Постановление от 27 мая 2008 года № 8-П по делу о проверке конституционности положения части первой статьи 188 Уголовного кодекса Российской Федерации

(Собрание законодательства Российской Федерации. 2008. № 24. Ст. 2892)

Правовые категории в Постановлении: порядок ввоза валюты на территорию Российской Федерации; принципы установления уголовной ответственности; принцип правовой определенности; принцип равенства всех перед законом и судом; конституционное право собственности; принцип соразмерности ограничения прав личности.

Заявители: гражданка М. А. Асламазян (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).

Предмет рассмотрения: положение части первой статьи 188 УК РФ, позволяющее – во взаимосвязи с примечанием к статье 169 УК РФ – при привлечении к уголовной ответственности за контрабанду, совершаемую путем перемещения через российскую таможенную границу недекларированной или недостоверно декларированной иностранной валюты и (или) валюты Российской Федерации в крупном, то есть превышающем в эквиваленте 250 000 рублей, размере, признавать его таковым исходя из всей перемещаемой суммы, включая и ту ее часть, которая законом разрешена для ввоза в Российскую Федерацию без декларирования таможенному органу.

Позиция заявителей: оспариваемое положение, нарушает закрепленные в статьях 17 (часть 1) и 19 (часть 1) Конституции РФ гарантии конституционных прав граждан, в том числе равенство всех перед законом и судом, а также противоречит провозглашенному в Конвенции о защите прав человека и основных свобод принципу правовой определенности, поскольку лишает гражданина возможности в разумных пределах предвидеть негативные последствия своего поведения, наступающие при нарушении порядка перемещения через таможенную границу Российской Федерации иностранной валюты и (или) валюты Российской Федерации.

Итоговый вывод решения: оспариваемое положение не соответствует статьям 17 (часть 1), 19 (часть 1), 54 (часть 2) и 55 (часть 3) Конституции РФ, в той мере, в какой оно позволяет при привлечении к уголовной ответственности за контрабанду, совершаемую путем перемещения через таможенную границу Российской Федерации недекларированной или недостоверно декларированной иностранной и (или) российской валюты в крупном, то есть превышающем в эквиваленте 250 000 рублей, размере, признавать его таковым исходя из всей перемещаемой суммы, включая и ту ее часть, которую закон разрешает ввозить в Россию без письменного декларирования.

Основанные на данном положении решения судов и иных органов подлежат пересмотру компетентными органами в соответствии со статьей 54 (часть 2) Конституции РФ.

Мотивы решения. В соответствии со статьей 71 (пункты «в» и «о») Конституции РФ, регулирование и защита прав и свобод человека и гражданина и уголовное законодательство находятся в ведении Федерации. Определяя содержание уголовного закона, федеральный законодатель связан требованиями статьи 55 (части 3) Конституции, не допускающими использования средств уголовного закона для несоразмерного, избыточного ограничения прав при применении мер уголовной ответственности. Конституционные требования справедливости и соразмерности предопределяют также дифференциацию публично-правовой ответственности в зависимости от ряда обстоятельств (см.: Постановление от 15 июля 1999 года № 11-П). Должны быть обеспечены соразмерность мер уголовного наказания совершенному преступлению и баланс основных прав индивида и общего интереса, состоящего в защите личности, общества, государства от преступных посягательств.

Установленный федеральным законодателем в целях защиты экономической основы государственного суверенитета и национальных интересов в сфере оборота финансовых средств, обеспечения устойчивости рубля, проведения единой финансовой, кредитной и денежной политики (статьи 4, 71 (пункт «ж»), 75 (часть 2) и 114 (пункт «б» части 1) Конституции) специальный порядок ввоза в Российскую Федерацию наличной иностранной и (или) российской валюты предусматривает обязанность декларирования всей суммы ввозимой валюты, если она превышает в эквиваленте 10 000 долларов США. За нарушение этого порядка российское законодательство устанавливает меры административной и уголовной ответственности.

Поскольку правовым регулированием ответственности за нарушение порядка ввоза валюты затрагивается конституционное право собственности, то при установлении этой ответственности федеральный законодатель должен руководствоваться такими общими принципами права, как равенство и справедливость, и следовать требованиям соответствия вводимых ограничений конституционно значимым целям, а также соразмерности мер государственного принуждения характеру совершенного деяния, его общественной опасности (статьи 19 и 55 (часть 3) Конституции).

Как по буквальному смыслу оспариваемой нормы, так и по смыслу, придаваемому ей правоприменительной практикой, размер перемещаемой через таможенную границу Российской Федерации валюты признается крупным исходя из всей перемещаемой суммы, включая и ту ее часть, которую закон разрешает ввозить без письменного декларирования. В результате даже несущественное превышение суммы, разрешенной для ввоза без декларирования может повлечь уголовную ответственность, что в значительной степени связано с дефектностью самой нормы, с отсутствием должной формальной определенности, позволяющим толковать и применять содержащийся в ней уголовно-правовой запрет как несоразмерно ограничивающий в нарушение принципов равенства и справедливости конституционное право собственности.

Между тем любое преступление, а равно и меры уголовной ответственности за его совершение должны быть четко определены в законе, причем таким образом, чтобы исходя из текста соответствующей нормы каждый мог предвидеть уголовно-правовые последствия своих действий (бездействия). Неточность, неясность и неопределенность закона вопреки названным конституционным принципам порождают возможность неоднозначного истолкования и, следовательно, произвольного применения его норм, что ослабляет гарантии государственной защиты прав, свобод и законных интересов граждан (см.: постановления от 15 июля 1999 года № 11-П; от 27 мая 2003 года № 9-П).

Принцип формальной определенности норм приобретает особую значимость применительно к уголовному законодательству. Будучи неотъемлемым элементом верховенства права, этот принцип призван обеспечивать эффективную защиту от произвольных преследования, осуждения и наказания. В соответствии с требованиями Конституции, уголовный закон должен ясно и четко определять признаки преступления, отграничивая его от других противоправных и тем более – от законных деяний. Нарушение принципа формальной определенности при конструировании и изложении оспариваемой уголовно-правовой нормы повлекло ее неправомерное, расширительное истолкование и привело к нарушению общих принципов права, таких как справедливость, равенство и соразмерность, которым надлежит следовать при введении тех или иных ограничений прав и свобод человека и гражданина, а также принципа наказания исключительно на основании закона, закрепленного статьей 54 (часть 2) Конституции.

Международно-правовые документы, использованные в Постановлении: Конвенция о защите прав человека и основных свобод (пункт 1 статьи 7, провозглашающий, что никто не может быть осужден за совершение деяния, которое действовавшим в момент его совершения национальным или международным уголовным правом не рассматривалось как преступление); Протокол № 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод (статья 1, закрепляющая гарантии частной собственности); решения Европейского Суда по правам человека, конкретизирующие принцип правовой определенности (постановления от 26 апреля 1979 года по делу «Санди Таймс» против Соединенного Королевства; от 31 июля 2000 года по делу Йечиус против Литвы; от 28 марта 2000 года по делу Барановский против Польши; от 28 октября 2003 года по делу Ракевич против Российской Федерации; от 24 мая 2007 года по делу Игнатов против Российской Федерации; от 24 мая 2007 года по делу Владимир Соловьев против Российской Федерации); IX специальная рекомендация ФАТФ, согласно которой государства должны принимать необходимые меры с целью фиксирования трансграничных перемещений наличной валюты, включая ее декларирование; Резолюция Совета Безопасности ООН 1617 (2005) от 29 июля 2005 года, призывающая государства – члены ООН соблюдать рекомендации ФАТФ.

(3) Постановление от 27 ноября 2008 года № 11-П по делу о проверке конституционности части второй статьи 5 Федерального закона «О минимальном размере оплаты труда»

(Собрание законодательства Российской Федерации. 2008. № 51. Ст. 6205)

Правовые категории в Постановлении: функции института минимального размера оплаты труда; договор пожизненной ренты и пожизненного содержания с иждивением; конституционный принцип равноправия; принцип правовой определенности; принцип конституционной сдержанности.

Заявители: гражданки А. Ф. Кутина и А. Ф. Поварницина (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).

Предмет рассмотрения: положение оспариваемого Закона в той части, в какой оно – во взаимосвязи с положениями ГК РФ – служит основанием для исчисления платежей по договорам пожизненной ренты и пожизненного содержания с иждивением, исходя из базовой суммы, равной 100 рублям.

Позиция заявителей: оспариваемое положение не соответствует статьям 1 (часть 1), 2, 7, 17 (часть 1), 18, 19 (часть 1), 20 (часть 1), 35 (часть 2), 45 (часть 1), 46 (часть 1), 54 (часть 1) и 55 Конституции РФ, а также пункту 1 статьи 25 Всеобщей декларации прав человека.

Итоговый вывод решения: оспариваемое положение не соответствует статьям 8, 19 (части 1 и 2), 34 (часть 1), 35 (части 1 и 2) и 55 (часть 3) Конституции РФ в той части, в какой оно – во взаимосвязи с пунктом 2 статьи 597 и пунктом 2 статьи 602 ГК РФ, предусматривающими определение минимального размера платежей в зависимости от минимального размера оплаты труда, установленного законом, – предписывает исчисление платежей по договорам пожизненной ренты и пожизненного содержания с иждивением, установленных в зависимости от минимального размера оплаты труда, производить с 1 января 2001 года исходя из базовой суммы, равной 100 рублям.

Оспариваемое положение утрачивает силу с момента введения в действие нового правового регулирования, которое законодатель обязан принять не позднее 1 июля 2009 года.

Дела заявителей подлежат пересмотру на основе нового правового регулирования, которое должно быть установлено законодателем исходя из требований Конституции РФ и с учетом настоящего Постановления.

Мотивы решения. По смыслу положений Конституции РФ (статья 7, часть 2; статьи 37, часть 3) институт минимального размера оплаты труда по своей конституционно-правовой природе предназначен для установления того минимума денежных средств, который должен быть гарантирован работнику в качестве вознаграждения с учетом прожиточного минимума. Но на определенном этапе развития Российской Федерации данному институту был придан более широкий смысл: он использовался в различных отраслях законодательства в качестве критерия расчета социальных выплат и других платежей, что было связано с необходимостью индексации их размеров в условиях инфляции. При этом сумма минимального размера оплаты труда периодически увеличивалась, но уже без жесткой привязки к величине прожиточного минимума.

Институт минимального размера оплаты труда был введен и в гражданско-правовое регулирование для определения сумм, выплачиваемых по денежному обязательству на содержание гражданина, и объема гражданско-правовых обязательств (статьи 318, 597, 602, пункт 4 статьи 1086, пункт 2 статьи 1087 и др.).

С изменением экономической ситуации законодатель стал отказываться от практики наделения минимального размера оплаты труда не свойственными этому институту функциями. Федеральный закон «О минимальном размере оплаты труда» закреплял, что минимальный размер оплаты труда применяется исключительно для регулирования оплаты труда и определения размеров пособий и выплат, связанных с исполнением трудовых обязанностей (статья 3). В целях данного регулирования был установлен минимальный размер оплаты труда: с 1 июля 2000 года в сумме 132 рублей в месяц, с 1 января 2001 года в сумме 200 рублей в месяц, с 1 июля 2001 года в сумме 300 рублей в месяц (статья 1). Исчисление других платежей, размер которых ранее устанавливался в зависимости от минимального размера оплаты труда, предписывалось производить с 1 июля 2000 года по 31 декабря 2000 года исходя из базовой суммы, равной 83 рублям 49 копейкам, а с 1 января 2001 года – исходя из базовой суммы, равной 100 рублям (статьи 4 и 5).

В соответствии с правовой позицией Конституционного Суда РФ изменение способа определения размеров денежных выплат – при соблюдении конституционных принципов справедливости, равенства, соразмерности, стабильности и гарантированности прав граждан – является прерогативой законодателя. Отказ от использования института минимального размера оплаты труда в сферах, не связанных с трудовыми отношениями, не может рассматриваться как противоречащий Конституции РФ; придание же этому институту более широких функций не согласуется с его конституционно-правовой природой (см.: Постановление от 19 июня 2002 года № 11-П; определения от 11 июля 2002 года № 191-О; от 16 мая 2007 года № 375-О-П и др.).

Чтобы исключить применение института минимального размера оплаты труда в целях, расходящихся с его конституционно-правовой природой, законодатель стал вносить изменения в законодательство. Так, ряд изменений был внесен в Гражданский кодекс РФ. Вместе с тем статьи, которыми минимальный размер рентных платежей определяется с учетом минимального размера оплаты труда, продолжают действовать в первоначальной редакции (пункт 2 статьи 597 и пункт 2 статьи 602 ГК РФ). Остается неизменной и базовая сумма для исчисления платежей – 100 руб.

По смыслу же статей 583, 597, 602 Гражданского кодекса РФ во взаимосвязи с его статьей 318 предполагается, что размер рентных платежей, определяемый в договоре, может увеличиваться пропорционально увеличению минимального размера оплаты труда и с учетом уровня инфляции.

В силу статей 8, 19, 34 и 35 Конституции РФ и основанных на них правовых позиций Конституционного Суда РФ (см.: постановления от 6 июня 2000 года № 9-П; от 1 апреля 2003 года № 4-П и от 23 января 2007 года № 1-П) свобода гражданско-правовых договоров предполагает соблюдение принципов юридического равенства и согласования свободной воли сторон. В нормах, регулирующих договоры пожизненной ренты и пожизненного содержания с иждивением, имеется не только гражданско-правовое, но и социально значимое содержание. Российская Федерация как правовое и социальное государство обязана гарантировать защиту прав и законных интересов граждан, для которых получение рентных платежей может стать основным источником существования. Для этого законодатель предусмотрел минимальный размер ренты и критерии увеличения рентных платежей, которые должны быть разумными, соразмерными и адекватными целям, ради которых они устанавливаются.

Закрепленный в статье 19 Конституции РФ универсальный принцип юридического равенства (равенство всех перед законом и судом, а также равноправие) и логически обусловленный им общеправовой принцип формальной определенности права предполагают, что закон должен быть понятным, точным и недвусмысленным. Иное означало бы возможность неоднозначного понимания и истолкования закона и произвольного его применения. Это сделало бы иллюзорным вытекающее из статьи 19 Конституции РФ во взаимосвязи с ее статьей 46 равное право на справедливое правосудие, на эффективную и полную судебную защиту.

Конституционный Суд РФ неоднократно подчеркивал, что равенство всех перед законом и судом и равноправие могут быть обеспечены лишь при условии единообразного понимания и толкования нормы всеми правоприменителями. Нарушение принципа формальной определенности норм допускает неограниченное усмотрение в процессе правоприменения и неизбежно ведет к произволу, нарушению принципа равенства при осуществлении конституционных прав и свобод, верховенства Конституции РФ и закона (см.: постановления от 25 апреля 1995 года № 3-П; от 15 июля 1999 года № 11-П и от 30 июля 2001 года № 13-П).

Европейский Суд по правам человека также указывал, что закон должен отвечать установленному Конвенцией о защите прав человека и основных свобод стандарту, требующему, чтобы законодательные нормы были сформулированы с достаточной четкостью и позволяли лицу предвидеть, прибегая в случае необходимости к юридической помощи, с какими последствиями могут быть связаны те или иные его действия (см.: решения от 26 апреля 1979 года по делу «“Санди Таймс” против Соединенного Королевства»; от 28 октября 2003 года по делу «Ракевич против России»; от 24 мая 2007 года по делу «Игнатов против России»; от 24 мая 2007 года по делу «Владимир Соловьев против России»).

Положение части второй статьи 5 Федерального закона «О минимальном размере оплаты труда» в действующем механизме правового регулирования рентных платежей указанным критериям не отвечает.

Сумма минимального размера оплаты ьтруда постоянно растет. Однако исчисление платежей по гражданско-правовым обязательствам, установленных в зависимости от минимального размера оплаты труда, осуществляется исходя из базовой суммы, равной 100 рублям (часть 2 статьи 5 Федерального закона «О минимальном размере оплаты труда»). Несмотря на постепенное освобождение института минимального размера оплаты труда от выполнения не свойственных ему функций, пункт 2 статьи 597 и пункт 2 статьи 602 Гражданского кодекса продолжают действовать.

В результате имеют место неоднозначное понимание и применение части второй статьи 5 Федерального закона «О минимальном размере оплаты труда». Тем самым нарушается гарантированный статьями 8, 19 (части 1 и 2), 34 и 35 Конституции РФ принцип равенства при осуществлении права собственности, в том числе права распоряжаться имуществом посредством заключения гражданско-правового договора.

Выбор способов определения размера рентных платежей – прерогатива законодателя, который при этом должен соблюдать принципы справедливости, равенства и соразмерности.

Предусмотрев, что сумма, выплачиваемая по денежному обязательству на содержание гражданина, индексируется с учетом уровня инфляции в порядке и случаях, предусмотренных законом (статья 318 ГК РФ), законодатель соответствующий закон не принял. В результате нарушается конституционно-правовая природа отношений, регулируемых договорами пожизненной ренты и пожизненного содержания с иждивением, и искажается аутентичный смысл законоположений, предполагающих возможность увеличения размера платежей по этим договорам с учетом роста инфляции и стоимости жизни.

Положение части второй статьи 5 Федерального закона «О минимальном размере оплаты труда» не позволяет определять минимальный размер рентных платежей, установленных в зависимости от минимального размера оплаты труда, с учетом возможной индексации. Этим снижаются гарантии прав получателей ренты и создаются предпосылки к несоразмерному ограничению права собственности и свободы договоров, то есть к нарушению статей 8, 34, 35 (части 1 и 2) и 55 (часть 3) Конституции РФ.

(4) Постановление от 30 января 2009 года № 1-П по делу о проверке конституционности положений пунктов 2, 3 и 4 статьи 13 и абзаца второго пункта 1.1 статьи 14 Федерального закона «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения»

(Собрание законодательства Российской Федерации. 2009. № 7. Ст. 889)

Правовые категории в Постановлении: порядок выделения земельного участка из долевой собственности на земли сельскохозяйственного назначения; конституционное право граждан и их объединений иметь в собственности землю; корпоративные отношения; конституционный принцип равноправия; конституционный принцип справедливости; конституционный принцип соразмерности ограничений прав; судебная защита прав и свобод.

Заявитель: гражданка Л. Г. Погодина (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).

Предмет рассмотрения: положения оспариваемого Федерального закона, устанавливающие, что выделение земельных участков в счет долей в праве общей собственности на земельный участок из земель сельскохозяйственного назначения отдельным сособственникам производится на основе проведения общего собрания участников долевой собственности, решение которого считается принятым, если за него проголосовали участники долевой собственности, владеющие в совокупности более чем 50 процентами долей в праве общей собственности на этот земельный участок от общего числа долей, которыми обладают все присутствующие на общем собрании участники долевой собственности.

Позиция заявителя: оспариваемые положения не соответствуют статьям 17 (часть 3), 19 (часть 2) и 55 (части 2 и 3) Конституции РФ, поскольку позволяют сособственникам, имеющим большинство голосов, использовать превосходство в имущественном положении для осуществления своих прав в ущерб правам сособственников, имеющих меньшинство голосов; в силу своей неопределенности допускают утверждение границ части находящегося в долевой собственности земельного участка, предназначенной для выделения в натуре земельных долей, без учета числа сособственников, имеющих намерение выделиться, и числа предполагаемых к выделу земельных долей, что на практике приводит к невозможности удовлетворения требований всех сособственников, желающих реализовать свое право на выдел; устанавливают неравенство сособственников в зависимости от их имущественного положения и ограничивает права тех из них, кто имеет меньшее число земельных долей, по отношению к правам тех, кто имеет большее число земельных долей.

Итоговый вывод решения: оспариваемые положения, которыми устанавливается порядок выделения отдельным сособственникам земельных участков в счет их долей в праве общей собственности, – в их конституционно-правовом смысле, выявленном в Постановлении, – не противоречат Конституции РФ.

Конституционно-правовой смысл указанных законоположений является общеобязательным, что исключает любое иное их истолкование в правоприменительной практике.

Дело заявителя, если оно разрешено носновании оспариваемых положений Федерального закона «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения» в истолковании, расходящемся с их конституционно-правовым смыслом, выявленным в Постановлении, подлежит пересмотру в установленном порядке при отсутствии для этого иных препятствий.

Мотивы решения. Из положений Конституции РФ, закрепляющих требование охраны земли как основы жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории (статья 9), и пределы права граждан и их объединений иметь в частной собственности землю (статья 36), вытекает обязанность законодателя соблюдать при регулировании земельных отношений, в том числе возникающих в области оборота земельных участков и долей в праве общей собственности на земельные участки сельскохозяйственного назначения, баланс частных и публичных интересов, которые затрагиваются реализацией права частной собственности на землю, на основе конституционного принципа пропорциональности (часть 3 статьи 55 Конституции). В соответствии с этим требованием, а также с учетом того, что отношения общей долевой собственности на земельные участки из земель сельскохозяйственного назначения возникли в результате осуществления приватизации сельскохозяйственных угодий, принадлежавших колхозам и совхозам, путем наделения их членов (работников) правом на земельный пай, федеральный законодатель предусмотрел, что решение о порядке владения и пользования земельным участком, находящимся в долевой собственности, принимается не по соглашению всех участников общей долевой собственности на этот земельный участок на основе консенсуса, как это предусмотрено в статье 247 ГК РФ в отношении имущества, находящегося в долевой собственности, а большинством голосов на общем собрании сособственников.

Отношениями, регулируемыми оспариваемыми положениями, затрагиваются права и законные интересы всех участников долевой собственности на этот земельный участок, то есть значительного, как правило, числа сособственников, а потому им свойственны некоторые признаки корпоративных отношений. Так как для корпоративных отношений характерно наличие различных интересов у отдельных групп акционеров, большое значение приобретают юридические процедуры принятия экономических решений, которые должны являться гарантией прав меньшинства (см.: Постановление от 24 февраля 2004 года № 3-П). Применительно к отношениям по поводу долевой собственности на земельный участок из земель сельскохозяйственного назначения к числу таких процедур относится проведение общего собрания участников долевой собственности, инициаторами которого, согласно положениям оспариваемого Федерального закона, могут быть сельскохозяйственная организация, использующая этот земельный участок, участник долевой собственности, а также орган местного самоуправления по месту нахождения данного земельного участка.

Право участника долевой собственности на земельный участок из земель сельскохозяйственного назначения на выделение земельного участка в счет своей земельной доли не носит абсолютного характера, поскольку его реализация обусловлена определенными законодателем требованиями сохранения целевого назначения таких земельных участков и наличием у сособственников общих интересов, выражаемых большинством. Общее собрание сособственников утверждает границы (местоположение) части находящегося в долевой собственности земельного участка, предназначенной для выделения в первоочередном порядке земельных участков в счет земельных долей (при этом общее собрание не вправе определить границы части этого земельного участка в размере меньшем, чем необходимо для удовлетворения требований всех сособственников, изъявивших намерение выделить свои доли в натуре), а участник долевой собственности, пожелавший выделить свою земельную долю, может определить в этих границах местоположение выделяемого земельного участка. Такое законодательное ограничение конституционного права собственности на землю одного лица, поскольку оно осуществлено в целях защиты прав и законных интересов других лиц, не может рассматриваться как несоразмерное целям, перечисленным в статье 55 (часть 3) Конституции РФ.

Если общее собрание не утвердило местоположение части земельного участка, предназначенной для выделения земельных долей, сособственник вправе определить местоположение выделяемого участка через публикацию в СМИ соответствующего сообщения.

В случае возражений спор подлежит разрешению с использованием согласительных процедур (такой процедурой может быть и общее собрание), установление порядка проведения которых федеральный законодатель возложил на субъекты Российской Федерации, с тем чтобы наилучшим образом обеспечить учет сложившихся в федеративном государстве исторических и местных традиций, национальных и природных особенностей. Дозволяя участникам долевой собственности использовать согласительные процедуры для определения местоположения выделяемых земельных участков и предусматривая при этом, что в случае недостижения согласованного решения соответствующие споры рассматриваются в суде, федеральный законодатель принимал во внимание как необходимость обеспечения защиты сферы частных интересов сособственников, а тем самым и обеспечения охраны законом права частной собственности (часть 1 статьи 35 Конституции), так и конституционные требования, согласно которым правосудие в России осуществляется только судом (часть 1 статьи 118) и каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод (часть 1 статья 46), выступающая гарантией всех других конституционных прав и свобод.

Принятие общим собранием решений относительно находящегося в долевой собственности земельного участка большинством голосов, определяемых по числу земельных долей, является демократической процедурой; данная процедура не может рассматриваться как нарушение конституционного принципа равноправия (см.: Постановление от 22 июля 2002 года № 14-П). Такой порядок принятия решений, учитывающий имущественный характер отношений общей долевой собственности на земельный участок и значительное, как правило, число участников этой долевой собственности, адекватен избранной законодателем модели реализации сособственниками права на выделение земельных участков в счет своих земельных долей, построенной на признании автономии воли каждого сособственника и уважении его права самостоятельно распоряжаться принадлежащим ему имуществом, и не противоречит конституционному принципу справедливости.

(5) Постановление от 22 октября 2009 года № 15-П по делу о проверке конституционности положений пункта 1 статьи 30, пункта 2 статьи 32, пункта 1 статьи 33 и пункта 1 статьи 34 Закона Российской Федерации «О занятости населения в Российской Федерации»

(Собрание законодательства Российской Федерации. 2009. № 44. Ст. 5260)

Правовые категории в Постановлении: принцип социального государства; конституционный принцип равенства; пособие по безработице; условия досрочного выхода на пенсию.

Заявители: граждане М. А. Белогурова, Т. А. Иванова, С. Г. Климова и А. В. Молодцов (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).

Предмет рассмотрения: взаимосвязанные положения пункта 1 статьи 30, пункта 2 статьи 32, пункта 1 статьи 33 и пункта 1 статьи 34 Закона РФ «О занятости населения в Российской Федерации» в той мере, в какой ими устанавливаются для граждан, до увольнения работавших по трудовому договору с индивидуальным предпринимателем, и граждан, уволенных из организаций, различные правила начисления пособия по безработице и не предоставляется гражданам, до увольнения работавшим по трудовому договору с индивидуальным предпринимателем, возможность получения пенсии ранее достижения пенсионного возраста, как это предусмотрено для граждан, уволенных из организаций.

Позиция заявителей: оспариваемые нормативные положения не позволяют начислять гражданам, состоявшим в трудовых отношениях с индивидуальными предпринимателями, пособие по безработице по тем же правилам, по которым оно начисляется гражданам, уволенным из организаций, и тем самым лишают их права на получение пособия по безработице в максимальном размере, а также не предусматривают для таких граждан возможность досрочного выхода на пенсию, то есть предоставляют им меры социальной поддержки в связи с безработицей в меньшем объеме, чем гражданам, уволенным из организаций, что противоречит принципу равенства, закрепленному статьей 19 (части 1 и 2) Конституции РФ, и нарушает права, гарантированные ее статьями 7 (часть 2), 37 (часть 3) и 39 (часть 2).

Итоговый вывод решения: оспоренные заявителями взаимосвязанные положения пункта 1 статьи 30, пункта 2 статьи 32, пункта 1 статьи 33 и пункта 1 статьи 34 Закона РФ «О занятости населения в Российской Федерации» в той мере, в какой ими не обеспечивается начисление пособия по безработице и возможность назначения пенсии до достижения установленного законом пенсионного возраста на равных основаниях для граждан, до увольнения работавших по трудовому договору с индивидуальным предпринимателем, и граждан, уволенных из организаций, притом что иные определенные законом условия в равной мере соблюдены, не соответствуют Конституции РФ, ее статьям 19 (части 1 и 2), 37 (часть 3), 39 (часть 1) и 55 (часть 3).

Указанные законоположения – в той мере, в какой они признаны не соответствующими Конституции РФ, – утрачивают силу с момента введения в действие нового законодательного регулирования.

Правоприменительные решения по делам заявителей, основанные на законоположениях, признанных не соответствующими Конституции РФ, подлежат пересмотру в установленном законом порядке.

Мотивы решения. Конституция РФ гарантирует гражданам как свободу труда и право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, так и право на защиту от безработицы (части 1 и 3 статьи 37) и право на социальное обеспечение (часть 1 статьи 39).

По смыслу указанных статей Конституции РФ во взаимосвязи с ее статьей 19 (части 1 и 2), правовое регулирование занятости населения и защиты от безработицы, основанное на принципах справедливости и юридического равенства, должно обеспечивать лицам, временно лишившимся работы, эффективную государственную защиту на равных основаниях (см.: постановления от 3 июня 2004 года № 11-П и от 16 июля 2007 года № 12-П).

Соответствующая система мер содействия занятости и материальной поддержки граждан, не имеющих работы и заработка, предусмотрена Законом РФ «О занятости населения в Российской Федерации».

Согласно пункту 1 статьи 34 названного Закона гражданам, прекратившим перед признанием их безработными трудовые отношения с индивидуальными предпринимателями, пособие по безработице начисляется в размере минимальной величины пособия по безработице, то есть в размере, который может существенно отличаться от величины пособия по безработице, выплачиваемого гражданам, уволенным из организаций, на основании пункта 1 статьи 33 данного Закона, и который не основан на объективных критериях, таких как наличие и продолжительность периодов оплачиваемой работы, основание увольнения, размер среднемесячного заработка и т. д. Тем самым для граждан, признанных безработными, вводятся различные правила начисления пособия по безработице – в зависимости от того, с каким работодателем (организацией или индивидуальным предпринимателем) они состояли в трудовых отношениях непосредственно перед увольнением.

Критерий, избранный законодателем для дифференциации правил определения размера пособия по безработице, не является объективным и не имеет разумное оправдание. Лицам, относящимся к одной и той же категории, не обеспечивается равная социальная защита на период поиска новой работы, что не согласуется с конституционным принципом равенства и целями, ради достижения которых допускается ограничение прав и свобод граждан.

Учитывая особенности положения, сложившегося на рынке труда граждан предпенсионного возраста, как наиболее подверженных риску безработицы и утраты в связи с потерей работы источника средств к существованию, федеральный законодатель предусмотрел в системе мер социальной поддержки безработных граждан такую меру, как возможность досрочного выхода на пенсию. По смыслу пункта 2 статьи 32 Закона РФ «О занятости населения в Российской Федерации» возможность досрочного выхода на пенсию предоставляется лишь тем безработным гражданам, которые были уволены из организаций; граждане же, работодателями которых являлись индивидуальные предприниматели, при прочих равных условиях такой возможности лишены. Это означает, что получение пенсии до достижения установленного законом возраста в качестве меры социальной защиты от безработицы также поставлено в зависимость от того, с каким работодателем безработный гражданин состоял в трудовых отношениях непосредственно перед увольнением.

Законодательное регулирование, вводящее такие различия в правовом положении граждан, которые не основаны на обстоятельствах, связанных с приобретением права на трудовую пенсию по старости (продолжительность страхового стажа и стажа, дающего право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости), и не учитывают критерии, положенные в основу дифференциации мер социальной поддержки, предоставляемых безработным гражданам (основание увольнения, продолжительность оплачиваемой работы до увольнения и др.), снижает уровень социальной защиты безработных граждан, работодателями которых являлись индивидуальные предприниматели, по сравнению с гражданами, уволенными из организаций, и также не согласуется с конституционным принципом равенства и конституционно значимыми целями возможных ограничений прав и свобод граждан.

(6) Постановление от 20 апреля 2010 года № 9-П по делу о проверке конституционности части первой статьи 7 Федерального закона «О дополнительных гарантиях социальной защиты судей и работников аппаратов судов Российской Федерации» в редакции Федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона “О противодействии коррупции”»

(Собрание законодательства Российской Федерации. 2010. № 18. Ст. 2277)

Правовые категории в Постановлении: статус судьи; гарантии независимости судей; материальное обеспечение судей; ежемесячное пожизненное содержание судьи в отставке; принцип равенства.

Заявители: граждане А. А. Анохин и П. И. Зелинский; Железнодорожный районный суд города Новосибирска и Кировский районный суд города Ростова-на-Дону (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).

Предмет рассмотрения: часть первая статьи 7 Федерального закона «О дополнительных гарантиях социальной защиты судей и работников аппаратов судов Российской Федерации» в редакции статьи 4 Федерального закона от 25 декабря 2008 года № 274-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона “О противодействии коррупции”» в той мере, в какой она распространяется на судей, назначенных (избранных) на должность до 10 января 2009 года – даты вступления в силу Федерального закона от 25 декабря 2008 года № 274-ФЗ и обратившихся за назначением предусмотренных законом выплат после этой даты, не позволяя тем самым засчитывать в стаж их работы в качестве судьи, дающий право на получение ежемесячной надбавки к заработной плате (при наличии права на ежемесячное пожизненное содержание в полном размере), а при выходе в отставку – определяющий размер ежемесячного пожизненного содержания и всех видов выплат и льгот, периоды работы в качестве прокурора, следователя и адвоката до назначения на судейскую должность.

Позиция заявителей: оспариваемое регулирование не соответствует Конституции РФ, поскольку допускает снижение уровня законодательных гарантий конституционно-правового статуса судей. Часть первая статьи 7 Федерального закона «О дополнительных гарантиях социальной защиты судей и работников аппаратов судов Российской Федерации» в редакции Федерального закона от 25 декабря 2008 года № 274-ФЗ, по мнению граждан А. А. Анохина и П. И. Зелинского, противоречит статьям 17 (часть 1), 18, 19 (части 1 и 2), 39 и 55 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации, а, по мнению Железнодорожного районного суда города Новосибирска и Кировского районного суда города Ростова-на-Дону, также статьям 104 (часть 3), 119, 120, 121, 122 и 124 Конституции.

Мотивы решения. Конституционный статус судьи является не личной привилегией, а средством, призванным обеспечивать каждому действительную защиту его прав и свобод путем независимого правосудия. Статус судьи служит гарантией общего конституционного статуса личности и в качестве таковой подлежит конституционно-правовой защите, уровень которой не должен снижаться по отношению к уже достигнутому (часть 1 статьи 1, статья 2, часть 2 статьи 6, статья 18 и части 2 и 3 статьи 55 Конституции). Конституционный статус судьи включает и предоставление ему в будущем особого статуса судьи в отставке, что дает основания для предъявления к судьям высоких требований и позволяет сохранять доверие к их компетентности, независимости и беспристрастности. Характер и уровень правовой защиты статуса судьи (судьи, пребывающего в отставке) определяются не только объемом предоставляемых прав, но также высоким уровнем в правовой системе нормативно-правовых актов, которыми осуществляется соответствующее правовое регулирование.

Предоставление судьям, пребывающим в отставке, ежемесячного пожизненного содержания является дополнительной гарантией надлежащего материального обеспечения в связи с предъявляемыми к ним высокими требованиями и установленными для судей запретами и ограничениями, обусловленными спецификой их профессиональной деятельности.

Право на ежемесячное пожизненное содержание, равно как и его размер предопределяются продолжительностью профессиональной деятельности (стажа работы).

Связывая право на повышенный уровень материального обеспечения с продолжительностью стажа работы в качестве судьи, федеральный законодатель обладает достаточно широкой дискрецией в определении видов работы по юридической специальности, подлежащей включению в такой стаж помимо работы непосредственно судьей, что позволяет учитывать различные факторы, в том числе влияющие на приобретение знаний и навыков, необходимых для исполнения обязанностей судьи, и вносить соответствующие изменения в действующее правовое регулирование.

Вместе с тем, реализуя свои дискреционные полномочия, вводя в действие новые правовые нормы и признавая утратившими силу прежние, федеральный законодатель – в силу статей 1, 2, 17 (часть 1), 18, 19, 54 (часть 1) и 55 (части 2 и 3) Конституции – обязан соблюдать принципы справедливости, равенства и поддержания доверия граждан к закону и действиям государства и не вправе придавать обратную силу новому регулированию, если оно ухудшает правовое положение личности, ограничивает ее субъективные права, уже существующие в конкретных правоотношениях.

Соблюдение указанных принципов применительно к регламентации порядка исчисления стажа работы в качестве судьи означает недопустимость распространения новых правил на периоды, которые в соответствии с правовым регулированием, действовавшим на момент назначения лица на судейскую должность, подлежали включению в стаж работы в качестве судьи, если эти правила неблагоприятным образом отражаются на его правовом положении.

Из взаимосвязанных положений статей 4 и 12 Федерального закона от 25 декабря 2008 года № 274-ФЗ и статьи 7 Федерального закона «О дополнительных гарантиях социальной защиты судей и работников аппаратов судов Российской Федерации» следует, что в стаж работы в качестве судьи, дающий право на получение всех видов выплат и льгот, помимо периода осуществления непосредственно судейской деятельности включается время работы на требующих высшего юридического образования должностях, указанных в пункте 5 статьи 4 Закона Российской Федерации «О статусе судей в Российской Федерации», только в том случае, если эта работа имела место в судах и органах юстиции; при этом новые правила исчисления стажа работы в качестве судьи распространяются не только на судей, назначенных (избранных) на должность после введения в действие нового правового регулирования, но и на тех, кто начал свою профессиональную деятельность в должности судьи в период действия законодательства, предусматривавшего, что в стаж работы в качестве судьи засчитывается время предшествовавшей работы прокурором, следователем, адвокатом, и кто правомерно рассчитывал на получение соответствующим образом исчисленного ежемесячного пожизненного содержания, выходного пособия или надбавки к заработной плате.

Следовательно, при исключении из стажа работы в качестве судьи периодов той или иной профессиональной деятельности по юридической профессии федеральный законодатель – исходя из необходимости соблюдения принципа правовой определенности и предсказуемости законодательной политики в указанной сфере – должен был обеспечить возможность исчисления такого стажа для судей, назначенных на должность до внесения изменений, на основе правового регулирования, действовавшего в период приобретения ими судейского статуса. Иное означает снижение уровня гарантий по сравнению с теми, которые были законодательно определены при назначении судей на должность, что по смыслу статей 55 (части 2 и 3), 120 (часть 1) Конституции и в соответствии с правовыми позициями Конституционного Суда не может быть признано допустимым.

При внесении изменений в действующее правовое регулирование федеральному законодателю надлежит иметь в виду, что любая дифференциация, приводящая к различиям в правах граждан в той или иной сфере, должна отвечать требованиям конституционного принципа равенства (статья 19), в соответствии с которым такие различия допустимы, если они объективно обоснованны, преследуют конституционно значимые цели и их введение является соразмерным, необходимым для достижения этих целей правовым средством.

Между тем в результате принятия Федерального закона от 25 декабря 2008 года № 274-ФЗ судьи, назначенные (избранные) на должность до 10 января 2009 года и работавшие до назначения (избрания) судьей прокурором, следователем или адвокатом, были поставлены в различное положение в зависимости от того, когда они обратились за назначением ежемесячного пожизненного содержания, надбавки к заработной плате (при продолжении работы после приобретения права на получение ежемесячного пожизненного содержания в полном размере) или за выплатой выходного пособия в связи с уходом в отставку – до 10 января 2009 года или после этой даты. Такая дифференциация в нарушение конституционного принципа равенства приводит к необоснованным различиям в объеме прав на материальное обеспечение, связанное со статусом судьи.

Международно-правовые документы, использованные в Постановлении: рекомендации Европейской хартии о статусе судей от 10 июля 1998 года, согласно пункту 1.2 которой основные принципы статуса судей должны излагаться во внутригосударственных нормах высшего уровня, с тем чтобы ими определялось все содержание законодательства в данной области.

Итоговый вывод решения: часть первая статьи 7 Федерального закона «О дополнительных гарантиях социальной защиты судей и работников аппаратов судов Российской Федерации» в редакции статьи 4 Федерального закона от 25 декабря 2008 года № 274‑ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона “О противодействии коррупции”» не соответствует Конституции, ее статьям 19 (часть 1), 55 (части 2 и 3) и 120 (часть 1), в той мере, в какой она распространяется на судей, назначенных (избранных) на должность до 10 января 2009 года (даты введения в действие Федерального закона от 25 декабря 2008 года № 274-ФЗ) и обратившихся за назначением предусмотренных законом выплат после этой даты, и не позволяет засчитывать таким судьям в соответствии с тем, как это было предусмотрено ранее действовавшими нормами, периоды их работы до назначения на судейскую должность прокурором, следователем и адвокатом в стаж работы в качестве судьи, дающий право на получение ежемесячной надбавки к заработной плате (при наличии права на ежемесячное пожизненное содержание в полном размере), а при выходе в отставку – определяющий размер ежемесячного пожизненного содержания и всех других видов выплат и льгот.

Правоприменительные решения по делам заявителей подлежат пересмотру в установленном порядке.

До внесения в действующее законодательство надлежащих изменений при обращении судей из числа назначенных (избранных) на должность до 10 января 2009 года за назначением ежемесячной надбавки к заработной плате, а при выходе в отставку – ежемесячного пожизненного содержания и иных предусмотренных законом выплат периоды их предшествующей работы в качестве прокурора, следователя, адвоката подлежат зачету в стаж работы в качестве судьи, дающий право на указанные выплаты. Этим не затрагивается прерогатива федерального законодателя по совершенствованию правового регулирования в сфере материального и социального обеспечения судей Российской Федерации.

Дата добавления: 2015-08-03