Глава 10. Кристофер быстрым шагом проложил путь сквозь мокрые кусты

Кристофер быстрым шагом проложил путь сквозь мокрые кусты. Мне пришлось постараться, чтобы не отстать.

У него были такие длинные ноги. Но ему пришлось остановиться перед низкой изгородью у канавы и подождать меня, чтобы я подсадил его не стену.

- Нашли пса? - раздался откуда-то издалека голос Смэдли.

- Нет, - ответил я, тяжело дыша.

Кристофер подал мне руку, чтобы я смог залезть и вытащил меня наверх, будто я ничего не весил.

- Тогда к чему такая спешка? - спросил Смэдли, когда я забрался на стену, и мы оба бросились бежать. - Я думал пёс гонится за вами.

Нам не хватило дыхания, чтобы ответить. Кристофер перешел на бег трусцой и направился по прямой к дому мимо тисовых изгородей и крошечных кубических изгородей, а затем мимо цветочных клумб.

Мне показалось, что часть из этого было новым, но мы так быстро промчались мимо, что я не был уверен, что что-то изменилось, пока мы не вышли на открытое пространство, где Кристофер облокотился на солнечные часы.

Потёртая статуя мальчика превратилась в статную каменную молодую даму с урной в руках, из которой лилась вода.

Я не удержался от смеха.

- Хорошо, что это произошло не тогда, когда ты на неё опирался.

- Побереги силы. - задыхаясь, огрызнулся Кристофер.

Мы припустили вприпрыжку по гравию, затем прогрохотали по каменным ступеням и ещё ряду каменных ступенек пока не достигли широкой заасфальтированной площадки перед самим домом. Тут я попытался притормозить.

Это явно было местом, куда Прислуге вход воспрещен. Но Кристофер прошагал в дом мимо настежь открытых стеклянных дверей по паркетному полу в комнату, уставленную рядами книг.

Пока Кристофер боролся с тяжёлой дверью, я увидел лестницу, ведущую вверх на балкон, где было ещё больше книг, под самый причудливо украшенный потолок. Я знал, что это библиотека, и, что нам тут быть не положено.

Тяжёлая дверь вывела нас в холл, в котором на некотором отдалении была главная лестница. Эндрю как раз пересекал его неся в руках поднос.

Он окликнул нас, когда мы пронеслись мимо. Я уже догадался, что Кристофер, спеша найти источник сдвигов, напрочь забыл сделать нас невидимыми, и забыл, что забыл об этом.

Эндрю уставился на нас, когда Кристофер на большой скорости обогнул перила, и мы вместе понеслись в сторону запретной лестницы. Я порадовался, что именно Эндрю увидел нас, а не Грегор. Грегор обязательно бы доложил о нас мистеру Амосу.

Наверху около бальной залы Кристоферу пришлось остановиться, чтобы перевести дух. Но как только он отдышался, он стал озираться вокруг с озадаченным видом и затем пальцем ткнул в торону изящного потолка:

- Не понимаю, Грант. Я думал, что оно тут. Но надо ещё выше.

Поэтому мы снова поднялись вверх туда, где располагались спальные комнаты членов Семьи. Тут следующий пролёт лестницы не был таким прямым как нижний.

Нам пришлось пробежать по пышно украшенному коридору и завернуть за угол. И тут мне на мгновение показалось, что мы очутились посреди мятежа. Повсюду визжа и крича бегали девушки в коричневой с золотом форме. При виде нас они все застыли.

Затем одна из них сказала:

- Это всего лишь Ученики, - и на их лицах отразилось облегчение. Я понял, что все они были молодыми служанками. Вряд ли кто-то из них был старше меня или Кристофера.

- Мы играем в салки, - объяснила одна из них, тяжело дыша. - Хотите с нами?

- С радостью бы, - ответил Кристофер тоже тяжело дыша, - но нам надо доставить послание.

И мы побежали к следующей лестнице и вверх по ней.

- Думаю... стоит играть... в другом... месте, - пропыхтел он, пока мы бежали вверх.

- Будь я на их месте, я бы пошёл играть в догонялки в пустую детскую, - заметил я.

- Может... у них нет никаких оправданий находиться там, - предположил Кристофер.

Он даже не притормозил на следующем этаже, где пахло новыми коврами. Лишь потряс головой, бросился к следующей лестнице и с грохотом поднялся на детский этаж.

- Уже теплее, - выдохнул он, и мы крадучись стали подниматься по скрипучим деревянным ступенькам на чердак.

К этому времени странность стал чувствовать и я. Она явно звенела в воздухе. По крайней мере, я не был удивлён, когда мы тяжело дыша добрались до чердака, что Кристофер обошёл лифт и пошёл прямо в центр дома. Я знал, что, в конце концов, мы придём туда, где нарисована линия на стене.

Кристофер бежал во весь опор, взволнованно выдавая: "Теплее, ещё теплее, почти горячо!", когда мы оба чуть не врезались в мисс Сэмпл, которая выходила из гардеробной.

- А ну, стоять! - прикрикнула она. - Разве вы не знаете, что бегать запрещено?

- Извините! - воскликнули мы оба. А затем не подумав я выдал:

- Нам нужна новая одежда. Кристофер запачкал свои бриджи.

Кристофер посмотрел на себя. Он был покрыт кирпичной пылью и мхом вкупе с грязью.

- А Конрад чулки порвал, - добавил он.

Я опустил взгляд по полосатые чулки и обнаружил, что по меньшей мере четвёртая часть полосок превратилась в лесенки, из которых выглядывали участки моей кожи. За пряжки туфель зацепились ивовые листочки.

- Теперь понятно, - сказала мисс Сэмпл тоже оглядывая нас. - Пойдём тогда.

Она завела нас в гардеробную, что заставила переодеть практически всё. Мы потеряли уйму времени.

Мисс Сэмпл сказала, что мы являемся позором Столлери.

- А эти чулки вычтут из твоего жалования, - сказала она мне. - Шёлковые чулки - вещь дорогая. Будьте аккуратнее в следующий раз.

Кристофер заворчал, вздохнул и нахмурился. Я прошептал ему на ухо:

- Если бы мы ее не встретили, она бы пошла вниз и поймала бы тех девчонок, играющих в салки. Или поймала бы нас уже за чертой.

- Ты прав, - пробормотал Кристофер, - но все равно меня это жутко выводит из себя. Сдвиги уже прекратились. Вот чёрт!

Он был прав. Я более не ощущал странного покалывания.

Когда мы снова были одеты с иголочки в читую одежду, мисс Сэмпл взяла стопку полотенец, которую несла до этого, и с ними направилась к лифту.

- А теперь живее, - поторопил Кристофер, - пока нам опять что-нибудь не помешает.

Мы аккуратно и шустро прошли на цыпочках до середины чердака. Где-то в отдалении скрипели половицы, кто-то хлопал дверью, но никого поблизости не было.

Думаю, мы оба нервно сглотнули с облегчение, когда пересекли линию, нарисованную на стене. Затем мы припустили к широкой площадки с рядом окон.

- Вот... Тут средоточие всех этих штучек! - проговорил Кристофер. Он медленно повернулся, осматривая всё вокруг.

- Всё равно не понимаю, - сказал он.

Тут действительно не было ничего особенного, лишь отслаивающаяся штукатурка на потолке и широкие половицы под ногами. Перед нами были в весьма запущенному состоянии окна, который выходили на голубые пики гор над Столчестером, а позади была простая стена, на которой, как и на потолке, отходила штукатурка.

Тёмный коридор на другой стороне, который вёл на женскую часть чердака, был абсолютно идентичен коридору, по которому мы шли.

Я указал на него.

- Ну как? Чувствуешь Милли? Она там?

Кристофер нетерпеливо покачал головой.

- Нет. Здесь. Только тут я чувствую её так близко, как нигде ещё, но на на этом всё.

- Тогда под полом? - предположил я. - Мы можем достать одну из половиц.

Кристофер неуверенно проговорил:

- Наверное, стоит попробовать. - и мы оба встали на коленки перед окном, чтобы рассмотреть получше половицы, когда произошёл очередной сдвиг. К счастью, мы оба уже были на коленях.

Тут наверху сдвиг был огромной силы. Нас отшвырнуло. Я ударился головой об пол под окном и чертыхнулся.

Критосфер протянул руку и помог мне подняться.

- Я теперь понимаю в чём смысл тех нарисованных линий, - проговорил он с горечью. - Если бы ты стоял в полный рост, Грант, ты бы выпал прямо из окна. Даже представить, сколько тут до земли лететь, жутко.

Он был бледным и расстроенным. А я раздраженным. Я огляделся, пока тёр макушку, и все было точь-в-точь как и раньше: широкие половицы, горы вдалеке, виднеющиеся в окне, отслаивающаяся штукатурка, и чувство странности тут стало отчетливее.

- Что он делает? - спросил я. - И почему?

Кристофер пожал плечами:

- Так жаждешь моих гениальных идей? - сказал он. - Если у меня и есть недостаток, Грант, так он в том, что я слишком умен. Давай спустимся и проверим детский этаж. Кажется, ничего не изменилось с прошлого раза.

Знаменитые прощальные слова, которые частенько говорила моя сестра Антея. Кристофер широкими шагами прошёл по коридору, в конце которого ему преградила путь дверь, красно-коричневая дверь с облупившейся краской.

- Ого! - охнул он. - Это что-то новенькое!

Он застучал в ней, пока не нашёл способ её открыть.

Дверь вырвало ветром из его рук. Мы оба попятились. Ветер кружил вокруг нас, громыхая дверью об стену и бросая наши шейные платки нам в лицо.

Мы оба сразу поняли, что мы оказались где-то в другом месте и очень шатком и очень-очень-очень высоком. Мы чувствовали, как пол дрожит под нашими ногами. Мы вцепились друг в друга и осторожно стали продвигаться вперёд к яркому дневному свету за дверью.

Там Кристофер воскликнул:

- Оох! - и добавил беспечно. - Надеюсь, ты не боишься высоты, Грант?

Я едва мог разобрать, что он сказал из-за ветра и скрипа деревьев.

- Нет. - ответил я. - Я обожаю её.

Дверь вывела нас на маленький деревянный балкончик с низкими, хлипкими на вид перилами. Почти у самых наших ног была квадратный дыра, которая открывала вид на безумно старую деревянную лестницу, ведущую к некому подобие старой деревянной башне сбоку. Мы оба склонились, заглядывая в дыру.

И смогли разглядеть лестницу, уходящую головокружительными зигзагами вниз, становясь всё меньше и меньше, снаружи определённо самого высокого и ненадёжно выглядящего деревянного здания, какое я только видел в своей жизни.

Возможно, это был маяк, только вот скаты его крыши так часто выступали, что напоминали пагоду. Он качался, скрипел и громыхал на ветру. Где-то далеко-далеко внизу казалось, будто нечто соединяет неистовую бурю в меланхоличное завывание.

Я оторвал взгляд от шаткой лестницы и выглянул наружу. Там, где должен был быть парк, земля была устлана серо-зелёным вереском и мхом, а далее, и это оказалось самым жутким для меня - были холмы вокруг Столлери, точь-в-точь те самые крутые холмы, что окружали и Столчестер. Я даже видел отсюда Утёс Стол такой же, как и всегда.

Затем встал у перил и посмотрел наверх. Над нами была покатая крыша, сделанная из изогнутой деревянной черепицы, с неким подобием шпиля на верхушке, на котором был насажен флюгер.

Он был настолько древним, что скрипел и вертелся на ветру. Позади и вокруг нас все поросло вереском. От Столлери не было и следа.

Кристофер побелел, он стал белым почти как его шейный платок, трепыхающийся на ветру.

- Грант, - проговорил он, - Мне надо спуститься. Я ощущаю Милли где-то очень рядом.

- Мы оба пойдём, - сказал я. Я вовсе не хотел оказаться наверху этого строения, когда вся это конструкция рухнет под весом Кристофера, да и это был тест на храбрость.

Не думаю, что Кристофер рассматривал это так же. Ему явно стоило немалых усилий оторвать руки от дверной ручки, а когда ему это удалось, он шустро развернулся и схватился той же рукой еще сильнее за перила у лестницы.

Весь балкон зашатался. Он продолжал вставлять свои ремарки, нервные и шутливые ремарки, пока он осторожно спускался вниз, но ветер заглушал все его слова.

Когда Кристофер спустился вниз на достаточное расстояние, чтобы я не задел его ногой, я тоже вскарабкался на лестницу. Это было ошибкой. Все загрохотало, и лестница вместе с балкон зашаталась, отклоняясь от здания. Мне пришлось подождать, пока Кристофер не спустится ещё ниже и перенесёт свой вес на другую часть конструкции. И только потом я стал медленно спускаться, чтобы приноровиться к темпу Кристофера. Я видел, что он был испуган до смерти.

Я тоже был порядком напуган. Лучше бы я забрался на утёс Стол в любой другой день. Он стоит непоколебимо. Эту же конструкцию шатало при каждом нашем движении. Я всё гадал, какой безумец догадался построить подобное и зачем. Насколько я мог судить, тут никто не жил.

Место было ветхим, распадающимся на части и заброшенным. Стены были деревянными, а окна без стёкл.

Когда Кристофер особенно замешкался, я перегнулся через перила (ветер тут же меня оглушил) и заглянул в ближайшее окошко, но внутри были лишь пустые деревянные комнаты.

На каждой площадке была дверь, но, когда я заглянул вниз, - не лучшая идея, так как у меня всё завертелось перед глазами, я увидел, что Кристофер старался не открывать никаких дверей, поэтому я тоже не стал. Я просто прошёл до следующего пролёта, отклоняясь в противоположную сторону.

Где-то на полпути выпирающая крыша стала значительно шире. Лестница теперь переплеталась с крышей и выводила на ошеломительно малюсенькие и хрупкие балкончики, которые висели на самом краю, а затем снова шел лестничный пролёт, ведущий с одной крыши на другую.

Когда Кристофер добрался до первого такого балкончика, он остановился. Мне пришлось повиснуть на лестнице и подождать. Я подумал, что он нашёл Милли, и тот стон, который мы слышали, издавала раненная девушка в предсмертной агонии.

Но, наконец, Кристофер снова двинулся. А когда я добрался до этого балкона, то понял, почему он остановился. Тут было видно на несколько этажей вниз, и вдобавок он качался. Стон не прекращался и шёл откуда-то снизу.

Я убрался с балкона так быстро, как только мог. Как и Кристофер после этого. Нам пришлось пройти ещё три таких ужасных пятачка прежде, чем мы дошли до более длинной и прочной лестницы, у которой даже были перила. Тут я его нагнал. Нам оставался всего один этаж.

- Почти, - сказал Кристофер. Выглядел он неважно.

- Милли? - уточнил я.

- Я её теперь совсем не чувствую, - сокрушенно выдохнул он. - Надеюсь, я просто не понимаю.

Когда преодолевали последние ступеньки стон перерос в визг. Внизу огромная коричневая фигура бросилась на нас, капая слюной.

Кристофер тяжело опустился. Я был так напуган, что сам не заметил, как снова поднялся на пол-пролёта вверх.

- Они оставили дикого зверя на страже, - ужаснулся я.

- Вовсе нет, - ответил Кристофер. Он сидел на нижней ступеньке, положив руки на какое-то существо, а это существо лизало его лицо.

Кажется, обоим это доставляло удовольствие.

- Это один из сторожевых псов, что пропал сегодня. Его зовут, - он увернулся он огромного собачьего языка и нашёл бирку на ошейнике, - Чамп. Думаю, это сокращение от Чемпиона, а не описание его манер.

Я продолжил спуск, и, похоже, пёс был рад видеть и меня. Думаю, он считал, что окончательно потерялся.

Он положил свои огромные лапы мне на плечи и стал повизгивать от радости. Его крупный хвост поднял облако пыли с земли, которая тут же закрутилась в вихре ветра.

- Нет, ты неправильно понял, - сказал я ему. - Мы тоже потерялись. Ведь так? - уточнил я у Кристофера.

- На данный момент, ответил он, - да. Столлери, кажется построили вероятностном сломе. Думаю, это место, где множество вероятных миров находились рядом, а грани между ними были очень тонки. И тогда кто бы или что бы это ни было сдвигает ряд вероятностей, он сдвигает немного и весь замок, и это "немного" на самом верху сдвигается очень заметно. Вершина сдвигается на какое-то время в иное измерение. По крайней мере, я надеюсь, что это лишь временно. Теперь мы знаем, зачем там были нарисованы эти линии.

- Как думаешь, это происки Графини? - спросил я. - Или Графа?

- Возможно, что ничьи. - ответил Кристофер. - Это может быть стихийным явлением как землетрясение.

Я не верил в это, но в споре не было никакого смысла, пока я не встречу человека, повинного в моей Дурной Судьбе и узнаю его. Если подумать, моя Судьба, наверное, и завела нас сюда. Чтобы совсем не поддаться грустным мыслям, я спросил у Кристофера:

- И ты додумался до всего этого, пока мы спускались?

- Что угодно, лишь бы не думать о треске сухих и гнилых ступенек, - сказал он, - или о расстоянии до земли. Я понял, что Милли, вероятнее всего, застряла в одной из вероятностей, как раз предшествующей этой. Может быть, она не заметила, какая именно часть особняка меняется... Боже мой!

Нас обоих одновременно осенила догадка. Чтобы вернуться в Столлери, нам надо быть наверху башни, когда произойдёт следующий сдвиг. Мы посмотрели друг на друга.

Мы встали, таща за собой пса, и поплелись обратно, где виднелась неокрашенная деревянная постройка, качающаяся и скрипевшая на ветру, и лестница, уходящая вверх безумными виражами. Снизу она выглядела ещё хуже, чем сверху.

- Не думаю, - признался Кристофер, - что смогу заставить себя снова вскарабкаться по этой штуке.

- Да и пса мы вряд ли туда затащим... Постой-ка! - воскликнул я. - Пёс не мог быть на чердаке, когда был сдвиг. Он живёт в парке.

- Какое облегчение! - проговорил Кристофер, - Грант, ты просто гений! Давай сядем на нужном месте и подождем тогда.

Так мы и поступили. Кристофер аккуратно прошёл из одного края в другой, потом вперёд и назад, пока не нашёл место, где чувство странности было наиболее ощутимым.

Он решил, что кусок скалы на расстоянии сорока футов от башни как раз и был таким местом.

Мы сели облокотившись о него, посадили пса между собой для тепла, ветер нещадно трепал наши волосы и воротники, а мы уставились на полуразрушенную парадную дверь башни и стали ждать. Серые облака сгущались на головой. Казалось, мы сидим уже вечность.

- Забавно, - сказал Кристофер, - У меня нет никакого желания исследовать это здание. А у тебя, Грант?

Я передёрнул плечами. Ветер будто стонал в деревянной развалюхе, я слышал, как внутри хлопали, открываясь и закрываясь двери. Я понадеялся, что это всего лишь выходки ветра.

- Нет, - ответил я.

Вскоре Кристофер сказал:

- Мои чулки превратились в тряпки, удерживаемые вместе лишь узлом. Если у меня вычтут их из зарплаты, как думаешь, во сколько они мне обойдутся?

- Они из шёлка, - заметил я. - Возможно, все твои усилия за прошлую неделю сойдут на нет.

- Вот досада. - огорчился он.

- У меня та же история, - заметил я, - только я уже испортил две пары. Как долго мы тут сидим?

Кристофер посмотрел на свои часы. Было почти половина шестого. Если в скором времени не будет ещё одного сдвига, то мы опоздаем на дежурство. В башне захлопали двери, мы подскочили от неожиданности.

- Думаю, я это заслужил. - сказал я.

- Почему это? - спросил Кристофер.

- Потому что, - я вздохнул и подумал, что мне тоже стоит признаться. - это всё, вероятно, моя вина. Понимаешь, у меня плохая карма.

- Какая ещё плохая карма? - изумился он.

- В своей прошлой жизни я не сделал кое-что, что должен был, - сознался я, - и в этой жизни я ещё не исправил...

- Ты несёшь полную чушь! - сказал Кристофер.

- Может этого просто нет в твоем мире, - ответил я.

- А вот и есть. Я это изучал, как оно происходит, как раз перед тем, как прийти сюда, уж будь уверен, мой дорогой Грант...

- Если ты ещё не окончил обучение... - начал говорить я, когда мы оба поняли, что деревянная башня теперь стала зданием из тёмного камня.

Без какого-либо предупреждения или секундного помутнения пространства или иных побочных эффектов сдвига, оно стало шире вдвое, хоть и чуть менее заброшенным.

Кажется, что оно было построено из длинных тёмных сланцевых кирпичей, слегка выступающих вовнутрь так, что оно постепенно сужалось к квадратной верхушек, возвышающейся над нами. Прямоугольная каменная дверь распахнулась перед нами, выпуская затхлый и гнилой запах. Лестница пропала.

- Это странно. - сказал Кристофер. - Я не почувствовал сдвига, а ты? Что скажешь, Грант? Рискнём заглянуть внутрь?

- Это больше похоже на дом, чем тот деревянное строение, - ответил я, - а мы тут застрянем, если ничего не предпринять.

- Твоя правда. - согласился Кристофер. - Пошли.

Мы поднялись и пропихнули собаку в пустой квадратный проём. Внутри стоял ужасный запах, и там было абсолютно пусто.

Свет проникал через весьма маленькие оконца - по сути, небольшие прорези между пластинками шифера, - показывая, что теперь лестница оказалась внутри. Она зигзагом уходила вверх, состоя из одних лишь ступенек без каких-либо ограждений, которые предотвращали людей от падения.

Ступеньки были дощатыми, как и всё прочее, но они были настолько старые, что покосились к зияющей пустоте по центру. И беда была в том, что это здание было таким же высоким. какой была деревянная башня.

Я сказал себе, что это ничуть не хуже Утёса Столл. Кристофер сглотнул.

- Одна ошибка, - сказал он, - стоит только оступиться и мы станем кормом для Чампа. Но, думаю, я смогу приклеить нас к ступенькам при помощи магии, если будем держаться рядом.

Собака сначала отказывалась идти первой. Я знал, что это из-за запаха и вида той лестницы, но Кристофер весело объяснил, что бедный Чамп слишком привык жить снаружи, и наверняка ему было запрещено заходить в дом. Это тоже могло быть правдой. Однако он подтащил упирающееся животное к лестнице.

Тут Чамп упёрся всеми четырьмя своими гигантскими лапами и не двигался с места. Мы попытались подниматься понемногу, а потом звать его, но он просто забился в тёмный угол на вонючем полу и снова стал скулить.

- Это безнадежно, - сказал Кристофер, спустился вниз и привязал свой шейный платок к ошейнику Чампа вместо поводка. Пёс завыл. Шейный платок натянулся. Чамп перестал выть, но стал встряхивать головой, всё равно отказываясь подниматься.

- Как думаешь, ему известно что-то, что неизвестно нам? - предположил я. Я положил руку на лестницу выше на две ступеньки, и она оказалась очень тонкой. Было бы здорово найти отговорку, чтобы не карабкаться по ней вовсе.

- Он знает ровно столько же, сколько и мы. Просто он трус. - отрезал Кристофер. - Чамп, я отказываюсь накладывать на простого пса заклинание принуждения. Давай же. Уже вечереет. Ужин, Чамп. Ужин!

Уловка сработала. Чамп поспешно взбежал по ступенькам. Меня вжали в отштукатуренную стенку, сначала пёс, а затем Кристофер, когда они оба стали подниматься наверх. Мне пришлось вскарабкаться живо за ними, чтобы не отстать.

Первые три зигзага мы преодолели на огромной скорости, но затем, когда пустое здание вокруг нас стало похоже на огромный смердящий колодец, Чамп понял, что ему надо перевести дух, и пошёл медленнее.

Это было ещё хуже. Я поднимался, прижавшись к грубой стене, надеясь всеми фибрами своей души, что заклинание Кристофера очень сильное. Некоторые ступеньки выше были сломаны и наклонены вниз больше других.

Чтобы отвлечься от этих мыслей, я спросил:

- Почему ты сказал, что моя дурная Судьба - чушь?

Мой голос отозвался глухо эхом по всей башне.

Голос Кристофер породил ещё больше глухих эхо, когда он ответил:

- Не думаю, что у тебя она есть. По моим ощущениям, у тебя новая свежая душа. Либо это твоя первая жизнь, либо все твои прошлые жизни были безгрешными.

Я знал, что он ошибался. Он хотел выставить меня сущим дитём.

- Тебе-то откуда знать? - вспылил я.

Он эхом отозвался:

- Как у Леди Фелиции. Не думаю, что она прожила более одной жизни. Сравни её и графиню, Грант. Вот эта древнейшая душа, которая мне встречалась!

- Хочешь сказать, что у неё плохая карма? - прогремел я.

- Не совсем, - отозвался он сверху. - Ничего плохого из её прошлого, полагаю, хотя, если хочешь знать моё мнение, в этот раз она точно накопит грехов.

И тут я уверился, что он не знал этого наверняка.

- Ты ведь не знаешь, верно? - заорал я.

- Другие люди могут видеть мою Дурную Судьбу! Они мне это сказали!

- Кто, например? - отозвался Кристофер сверху.

- Мой дядя Альфред и мэр Столчестера, - прокричал я ввверх. - Вот так!

Мы теперь почти не слышали друг друга. Все вокруг отдавалось эхо, и Чамп впереди так тяжело дышал, будто шейный платок Кристофера душил его, но почти уверен, что Кристофер ответил:

- Если хочешь знать моё мнение, Грант, они скорее почувствовали свои подмышки, чем твою карму.

- Может хвать меня так надменно звать Грантом! - закричал я не него.

Не думаю, что он меня услышал. В этот момент Чамп прыгнул куда-то в сторону. Я подумал, что он просто закладывает очередной вираж, но он направился вверх по лестнице.

Кристофер с вытянутой рукой, в которой он держал шейный платок, внезапно дернулся вслед за Чампом и исчез из виду.

На мгновение я подумал, что они испарились, но затем нагнал их и обнаружил дощатый коридор, ведущий вверх.

В конце коридора был свет, освещающий каждую досочку, и Чамп тащил туда Кристофера на полном ходу. Я припустил за ними, ожидая, что мы выйдем на крышу.

Но мы ворвались в комнатку с большими половицами, заполненную запахом тёплого дерева, и я увидел, что тот свет шёл от ряда пыльных окон с видом на горы надо Столчестером.

На потолке отслаивалась штукатурка, а вокруг, будто работающий двигатель вдалеке, слышались голоса людей, снующих туда и сюда.

- Грант, прошептал Кристофер, - кажется, мы вернулись.

Он выглядел неважно. Он не только был бледным и дрожащим, а его чулки сбились у щиколоток, но на нём ещё повисли тёмные куски грязи паутины.

И если спина его жилетки еще хоть на что-то годилась, то у меня была безнадежно испорчена. Я видел, что и бриджам конец. И чулкам. Снова.

- Давай пойдём и проверим, - предложил я.

На цыпочках мы прошли по коридору, из которого, кажется, только пришли. Теперь он был деревянным. А в конце него мы дошли по полосы, начерченной на стене.

Нам оставалось только заглянуть за угол, чтобы окончательно убедиться, что это Столлери. Эндрю и Грегор как раз вышли из гардеробной, поправляя новые выглаженные шейные платки.

Где-то вдалеке люди спешили, искали что-то, входили и выходили через двери. Мы поняли, что все готовятся к ужину и Обеду после него.

Мы попятились назад, обратно к окнам.

- Лучше дать им спуститься вниз, пока мы мы будем одеты более должным образом, - сказал я.

- Я полностью одобряю первую часть твоего плана, - ответил Кристофер, - но ты упустил из него Чампа. Его тоже надо брать в расчет. Надо спуститься в том, в чём есть.

- Тогда, если нас кто-то увидит, мы можем сказать, что нашли его в канализации. А если никто нас не увидит, мы выпустим его на улицу в ближайшую дверь, а сами улизнём переодеться.

- Канализация? Тут? - усомнился я.

- Она точно должна быть, - твёрдо заявил он. - Куда, по-твоему, уходит вода из ванной и всё остальное?

Я подумал, что это может сработать. Это походило на решение наших проблем.

- А ты не сможешь магией изменить нашу одежду?

- Только не целый вечер, - покачал головой Кристофер, - Это будет лишь иллюзией, а они испаряются через час или около того.

- Я вздохнул.

- Ладно в любом случае спасибо, что удержал нас там, на лестнице.

На секунду у Кристофера промелькнуло такое рассеянное и потрясенное выражение на лице, что я понял, что он забыл наложить хоть какое-либо заклятье на те ступеньки. Я порадовался, что не знал этого, когда спускался по ним.

- Не бери в голову, Грант, - легкомысленно отмахнулся он.

Затем мы застряли на мучительно долгих 10 минут. От Чампа тоже было мало проку. Он выл, пускал слюни и бегал туда-сюда по коридору. Либо он знал, что ему сюда нельзя, либо он учуял, что внизу готовят ужин.

Мы подпрыгнули от неожиданности, когда где-то в отдалении зазвенел колокольчик, оповещающий сигнал к ужину служанок. Чамп одним прыжком одолел оставшееся расстояние.

В этот раз мы последовали за ним. Где-то на расстоянии были люди, и мы слышали, как работает лифт. Это означало, что мы должны спуститься, стараясь, чтобы Чамп слишком сильно не тянул нас.

Он радостно кинулся на коврик в детской. Тут он бросился галопом, не обращая внимания на наши увещевания. Возможно, он подумал, что коврик - трава, где ему разрешается бегать.

Как бы то ни было, он пробежал вперёд, мимо следующего пролета и практически протащил нас вниз за собой туда, где открылась дверь в той длинной пустой детской.

Когда мы с грохотом врезались в ней, из детской вышел мужчина в вечернем костюме.

Слабый свет осветил его светлые волосы, он выглядел поникшим. Но когда он увидел нас он изменился. Он вскинул голову, приосанился, его лицо выражало надменное удивление.

- Какого чёрта вы тут творите? - спросил он. Всем нам троим было ясно, что это был Граф Роберт.

Дата добавления: 2015-08-05