Глава V важные открытия

З

начит, придется действовать сразу по нескольким направлениям, — подвел итог Командор. — самое главное — надо хоть приблизительно установить, что за медицинскую монографию написал Вадим Леонардович Водкин. тут нам, наверное, может помочь только наша бабушка, — посмотрел мальчик на близнецов.

— Да ничем она не поможет, — вяло откликнулся долговязый Димка.

— Вечно ты сразу руки опускаешь, — немедленно возразила сестра. — Сегодня же попытаюсь из бабушки вытянуть все, что можно.

— Тогда сама и расспрашивай, — проворчал недовольно Дима. — Знаю я нашу бабушку: как только ты ее спросишь про Водкина, тут же в воспоминания вдарится. И тогда уж надолго. Я лично не собираюсь с ней все каникулы проводить.

— Ну и дурак, — ответила Маша. — Бабушка ведь биолог. И Вадим Леонардович е ней и с дедушкой много общался.

— Именно! — загорелись глаза у Петьки.

— Чего именно? — недовольно покосился на него Дима. — Вот бабушка нам и расскажет, как знаменитый хирург Водкин влюбился в Коврову, которая, видите ли, тогда была писаной красавицей.

— Ради такого дела можно и про роман с Ковровой послушать, — уверенно произнес Петька. — Неужели не понимаешь: биология и медицина — науки смежные. Если Водкин и ваши дедушка с бабушкой дружили, наверняка он им должен был рассказать о своем открытии. Ну хоть в общих чертах.

— На это я и надеюсь, — кивнула головой Маша.

— Ладно, поговорим, — нехотя признал правоту сестры Дима.

— Я на себя возьму Коврову-Водкину, — продолжал Петька. — Во-первых, надо выяснить, кто, кроме Филимоновны, заходил в последние дни к ней на дачу. А потом, хочу посмотреть, не пропало ли что-нибудь еще в гостиной: я ночью запросто мог что-то упустить из виду. А нам сейчас любая деталь важна.

— Ой, я тоже к Ковровой-Водкиной хочу, — вызвалась Настя.

— Пойдем, — постарался как можно более равнодушно отреагировать Петька. — У тебя память хорошая. И у Ковровой-Водкиной ты много раз летом бывала. Вдруг я что-нибудь проворонил, а ты заметишь.

— И вообще, пошли скорее на улицу! — вскочила на ноги Настя. — В машине сидела-сидела, пока сюда ехала, сейчас вот уже сколько времени тут сидим...

Остальные тоже уже изнывали от неподвижности.

— Действительно, надо пройтись, — согласился Командор. — Погуляем, оглядимся. Вдруг что-нибудь интересное на глаза попадется.

— Чего там увидишь? — пожал плечами Дима. — Забыл, что ли? Ночью все следы снегом запорошило.

— Да я не про следы, — уклончиво отвечал ему Петька, который и сам толком не знал, что им может попасться в поселке.

Одевшись, четверо членов Тайного братства вышли на улицу. День выдался пасмурный. В небе по-прежнему кружились снежинки.

— Догоняйте! — вдруг крикнула Настя и кинулась со всех ног к воротам.

Ребята с удовольствием побежали за ней. Нагнать ее удалось лишь возле калитки.

— Уф-ф! — тяжело отдувался Дима.

— Хилый ты, — расправил плечи Петька.

— Не всем же тай-дзи-юанем заниматься, — ответил Дима.

Петька, компенсируя небольшой рост, чуть ли не с первого класса занимался каким-нибудь спортом. И очень гордился широкими плечами и накачанными мышцами. Диму родители отдали три года назад в теннисную секцию. Но он на первом же занятии умудрился вывихнуть руку и с тех пор неизменно повторял, что спорт для здоровья вреден.

Толкая друг друга в сугроб, друзья основательно вывалялись в снегу. Затем, отряхнувшись, стали кружить по поселку. В глубине участков виднелись дома. Уже начинало смеркаться. В некоторых окнах горел свет. Иные дачи стояли темные. Тут жильцы явно до весны не появятся.

— Приветик! — вдруг послышался сзади голос. Друзья обернулись. Как раз возле дачи Ковровой-Водкиной стояла Люська Кузнецова.

— Вечно она попадается, когда не нужно, — с досадой шепнула Маша.

Люська Кузнецова была ее ровесницей, но они никогда не дружили. Хотя Люськина дача тоже стояла по соседству с Серебряковыми. Всему виною был Люськин характер. Вернее, Люськины комплексы, из-за которых она постоянно обижалась, ябедничала или устраивала скандалы. Ясное дело, что доверять такому человеку не стоит. Впрочем, родители и бабушка Люськи были точно такими же. Это и побудило Анну Константиновну однажды сказать, что Кузнецовы — «тяжелый случай».

Люська по отношению к четверым друзьям испытывала неоднозначные чувства. С одной стороны, эти ребята ей не очень-то нравились. Но с другой, ей было скучно.

Поэтому она неизменно пыталась внедриться в их компанию.

— Чего это вы какие-то не праздничные? — сморщила остренький носик Люська. Сама она была в ослепительно белой шубке из искусственного меха.

— Ну, мы же на даче. Гуляем, — логично заметил Петька.

— Гулять в Новый год тоже принято в праздничном, — не согласилась Люська. — Видели на мне шуба какая, — приняла она кокетливую позу. — Мать в дорогом магазине купила. Там нам сказали, что это последний крик моды. Настоящий синтетический шедевр из полиэстра.

Ребята украдкой усмехнулись.

— Очень красиво, — равнодушным голосом отозвалась Маша. Она сейчас думала только о том, как бы побыстрее отделаться от Люськи.

Люська надулась. Ее маленькие глазки недобро сверкнули. Однако делать ей было совершенно нечего, и она все же решила остаться.

— Я слыхала, тут вчера Водкину обворовали? — посмотрела она туда, где за деревьями виднелся старый двухэтажный дом Натальи Владимировны.

— Вроде бы, — уклончиво отвечал Петька.

— Шкатулку какую-то сперли, Иван Степанович моей бабушке сегодня утром рассказывал, — продолжала Люська. — Говорит, в шкатулке были важные документы.

— Говорят, что да, — на этот раз отозвался Дима.

Друзья переглянулись. Всем четверым было ясно: если Люська узнает, что они занялись расследованием, то уже через час раззвонит об этом на весь поселок. Тогда на деле можно будет поставить крест.

— А у нас, между прочим, сегодня француз обедает, — похвасталась Люська. — Как раз бывший ученик этого Водкина.

— Что? — хором спросили друзья.

— Что слышали, — гордо вздернула голову Люська. — Ну, он вообще не совсем настоящий француз, — принялась объяснять она. — Но человек очень видный. Он уже во Франции несколько лет по контракту работает. А сейчас приехал на время в родные края. Живет у нас в Красных Горах. Ему Волковы на зиму дачу сдали.

— Так это же через два участка от меня! — вырвалось у Петьки.

— Ну да. В трехэтажной, — подтвердила Люська.

Старую трехэтажную дачу генерала Волкова знали все. Когда-то, еще задолго до того, как в поселке стали строиться кирпичные особняки «новых русских», она была местной достопримечательностью. В ней даже лифт имелся. Потом генерал умер. Родственники его обеднели. Лифт давным-давно испортился. Дом обветшал. Да хозяева тут почти и не появлялись. Они в основном сдавали дачу жильцам.

— Вот мать и думает, — продолжала Люська. — Живет тут Даниил Георгиевич, это ученика Водкина так зовут, совсем один. Поэтому позвала его на новогодний обед. Через час к нам прибудет.

— Сильно вам повезло, — не удержался от колкости Дима.

— А вы все такие же, — сощурилась Люська. — Правильно мать говорит: есть люди, для которых ничего святого не существует.

Беседуя с Люськой, друзья медленно шли вперед. Теперь они поравнялись с воротами Ковровой-Водкиной.

— Там кто-то ходит, — вдруг сказала Люська.

Ребята проследили за ее взглядом. Возле дома Ковровой-Водкиной, озираясь по сторонам, ходил взад-вперед какой-то странный незнакомец. Лица видно не было. Его почти полностью скрывал лыжный вязаный шлем.

— Что будем делать? — посмотрел Дима на Петьку.

Незнакомец тем временем остановился возле того самого окна, в которое ночью залез грабитель. Взявшись обеими руками за карниз, он подтянулся и заглянул в гостиную.

— Бежим! — решительно отворил калитку Командор.

— Вы куда? — крикнула Люська.

— Тихо! — шикнул на нее Петька. — Сама, что ли, не видишь? Возле дома опять кто-то шляется. Люська умолкла.

— Скажешь еще хоть слово, убьем, — потрясла кулаком перед ее носом Маша.

— Заходим с другой стороны дома, — скомандовал Петька.

Члены Тайного братства свернули к крыльцу. Вдруг Петька предупреждающе поднял руку. Ребята остановились. Незнакомец в лыжном шлеме теперь стоял на крыльце, приложив ухо к входной двери.

— Выслеживает, — забыв о Люське, проговорил Дима. — Точно охотится за...

Тут Петька с силою ткнул его в бок. Дима умолк.

— Чего выслеживает? — подалась вперед Люська.

— Что надо, то и выслеживает, — ответила Маша. — Сказано ведь: молчи!

Незнакомец еще некоторое время постоял у двери, затем сошел по ступенькам вниз и вновь стал огибать дом. Ребята, прячась за кустарником, который обильно произрастал на участке Ковровой-Водкиной, старались не выпускать странного человека из виду.

Петька немного отстал от Маши и Люськи.

— Что скажете? — обратился он тихо к Диме и Насте.

— По-моему, это как раз конкурент, — предположила Настя.

— Я тоже так думаю, — согласился Дима. — Этот тип явно охотится за шкатулкой. Только не знает, что ее уже нет.

— Кстати — это хуже всего, — внезапно побледнел Петька.

— Какая разница? — не понял Дима.

— Большая, — ответил Командор. — Если этот тип в дом залезет и не найдет шкатулку, он запросто может подвергнуть пыткам Наталью Владимировну.

— Ужас какой! — вздрогнула Настя. — Что же делать?

— Сейчас я, пожалуй, к нему подкрадусь и вырублю, — решился на крайнюю меру Петька. — Я один прием знаю отличный. Потом мы его свяжем и вызовем капитана Шмелькова.

Незнакомец тем временем заглянул еще в несколько окон. И направился по уже проторенному пути к окну гостиной.

— Приготовились, — тихо сказал друзьям Петька.

Маша на всякий случай караулила Люську. Дима и Настя, переглянувшись, вытащили шнурки из курток. Мальчик и девочка первый раз в жизни оценили это устройство. Раньше они шнурками никогда не пользовались.

— Как только он упадет, ты вяжешь руки, я — ноги, — шепотом распределил Дима обязанности между собой и Настей.

Петька, выглядывая из-за куста сирени, готовился к решительным действиям. Незнакомец, как ребята и предполагали, вновь замер возле окна гостиной. Сейчас он попытается залезть внутрь. Неужели ему тоже известно, что окно не заперто?

Мужчина в вязаном шлеме еще раз огляделся по сторонам. Руки его легли на карниз. Петька вылез из-за куста сирени и стал подкрадываться к незнакомцу. Он сделал еще несколько шагов вперед. Теперь взгляд мальчика был прикован лишь к незнакомцу. Тот, вместо того чтобы лезть в окно, начал вдруг прыгать на месте, словно бы согревался. «Для отвода глаз, — сообразил Командор. — Если кто-нибудь с улицы заметит, то вроде бы ничего подозрительного. Просто гость Ковровой-Водкиной прогуливается по саду».

— Стоять и не двигаться! — вдруг раздался голос из зарослей шиповника.

Петька вздрогнул и обернулся. Однако приказ относился не к нему. Из шиповника, направляя ружье на незнакомца, вылез Степаныч в милицейской фуражке.

— Руки вверх! — последовала новая команда сторожа. — В случае действий стреляю без предупреждения.

Иван Степанович прицелился.

Мужчина в вязаном шлеме охнул и стал оседать на землю.

— Не двигаться! Кому сказано! — тут же вновь гаркнул Степаныч. — Развелось, понимаешь ли, тут агентов международного шпионажа.

— Иван Степанович! Это я первая шпиона заметила! Еще от ворот! — поняв, что дело важное, решила прославиться Люська. Члены Тайного братства разом состроили ей рожи, одна другой страшнее, но было поздно. Степаныч на них уже обратил внимание.

— Вам, интересно, что тут понадобилось? — сурово оглядел он компанию вездесущих подростков. — Я понимаю, Люся, — решил ее выделить сторож. — Ты заметила подозрительное и зашла.

Люську Степаныч ценил. Вернее, не Люську, а ее бабушку Евдокию Борисовну. Она иногда приходила в сторожку попить чайку, и в это время Степаныч получал от нее четкую информацию о личной жизни дачников. Евдокия Борисовна всегда все знала.

— Так мы тоже заметили подозрительное, — ответил сторожу Петька.

— Вы ничего хорошего заметить не можете, — отрезал сторож. — И вообще попрошу не мешать. Освободите территорию!

Ребята были вынуждены покориться. Постоянно оглядываясь на Степаныча и незнакомца, которого сторож держал по-прежнему на мушке, ребята побрели к воротам. Теперь оставалось лишь спрятаться и выжидать, какие действия предпримет Степаныч.

— Дура ты все-таки! — неласково покосилась Маша на Люську. — Надо было тебе

вылезать?

— Могу вообще уйти. Мне с вами неинтересно, — сварливо проговорила та. — У нас скоро француз.

Люська первой открыла калитку и, не оборачиваясь, пошла к своей даче.

— Одна несомненная польза есть, — констатировал Петька. — Мы от нее на какое-то время избавились.

— Не понимаю, как тут Степаныч то оказался? — пробормотал с озадаченным видом Дима.

— Сам не знаешь? — усмехнулась Маша. — Степаныч всегда появляется случайно именно там, где не надо.

Вообще-то, обычно так оно и бывало. Однако на этот раз Маша ошиблась. Сторож поселка Красные Горы появился около дачи Ковровой-Водкиной совсем не случайно.

Дело в том, что как раз в то время, как Тайное братство кленового листа собралось у Петьки на заседание, к Ивану Степановичу пришел капитан Шмельков.

— Ничего нового? — зябко потер руки после лютого мороза Алексей Борисович.

— Пока дополнительных сведений никаких, — с важностью отозвался Степаныч, который как раз перед приходом капитана едва успел умыться и позавтракать.

— Плохо, — вздохнул Шмельков. — Явный висяк. Никто никого не видел. Никто ничего не знает. Следы, и те вчера окончательно замело.

— Не так уж все безнадежно, — ободрил Степаныч. — Могу поделиться версией. Как старший с младшим, — никогда не упускал он случая подчеркнуть свой богатый опыт работы на ниве правопорядка. — Да ты садись. В ногах правды нет.

Капитан Шмельков опустился на стул. С той поры, как отсутствие транспортного средства вынудило его повсеместно передвигаться пешком, он особенно стал ценить мгновения отдыха.

— Сел? Теперь слушай, — провел пятерней по стриженным почти наголо седым волосам Степаныч. — Пока ты ночью шуровал со следами, я с хозяйкой провел беседу. Она от волнения, конечно, многое путает. Но факт налицо: шкатулка в себе содержала какую-то ценность международного класса.

— Ну и что тебе это дает? — спросил тоскливо Шмельков.

— Сам, что ли, не понимаешь? — горделиво расправил плечи Степаныч.

Он сейчас чувствовал себя очень зорким и мудрым. От превосходства над молодым капитаном круглое лицо сторожа раскраснелось. На губах играла улыбка.

— Не понимаю, — покачал головой Алексей Борисович. —Что бы там ни было, а шкатулка исчезла. И похититель, кроме следов на снегу, никаких улик не оставил.

— Нет, — возразил Степаныч. — Им оставлена крупная улика. И она мной рассматривается в характере его преступных намерений.

Теперь Шмельков, не мигая, смотрел на бывшего заслуженного работника органов правопорядка. Ход его мыслей был капитану пока не понятен.

— Муж у Натальи Владимировны являлся видным хирургом, — продолжал Степаныч. — Ему могли быть доверены важные государственные секреты.

— Что же он их в шкатулке хранил на камине? — засомневался Шмельков.

— Где хранил, это не нашего ума дело, — поморщился Степаныч. — Главное, что о факте наличия тайны на даче Ковровой-Водкиной кто-то знал. Полагаю, это лицо свое, поселковое.

— Чего ж он так долго дожидался-то? — спросил Алексей Борисович.

— Это явление мне как раз понятно, — отмахнулся Степаныч. — Раньше времена были построже. А теперь идеалы подорваны. Вся страна идет на продажу. Вот кто-то из терпящих материальные затруднения дачников и вознамерился продать родину за медный грош.

Шмельков побледнел. «Если это действительно так, — пронеслась паническая мысль в голове, — сюда скоро нагрянет всякая контрразведка. И корреспонденты газет. А у меня даже транспорта нету. В хорошем же виде я им покажусь!»

Правда, смятение капитана длилось всего лишь миг. Он почти тут же сообразил, что версия сторожа не выдерживает никакой критики.

— Слушай, Степаныч. Если это такой уж расчетливый и холодный шпион, чего же он в новогоднюю ночь-то полез? — решил взять реванш за доставленное волнение Алексей Борисович. — Мог бы и по-простому в обычный день тайну похитить. Или вообще, когда Водкина отлучилась, шкатулочку вскрыть отмычкой. У подобных шкатулок замочки-то — тьфу. Открыл крышечку, документик в карман, и вообще до двадцать первого века никто не хватится. А?

Степаныч досадливо крякнул. С этой стороны версия у него совсем не была проработана, и возразить Шмелькову он ничего не мог.

— Вот я и говорю, — победоносно продолжал Алексей Борисович. — Тут что-то другое кроется.

— Не в то время, Шмельков, ты рос, — обиженно буркнул Степаныч. — Нету в тебе настоящей патриотической подозрительности.

— Пойду я, Степаныч, дела, — не желал обострять конфликт капитан.

— Как знаешь, — даже не стал провожать его сторож.

С уходом Шмелькова рвение Степаныча доказать свою правоту лишь возросло. Он, еще сам не зная зачем, быстро надел овчинный полушубок и, тщательно зарядив ружье, направился к даче Ковровой-Водкиной.

Трудолюбие сторожа было немедленно вознаграждено. На участке маячил неизвестный в подозрительном лыжном шлеме. Степанычу сразу стало понятно: честный человек не будет так тщательно закрывать лицо, чтобы остались одни очки. Когда же странный мужчина принялся топтаться вокруг дачи, у Степаныча созрела уверенность: это наверняка сообщник шпиона. И, выждав удобный момент, сторож поселка Красные Горы выскочил из кустов шиповника...

...Ребята засели за деревьями возле ворот Ковровой-Водкиной. Вскоре послышался скрип шагов. Петька выглянул из укрытия. Степаныч, уткнув ружье в спину незнакомцу, приближался к калитке.

— Стоять! — крикнул он, выходя за ворота.

— Отпустите! — жалобно отвечал незнакомец.

— Вот органа соответствующие сейчас вызову, с ними и разбирайся, — отозвался сурово Степаныч. — Вперед!

Путь их явно лежал к сторожке. Выдержав дистанцию, ребята пошли следом за ними.

Дата добавления: 2015-08-05