

Крики и магические потасовки разом прекратились. Все уставились на него.

Мистер Прендегаст посторонился и стал объявлять имена каждого новоприбывшего гостя, когда он или она входили в комнату.

Их была целая толпа.

Первые двое были представительно выглядящими мужчинами в тёмных костюмах, которые сразу же подошли и встали по обе стороны от мистера Амоса.

- Сэр Саймон Колдвелл и капитан Вильям Форсайт, - прогремел мистер Прендегаст, - личные волшебники Его Величества Короля.

Мистер Амос перевёл взгляд с Сэра Саймона на капитана Форсайта в изумлении с каким-то загнанным видом, и чуть повеселел, когда две красивые дамы прошли и встали по обе стороны от Графа Роберта.

- Принцесса Вильгемина и мадам Анастасия Дюпорт, Королевскя Чаровница, - возвестил мистер Прендегаст. Граф Роберт сильно побледнел, когда услышал их имена.

Многие гости побледнели, когда услышали следующий список имён. Мистер Прендегат возвестил:

- Миссис Хаверлок-Хартинг, Королевский Следователь, Мистер Мартин Вэйнс, Стряпчий Его Величества, Лорд Констант из Гудвелла и Лэди Пирс-Виллоубай, Почтенные Судьи Его Величества...

Остальных имён я не запомнил, но они все были государственными служащими, особенно миссис Хаверлок-Хартинг, которая являлв собой ужас, безысходный, суровый и безжалостный.

Они все уставились пронизывающими взглядами на всех в Салоне, отходя в сторону и давая место следующей группе прибывших.

-Главный комиссар полиции, сэр Майкл Уитерби, инспекторы

Хэнбери, Кардросс и Горинг, - трубил мистер Прендергаст. Эти были

в полицейской форме.

Меня внезапно осенило, что это те самые люди, которых Графиня сказала королевскому гонцу разместить в гостинице в Столчестере.

Я чувствовал, что уверенность графини слегка поколебалась. Я попытался представить, как все эти люди теснятся в "Гербе Солчестера" или в "Благородном олене" - скорее всего в обоих, учитывая, сколько их - и просто не смог.

Графиня, очевидно, знала, что она натворила. Она спрятала лицо в ладонях.

Когда инспектор Горинг подошла и с каменным лицом встала рядом с ней, графиня выглядела так, словно вот-вот упадет в обморок.

Два других инспектора подошли и встали рядом с мрачным Хьюго и пожелтевшим от страха мистером Сеули. А главный комиссар промаршировал через салон и замер у дверей в банкетный зал. Гости, которые незаметно пробирались к этим дверям, поспешно вернулись на свои места.

-Придворные волшебники с Королевским комиссаром. - объявил мистер Прендергаст, и вошла другая группа ничем не примечательных мужчин и женщин.

Они принесли с собой прохладное, чистое дуновение магии, которое напомнило мне о Бродяге.

-И,- провозгласил мистер Прендергаст. - По специальной просьбе Его Величества короля - Чрезвычайный королевский комиссар, монсиньор Габриэль де Витт.

"О нет!" - подумал я. Габриэль де Витт оказался в точности таким, каким описывал его Кристофер - пугающим. Рядом с ним даже миссис Хаверлок-Хантинг выглядела как обычный человек.

Он был очень высок и одет в заграничного фасона узкие брюки и черный сюртук, из-за которых казалось, что в нем около 8 футов росту.

У него были седые волосы и тусклое треугольное лицо, с которого смотрели самые пронзительные глаза, которые я когда-либо видел.

От него веяло такой мощной древней магией, что все мое тело завибрировало, а желудок словно провалился к центру Земли. "Я должен предупредить Милли!" - думал я, но не смел шелохнуться.

После всего этого я не удивился, когда мистер Прендергаст указал большой рукой на свою собственную грудь и добавил: "А также я,

Специальный королевский следователь". Конечно, мистер Прендергаст - детектив. Вполне логично.

Габриэль де Витт медленно вышел вперёд.

- Я должен всё объяснить, - сказал он. У него был дряхлый, сухой голос, будто голос мертвеца. - Я изначально прибыл в Седьмые Миры в поисках моих двух молодых подопечных, которые, похоже, затерялись в этом мире. Естественно, первым делом я прибыл к Королю просить разрешения продолжить свои поиски в его стране. Но у Короля были свои проблемы. Похоже, что кто-то в этой стране постоянно подтасовывал вероятности этого мира. Сдвигов было столько, что все Седьмые Миры оказались под угрозой столкновения с Шестыми Мирами с одной стороны и с Восьмыми Мирами с другой. Королевские маги были весьма этим обеспокоены.

Пораженный мистер Амос затряс головой и сделал отрицательный жест.

- Это не могло оказать такой эффект! - воскликнул он.

- О нет, могло, уверяю вас - возразил Габриэль де Витт. - Я заметил это в ту же секунду, когда ступил в этот мир. Уже начались серьезные климатические изменения, но гораздо сильнее пострадала география. Горы оседают, моря движутся, континенты раскалываются пополам - так эти миры пытаются приспособиться к мирам по обе стороны.

Все вместе эти изменения представляют собой такое ​​серьезное злоупотребление магией, что когда король попросил меня о помощи, я согласился не колеблясь. Мы с моими сотрудниками приступили к расследованию немедленно. И его первым результатом стал вчерашний арест некой дамы, именующей себя леди Амос, и закрытие ее офисов в Людвиче.

-Нет! - вскрикнул мистер Амос.

- Да, - сказал Габриэль де Витт. - Полагаю, это ваша жена и, - он глянул на

Хьюго, - ваша мать. Теперь у нас есть достаточно доказательств для дальнейших арестов здесь, в Столлери. Миссис Хаверлок-Хантинг, не будете ли вы так любезны зачитать обвинения.

Безжалостная железная леди вышла вперед. Она с треском открыла какой-то официальный документ и с таким же треском прочистила горло.

- Роберт Уинстенли Генри Браун; Доротея Кларисса Пион Браун, урожденная Партридж; Хьюго Корнелиус Вандерлин Тесдиник и Амос Рудольф Персиваль

Вандерлин Тесдиник, - прочитала она. - Настоящим вам предъявлено обвинение в обмане путем выдавания себя за другое лицо, использовании магии с угрозой для королевства, мошенничестве, заговоре с корыстной целью, а также в государственной измене. Вы арестованы.

- Только не государственная измена! - закричал мистер Амос. Он стал странного, бледного розовато-лилового цвета.

Граф Робер - или просто Роберт Браун, каковым, я полагаю, он в действительности был - спал с лица так же, как Кристофер, когда он коснулся серебра.

- Я отрицаю измену! - задыхаясь, выдавил он. - Я говорил Амосу, что не собираюсь больше участвовать в его обмане. Я сказал ему сразу, как только вернулся после женитьбы на Антее.

Моя сестра, явно сдерживающая слезы, открыла было рот, но миссис Хаверлок-Хантинг просто непреклонно обернулась к одному из слуг закона.

- Запишите. - велела она. - Тесденик-старший и господин Браун отрицают предъявленное обвинение.

- Я тоже невиновна! - разрыдалась графиня. Если ее слезы не были искренними, она отлично притворялась. - Я никогда не совершала ничего подобного!

- И я тоже! - заявил мистер Амос. - Это все подлог...

Он замер и попятился, когда красный мячик вкатился в Салон. Когда он подкатился к мистеру Амосу, то подпрыгнул вверх и стал размеренно скакать перед ним.

- Ошибка, - закончил мистер Амос не сводя беспокойного взгляда с мяча.

- Минутку, - Габриэль де Витт поднял руку вверх и подошёл к прыгающему мячику. - Что это?

- Это призрак, монсеньор, - ответил один из королевских волшебников рядом с мистером Амосом.

Другой волшебник добавил шёпотом в изумлении:

- Оно говорит, что его убили, сэр.

Габриэль де Витт поймал мяч и взял двумя руками. В Салоне повисла мёртвая тишина, пока он его изучал, его лицо становилось всё мрачнее и мрачнее с каждой секундой.

- Да, - сказал он. - В самом деле. Женский призрак. Она говорит, что улики её убийства находятся в библиотеке. Сэр Саймон, не будете ли Вы так любезны составить компанию этому несчастному призраку и пройти в библиотеку, чтобы принести эти улики сюда?

Он передал мяч волшебнику. Сэр Саймон кивнул и вынес его мимо мистера Прендегаста сквозь открытые двери.

- Ко мне это никакого отношения не имеет, - заявил мистер Амос. - Вы все это должны понимать.

Он вскинул руки в умоляющем жесте. Но дело было в том, что все были настолько потрясены и испуганы присутствием призрака убиенного, что никто не воспринял мистера Амоса всерьёз.

Я подумал, что мистер Амос похож на низкого грушеообразного пингвина, когда тот страстно продолжил.

- Вы должны понять! Я действовал так только ради Столлери. Когда мой отец, Граф Хэмфри умер, Столлери оказался на грани банкротства. Сады были в запустении, крыша разваливалась на части, мне пришлось всё заложить, чтобы заплатить слугам, которые по сути были второсортными неумехами. Это разбило мне сердце. Я любил Столлери. Я хотел, чтобы оно стало прежним: прекрасно управляемым, восстановленным, прекрасным, полным почтительных слуг. Я знал, что на это уйдут миллионы, я знал, что это займёт всё моё время и все мои силы, я знал, что тут требуется магия - особая прикладная магия, магия, которую я изобрёл сам - знайте же - и я тайно установил её в подвале! И чтобы зарабатывать, мне пришлось контролировать подвал. И единственный человек в хозяйстве, который следит за подвалом - дворецкий, поэтому, естественно, я стал дворецким. Поймите же, мне пришлось стать дворецким! Я заплатил молодому актёру, чтобы тот занял моё место, Рудольф Браун и я были очень похожи в те времена...

- Да, и ты отказался от своего собственного брата, моего мужа, - внезапно проговорила моя мать с горечью. - Чтобы он тебе не мешал. Хьюберт так и не смог это пережить.

Мистер Амос уставился на неё, будто забыл, что она тут была.

- Хьюберт был вполне счастлив в своей книжной лавке. - сказал он.

- Вовсе нет, - возразила моя мать. - Книжная лавка была моей идеей.

- Вы забываете о двух вещах, Граф Амос, - вмешался Габриэль де Витт.

- Во-первых, это вознесение Вашего друга-актёра означает, что Вы пытались обмануть Короля, что является изменой; во-вторых, Ваша попытка восстановить Столлери была обречена на провал.

- Провал? - переспросил мистер Амос. Он поднял руку и сделал взмах, охватывая Большой Салон, гостей, канделябры, красиво украшенный потолок, золотые стулья и диваны. - И вы называете это провалом?

- Провал, - повторил Габриэдь де Витт. - Вы наверняка видели другие здания и постройки на этом вероятностном сломе, и все они без исключения лежат в руинах. Этот вероятностный слом как воронка. Он бы всё равно привел Столлери к запустению в конце концов, сколько бы магии вы не вкладывали в него, сколько бы денег ни тратили. Полагаю, расходы на его содержание возрастают от года к году... Ах, вот и сэр Саймон.

Он отвернулся от недоверчивого лица мистера Амоса, когда Сэр Саймон уверенными шагами прошёл мимо адвокатов и волшебников.

Естественно, на этом этаже он мог пройти через балкон в библиотеку и вернуться обратно за пару минут.

Сэр Саймон подошел к Габриэлю де Витту, держа в одной руке резиновый мяч. В другой болтался мой фотоаппарат

- Вот и мы, монсеньор. - сказал он. - Жертва утверждает, что ее убили, заключив ее душу в эту камеру.

На мгновение у меня прервалось дыхание, а сердце замерло. Затем сердце внезапно ожило и загрохотало в ушах, в то время как все вокруг посерело и расплылось. Я подумал, что сейчас потеряю сознание.

Потом я вспомнил, как положил фотоаппарат на книжную полку,

когда у Кристофера приключилась судорога. И как сверкнула вспышка в лицо ведьме, когда она пыталась меня околдовать.

И еще я вспомнил тот странный журнал, иллюстрированный плохими рисунками. Не фотографиями, а рисунками.

Ведьма была из мира, в котором никто никого не фотографировал, потому что душу человека можно поймать в камеру, как в ловушку. Я убийца. И у меня, наверное, и в самом деле злая судьба.

Краем уха я слышал, как Габриэль де Витт просит всех подождать в комнате или в банкетном зале со слугами, пока он, его сотрудники или полиция не допросят каждого под заклинанием правды.

Многие гости запротестовали. Мне нужно было убираться! Я огляделся и заметил, что стою совсем близко к двери для прислуги.

Меня оттеснили к ней, когда вошли Габриэль де Витт и все остальные.

В то время как Габриэль де Витт говорил: "Да, это действительно может занять всю ночь, но это дело об убийстве, мадам", я начал очень медленно и осторожно пятиться к этой двери.

Я пятился, пока все больше гостей возмущались.

Я достиг двери, когда Габриэль де Витт заявил: "Прошу прощения, сэр, но правосудие должно свершиться". Я продолжал напирать спиной, пока створка не открылась, всего на пару сантиметров.

Затем, преисполнившись благодарности к мистеру Амосу за то, что заставлял меня столько практиковаться во входе и выходе, я придержал ее и тихо выскользнул наружу.

Я позволил двери закрыться на кончиках моих пальцев, чтоб она не хлопнула, и мгновение постоял, надеясь, что меня никто не заметил.

- Здесь Габриэль де Витт, да? - прошептал кто-то.

Я шарахнулся в сторону и увидел Милли, прижавшуюся к стене рядом с дверью. Она выглядела почти такой же испуганной, как я.

- И дом полон полицейских. - сказала она. - Помоги мне сбежать, Конрад!

Я кивнул и на цыпочках прокрался к черной лестнице.

Милли перепугалась бы еще больше, скажи я, что мне надо уносить ноги даже быстрее, чем ей.

Я только спросил шепотом, пока она кралась следом:

- Где они, эти полицейские?

- Собирают всех горничных и кухонных служанок и отводят их в банкетный зал на допрос. - прошептала она в ответ. - Мне нужно спрятаться.

- Хорошо, - сказал я. - Тогда мы, наверное, сможем выйти через подземный этаж. Можешь сделать нас невидимыми?

- Да, но большинство из них волшебники. - прошептала Милли. - Они нас раскусят.

- Все равно сделай. - попросил я.

- Ладно, - согласилась Милли.

Мы крались дальше.

Не знаю, стали мы невидимыми или нет. Думаю, стали, потому что когда у лестницы мы встретили миссис Болдок и мисс Сэмпл, выходящих из лифта в сопровождении полицейского, никто из них нас не заметил.

Обе экономки рыдали. Миссис Болдок - трубно и громогласно, а мисс Сэмпл - тонко и пронзительно.

- Вы не понимаете, - причитала мисс Сэмпл. - Мы обе работаем здесь почти всю жизнь. Если нас выгонят, куда мы пойдем? Что будем делать?

- Меня это не касается. - отвечал полицейский.

Мы обошли их и сбежали по лестнице на нижний этаж. Я толкнул зеленую суконную дверь, открыв небольшую щель.

В холле было очень шумно. Полицейские сгоняли главных садовников, конюших и шоферов на главную лестницу.

Те возражали, что только члены семьи могут ходить этим путем. Я дал двери закрыться, и мы побежали вниз, на подземный этаж.

Я никогда не видел подземный этаж таким безлюдным. Здесь было темно, пусто и гулко. Можно было подумать, что изменения вероятностей уже поглотили все живое.

Так быстро, как только мог, я провел Милли к

двери между входом на кухню и погребом, к которой садовники обычно

приносили овощи и фрукты.

Но тут было ни чуточку не пустынно. Свет пробивался из открытого люка погреба.

Из погреба раздался шум, где явно вели обыск.

Милли и я оба подпрыгнули от неожиданности, когда сильный голос какого волшебника прокричал наверх:

- Скажите его, что кнопку изменений совсем заело! Если включить машину, то сдвиги будут происходить каждую минут. Ну же. Живее!

Я чуть не рассмеялся.

- Кристофер заблокировал эту кнопку! - подумал я.

Но кто-то продолжал поспешно подниматься по лестнице. Милли схватила меня за руку, и мы побежали мимо лестницы, через холл для слуг прежде, чем этот некто смог подняться из погреба и увидеть нас.

Я открыл дверь, и мы на носочках вышли из комнаты.

Совсем вышли, на улицу куда-то за садами. Я был весьма раздосадован, когда понял, что там тьма, хоть глаз выколи, но я сказал:

- Теперь бежим!

Вообще-то мы скорее неуклюже брели, вытянув руки перед собой, если вдруг впереди окажется преграда, стараясь следовать за бледными линиями, которые, наверное, были дорожками.

Думаю, нас это слегка сбило с пути. Наверное, мы просто следовали за всем бледным, что нам попадалось.

Как бы то ни было, проплутав где-то около получаса, мы продрались сквозь тёмные кусты на открытое пространство парка, не сада, как я думал. Тут было гораздо, значительно светлее.

- Ох, отлично! Мы можем видеть! - порадовалась Милли.

- И нас могут увидеть. - подосадовал я мысленно.

Но нам надо было как-то выбираться отсюда. Я побежал из всех сил туда, где думал находятся главные ворота, прокладывая путь по прямой через подъездную и лужайку в парковой зоне.

Я понимал, что не смогу уйти далеко от Столлери. За нами раздался раскатистый лай где-то совсем близко с нами, затем послышался стук нагоняющих нас лап.

Я совсем забыл о Чампе. Я выругался и притормозил. Милли тоже сбавила шаг.

- Это сторожевой пёс? - спросила она. По голосу она нервничала ещё больше, чем я.

- Да, но не бойся, - сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно. - Он знает меня.

Я позвал его:

- Чамп! Эй, Чамп!

Сперва мы могли догадываться о приближении Чампа по топоту и громкому сопению. Потом из мрака появился его огромный, летящий на всех парах силуэт.

Мы с Милли запаниковали и ухватились друг за друга. Но Чамп просто вильнул в нашу сторону, показывая, что знает о нашем присутствии, и с рычанием помчался дальше.

Секундой позже вдалеке раздался ужасный шум.

Чамп разразился рокочущим, басовитым лаем, похожим на гром.

К нему присоединился другой пес. Он пронзительно и душераздирающе затявкал, и тявкал, и тявкал, и тявкал, поднимая еще больше шуму, чем Чамп.

Заржала лошадь. И снова, и снова, как безумная. К голосам животных присоединились человеческие - один высокий, второй низкий и сердитый.

Мы понятия не имели, что происходит, пока другой голос не крикнул звонко:

- Заткнитесь все!

Наступила секундная тишина. Потом тот же голос сказал:

- Да, Чамп, я тоже тебя люблю. Только убери лапы с моих плеч, пожалуйста,

Милли завопила: "Кристофер!" и побежала туда, откуда доносился голос.

Когда я ее догнал, она обеими руками цеплялась за руки Кристофера и, по-моему, ревела.

- Все в порядке, Милли, - утешал Кристофер. - У меня были небольшие проблемы с изменениями, вот и все. Больше ничего страшного. Все в порядке!

У них за спиной на фоне темного неба вырисовывались очертания фургона Путешественников, запряженного раздраженной белой лошадью.

За ее подергивающимися ушами и хлещущим хвостом я смутно различал мужчину на козлах. У него была такая смуглая кожа, что невозможно было как следует рассмотреть его в темноте.

Все что я видел - его глаза, перебегавшие с меня на Милли.

Куда проще было рассмотреть маленькую белую собачку, сидящую рядом с ним.

В последнюю очередь я заметил женщину и двух ребятишек, выглядывающих из-за плеча мужчины.

Тут маленькая белая собачка решила, что у меня дурные намерения, и снова залилась лаем.

Стоявший рядом Чамп воспринял это как смертельное оскорбление и ответил. Эти двое так тявкали друг на друга, что и мертвого бы подняли.

- Угомони их! - заорал я, перекрикивая этот гвалт. - В доме полно законников и полицейских!

- И Габриэль здесь! - пискнула Милли. Ее, похоже, догнал запоздалый шок от нашего стремительный побега. Она дрожала всем телом.

- Молчать! - прикрикнул на собак Кристофер, и они замолчали. - Я знаю, что он здесь. - сказал он нам. - Габриэль и его весельчаки вчера облазили все башни и замки, изучая изменения. Мне пришлось здорово постараться, чтоб не попасться им на глаза.

- Нам надо уходить. - сказала Милли.

Кристофер ответил: "Я знаю" и посмотрел на Путешественника, который вёл караван.

- Не могли бы вы отвезти нас чуточку дальше? - спросил он.

Мужчина что-то пробормотал себе под нос, а затем обернулся к женщине.

Они быстро заговорили на языке, который я раньше не слышал.

Когда мужчина обернулся, он проговорил:

- Мы можем подкинуть вас до города, но не далее. У нас назначена встреча как раз после рассвета.

- Полагаю, там мы можем сесть на поезд, - сказал Кристофер. - Отлично. Спасибо.

Женщина сказала:

- Тогда забирайтесь назад.

Поэтому мы все забрались в фургон, оставляя Чампа как меланхоличный тёмный холм в парковой зоне, Путешественник понукал свою лошадь и мы отправились в путь.

Дата добавления: 2015-08-05