Глава VIII следы действительно те же

О

ткуда ты знаешь про алиби? — стала уже на улице расспрашивать Настя. — Откуда, откуда, — пыхтел от быстрой ходьбы Командор. — Возвращаюсь вчера от Димки и Машки. Только от них вышел, как калитка у Кузнецовых тоже открылась. Гляжу — там Люська в темноте сияет своим шедевром из полиэстра. Рядом с ней родители. И еще какой-то тип среднего роста в кашемировом пальто. «Ну, — думаю, — это наверняка тот самый француз Даниил Георгиевич».

— Главное, имя-отчество у него исконно французское, — засмеялась Маша.

— У Кузнецовых всегда так, — философски заметил Дима. — Если француз, то русский...

— А если шуба, то синтетический шедевр, — подхватила Настя.

— Вы лучше послушайте, — снова заговорил Петька. — Я, конечно, к ним подошел. Вроде бы с Новым годом поздравить. И как бы невзначай говорю: «Хорошо Новый год на даче встречать, правда?» Смотрю я при этом, конечно же, на Даниила.

— А он? — спросил Димка.

— А он мне ответил, что последний раз встречал Новый год на даче очень давно. «Вот, — говорит, — даже сейчас тут живу, а на вчерашнюю ночь старые друзья в Москву вытащили. Только сегодня в полдень обратно вернулся».

— Так вроде бы алиби есть, — сказала Маша.

— Я тебе таких алиби целый вагон могу припасти, — чуть замедлил шаг Петька. — Даже если он и действительно был в Москве, как ты узнаешь, когда он оттуда уехал? А скорей всего он мог вообще никуда не уезжать. Запер дом. Погасил свет. Сделал вид, будто его нет дома. Дождался трех часов ночи. И к Ковровой-Водкиной. А для всех окружающих он встречал Новый год в городе с друзьями и вернулся только в полдень первого числа.

— Но это же, наверное, можно проверить, — возразила Настя.

— А как? — с большим сомнением произнес Дима. — Подойдешь к нему и спросишь: «Дайте, пожалуйста, телефон вашего друга. Мне надо узнать, правда ли вы у него Новый год встречали?»

— Если в дальнейшем понадобится, мы, конечно, проверим, — сказал Петька. — Но пока об алиби Даниила говорить серьезно нельзя. Я лично склоняюсь к мысли, что его вообще нет.

Они открыли калитку Серебряковых и быстро подошли к дому.

— Бабушке ничего не скажем, — скороговоркой предупредил Дима. — Она только зря разволнуется.

— Какой смысл говорить, — согласился Петька. — Нам самим еще непонятно. Вот разберемся, тогда и скажем. А то ведь...

— И вообще, меня сейчас больше волнует другое, — перебила Маша. — Нам надо от бабушки незаметно на чердак проскользнуть.

— Да уж, — пробурчал Дима. — Она наверняка сейчас с нами заведет какую-нибудь беседу. У нее в первой половине дня всегда говорливое настроение. Пожалуй, звонить не будем, — извлек он из кармана ключи и отомкнул замок.

— Быстро наверх, — пропустил он друзей в дом. — Если мы тихо поднимемся, она, может быть, вообще не услышит.

У Петьки вдруг мелькнула догадка: именно так на дачу Серебряковых вполне мог проникнуть преступник. Замок-то в двери самый элементарный, отечественный. Такой при умении не только отмычкой, но и гвоздем откроешь. Но делиться с друзьями он своими соображениями не стал. Сейчас главным было скорее попасть на чердак.

Едва войдя в переднюю, юные детективы поняли: предосторожности были напрасны. Крючок, где обычно висела бабушкина шуба, пустовал.

— Гулять ушла! — обрадовался Дима. — Она это часто делает, перед тем как засесть за свои мемуары.

— Раздеваться все равно не будем, — решил Командор. — Во-первых, времени нет. А во-вторых, в одежде удобнее смыться, если ваша бабушка раньше с прогулки придет.

Они взбежали по лестнице на второй этаж. Там на площадке была приставлена к стене стремянка, которая вела к чердачному люку. — Ого! — первым оказался на чердаке Петька. — Ну и разгром!

Остальные, быстро поднявшись следом за Командором, в изумлении замерли. С первого взгляда можно было бы предположить, будто полки древнего шкафа и впрямь не выдержали натиска бумаг покойного профессора Серебрякова. Замок под их тяжестью раскрылся, и содержимое шкафа полетело на пол. Собственно, Дима сперва так и подумал. Но ведь тетради Тайного братства нигде не было.

Петька наугад перевернул несколько пыльных бумаг. В основном это была машинопись каких-то научных статей.

— Бабушка говорит, это все давно уже опубликовано, — понял Дима, о чем сейчас думает Командор.

— Мы их после просмотрим как следует, — отложил Петька бумаги в сторону. — Ну-ка, — внимательно посмотрел он на створку шкафа. — Точно. Шпингалет верхний выломан.

— Нижнего давно нет. Я помню, — поспешил внести ясность Димка. — А вот на тот, что отломан, я всегда дверь закрывал, прежде чем запереть на замок.

— Значит, взломали, — уже с полной уверенностью произнес Петька. — Ну-ка, давайте следы посмотрим. Показывай, Димка, где они, — вглядывался в полумрак чердака Командор. — А то как бы не затоптать.

— Сам, что ли, не видишь? — ткнул пальцем в пол Дима.

Неподалеку от шкафа часть пола была застелена линолеумом. Там четко виднелось несколько следов.

Петька порылся в карманах куртки.

— Удачно, что я забыл его вынуть, — вытащил он наконец шнурок.

Выбрав отпечаток почетче, Командор, шумно сопя от напряжения, приложил к нему шнурок.

— С точностью до миллиметра, — почти тут же издал он тихое восклицание. Остальные подошли ближе.

— Если не верите, сами измерьте, — протянул им Петька шнурок.

Каждый по очереди измерил след. Все совпадало.

— Интересно, какой же это размер ноги? — полюбопытствовала Настя.

— Не меньше сорок шестого, — отозвался солидно Петька. — А может быть, даже сорок седьмой.

Он медленно двинулся вдоль чердака.

— Вроде бы больше нигде отпечатков нет, — вернулся он наконец к друзьям. — Ладно. Пошли отсюда, пока ваша бабушка не вернулась.

Друзья быстро спустились вниз и вышли на улицу. До обеда еще оставалось время. Поэтому Петька решил, что они сейчас у него на даче еще раз обмозгуют странную кражу.

— Кстати, к вам перед Новым годом никто не заходил? — спросил Петька, когда они уже вновь шагали по улице.

Димка и Маша попытались вспомнить.

— Один раз Коврова-Водкина заходила, — сказала Маша.

— Ну, чердаки явно не по ее части, — тут же со смехом отверг всякие подозрения Командор.

— Еще была Надежда Денисовна, — медленно произнес Дима. — Двадцать девятого декабря. — Она с бабушкой в очередной раз по поводу здоровья Степаныча советовалась. Говорит, Ваня в последнее время стал очень плохо спать.

Друзья засмеялись.

— Это все мимо тазика, — махнул рукой Петька. — Больше никого не было?

— При нас нет, — с уверенным видом отозвались близнецы. — Надо потом у бабушки спросить. Может, кто-нибудь к ней и приходил еще?

— Обязательно спросите, — кивнул головой Командор.

— Слушай, а ты не заметил вчера? У этого Даниила ноги большие? — поинтересовалась Настя.

— Я тебе что, компьютер? — посмотрел на нее обиженно Петька. — Темно ведь было. И я весь на вопросе алиби сосредоточился. Но, думаю, мы это скоро выясним. Нам надо в самое ближайшее время ему нанести визит. Посмотрим, как он живет там, на даче Волкова.

— А кто пойдет? — спросил Дима. — Я лично пасс, — поспешил отбояриться он. — Мы с ним незнакомы. Ты, Петька, знаешь его. Вот и иди.

— Думаю, мы это потом решим, — не стал продолжать спор Петька. — Нам прежде еще многое нужно сделать.

Они вернулись к Петьке на дачу.

— Так, — тихо проговорил Командор, когда все расселись в гостиной. — Надо начать вести записи.

— Но тетрадь исчезла, — напомнил Дима.

— Найду другую, — поднялся на ноги Командор. — Вы посидите, а я наверх поднимусь, к себе в комнату. У меня там в столе есть чистые тетради.

Петька ушел. Друзья слышали, как он поднялся по лестнице. Затем скрипнула дверь.

— Петька ее еще в прошлом году собирался смазать, — хмыкнул Дима.

Вдруг сверху послышался громкий вскрик. Петька чуть ли не кубарем слетел вниз по лестнице. Не успели друзья опомниться, как он ворвался в гостиную очень смущенный.

— Ты чего? — разом вскочили на ноги друзья.

Петька вытянул правую руку. В ней был зажат знакомый всем четверым ежедневник в потертом кожаном переплете.

— Откуда? — завопил Дима.

— Да я... — смущенно пролепетал в ответ Петька. — Он в столе у меня лежал с конца лета.

— Ну, ты хорош! — возмутился Димка. — Еще меня упрекал!

— Что ж теперь делать, — развел Петька руками. — С этим классом повышенной трудности у меня скоро вообще все из головы вылетит.

В Петькиной школе с начала восьмого класса проводился эксперимент. Учеников разделили на три группы. Петька попал в группу наиболее перспективных учащихся. И загрузили их так, что свободного времени для нормальной жизни почти не оставалось.

— Несчастный, — брал реванш за утреннее поражение Димка.

— Но ты сам ведь тоже забыл, — вступилась Маша за Командора.

— Чего вы там оба забыли? — удивленно спросила Настя.

— Да ну. Полный идиотизм, — медленно приходил в себя Петька. — Ты прошлым летом раньше всех нас уехала с дачи. На другой день Димка с Машей тоже в Москву собрались. А я еще оставался. И в последний момент забрал нашу тетрадь к себе. А потом — совершенно из головы вон. Если бы я сейчас не полез к себе в ящик, то...

— А если бы Димка за тетрадью сегодня на чердак не полез, — перебила Настя, — то мы бы до следующего лета не узнали, что там кто-то рылся в бумагах.

— Да, — раскраснелся от гордости Дима. — Это я новое преступление обнаружил. И следы.

— Молодец! — хлопнул его по плечу Петька. — Выходит, все к лучшему. Давайте скорей занесем в тетрадь данные.

Он перелистнул страницы. И на чистом листе аккуратно вывел: «Тайна украденной рукописи». Следом за этим Командор с помощью остальных описал в подробностях обстоятельства дела, улики, зарисовал по памяти след и, смерив шнурок рулеткой, стал быстро писать: «Длина следа тридцать пять сантиметров».

В качестве основного подозреваемого друзья занесли Даниила Георгиевича. Только он мог пойти на столь странное ограбление.

— Я все же склоняюсь к мнению, что у него были сообщники, — наконец захлопнул тетрадь Командор. — Но записывать что-то по этому поводу пока рано.

— Кстати, — посмотрела Настя на Машу. — Многие знают, что бумаги вашего дедушки лежат на чердаке?

— До черта! — не дожидаясь ответа сестры, выпалил Дима. — Перетаскивать бумаги и шкаф бабушке помогали Мария Аркадьевна и Екатерина Сергеевна. Они тоже вдовы ученых. И с бабушкой дружат очень давно.

— Это с которыми она все время гуляет? — вспомнила Настя двух интеллигентных старушек.

— Точно, — подтвердила Маша. — У одной волосы черные, крашеные, а другая все время в шапке.

— Кстати, а почему она в шапке? — давно уже хотел спросить Петька. Сколько он себя помнил, Екатерина Сергеевна даже жаркими летними днями расхаживала по поселку в теплом головном уборе.

— Да она же ведь лысая! — отозвался немедленно Дима. — По бокам и спереди головы еще что-то есть, а на макушке совсем беда. Я слышал, она как-то бабушке жаловалась: у нее без шапки темечко мерзнет.

— Понятно, —хмыкнул Петька.

— Нехорошо смеяться над старостью, — передразнила Анну Константиновну Маша.

— А еще два их сына архив перетаскивать помогали, — сказал Дима. — Павлик и Вова. Они с нашими родителями дружат.

— Погоди. Кто с кем дружит? — потерял за мыслями о лысине Екатерины Сергеевны нить сюжета Петька.

— Во тупой! — покрутил пальцем у виска Дима. — Наши с Машкой родители дружат с Павликом и Вовой. А они дети Марии Аркадьевны и Екатерины Сергеевны.

— И оба лысые? — с надеждой спросила Настя.

— Нет, только Вова, — не уловил прикола Дима.

Остальные захохотали.

— Что-то мы очень часто сегодня отвлекаемся, — наградил сестру и друзей мрачным взглядом Дима.

— Какой он у нас серьезный, — продолжала подначивать его Маша.

— Заткнись! — разозлился Дима.

— Давайте действительно делом займемся, — вмешался Командор. — Значит, — продолжал он, — кроме вашего семейства, в поселке еще, по крайней мере, четыре человека знали о бумагах вашего деда. Тогда в принципе могли узнать и другие.

— Да бабушка вроде никакого секрета из этого и не делала, — сказала Маша. — В переноске шкафа еще и Степаныч участвовал.

— Тем более, — кивнул головой Командор. — А если еще учесть, что Даниил Французский тут вырос...

— Как ты сказал? — в полном восторге воскликнула Настя. — Даниил Французский? Отлично! Прямо что-то королевское. Давайте теперь так и будем его называть!

Остальным тоже прозвище показалось удачным.

— Мы и впрямь отвлекаемся, — на этот раз проворчал Петька, хотя ему польстило внимание Насти. — Я вот о чем говорю: если Даниил Французский тут вырос, у него наверняка много старых знакомых, и он от них мог в принципе даже случайно узнать о бумагах на чердаке.

— Только зачем они ему понадобились? — спросила Маша. —Бабушка же туда действительно всякую ерунду отправила. Она сперва вместе с родителями и дедовыми коллегами самым тщательным образом архив рассортировала.

— Но Даниил Французский об этом мог и не знать, — возразил Петька. — А кроме того... — вдруг блеснули у него глаза от новой догадки. — Откуда мы знаем, — заерзал он в кресле. — Могло же быть так. Даниил выпрашивает бумаги у Ковровой-Водкиной. Она ни в какую. Вроде бы из ее слов Даниилу известно, что бумаги Вадима Леонардовича хранятся в шкатулке. Даниил Французский шкатулку уводит. А там — ничего интересного.

— Или вместо записок второго незабвенного мужа лежат записки первого, — зашелся от смеха Дима.

Гостиную моментально сотряс взрыв хохота. Первый муж Ковровой-Водкиной писал под псевдонимом Аполлон Парнасский мистические труды, посвященные общению с духами и тонкими мирами. Потом его книги были запрещены. Уже глубоким старцем он женился на совсем юной Наталье Владимировне и вскоре после этого умер. Коврова-Водкина очень высоко его ставила и называла не иначе как «мой несчастный Аполлинарий».

— Воображаю, как Даниил обрадовался, если нашел в шкатулке вместо медицинского открытия какое-нибудь оккультное произведение «несчастного Аполлинария»! — уже икал от смеха Петька.

Некоторое время друзья не могли уняться. Затем Командор, тяжело отдуваясь, сказал:

— Если в шкатулке ничего не оказалось, Даниил Французский может запросто пошуровать по друзьям покойного. Ну, например, ему пришло в голову, что Вадим Леонардович какие-то из своих записей передал вашему деду. Они ведь все время общались. Хотя... — задумался мальчик. — В таком случае Даниил Французский должен был вчера у вас совершить ограбление. А следы на чердаке явно не первой свежести. Думаю, он скорее действовал в поисках бумаг параллельно. Хотя это и не исключает, что в шкатулке Ковровой-Водкиной ничего нужного Даниилу не оказалось.

— Тогда он может и на другие дачи полезть, — тихо проговорила Маша. — У Вадима Леонардовича тут было много друзей.

— Или вновь заберется к Ковровой-Водкиной, — подхватил Командор. — Понимаете, если он вообще на кражу пошел, значит, надеется найти для себя что-то очень важное. А это уже серьезно. Раз он так упорствует, то и перед убийством в случае чего не остановится.

— Может, тогда вообще ну его на фиг? — побледнел Дима.

Остальным тоже сделалось не по себе.

— Надеюсь, до этого не дойдет, — поспешил успокоить их Командор. — Но надо быть начеку. Тем более, если это открытие Водкина пахнет большими деньгами.

— Что делать-то дальше будем? — посмотрели на него ребята.

Петька взглянул на часы.

— Обед в три? — осведомился он у Димы и Маши.

— Естественно, как всегда, — подтвердила девочка. — Наша бабушка изменяет старым привычкам только в случае стихийного бедствия.

— Значит, в нашем распоряжении еще есть два часа, — подвел итог Петька. — Сходим-ка мы, пожалуй, с Настей к Ковровой-Водкиной.

— А мы? — возмутились близнецы.

— Думаю, нам всей гурьбой туда сейчас являться не стоит, — принялся им объяснять Командор. — У старухи, когда она в большом обществе, вечно внимание рассеивается и она дурить начинает. А мне необходимо, чтобы Коврова-Водкина вспомнила, кто к ней заходил перед Новым годом.

Петька умолк и покосился ехидно на Диму и Машу.

— Вы не расстраивайтесь. Я вам тоже скучать не дам.

— Я всякой ерундой заниматься не буду, — обиженно пробубнил Дима.

— А я ерунду и не предлагаю, — хлопнул его по плечу Петька. — Вам надо где-нибудь затаиться возле волковской дачи. Последите-ка, кто к этому Даниилу Французскому ходит?

— Давно мы ни за кем не следили! — загорелись глаза у Маши.

— Опять по кустам шляться, — поморщился Дима.

— Ничего, — ободрил его Петька. — Зимой комаров ведь нет.

Летом, когда им пришлось, сидя в сточной канаве, выслеживать одного подозреваемого, к Диме слетелись практически все окрестные комары. У него с природой вообще часто складывались напряженные отношения.

— Комаров нет, зато снега полно, — шумно высморкался Дима в огромный носовой платок ярко-красного цвета. — У меня и так уже после этого новогоднего леса начался насморк. Себе-то небось в тепле придумал задание, а нам на морозе торчать.

Дима с особой чуткостью относился к своему здоровью.

— Ты лучше скажи, где взял такое монументальное полотнище? — восхитился размерами носового платка Командор.

— Наш Димка других не признает, — объяснила Маша. — У него уж если насморк начнется, то вообще лучше всего ходить с полотенцем.

— На себя посмотри, — с трудом запихивал брат в карман джинсов уникальный платок.

— Значит, сейчас расходимся, — отдавал Командор последние указания. — Если ничего интересного не обнаружите, встречаемся у вас за обедом. А если что-нибудь срочное, бегите к Наталье Владимировне.

Одевшись, друзья дошли вместе до участка Ковровой-Водкиной. Мороз с утра еще усилился. Снег громко скрипел под ногами.

— Только не попадайтесь Даниилу Французскому на глаза, — предупредил близнецов напоследок Командор. — А если уж попадетесь, делайте вид, будто он вас совершенно не интересует.

— Учи ученых, — уже быстро шагая по направлению к трехэтажной даче, проворчал Дима.

Дата добавления: 2015-08-05