Кастовая иерархия и политическая власть в классической Индии

Пытаясь «сконструировать понятие кастового строя» в Индии, Селестен Буг-ле охарактеризовал его тремя признаками: наследственная специализация, ие­рархическая организация, чувство взаимного отвращения¹. Наследственная спе­циализация: члены каждой касты посвящают себя той же профессии, какой за­нимались их родители (существуют четыре традиционные касты: брахманы, мо­нополизировавшие молитвы^и жертвоприношения; кшатрии — воины; вайшии, посвятившие себя торговле; шудры, призванные служить другим; все четыре, в свою очередь, делятся на множество групп). Иерархическая организация: неко­торые касты занимают более высокое положение, а каста брахманов пользуется столь же непререкаемым верховенством, сколь непререкаемо абсолютное при­нижение париев, или неприкасаемых. Различные касты испытывают друг к дру­гу отвращение, особенно заметное в отказе от контактов в сфере питания. Сан­тал скорее умрет от истощения, нежели прикоснется к еде, приготовленной брах­маном, поскольку, попробовав пищи, запрещенной его кастой, он оказался бы «вне касты». «Мы сказали бы, что общество подчинено такому режиму (касто­вому), если оно разделено на большое число групп, наследственно специализи-

' Слово «каста» происходит от португальского термина латинского происхождения, который означает «чистый, исполненный целомудрия» (Bougie С. Essais sur le regime des castes). Ниже мы ссылаемся на «Homo Hierarchicus» Л. Дюмона.

VI. Организация

рованных, поставленных иерархически друг над другом и взаимно противостоя­щих, если оно в принципе не терпит ни выскочек, ни метисов, ни перемены убеж­дений, если оно препятствует смешению крови, завоеванию более высокого по­ложения и смене профессий». Все три определяющих черты каст, по Бугле, обус­ловлены противостоянием чистого и нечистого, разъясняет Дюмон. Иерархия каст покоится не на власти или господстве, а на отдаленности или близости по отношению к некоей ценности: она зависит от величины дистанции, отделяю­щей ее от нечистоты, которая присуща животной жизни. Проблема, поставлен­ная здесь попыткой теоретического осмысления индийского общества, состоит в отношении между иерархией и властью; не будучи связана главным образом с явлением господства, иерархия в зависимости от чистоты порождает устойчи­вую систему закрытых групп. Одна каста стоит выше другой не потому, что она добилась подчинения последней, а потому, что она более соответствует данной ценности, а именно удаленности от животного мира. Брахманы, как наиболее чистые, являются вегетарианцами, а кожевенники и барабанщики отмечены нечистотой. Что касается неприкасаемых, они носят это имя потому, что их ка­ста исключена из общественных ритуалов, допускающих очищение. Мощь этой иерархии составляет основу социальной организации традиционной Индии. Чтобы дать представление об устойчивости этой силы в современной Индии, напомним, что некоторые студенты высших каст прибегли в начале 90-х гг. к самоубийству в знак протеста против правительственного проекта облегчения доступа неприкасаемых к высшему образованию.

В кастовом обществе индивид не существует как ценность, подчеркивает Луи Дюмон, поэтому не следует рассматривать индийское общество исходя из запад­ной модели. Таким образом, политика и подчиненная ей экономика занимают в индийском обществе особое место. Поэтому вместо того, чтобы искать в иерар­хии каст более или менее замаскированный механизм политической власти, сле­дует, напротив, понять, что в этом обществе структуры политического господства имеют периферический характер. В представлении индусов о социальной реаль­ности существует два понятия: dharma (религиозный долг) и artha. Второе поня­тие, наиболее общий смысл которого можно перевести как «объект», отсылает нас к существованию людей на определенной территории и к населению этой терри­тории, т. е. к сочетанию экономической деятельности и власти. В трактате «Арт-хашастра», предполагаемым автором которого был Каутилья (написание его от­носится примерно к периоду между 200 г. до н. э. и 400 г. н. э.), дано следующее определение политической науки: «Danda (законная сила, наказание) является инструментом процветания философии, религии и экономики [три других на­уки]; поведение danda, или dandanati (осуществление законной силы) имеет це-| лью приобрести то, что еще не приобретено, сохранить то, что приобретено, уве-[личитьто, что охраняется, и распределить увеличенное между достойными объ-|ектами» (I, 4,4—6). Таким образом, чтобы властвовать над людьми, что является [объектом политики, нужно быть хозяином земли. Эту концепцию можно сопо­ставить с представлением о средневековой сеньории, сформулированной Марком Блоком: «Это союз, а скорее слияние, экономического предприятия и того, [что я осмелился бы назвать группой суверенитета». Что касается индийского

ЧАСТЬ II. Категории политики

царства, оно характеризуется следующими семью основными составляющими: король, министр, страна с ее обитателями, крепость или укрепленный город, казна, армия, союзник. И восьмая — враг. Не так уж мы здесь далеки от Макиа­велли.

Хотя осуществление политики в этом индийском трактате политической на­уки носит светский характер, хотя за королем, который занимает центральное место в государстве, признается монополия на легитимную власть, следует тем не менее помнить об индийском контексте. Легитимная власть, экономический интерес сочетаются совсем как в западных классовых или сословных обществах. Однако в Индии artha является отрицанием dharma, и это отрицание существует в обществе, где безраздельно господствует dharma. Это понятие никого не долж­но вводить в заблуждение из-за воздействия некоторых западных теократичес­ких идеологий,-где желаемое подчинение светской власти власти церковной при­водит к тому, что первая рассматривается как некий инструмент: государство выступает как меч церкви, получающий тем самым освящение. Однако превос­ходство dharma над artha означает, что только духовное начало, dharma (религи­озный долг), полностью обосновано, что и речи не может быть о передаче сак­рального начала политическому суверену. Существует нечто вроде безразличия в политической области, поскольку политика не рассматривается как решаю­щая инстанция. «Это безразличие вытекает в конечном счете из того факта, что artha, заключенная в dharma, словно попадает в нерушимое моральное ярмо: исключен всякий риск заражения»'. Таким образом, индийская политическая нестабильность может быть понята как следствие того, что в индийском обще­стве главную ценность имеет отнюдь не политика.

Дата добавления: 2015-08-03