Богословская дилемма Павла–апостола

Что касается вопроса о последовательности, нам следует помнить, что уже в Рим 3:2 апостол намеревался перечислить «преимущества» Израиля сравнительно с остальным миром. Там он внезапно прервался, заявив, что израильтянам «вверено слово Божье». Теперь, в Рим 9:4–5, он предлагает до десяти отличительных признаков (если считать «израильтян» в начале фразы почетным именем[91] и принимать конъектуру «которым принадлежит Бог» в конце фразы). Порядок этого перечисления, похоже, случаен, но ясно одно: Павел относится к истории Израиля как к истории отношений с Богом: «усыновление» намекает на такие тексты, как Исх 4:22; Иер 31:9, 20 и Oc 11:1, которые говорят об Израиле как о сыне Божьем. «Слава» — это не «слава нации», а термин, применяемый в Ветхом Завете для обозначения Божьего присутствия в святая святых Израиля или в ходе особого воздействия Бога (см., напр.: Исх 14:4; 15:7). Множественное число «заветы» указывает на имеющий решающее значение аспект повторяющихся инициатив со стороны Бога по созданию особых отношений Его с народом или с его праотцами, или с отдельными семействами в Израиле (такими как династия Давида или некоторые священнические семьи). «Законоположение» утверждается как аспект избранности Израиля, никак не преуменьшаемой тем фактом, что, согласно Павлу, она не распространяется на верующих из язычников. Закон остается частью драгоценного наследия и призвания Израиля. Включение термина «богослужение» может удивить тех, кто интерпретирует искупительную смерть Христа как замещающую храм Иерусалима и кладущую конец ему и его культу. Но сам Павел продолжал принимать участие в храмовых службах — включая жертвоприношения (см. Деян 21:26; 22:17–21; 24:17). Особенно важно упоминание «обетовании», так как этот термин означает убежденность в том, что Бог управляет историей — по крайней мере, в общем и целом — и что Он принял решение вести свой народ к грядущему миру и благословению. Три последних темы — не абстрактные понятия, а лица: патриархи как корни избранной нации и первые получатели богоизбранности и обетовании[92]; Мессия, который должен был родиться как иудей (и чьи сознание и миссия были бы сформированы иудейскими традициями)[93], и сам Бог, который вновь и вновь заявлял, что Он — Бог Израиля (завет, который, согласно Рим 3:29–30, теперь включает все человечество, но не отнят у Израиля)[94].

Так в чем же состоит функция этого длинного перечня? Как продолжение стихов 1–3, он должен объяснять причины печали Павла, когда тот думает о своих собратьях–иудеях. Логика этого продолжения кажется противоположной настоящему положению Израиля, на которое, согласно Рим 10:1, больше не распространяется спасение[95]. Это положение дел противоречит всем тем благословениям, которыми Бог наделил эту нацию. Следовательно, это вызов всем тем, кто верит, что Бог доводит свои планы до завершения[96]. Особенно упоминание Божьих обетовании вызывает вопрос о верности Бога. Одним словом, самый пронзительный вопрос, возникающий на фоне всего обсуждения в Рим 9–11, не «что будет с Израилем?», но, говоря словами Рим 9:6: «не то (ли), чтобы слово Божие не сбылось?» Хотя Павел отметает эту мысль в самом ходе ее высказывания, ему потребуются все эти три главы, чтобы объяснить и обосновать это «не то». В конце он может подвести итог, заявив, что «дары и призвание Божие непреложны» (Рим 11:29). Если бы было иначе, нельзя было бы верить и тому призванию, которым основана церковь[97]. Таким образом, тема Рим 9–11 — это судьба и грядущее Израиля, но на карту также поставлен вопрос о надежности слова Божьего, которой брошен вызов со стороны переживаемого в настоящем опыта. То есть, эти главы говорят о правдивости Бога, которую Он должен был бы доказать исполнением обетований, некогда данных патриархам (см. 15:8).

Дата добавления: 2015-08-05