Массы и организация по Фрейду

В 1929 г. Фрейд, для которого социал-демократия и коммунизм были непо­средственной реальностью, отмечал в своем анализе динамики ненависти как социального цемента, что большевиков объединяла их политика уничтожения буржуазии, и поставил вопрос о том, что произойдет, когда эта миссия будет ис­полнена. Ответ не заставил себя ждать в форме политики «чистки» плохих боль­шевиков большевиками хорошими, намеченной Лениным и развитой Сталиным. Замечание Фрейда последовало за его теоретической разработкой проблемы ор­ганизованной толпы, или массы, тремя главными примерами которой являются армия, церковь и политические партии. Этот анализ дал ему возможность пред­сказать, что если социализм займет место религиозной связи, то результатом будет та же самая нетерпимость, как и в период религиозных войн¹.

Одна из первых ссылок Фрейда на миф об Эдипе относится ко времени его пребывания в Париже в 1888 г., когда он, словно восхищенный и растерянный провинциал, был поражен буйством парижской толпы, которая предвещала буланжизм и показывала бурную жизненность массового демократического обще­ства с его опасными демагогами. Он оказался лицом к лицу с обществом, по его словам, словно герой греческой трагедии перед лицом сфинкса. Ответ на загад­ки толпы он даст позднее, на основе своей теории сексуальности, структуриро­ванной эдиповым комплексом: индивидов, которые составляют организован­ную массу, связывает между собой любовь, энергия сексуального влечения — либидо. Толпа является бессознательным субъектом — не более и не менее ис-

¹ Malaise dans la civilisation, p. 68—69; Психология масс и анализ человеческого «Я», с. 161. В этой книге он использует в качестве материала работу: Le Bon G. Psychologie des foules (1896).

ЧАСТЬ II. Категории политики

кусственным, чем все другие, — логика которого опирается на те же принципы, что и принципы каждого из составляющих его субъектов. Эта идентичность «я» и толпы может быть изложена следующим образом: «я» — это маленькая толпа, а толпа — это большое «я».

В индивидуальном плане история субъекта есть история ряда отождествле­ний. При первоначальном отождествлении субъект приобретает под воздейст­вием внешних факторов свою идентичность, отождествляя себя с собственным образом, отраженным в зеркале (это было теоретически обосновано Жаком Ла-каном и названо «стадией зеркала»). Человеческий субъект становится самим собой, принимая себя за кого-то иного, кто является его образом. На этой мат­рице, где «Я» появляется как зеркальное отображение, в первоначальном отчуж­дении, происходит ряд отождествлений (в частности, с родителями): тождество не является врожденным, а есть сумма отождествлений (которые могут и не про­изойти или неудачно сочетаться). Легко понять, таким образом, что «я» не так-то просто стать «у себя хозяином» (если использовать выражения Фрейда из «Вве­дения в психоанализ»), а также, что субъект легко принимает себя за кого-то другого, как показывают механизмы заражения, присоединения, вовлечения в группах.

Толпа, или масса, есть скопление людей, и в этом смысле она подчиняется чувственной логике живого (либидо), а все живое стремится создавать сложные организмы, многоклеточные существа. Источники ее структуры, ее единения следует искать в бессознательной логике: элементы толпы отчуждены, посколь­ку они любят один и тот же «объект» (чаще всего это вождь, но он может быть и идеей или знаменем), который они возвышают до «идеала моего я», тем самым идентифицируя одних с другими. И все же нельзя говорить о «душе толпы»: яв­ления массы зависимы от психических процессов индивида; логику фрейдов­ской массы можно понять лишь при известных условиях, исходя из эффектов соединения составляющих ее «я» в любви к одному и тому же объекту.

Этот механизм относится к тому же типу явлений, что и гипноз, и индивиды (маленькие толпы), составляющие толпу (крупного индивида), погружены в любовное состояние, замедленное в его движении к цели. Сплочение толпы вы­текает из того, что все индивиды любят один и тот же объект, и из иллюзий тех, кто составляет толпу, будто они в равной степени любимы их вождем (эту роль прекрасно исполняет Христос для церкви и широко используют тоталитарные харизматические лидеры). Если же эта уравнительная иллюзия исчезает, толпа, масса распадаются на составные части, возникает паника, в которой группы дро­бятся, резко возрастает ненависть каждого против всех остальных. Фрейд при­писывает непомерной жестокости офицеров германской армии (прусский ми­литаризм был всегда далек от психологии, как и германская наука!) панику и последовавший за ней разброд в конце войны: отсутствие теплоты в отношени­ях между руководителями и людьми из народа объясняет распространение во­енных неврозов и поддержку армией 14 пунктов президента Вильсона. Считает­ся, что в толпе либидо не может действовать непосредственно,: армия и католи­ческая церковь, навязывая военнослужащим и священникам безбрачие, ставят целью подавление сексуальности, сплачивающее группу посредством облагоро-

VI. Организация

женного гомосексуализма. Можно, однако, подчеркнуть, что, изучая деятель­ность церкви, армии или политических партий, т. е. сосредоточивая свои усилия на изучении организованных групп, Фрейд не склонен недооценивать все мас­совые явления (например, в отличие от Лебона, он не подвергает критике все­общее избирательное право).

В то же время он показывает опасность, какую представляет для группы на­вязчивая самовлюбленность субъектов. Если внутри толпы индивиды переста­ют ненавидеть друг друга, их групповая ненависть к внешним объектам, напро­тив, возрастает. Эта враждебность касается групп, которые кажутся довольно близкими (северные и южные немцы), в соответствии с тем, что Фрейд называ­ет «нарциссизмом маленьких различий». Ненависть вытекает здесь не из объек­тивных эмпирических расхождений, а из плодов фантазии, где другой человек представляется тем опаснее, чем он ближе, поскольку любое эмоциональное интимное отношение — результат эдипова комплекса, который никак не слабе­ет, создает основу для враждебных чувств, которые могут остаться незамечен­ными лишь потому, что они не осознаются или подавляются. Групповая агрес­сивность играет ключевую роль в составляющей динамике сообщества. Так, хри­стиане как раз по причине их религии всеобщей любви основывают свое спло­чение на ненависти к другим верованиям (в частности, к евреям).

В основе каждая религия является такой религией любви для всех тех, кого она объе­диняет; и каждой религии свойственны жестокость и нетерпимость ко всем тем, кто не является ее последователями. Поэтому не надо делать злобных упреков верую­щим, как бы то ни было тяжело каждому в отдельности. Неверующим и индиффе­рентным гораздо легче'.

Таким образом, если для Фрейда организованная социальная жизнь, порож­денная убийством отца, представляет собой вхождение в цивилизацию и состав­ляет человечество как таковое (см. гл. III, с. 68), то мы вправе спросить, не явля­ется ли организованная масса по своей сути регрессивной структурой, повторя­ющей механизм первобытного стада: толпа хочет испытывать на себе силу нео­граниченной власти, «Отец, основатель рода, является идеалом толпы, который подавляет мое "я", вытесняя идеал моего "я"».

Дата добавления: 2015-08-03