Постановление от 27 апреля 2001 года № 7-П по делу о проверке конституционности ряда положений Таможенного кодекса Российской Федерации

(Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. № 23. Ст. 2409)

Правовые категории в Постановлении: юридическая ответственность предпринимателей за таможенное правонарушение; признаки состава таможенного правонарушения; презумпция невиновности и распределение бремени доказывания вины при привлечении к ответственности за таможенное правонарушение; запрет повторного привлечения к ответственности за таможенное правонарушение.

Заявители: Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области; АО «АвтоВАЗ», «Комбинат “Североникель”», ООО «Верность», «Вита-Плюс», «Невско-Балтийская транспортная компания»; ТОО «Совместное российско-южноафриканское предприятие “Эконт”»; гражданин А. Д. Чулков (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).

Предмет рассмотрения: положения Таможенного кодекса РФ, согласно которым привлечение к ответственности за нарушение таможенных правил не предполагает доказывание таможенными органами вины правонарушителя, исключается ответственность, лишь когда нарушение произошло вследствие действия непреодолимой силы, взыскание в виде конфискации налагается независимо от срока, прошедшего с момента совершения или обнаружения нарушения таможенных правил, не только в качестве основного, но и как дополнительное.

Позиция заявителей: указанные положения допускают возможность ответственности предприятий, учреждений и организаций, а также лиц, занимающихся предпринимательской деятельностью без образования юридического лица, за сам факт нарушения таможенных правил, безотносительно к наличию их вины, не устанавливают точных оснований ответственности, а санкция несоразмерна характеру и степени общественной опасности правонарушения; позволяют расширять круг связанных с таможенными режимами составов таможенных правонарушений на основании подзаконных нормативных актов федеральных органов исполнительной власти, а также налагать взыскания независимо от сроков, прошедших с момента нарушения, в том числе налагать после истечения предельных сроков привлечения к ответственности дополнительные взыскания в виде конфискации без применения основных взысканий; позволяют налагать одновременно два взыскания за одно правонарушение - взыскивать штраф, исчисляемый от стоимости товаров и транспортных средств, явившихся непосредственными объектами нарушения таможенных правил, и их стоимость.

Итоговый вывод решения: положения части шестой статьи 231 и находящиеся во взаимосвязи с ними положения статьи 230, пункта 6 статьи 291 и абзаца четвертого статьи 320 Таможенного кодекса РФ в части, касающейся ответственности предприятий, организаций, учреждений, а также лиц, занимающихся предпринимательской деятельностью без образования юридического лица, за нарушение таможенных правил, не противоречат Конституции РФ, поскольку этими положениями не исключается возможность для данных субъектов таможенных отношений должным образом подтверждать, что нарушение таможенных правил вызвано чрезвычайными, объективно непредотвратимыми обстоятельствами и другими непредвиденными, непреодолимыми препятствиями, находящимися вне их контроля, при соблюдении ими той степени заботливости и осмотрительности, какая требовалась от них в целях надлежащего исполнения таможенных обязанностей.

Положения части второй статьи 247 Таможенного кодекса РФ, позволяющие налагать взыскания в виде конфискации товаров и транспортных средств независимо от времени совершения или обнаружения нарушения таможенных правил, не соответствуют Конституции РФ, ее статьям 1 (часть 1), 8 (часть 1), 19 (часть 1), 34 (часть 1), 35 (части 1 и 2) и 55 (часть 3), поскольку исчисление срока для наложения взыскания за нарушение таможенных правил в виде конфискации (взыскания стоимости) товаров, явившихся непосредственными объектами правонарушения, должно производиться с момента совершения правонарушения, но это требование неприменимо к длящимся правонарушениям, по которым исчисление срока наложения взысканий должно начинаться со времени обнаружения правонарушения.

Положения части второй статьи 247 Таможенного кодекса РФ, позволяющие налагать дополнительные взыскания, предусмотренные пунктами 4–6 статьи 242 Таможенного кодекса РФ, без применения основных взысканий, не противоречат Конституции РФ.

Мотивы решения. Привлечение к ответственности за совершение нарушения таможенных правил не может обосновываться одним только фактом нарушения. К основаниям ответственности относится и вина, если в самом законе прямо и недвусмысленно не установлено иное. Отсутствие вины при нарушении таможенных правил является одним из обстоятельств, исключающих производство по делу, поскольку свидетельствует об отсутствии состава таможенного правонарушения. Иная трактовка состава таможенного правонарушения в качестве основания ответственности противоречила бы и природе правосудия: решая вопрос об ответственности, суд не может ограничиваться формальной констатацией лишь факта нарушения таможенных правил.

Закрепление в Конституции РФ применительно к сфере уголовной ответственности презумпции невиновности не исключает, что в процессе правового регулирования других видов юридической ответственности законодатель вправе решать вопрос о распределении бремени доказывания вины иным образом, учитывая при этом особенности соответствующих отношений и их субъектов.

Законодатель вправе освободить от бремени доказывания вины органы государственной власти при обеспечении возможности для самих субъектов правонарушения подтверждать свою невиновность. Вместе с тем хозяйствующие субъекты не могут быть лишены возможности доказать, что нарушение таможенных правил вызвано непредвиденными препятствиями, притом что они действовали с должной степенью заботливости и осмотрительности. Такой подход сформулирован и в признанных РФ международно-правовых документах.

Согласно ранее выраженной правовой позиции, интересы защиты экономической основы суверенитета требуют признания принципа единства и взаимности, согласно которому государство не может ставить себя в невыгодные по сравнению с другими странами правовые условия с точки зрения таможенных режимов, нарушение которых предполагает ответственность, если нарушитель не подтверждает свою невиновность (см.: Постановление от 14 мая 1999 года № 6-П). Предоставленное субъекту таможенных правоотношений правомочие доказывать свою невиновность корреспондирует его возможности принимать меры по обеспечению выполнения контрагентами имеющихся перед ними обязательств, с тем, чтобы в свою очередь не утратить возможность для исполнения своих публично-правовых обязанностей. При этом не исключается, что в дальнейшем имущественные права привлеченного к ответственности субъекта таможенных отношений могут быть восстановлены путем предъявления требований контрагенту, действия (бездействие) которого повлекли наложение взыскания.

Конфискация товаров и транспортных средств, применение которой возможно независимо от времени, прошедшего с момента совершения или обнаружения нарушения таможенных правил, в том числе дополнительная конфискация после истечения сроков, допускающих ее применение, может привести к дестабилизации экономических отношений, нарушению гарантий свободного перемещения товаров, услуг и финансовых средств, а также права частной собственности.

В таможенных правоотношениях возможно исчисление срока привлечения к ответственности исходя из разумного соотношения между публично-правовыми интересами государства и частноправовыми интересами субъектов внешнеэкономической деятельности, с момента совершения правонарушения. Вместе с тем это требование неприменимо к длящимся правонарушениям, по которым исчисление срока для наложения взысканий должно начинаться со времени обнаружения правонарушения. В силу статей 10 и 55 (часть 3) Конституции РФ во взаимосвязи с ее статьями 71 (пункт «ж») и 76 (часть 1) установление соответствующих ограничительных сроков относится к компетенции федерального законодателя.

Согласно Таможенному кодексу РФ, не запрещается использовать одно и то же взыскание как в качестве основного, так и в качестве дополнительного либо применять дополнительное взыскание без основного. Наложение указанных в оспоренных нормах мер взыскания производится в рамках производства по одному и тому же нарушению таможенных правил, одним и тем же правоприменительным органом, а потому не может рассматриваться как повторное осуждение, на недопустимость которого указано в части 1 статьи 50 Конституции РФ.

Международно-правовые документы, использованные в Постановлении: пункт 1 статьи 79 Конвенции ООН от 11 апреля 1980 года, согласно которому сторона не несет ответственности за неисполнение любого из своих обязательств, если докажет, что оно было вызвано препятствием вне ее контроля и что от нее нельзя было разумно ожидать принятия этого препятствия в расчет при заключении договора либо избежания или преодоления этого препятствия или его последствий; статья 16 Конвенции от 12 октября 1929 года об унификации некоторых правил, касающихся международных воздушных перевозок, статья 11 Конвенции о договоре международной дорожной перевозки грузов от 19 мая 1956 года, стандарты 5.2 и 5.3 приложения к Конвенции по облегчению международного морского судоходства от 9 апреля 1965 года, согласно которым допускается претерпевание лицом, виновность которого не должна доказываться государственными органами, неблагоприятных последствий нарушения таможенных правил, если при этом ему предоставляется возможность доказать свою невиновность; стандартное правило 25 приложения «Н» к Международной конвенции об упрощении и гармонизации таможенных процедур 1973 года (в редакции Протокола о ее изменении от 26 июня 1999 года), которое предусматривает возможность освобождения органов государственной власти от обязанности доказывать вину субъекта, нарушившего таможенные правила.

Особое мнение по данному делу представил судья А. Л. Кононов.

(5) Постановление от 25 июля 2001 года № 12-П по делу о проверке конституционности пункта 7 статьи 21 Федерального закона «О приватизации государственного имущества и об основах приватизации муниципального имущества в Российской Федерации»

(Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. № 32. Ст. 3411)

Правовые категории в Постановлении: судебная защита прав и законных интересов собственников; баланс частных и публичных интересов; условия договора купли-продажи при приватизации государственного или муниципального имущества; невыполнение (ненадлежащее выполнение) победителем конкурса его условий; свобода договора; самостоятельность судебной власти.

Заявитель: Высший Арбитражный Суд РФ (в порядке части 2 статьи 125 Конституции РФ).

Предмет рассмотрения: положение оспоренного Федерального закона, согласно которому в случае невыполнения победителем коммерческого конкурса инвестиционных и (или) социальных условий, а также ненадлежащего их выполнения объект приватизации, приобретенный победителем коммерческого конкурса, подлежит безвозмездному отчуждению в государственную или муниципальную собственность.

Позиция заявителей: названное положение не подлежит действию ввиду его неконституционности, поскольку в соответствии с ним победитель коммерческого конкурса лишается средств, уплаченных по сделке приватизации.

Итоговый вывод решения: оспариваемое положение не может служить основанием для изъятия имущества у победителя коммерческого конкурса и его возврата в бесспорном порядке публичному собственнику и тем самым не исключает судебную защиту прав участников процесса приватизации, в том числе с использованием предусмотренных гражданским законодательством способов и средств защиты прав субъектов договора, и как таковое не противоречит Конституции РФ.

Мотивы решения. Выполнение условий по договору конкурса с инвестиционными и (или) социальными условиями как одного из способов приватизации имущества, так же как и невыполнение, затрагивает права и свободы широкого круга лиц, а следовательно, и публичные интересы.

До момента выполнения покупателем условий объект приватизации по коммерческому конкурсу остается в публичной собственности, а покупатель - победитель коммерческого конкурса до вступления в права собственника осуществляет лишь права владения и пользования объектом приватизации; однако под защитой статьи 35 (часть 2) Конституции РФ находятся не только частные собственники, но и осуществляющие свои конституционные права законные владельцы, в том числе получившие имущество в процессе приватизации государственной или муниципальной собственности.

Физические и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе, на основе принципа свободы договора, который предопределяет как беспрепятственное осуществление гражданских прав всеми участниками договора, так и обеспечение судебной защиты и восстановления нарушенного права.

При подведении итогов исполнения инвестиционных и (или) социальных условий должна обеспечиваться защита прав сторон в процессе приватизации; при этом на данном этапе важно соблюдение баланса интересов сторон по договору, чтобы исключалась односторонняя оценка, которая автоматически влечет возврат объекта приватизации собственнику. Отсюда следует, что факт невыполнения условий конкурса не может фиксироваться только самим продавцом, без какого бы то ни было участия другой стороны договора - победителя коммерческого конкурса, без учета его позиции при подведении итогов исполнения договора.

Законодатель не формулирует критериев, которые позволяли бы сами по себе, без необходимых процедур, разрешать споры о реальном исполнении договора, что предполагает использование средств судебной защиты.

Согласно ранее выраженной позиции, в силу принципа самостоятельности судебной власти законодатель не вправе лишать суд присущих исключительно ему полномочий (см.: Постановления от 12 марта 2001 года № 4-П; от 3 июля 2001 года № 10-П).

Однако законодателем предусматривается, что при нарушении победителем коммерческого конкурса его условий уполномоченные органы и лица обязаны в судебном порядке предъявить иски (возбудить дела) о расторжении сделок приватизации государственного или муниципального имущества, возмещении связанных с этим убытков и разрешении вопросов об иных последствиях, предусмотренных законодательством РФ и договорами купли-продажи государственного или муниципального имущества.

Правомочия суда как органа правосудия не позволяют рассматривать оспариваемое положение как обязывающее суды автоматически удовлетворять заявленные исковые требования. Следовательно, данное положение не может толковаться как требование о безусловном возврате победителем конкурса объекта приватизации, не может лишать суд возможности и не освобождает его от обязанности установления факта неисполнения покупателем условий договора.

За пределами, определенными оспариваемыми положениями, должны применяться нормы Гражданского кодекса РФ, обеспечивающие победителю коммерческого конкурса возможность судебной защиты в полной мере.

При обращении представителей публичного собственника с иском для подтверждения невыполнения покупателем условий конкурса в процессе приватизации суды как гаранты равенства сторон в договоре и баланса интересов собственника и владельца вправе и обязаны оценивать претензии как публичного собственника, так и потенциального частного собственника, обеспечивая тем самым судебную защиту прав и законных интересов сторон; при этом подлежат установлению все обстоятельства, связанные с исполнением договора купли-продажи на приватизационном конкурсе. До вынесения судом соответствующего решения и его вступления в законную силу объект приватизации во всяком случае остается во владении покупателя - победителя коммерческого конкурса.

(6) Постановление от 22 июля 2002 года № 14-П по делу о проверке конституционности ряда положений Федерального закона «О реструктуризации кредитных организаций», пунктов 5 и 6 статьи 120 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»

(Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. № 31. Ст. 3161)

Правовые категории в Постановлении: право на свободное осуществление предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности; публично-правовое вмешательство в частноправовые отношения в кредитной сфере; реструктуризация кредитной организации; мировое соглашение в процессе реструктуризации; конституционный принцип равноправия.

Заявители: граждане; региональная общественная организация «Ассоциация защиты прав акционеров и вкладчиков»; ОАО «Воронежское конструкторское бюро антенно-фидерных устройств» (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).

Предмет рассмотрения: положения пунктов 1-3 статьи 23, статей 24, 25, 26 и пункта 1 статьи 27 Федерального закона «О реструктуризации кредитных организаций», касающиеся порядка и условий заключения мирового соглашения, в том числе определения его участников, порядка принятия решения и утверждения мирового соглашения в процессе реструктуризации кредитной организации, а также связанные с ними положения пунктов 5 и 6 статьи 120 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», устанавливающие обязательность мирового соглашения для всех лиц, участвующих в нем, и не допускающие односторонний отказ от его исполнения.

Позиция заявителей: указанные нормы не соответствуют Конституции РФ в той части, в какой они допускают внесудебное отстранение собственников от владения и распоряжения принадлежащим им имуществом с одновременной передачей соответствующих полномочий в пользу Агентства по реструктуризации кредитных организаций; не гарантируют удовлетворение требований вкладчиков банков в полном объеме и означают незаконное, без судебного решения лишение их имущества.

Итоговый вывод решения: оспоренные положения Федерального закона «О реструктуризации кредитных организаций», связанные с порядком и условиями заключения мирового соглашения, в том числе с ограничением его участников, порядком принятия решения и утверждения мирового соглашения в процессе реструктуризации кредитной организации, и положения Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» в части, касающейся порядка и условий заключения и утверждения мирового соглашения при реструктуризации кредитной организации, не противоречат Конституции РФ.

Мотивы решения. Конституционное право на свободное осуществление предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности не означает, что государство возлагает на себя обязанность гарантировать каждому предпринимателю (или гражданину-вкладчику) получение дохода.

Однако банковские вклады являются источником долгосрочных инвестиций, и данная экономическая деятельность вкладчиков, осуществляемая в частных интересах, имеет вместе с тем и публичное значение, а потому государство, обеспечивая проведение единой финансовой, кредитной и денежной политики, вправе в случае возникновения неблагоприятных экономических условий осуществлять публично-правовое вмешательство в частноправовые отношения в кредитной сфере.

Реструктуризация кредитной организации - это специальная процедура, направленная на ее финансовое оздоровление; для реализации этой цели в процессе реструктуризации кредитной организации используется такая мера, как реструктуризация обязательств кредитной организации посредством заключения мирового соглашения между кредитной организацией и ее кредиторами (от имени которых выступает объединение кредиторов).

Мировое соглашение в свою очередь заключается с целью справедливого и соразмерного удовлетворения требований всех кредиторов и с целью сохранения деятельности организации-должника путем восстановления ее платежеспособности. Кредиторы вправе как принять решение о заключении мирового соглашения, так и отказаться от него.

В отношениях, возникающих при заключении мирового соглашения в процессе реструктуризации, которое по своей юридической природе отличается от мирового соглашения в исковом производстве, превалирует публично-правовое начало: эти отношения основываются на предусмотренном законом принуждении меньшинства кредиторов большинством, а, следовательно, в силу невозможности выработки единого мнения иным образом, воля сторон в данном случае формируется по другим, отличным от искового производства, принципам.

К отношениям, возникающим при реструктуризации обязательств кредитных организаций, не могут быть применены положения статьи 64 ГК РФ, поскольку они распространяются на очередность удовлетворения требований кредиторов только при ликвидации этих организаций. Вместе с тем в данной статье прямо выражено предпочтение такой категории кредиторов, как граждане. Однако федеральный законодатель не может установить такой порядок заключения мирового соглашения при реструктуризации кредитной организации, при котором за счет сокращения выплат другим кредиторам граждане-вкладчики получали бы причитающиеся им вклады в полном объеме. Это противоречило бы принципу, в соответствии с которым осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.

По смыслу статьи 8 (часть 2) Конституции РФ, все кредиторы, будь то граждане-вкладчики, коммерческие организации или публично-правовые образования, должны иметь равные возможности при заключении мирового соглашения и выработке его условий. Любое предпочтение, отдаваемое законодателем одной из групп кредиторов перед другой, исключало бы саму возможность заключения мирового соглашения, поскольку в таком случае не учитывались бы экономические интересы всех кредиторов и нарушался бы конституционный принцип равноправия, из которого вытекает необходимость предоставления равной защиты всем собственникам.

Принятие решения большинством голосов всех кредиторов с учетом принадлежащих им сумм имущественных требований - демократическая процедура, не противоречащая принципу равенства прав всех участников гражданско-правовых отношений, который является проявлением конституционного принципа равноправия, и не противоречащая принципу справедливости.

Обязательным элементом содержания мирового соглашения являются положения о размерах, порядке и сроках исполнения обязательств должника, которые подлежат проверке арбитражным судом при утверждении мирового соглашения. Это является не только соразмерным ограничением, но и обязательным условием, без которого не может быть исключено не основанное на законе предпочтение в очередности удовлетворения одинаковых по своей природе требований одних кредиторов перед другими.

Оспоренный закон предусматривает обязанность обращения в арбитражный суд для заключения мирового соглашения; какое-либо ограничение имущественных прав кредиторов без судебного решения невозможно; кредитор вправе обжаловать мировое соглашение, и суд признает его недействительным, если оно содержит условия, предусматривающие преимущества для отдельных кредиторов или ущемление прав и законных интересов отдельных кредиторов.

Заинтересованные лица вправе также обжаловать в суд решение Агентства по реструктуризации кредитных организаций, а также решение Банка России о направлении предложения о переходе кредитной организации под управление Агентства. В судебных процедурах может осуществляться и проверка законности и обоснованности решений Агентства. Таким образом, не предполагается внесудебное лишение кредиторов их имущества и не нарушается гарантированное Конституцией РФ право на судебную защиту.

Особое мнение по данному делу представил судья В. Г. Ярославцев.

Постановление от 12 июля 2007 года № 10-П по делу о проверке конституционности положения абзаца третьего части первой статьи 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации

(Собрание законодательства Российской Федерации. 2007. № 30. Ст. 3988).

Правовые категории в постановлении: защита права собственности; баланс прав и законных интересов участников гражданского оборота; обращение взыскания на земельные участки, принадлежащие гражданину-должнику на праве собственности; принципы исполнительного производства.

Заявители: граждане В. В. Безменов и Н. В. Калабун (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).

Предмет рассмотрения: оспоренное положение, устанавливающее запрет обращения взыскания по исполнительным документам на принадлежащие гражданину- должнику на праве собственности земельные участки, использование которых не связано с осуществлением им предпринимательской деятельности.

Позиция заявителей: оспоренное законоположение, запрещая обращать взыскание по исполнительным документам на земельные участки, не используемые гражданином-должником для предпринимательской деятельности, несоразмерно и непропорционально ограничивает права кредитора и тем самым нарушает баланс интересов кредитора и должника на стадии исполнительного производства, в связи с чем является несправедливым, неадекватным и недопустимым ограничением конституционных прав.

Итоговый вывод решения: оспоренное законоположение не соответствует Конституции РФ в той части, в какой им устанавливается запрет обращения взыскания по исполнительным документам на принадлежащие гражданину-должнику на праве собственности земельные участки, использование которых не связано с осуществлением им предпринимательской деятельности и которые не являются основным источником существования гражданина-должника и лиц, находящихся на его иждивении, обеспечивающем указанным лицам необходимый уровень существования.

Впредь до установления федеральным законодателем соответствующего регулирования судам и другим правоприменительным органам надлежит непосредственно применять Конституцию РФ, а также руководствоваться настоящим Постановлением, с тем чтобы не допустить несоразмерных ограничений имущественных прав граждан-должников и кредиторов, включая заявителей по настоящему делу как субъектов гражданского оборота земельных участков.

Мотивы решения. Защита права собственности и иных имущественных прав должна осуществляться на основе соразмерности и пропорциональности, с тем чтобы обеспечивался баланс прав и законных интересов собственников, кредиторов и должников. Возможные ограничения прав владения, пользования и распоряжения имуществом, свободы предпринимательской деятельности и свободы договоров также должны отвечать требованиям справедливости, быть адекватными, пропорциональными, соразмерными, носить общий и абстрактный характер, не иметь обратной силы и не ограничивать пределы и применение конституционных норм. Сама же возможность ограничений (как и их характер) должна обусловливаться необходимостью защиты конституционно значимых ценностей (Определение от 4 декабря 2003 года № 456-О).

Основания и порядок приобретения права собственности, его перехода и утраты регулируются федеральным законом, причем содержание данного регулирования не может определяться произвольно: отношения собственности должны регламентироваться в соответствии с принципами правового государства, на основе юридического равенства и справедливости (Постановление от 20 июля 1999 года № 12-П). Исходя из этого, положение Конституции РФ, согласно которому право частной собственности (а следовательно, и собственности неисправного должника) охраняется законом, не может быть интерпретировано законодателем как игнорирующее законные интересы кредитора.

Исполнение судебного решения, в том числе вынесенного в пользу кредитора в случае нарушения должником гражданско-правового обязательства перед ним, следует рассматривать как элемент судебной защиты, что требует от государства принятия необходимых мер по обеспечению его реализации. Избирая в рамках конституционной дискреции тот или иной механизм исполнительного производства, законодатель, во всяком случае, должен осуществлять непротиворечивое регулирование отношений в этой сфере, создавать для них стабильную правовую основу и не вправе ставить под сомнение конституционный принцип исполняемости судебного решения (постановления от 30 июля 2001 года № 13-П, от 15 января 2002 года № 1-П, от 14 мая 2003 года № 8-П и от 14 июля 2005 года № 8-П).

Вместе с тем, обеспечивая возможность удовлетворения интересов и защиты имущественных прав управомоченного в силу гражданско-правового обязательства лица (кредитора, взыскателя), законодатель должен исходить из конституционной обязанности России как социального государства заботиться о благополучии своих граждан, сохраняя им условия для нормального существования, а также из конституционных основ правового статуса личности, в частности требования Конституции РФ, согласно которому осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц, в данном случае – права лица обязанного (должника), когда в рамках исполнительного производства возникает необходимость обращения взыскания на принадлежащее должнику на праве собственности имущество.

Таким образом, законодательная регламентация обращения взыскания должна осуществляться на стабильной правовой основе сбалансированного регулирования прав и законных интересов всех участников исполнительного производства с законодательным установлением пределов возможного взыскания, не затрагивающих основное содержание прав должника и одновременно отвечающих интересам защиты прав кредитора, с целью предотвращения либо уменьшения размера негативных последствий неисполнения обязательства должником.

Установив в рамках общего порядка обращения взыскания на имущество должника правило, согласно которому при отсутствии у него денежных средств, достаточных для удовлетворения требований взыскателя, взыскание обращается на иное принадлежащее ему имущество, законодатель, стремясь сохранить должнику и лицам, находящимся на его иждивении, условия, необходимые для их нормального существования и жизнедеятельности, предусмотрел исключение из этого правила, в силу которого на определенные законом виды имущества должника взыскание обращено быть не может. Так, при исполнении исполнительных документов в отношении граждан не может быть обращено взыскание на имущество, указанное в Перечне видов имущества граждан, на которое не может быть обращено взыскание по исполнительным документам.

ГПК РФ содержит исчерпывающий перечень видов имущества граждан, на которое запрещается обращать взыскание по исполнительным документам. Предоставляя тем самым должнику имущественный (исполнительский) иммунитет, с тем чтобы гарантировать ему и лицам, находящимся на его иждивении, условия, необходимые для нормального существования и деятельности, данное положение выступает процессуальной гарантией реализации социально-экономических прав указанных лиц.

Определение того, относится ли конкретное имущество к имуществу, на которое может быть обращено взыскание, или оно защищено имущественным (исполнительским) иммунитетом, осуществляется судебным приставом-исполнителем в процессе исполнения соответствующего решения по имеющимся в деле исполнительным документам, а в случае спора – судом.

Право на судебную защиту оказывается существенно ущемленным, если суды при рассмотрении дела не исследуют его фактические обстоятельства по существу, ограничиваясь установлением формальных условий применения нормы (постановления от 6 июня 1995 года № 7-П, от 13 июня 1996 года № 14-П, от 28 октября 1999 года № 14-П, от 22 ноября 2000 года № 14-П, от 14 июля 2003 года № 12-П, Определение от 5 марта 2004 года № 82-О).

Законодательное закрепление в качестве основания, не позволяющего обратить взыскание на принадлежащие гражданину-должнику земельные участки, условия, согласно которому использование этих участков не должно быть связано с осуществлением должником предпринимательской деятельности, требует не только выявления того, имеется ли у него статус индивидуального предпринимателя, но и установления в законе определенных критериев соответствия спорных земельных участков данному условию, с тем чтобы в каждом случае можно было определить, подпадает или нет осуществляемая должником деятельность под признаки предпринимательской.

Вместе с тем суды общей юрисдикции, вынося на основании оспоренного законоположения решения о невоз можности обращения взыскания на земельные участки, принадлежащие должникам, вынуждены ограничиваться констатацией факта отсутствия у них юридически оформленного статуса индивидуального предпринимателя и не принимать в расчет количество, общую площадь, стоимость и результат использования спорных земельных участков, хотя это необходимо для обеспечения баланса интересов должника и кредитора (взыскателя) в силу требования Конституции РФ о том, что осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.

Подобная законодательная регламентация расходится с принципами исполнительного производства, включающими преимущественную защиту интересов кредитора (взыскателя), поскольку, в отличие от судебного процесса, в исполнительном производстве не действует принцип состязательности, а соблюдение принципа равенства участников исполнительного производства понимается с учетом необходимости ограничения имущественных прав должника. В противном случае не исключается злоупотребление правом со стороны недобросовестных должников, которые, не имея статуса индивидуального предпринимателя, могут свободно вкладывать денежные средства в дорогостоящие земельные участки, приобретать их в неограниченном количестве, с любым целевым назначением, в том числе для последующей перепродажи.

В то же время возможна ситуация, при которой результаты использования земельного участка в соответствии с его целевым назначением являются для гражданина-должника основным источником существования, чем предопределяется объективная невозможность исполнения им требований по исполнительным документам. В таких случаях необходимость обеспечения баланса интересов кредитора и должника требует защиты прав последнего путем не только соблюдения минимальных стандартов правовой защиты, но и сохранения для него и лиц, находящихся на его иждивении, необходимого уровня существования, с тем чтобы не оставить их за пределами социальной жизни, включая предусматриваемую законом возможность сохранения права собственности на не используемый для ведения предпринимательской деятельности земельный участок, если результаты его использования являются основным источником существования должника и лиц, находящихся у него на иждивении.

Это согласуется с закрепленными законодательством принципами, определяющими социальные основы земельных отношений, в силу которых право собственности гражданина на земельный участок не может не рассматриваться как обеспечивающее основу жизнедеятельности людей и направленное на реализацию условий для создания и поддержания достойной жизни и свободного развития личности в рамках обязанности государства заботиться о благополучии своих граждан, их социальной защищенности, что предполагает недопустимость распространения в рамках исполнительного производства обращения взыскания на земельные участки, являющиеся основным источником существования должника и лиц, находящихся у него на иждивении.

При определении пределов действия имущественного (исполнительского) иммунитета применительно к земельным участкам, не используемым в предпринимательских целях, законодатель должен принимать во внимание не только само по себе отсутствие у лица (должника) статуса индивидуального предпринимателя, но и общие количественные и качественные характеристики, целевое назначение и фактическое использование земельных участков, на которые может быть распространен особый правовой режим, предполагающий освобождение от взыскания.

Соответственно, поскольку ограничение прав должника связано прежде всего с обеспечением принудительной защиты нарушенных им имущественных прав взыскателя, законодатель должен стремиться к тому, чтобы в таких случаях должнику и лицам, находящимся на его иждивении, сохранялся необходимый уровень существования.

Международно-правовые акты, использованные в Постановлении: Всеобщая декларация прав человека.

Постановление от 17 марта 2009 года № 5-П по делу о проверке конституционности положения, содержащегося в абзацах четвертом и пятом пункта 10 статьи 89 Налогового кодекса Российской Федерации

(Собрание законодательства Российской Федерации. 2009. № 14. Ст. 1770)

Правовые категории в Постановлении: конституционная обязанность по уплате налогов

и сборов; налоговый контроль; налоговые органы, их взаимодействие; повторная выездная налоговая проверка; право на судебную защиту; порядок пересмотра судебных актов; прерогативы судебной власти, ее самостоятельность и независимость; юридическая сила актов судебной власти; защита права собственности.

Заявитель: общество с ограниченной ответственностью «Варм» (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).

Предмет рассмотрения: положение абзацев четвертого и пятого пункта 10 статьи 89 Налогового кодекса РФ, которым регулируется правомочие вышестоящего налогового органа по осуществлению повторной выездной налоговой проверки в порядке контроля за деятельностью нижестоящего налогового органа, проводившего первоначальную проверку налогоплательщика, – применительно к случаям, когда в отношении решения, вынесенного по результатам первоначальной проверки, имеется не отмененный в установленном порядке судебный акт.

Позиция заявителя: оспариваемое положение, – в той мере, в какой оно понимается в правоприменительной практике как предоставляющее налоговым органам право проводить повторную выездную налоговую проверку при наличии судебного акта, содержащего оценку результатов предыдущей налоговой проверки, – нарушает право собственности, гарантированное статьями 8 и 35 Конституции РФ.

Итоговый вывод решения: признать оспоренное положение, согласно которому повторная выездная налоговая проверка налогоплательщика может проводиться вышестоящим налоговым органом в порядке контроля за деятельностью налогового органа, проводившего первоначальную выездную налоговую проверку, не соответствующим Конституции РФ, ее статьям 46 (часть 1), 57 и 118 (части 1 и 2), в той мере, в какой данное положение по смыслу, придаваемому ему сложившейся правоприменительной практикой, не исключает возможность вынесения вышестоящим налоговым органом решения, которое влечет изменение прав и обязанностей налогоплательщика, определенных не пересмотренным и не отмененным в установленном процессуальным законом порядке судебным актом, принятым по спору того же налогоплательщика и налогового органа, осуществлявшего первоначальную выездную налоговую проверку, и тем самым вступает в противоречие с ранее установленными судом фактическими обстоятельствами и имеющимися в деле доказательствами, подтвержденными данным судебным актом.

Правоприменительные решения по делу ООО «Варм» подлежат пересмотру компетентным органом в обычном порядке.

Мотивы решения. Согласно Конституции РФ каждый обязан платить законно установленные налоги и сборы (статья 57). В силу данного конституционного предписания механизм регулирования налогообложения должен обеспечивать полноту и своевременность уплаты налогов и сборов и одновременно – правомерный характер связанной с их взиманием деятельности уполномоченных органов и должностных лиц.

Элементом правового механизма, гарантирующего исполнение конституционной обязанности по уплате налогов, выступает система мер налогового контроля. Налоговые органы составляют единую централизованную систему контроля за соблюдением законодательства о налогах и сборах, за правильностью исчисления, полнотой и своевременностью уплаты (перечисления) в бюджетную систему Российской Федерации налогов и сборов (пункт 1 статьи 30 Налогового кодекса РФ, статьи 1 и 2 Закона РФ от 21 марта 1991 года № 943-1 «О налоговых органах Российской Федерации»).

Централизованным характером системы налоговых органов предопределяется контроль вышестоящего налогового органа за деятельностью нижестоящих налоговых органов, направленный на обеспечение соблюдения ими законодательства о налогах и сборах в соответствии с принципом конституционной законности (статья 15 Конституции РФ). Одной из форм такого контроля является повторная выездная налоговая проверка (абзац четвертый и пятый пункта 10 статьи 89 Налогового кодекса РФ).

Исходя из природы деятельности налоговых органов проверка нижестоящего налогового органа невозможна без обращения к ранее проведенным мероприятиям налогового контроля в отношении конкретного налогоплательщика. Соответственно, как сам процесс контроля за деятельностью налогового органа в рамках повторной выездной налоговой проверки, так и результаты и последствия этого контроля неизбежно отражаются на налогоплательщике, затрагивая его права и законные интересы.

Повторная выездная налоговая проверка должна отвечать критериям необходимости, обоснованности и законности. Как указал Конституционный Суд РФ, Налоговый кодекс РФ исходит из недопустимости причинения неправомерного вреда при проведении налогового контроля (статьи 35 и 103); если же, осуществляя его, налоговые органы руководствуются целями и мотивами, противоречащими действующему правопорядку, налоговый контроль – в нарушение статей 34 (часть 1), 35 (части 1–3) и 55 (часть 3) Конституции РФ – может превратиться в инструмент подавления экономической самостоятельности и инициативы, чрезмерного ограничения свободы предпринимательства и права собственности; превышение налоговыми органами (их должностными лицами) своих полномочий либо использование их вопреки законной цели и охраняемым правам и интересам граждан, организаций, государства и общества несовместимо с принципами правового государства, в котором осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц (статьи 1 (часть 1) и 17 (часть 3) Конституции РФ) (см.: Постановление от 16 июля 2004 года № 14-П).

По смыслу статьи 57 Конституции РФ, обязанности каждого платить законно установленные налоги и сборы корреспондирует право каждого не быть принужденным к уплате налогов и сборов, не отвечающих указанному критерию. Это право, как следует из данной статьи во взаимосвязи со статьей 18 Конституции РФ, определяет смысл, содержание и применение налогового законодательства, соответствующую деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечивается правосудием.

Конституция РФ гарантирует каждому судебную защиту его прав и свобод (статья 46, часть 1). Право на судебную защиту относится к основным правам и свободам человека, оно признается и гарантируется в Российской Федерации согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией РФ и не подлежит ограничению (статьи 17 (части 1 и 2) и 56 (часть 3) Конституции РФ). Как неоднократно указывал Конституционный Суд РФ, данное право предполагает наличие таких конкретных правовых гарантий, которые позволяют реализовать его в полном объеме и обеспечивать эффективное восстановление в правах посредством правосудия, отвечающего общеправовым требованиям справедливости и равенства (см.: постановления от 14 июля 2005 года № 9-П; от 26 декабря 2005 года № 14-П и от 25 марта 2008 года № 6-П).

Ценность права на судебную защиту предопределена особой ролью судебной власти и ее прерогативами по осуществлению правосудия, в том числе путем контроля за обеспечением верховенства и прямого действия Конституции РФ и федеральных законов на всей территории РФ (статьи 18, 118 (часть 2), 120 (часть 1), 125, 126, 127 и 128 (часть 3) Конституции РФ); эти прерогативы, исходя из принципа разделения государственной власти на законодательную, исполнительную и судебную (статьи 10 и 11 (часть 1) Конституции РФ), согласуются с сущностью судебной власти, независимой и беспристрастной по своей природе, и предопределяют значение судебных решений, которые выносятся именем Российской Федерации и имеют обязательный характер, в том числе для установления законности актов налоговых органов, действий или бездействия их должностных лиц (см.: Постановление Конституционного Суда РФ от 4 апреля 2002 года № 8-П). Именно суду принадлежит исключительное полномочие принимать окончательные решения в споре о праве, в том числе по делам, возникающим из налоговых правоотношений, что означает недопустимость преодоления вынесенного судом решения посредством юрисдикционного акта административного органа.

В соответствии с правовой позицией Конституционного Суда РФ, возможность преодоления вступивших в законную силу окончательных судебных актов предполагает установление таких особых процедурных условий их пересмотра, которые отвечали бы прежде всего требованиям правовой определенности, обеспечиваемой признанием законной силы судебных решений, их неопровержимости, что даже в судебных процедурах может быть поколеблено, только лишь если какоелибо новое или вновь открывшееся обстоятельство или обнаруженные фундаментальные нарушения неоспоримо свидетельствуют о судебной ошибке, без устранения которой компетентным судом невозможно возмещение причиненного ею ущерба (см.: постановления от 11 мая 2005 года № 5-П и от 5 февраля 2007 года № 2-П). Тем более недопустимо дезавуирование судебного решения во внесудебной процедуре.

Конкретизируя положение о юридической силе актов судебной власти (статьи 10 и 118 Конституции РФ) применительно к делам, разрешаемым арбитражными судами, Арбитражный процессуальный кодекс РФ предусматривает, что вступившие в законную силу судебные акты арбитражных судов являются обязательными для органов государственной власти, органов местного самоуправления, иных органов, организаций, должностных лиц и граждан и подлежат исполнению на всей территории РФ (часть 1 статьи 16). Это означает, что судебный акт, принятый по спору между налоговым органом и налогоплательщиком, впредь до его опровержения в судебном порядке не может быть отвергнут никаким другим налоговым органом, в том числе вышестоящим.

Проверка законности и обоснованности судебных актов осуществляется посредством рассмотрения дела судами апелляционной, кассационной и надзорной инстанций. Несудебная процедура ревизии судебных актов недопустима, поскольку означала бы возможность замещения актов органов правосудия административными актами, что является отступлением от гарантий самостоятельности, полноты и исключительности судебной власти.

Повторная выездная налоговая проверка имеет целью обеспечение законности и обоснованности решений, принимаемых нижестоящим налоговым органом. Вместе с тем такая проверка является повторной по отношению к деятельности самого налогоплательщика и соблюдению именно им законодательства о налогах и сборах (пункты 1, 4, 9, абзацы четвертый, пятый и седьмой пункта 10, пункты 12, 13, 14 статьи 89 во взаимосвязи с пунктом 2 статьи 87 Налогового кодекса РФ).

Таким образом, осуществляя повторную выездную налоговую проверку, вышестоящий налоговый орган фактически заново и в полном объеме проверяет деятельность налогоплательщика за тот налоговый период, который уже был предметом выездной налоговой проверки. В результате не исключается переоценка выводов, сделанных в ходе первоначальной выездной налоговой проверки, и, соответственно, принятие юрисдикционного акта, которым по-новому определяются конкретные права и обязанности налогоплательщика.

При этом положение, содержащееся в абзацах четвертом и пятом пункта 10 статьи 89 Налогового кодекса РФ, позволяет проводить повторную выездную налоговую проверку и в тех случаях, когда спор между налогоплательщиком и налоговым органом был разрешен судом. Данное законоположение, по существу, допускает принятие вышестоящим налоговым органом решения, влекущего изменение прав и обязанностей налогоплательщика, определенных не пересмотренным и не отмененным судебным актом, принятым по спору того же налогоплательщика и нижестоящего налогового органа, в противоречие с ранее установленными судом фактическими обстоятельствами и имеющимися в деле доказательствами, подтвержденными этим судебным актом.

Такое регулирование нарушает право на судебную защиту, гарантированное статьей 46 (часть 1) Конституции РФ, и не согласуется с предписаниями ее статей 10, 118 (части 1 и 2) и 120, определяющими самостоятельность и независимость судебной власти, ее исключительную функцию по осуществлению правосудия.

По смыслу статьи 57 Конституции РФ во взаимосвязи с указанными конституционными предписаниями, при рассмотрении спора между налогоплательщиком и налоговым органом, критерий законно установленного налога предполагает разрешение этого спора не только в соответствии с устанавливающим тот или иной налог законом, но и в законных процедурах. Если же налогоплательщик обязывается к уплате налоговых платежей на основании административного решения, принятого вопреки действующему судебному акту, то такие платежи не могут считаться соответствующими данному критерию. Принудительное изъятие имущества в виде сумм налога и иных платежей, осуществленное в ненадлежащей процедуре, нарушает судебные гарантии защиты права собственности, закрепленного статьями 8 и 35 Конституции РФ. В итоге имеет место несоразмерное конституционно значимым целям ограничение указанных прав (статье 55 (часть 3) Конституции РФ).

Международно-правовые документы, использованные в Постановлении: статья 4 Основных принципов независимости судебных органов, принятых седьмым Конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями и одобренных резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 13 декабря 1985 года, не допускающая возможность пересмотра судебных актов во внесудебном порядке; статья 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, в силу которой право на справедливое судебное разбирательство дела предполагает, что полномочие вынести обязывающее решение, которое не может быть изменено несудебной властью в ущерб стороне по делу, присуще самому понятию «суд» (Постановление от 19 апреля 1994 года по делу «Ван де Хурк (Van de Hurk) против Нидерландов»).

(9) Постановление от 20 июля 2011 года № 20-П по делу о проверке конституционности положений пункта 4 статьи 93.4 Бюджетного кодекса Российской Федерации, части 6 статьи 5 Федерального закона «О внесении изменений в Бюджетный кодекс Российской Федерации в части регулирования бюджетного процесса и приведении в соответствие с бюджетным законодательством Российской Федерации отдельных законодательных актов Российской Федерации» и статьи 116 Федерального закона «О федеральном бюджете на 2007 год»

(Собрание законодательства Российской Федерации. 2011. № 33. Ст. 4948)

Правовые категории в Постановлении: равенство всех перед законом, свобода экономической деятельности.

Заявители: Высший Арбитражный Суд Российской Федерации (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).

Предмет рассмотрения: положения пункта 4 статьи 934 Бюджетного кодекса РФ, согласно которому исковая давность, установленная гражданским законодательством Российской Федерации, не распространяется на требования Российской Федерации, возникшие: в связи с предоставлением на возвратной и (или) возмездной основе бюджетных денежных средств; положения части 6 статьи 5 Федерального закона «О внесении изменений в Бюджетный кодекс Российской Федерации в части регулирования бюджетного процесса и приведении в соответствие с бюджетным законодательством Российской Федерации отдельных законодательных актов Российской Федерации», которая придает обратную силу пункту 4 статьи 934 Бюджетного кодекса РФ; положения статьи 116 Федерального закона «О федеральном бюджете на 2007 год», в соответствии с которой на требования Российской Федерации по обязательствам юридических лиц, субъектов Российской Федерации и муниципальных образований, возникшим в связи с привлечением Российской Федерацией целевых кредитов или предоставлением государственных кредитов за счет средств федерального бюджета и внебюджетных средств, исковая давность, установленная гражданским законодательством Российской Федерации, не распространяется.

Позиция заявителей: оспариваемые положения, предоставляя Российской Федерации преференции в сфере исковой давности, нарушают баланс интересов государства и частных лиц, не обеспечивают сторонам равные процессуальные возможности при рассмотрении дела, не содержат определенности в отношении видов сделок, на которые исковая давность не распространяется, круга лиц, к которым могут применяться нормы о нераспространении исковой давности, и времени, с которого исковая давность не применяется; кроме того, придание обратной силы нормам бюджетного законодательства, ухудшающим положение лиц, получивших на основании гражданско-правовых сделок бюджетные средства, нарушает принцип правовой определенности, поскольку на момент возникновения обязательств в отношении бюджетных средств эти лица не могли предвидеть подобные последствия. Таким образом, оспариваемые положения не соответствуют статьям 8, 15 (часть 4), 19 (часть 1), 46 (часть 1) и 123 (часть 3) Конституции РФ.

Итоговый вывод решения: соответствуют Конституции РФ положения пункта 4 статьи 934 Бюджетного кодекса РФ, части 6 статьи 5 Федерального закона «О внесении изменений в Бюджетный кодекс Российской Федерации в части регулирования бюджетного процесса и приведении в соответствие с бюджетным законодательством Российской Федерации отдельных законодательных актов Российской Федерации» и статьи 116 Федерального закона «О федеральном бюджете на 2007 год», поскольку установленное ими специальное регулирование сроков исковой давности применительно к требованиям Российской Федерации по обязательствам, возникшим в связи с предоставлением на возвратной и (или) возмездной основе бюджетных денежных средств, обусловлено особым характером данной категории правоотношений, предметом которых являются публичные финансы, выделяемые для поддержки отраслей экономики, субъектов и объектов экономической деятельности, отнесенных в установленном порядке к приоритетам государственной социально-экономической политики, то есть для удовлетворения государством, выполняющим свою регулятивную функцию, публично значимого интереса, и поскольку по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования эти законоположения не предполагают установления не ограниченного по времени срока исковой давности применительно к указанным требованиям.

Мотивы решения. В демократическом правовом и социальном государстве, каковым является Российская Федерация, правовое регулирование отношений в сфере гражданского оборота должно основываться на принципах равенства всех перед законом и судом, неприкосновенности собственности и свободы договора, соблюдения баланса публичных и частных интересов при определении правового статуса субъектов этих отношений, критериев соразмерности и пропорциональности при установлении условий реализации и возможных ограничений их прав.

Институт исковой давности имеет целью упорядочить гражданский оборот, создать определенность и устойчивость правовых связей, дисциплинировать их участников, способствовать соблюдению договоров, обеспечить своевременную защиту прав и интересов субъектов гражданских правоотношений, применение судом по заявлению стороны в споре исковой давности защищает участников гражданского оборота от необоснованных притязаний и одновременно побуждает их своевременно заботиться об осуществлении и защите своих прав (см.: Определение от 3 ноября 2006 года № 445-О).

Вместе с тем, по смыслу статей 8, 34 (часть 1), 35 (часть 1) и 71 (пункты «ж», «о») Конституции РФ, федеральный законодатель уполномочен и на введение изъятий из общего правила о применении исковой давности, если их необходимость обусловливается природой и социальной значимостью тех или иных правоотношений.

Каких-либо изъятий в отношении требований, вытекающих из договоров, предметом которых являются бюджетные средства, Гражданский кодекс РФ непосредственно не предусматривает. Соответствующее регулирование осуществлено Бюджетным кодексом РФ: согласно пункту 4 его статьи 934 исковая давность, установленная гражданским законодательством Российской Федерации, не распространяется, в частности, на требования Российской Федерации, возникшие в связи с предоставлением на возвратной и (или) возмездной основе бюджетных денежных средств.

Исходя из предназначения федерального бюджета как материальной основы реализации конституционных функций публичной власти, в том числе функций социального правового государства (статьи 1, 2, 7 и 18 Конституции РФ), федеральный законодатель вправе определить не только порядок правомерного использования бюджетных средств, но также и меры их адекватной защиты; введение дополнительных мер защиты средств федерального бюджета – поскольку они обусловлены объективной спецификой соответствующего объекта публичной собственности, направлены на поддержание экономического суверенитета государства и надлежащих финансовых условий для эффективного обеспечения органами государственной власти прав и свобод человека и гражданина на всей территории Российской Федерации.

Государство выступает не только как обычный субъект хозяйственной деятельности, оно выполняет регулятивную функцию, в условиях рыночных отношений направленную на поддержку стратегически важных, но при этом достаточно уязвимых областей экономики, в частности сельского хозяйства. Таким образом, правоотношения по поводу бюджетных денежных средств, будучи гражданско-правовыми, имеют явную публично значимую цель, что позволяет федеральному законодателю – исходя из необходимости соблюдения баланса конституционно защищаемых публичных и частных интересов и специфики взаимоотношений государства и получателей бюджетных средств – ввести специальный порядок возврата этих средств, в том числе с точки зрения сроков исковой давности.

Не может само по себе введение федеральным законодателем специального регулирования сроков исковой давности для взыскания задолженности по обязательствам в отношении денежных средств, предоставленных из федерального бюджета на возвратной и (или) возмездной основе, рассматриваться и как устанавливающее необоснованные преимущества или иммунитеты для государства, которое в данном случае не только действует в качестве участника имущественных отношений наряду с другими частноправовыми субъектами, но и реализует публичную регулятивную функцию – распределение бюджетных средств в публично значимых целях.

Вместе с тем целью установления сроков исковой давности и сроков давности привлечения к ответственности является как обеспечение эффективности реализации публичных функций, так и сохранение необходимой стабильности соответствующих правовых отношений; в основе установления сроков исковой давности и сроков давности привлечения к ответственности лежит положение о том, что никто не может быть поставлен под угрозу возможного обременения на неопределенный или слишком длительный срок. Соответственно, установление федеральным законодателем – в рамках принадлежащей ему свободы усмотрения в регулировании пределов реализации тех или иных прав во времени – чрезмерно длительных или не ограниченных какими-либо пределами сроков исковой давности по указанным требованиям государства без системного изменения законоположений, предусматривающих корреспондирующие обязанности затронутых ими субъектов, необходимые для выполнения их обязательств в условиях изменившегося правового регулирования, означало бы нарушение равноправия сторон и равных процессуальных возможностей в рамках реализации права на судебную защиту, гарантированных Конституцией РФ (статья 8, часть 1; статья 19, часть 1; статья 34, часть 1; статья 46, часть 1; статья 123, часть 3).

Однако поскольку период, в течение которого правила об общем сроке исковой давности к указанным требованиям не применялись, а именно с 1 января 2007 года (с момента введения в действие Федерального закона «О федеральном бюджете на 2007 год»), то есть четыре с половиной года, на момент рассмотрения Конституционным Судом РФ настоящего дела не может считаться чрезмерно длительным, Конституционный Суд РФ полагает возможным воздержаться от признания положений пункта 4 статьи 934 Бюджетного кодекса РФ и статьи 116 Федерального закона «О федеральном бюджете на 2007 год» не соответствующими Конституции РФ в той мере, в какой ими устанавливается не ограниченный по времени срок исковой давности применительно к требованиям государства, возникшим в связи с предоставлением на возвратной и (или) возмездной основе бюджетных денежных средств.

Согласно принципу недопустимости придания обратной силы закону, ухудшающему правовое положение граждан, который вытекает из Конституции РФ и имеет общеправовое значение, федеральный законодатель, вводя в действие новые правовые нормы и признавая утратившими силу прежние, обязан, как того требуют статьи 1, 2, 17 (часть 1), 18, 19, 54 (часть 1) и 55 (части 2 и 3) Конституции РФ, соблюдать принципы справедливости, равенства и поддержания доверия граждан к закону и действиям государства и не вправе придавать обратную силу новому регулированию, если оно ухудшает правовое положение личности, ограничивает ее субъективные права, уже существующие в конкретных правоотношениях.

Но, поскольку институт исковой давности не регулирует содержание правоотношений, которые могут стать предметом судебного спора, и поскольку истечение срока исковой давности находится вне контроля должника, а потому является для него лишь следствием поведения другой стороны, активные действия которой могут привести к перерыву течения срока исковой давности независимо от поведения должника, его правовое положение не изменяется до тех пор, пока не истечет срок исковой давности, установленный законом. Следовательно, увеличение срока исковой давности применительно к тем отношениям, по которым установленный ранее действовавшим законодательством срок исковой давности еще не истек, не может расцениваться как ухудшение правового положения лица и ограничение его прав, уже существующих в конкретных правоотношениях, недопустимое с точки зрения Конституции РФ (см.: Постановление от 20 апреля 2010 года № 9-П).

Особое мнение по данному делу представил судья Г. А. Гаджиев.

(10) Постановление от 9 июня 1992 года № 7-П по делу о проверке конституционности Постановления Совета Министров Российской Федерации от 17 июля 1991 года № 403 «О мерах по реализации распоряжения Председателя Верховного Совета РСФСР и Председателя Совета Министров РСФСР от 8 июля 1991 года № 1554-1 “О дополнительных мерах по формированию государственных хлебных и других продовольственных ресурсов в 1991 году”» и Постановления Правительства Российской Федерации от 24 января 1992 года № 43 «Об упорядочении торговли легковыми автомобилями по целевым чекам и целевым вкладам на территории Российской Федерации»

(Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1992. № 28. Ст. 1634)[3]

Правовые категории в Постановлении: договорные обязательства государства и граждан; целевые вклады; право на возмещение государством вреда; отсрочка отоваривания целевых чеков.

Заявители: ЦК независимого профсоюза железнодорожников и транспортных строителей России, народный депутат РФ Ю. И. Семуков (в порядке части первой статьи 165.1 Конституции РФ 1978 года (в ред. от 21 апреля 1992 года)).

Предмет рассмотрения: постановления Правительства РФ, согласно которым отоваривание чеков на легковые автомобили перенесено; Сбербанку России предложено продлить срок действия указанных чеков; установлена частичная компенсация увеличения стоимости легковых автомобилей в виде индексации; снижены размеры ставок акцизов на легковые автомобили, реализуемые по целевым чекам.

Позиция заявителя: указанные постановления не соответствуют Конституции РФ.

Дата добавления: 2015-08-03