Политические партии по токвилю

Еще в начале XIX в. Токвиль предложил типологию политических партий, одной из целей которой было показать связь между организацией единомыш­ленников и всеобщей социальной организацией. По его мнению, нельзя гово­рить о партии в стране с обширной территорией, где интересы отдельных групп населения настолько расходятся, что превращают их в своеобразные народы. Чтобы появились партии, «малосовместимые со свободными правительствами», различия между гражданами должны распространяться на всю страну. В предло­женной им теории партий переменной величиной была спецификация различ­ных фаз истории: в определенные периоды в народе возникает идея коренного переустройства общества, а когда кризис еще более углубляется, подрывая само «социальное битие» нации, наступает «время великих революций и великих пар­тий». Когда же общество находится в фазе очень медленных изменений и скла­дывается впечатление, что история близка к завершению, приходит «время ин­триг и малых партий». В Соединенных Штатах фаза крупных партий закончилась тогда, когда после Войны за независимость наступил период стабилизации и сфор­мировались две противоположные точки зрения. Одна часть нации стремилась к расширению народной власти, другая — к ее ограничению. Противостояние рес­публиканской партии и федералистской партии, по терминологии Токвиля, было оппозицией между демократической и аристократической партиями. Потерпев поражение после прихода к власти Томаса Джефферсона в 1801 г., движение фе-

CharlotJ. Les partis politiques. Armand Colin. 1971.

VI. Организация

дералистов раскололось. Такое раздробление на малые партии является прави­лом для американских партий: там не найдешь партий, которые угрожали бы будущему союза, исходя из своих политических принципов, но встречаются ре­гиональные партии, зашишаюшие «материальные интересы» (промышленный Север и сельскохозяйственный Юг противостоят друг другу по вопросу о про­текционизме). Эта логика, которая интересы обособленных групп превращает в движущую силу политических партий, превалирует повсеместно. И действитель­но, в Америке нет ни глубоких религиозных расхождений (все считаются верую­щими, и ни одна из церквей не доминирует), ни серьезных социальных рассло­ений, поскольку народ не может быть объектом пренебрежения со стороны ка­кого-либо другого «класса», а каждый индивид располагает возможностью вос­хождения по социальной лестнице.

Политические партии не уходят корнями в проблемы, связанные с идеологи­ческими мотивами или материальным интересом, которые раскалывали бы все общество в целом. «Нужны очень сильные амбиции, направленные на создание новых политических партий, чтобы овладеть властью. Ведь трудно свергнуть того, в чьих руках она 'находится, с помощью единственного довода, что вы хотите занять его место».1 Поэтому партии представлены как порождение честолюбия, которое должно маскироваться для достижения успеха (наличие постоянных, но имеющих различные исторические формы страстей, по Токвилю, аналогично вере Маркса в постоянную классовую борьбу, даже если эти классы существуют то в виде сословий, то в виде собственно классов или отсутствуют вообще). Чем же маскируется честолюбие? Интересами. Появление партии происходит по следу­ющей схеме: некий политический деятель определяет свой интерес, потом он проводит поиск других подобных интересов, которые мог бы объединить вокруг своего, а затем (только затем) ищет среди всех существующих в мире доктрин ту единственную, которую он мог бы использовать как своеобразный пропуск для вхождения в политический мир. Тем не менее раздробление на фракционные группы интересов — это лишь внешнее проявление фундаментального разрыва между двумя крупными типами партий. Каждая из таких групп может примк­нуть к одной из двух крупных типов устремлений: одни, движимые аристокра­тической страстью, хотят сузить использование государственной мощи, другие, движимые демократической страстью, стремятся его расширить. Если можно таким образом связать различные группы интересов с типами обществ, то в Соеди­ненных Штатах существует глубочайшее несоответствие: демократическая пар­тия завладела исключительным правом управления всеми делами, а богатым пришлось устраниться от государственной жизни, фактически они вынуждены заискивать перед «господствующей властью». В случае кризиса казенный энту­зиазм по отношению к демократии разлетится в прах.

Вместе с тем Токвиль подчеркивает, что в общественном мнении в связи с существованием системы свободы печати идет сильнейшее соперничество, в результате чего степень убежденности людей значительно слабее той, которой отличались религиозные времена: неустойчивость мнений приводит к тому, что

1 Токвиль А. де. Демократия в Америке. Кн. I. Ч. 2. Гл. II. М.: Прогресс, 1992. С. 146.

ЧАСТЬ II. Категории политики

люди больше тяготеют к критериям материального интереса, более явным и на­дежным, в то же время идейные разногласия между группами слабеют и не гро­зят перерасти в борьбу одних против других, в противоположность тому, что про­исходит в Европе (где способ организации партий централизован и приближа­ется к военному типу). В этом проявляется связь между политическими партия­ми и ассоциациями: важность групповой (включая и группы детей) фиксации правил и санкций типична для американского общества. Власть внутри отдель­ной группы может появиться при решении какой-либо проблемы, даже если ранее в ней не было авторитетного лидера: «Нет ничего, что отчаялась бы достигнуть человеческая воля путем свободного действия коллективной мощи личностей». Ассоциации (которые строятся на основе свободного членства) будут играть оп­ределяющую роль в политической жизни, создавая моральный авторитет, кото­рый позволяет уравновесить господствующую власть и играть роль, которую в аристократических нациях исполняют «вспомогательные службы»: ассоциация выступает как искусственный противовес, сдерживающий тиранию доминиру­ющей партии или личности. Таким образом, в целом в организации демократи­ческого общества политическая партия и ассоциация, даже если неограничен­ная свобода ассоциаций включает определенный риск анархии, выступают как функциональные институты, препятствующие перерождению власти в деспо­тизм. (В Европе ассоциации, ставящие себе целью борьбу с властью, сами при­нимают тиранические формы.)

Во всяком случае, Америка, которой удалось избежать развития политичес­ких ассоциаций, члены которых ограничивают свою волю и соглашаются на во­енную форму организации, уже не знает крупных партий, а имеет только малые. Определение это затрагивает не столько размеры, сколько характер идеологии (термин, не принадлежащий Токвилю) и социальную роль партий. Складывает­ся двойная система оппозиции, которую можно показать при помощи таблицы.

Дата добавления: 2015-08-03