Молодец среди овец

– Ты уже подключил к Божественой Силе свою ученицу? – спросил Рулон, не в первый раз задавая вопрос, который ставил меня в неудобное положение.

– Как я могу это сделать? То у меня желания нет, то условия не позволяют.

– Это все херня. Это отговорки. Просто какая-то внутреняя программа ослепляет тебя, мешает шире увидеть ситуацию. Если бы кот задумался над удобствами или над тем, что о нем подумает кошка или люди, которые наблюдают за его похождениями, вот бы весело было!

– Ну, а что же делать? Ведь кругом много народу, люди ходят. А спать приходится всем вместе.

– Сегодня удивительная ночь. Полнолуние. Самое время изменить восприятие и заменить старые программы на новые.

– А как?

– Проведи практику подключения к Божественной Силе в Святом месте. Недалеко от того места, где вы расположились, есть пещера Святого Алексия. Вот там и соединитесь с Духом Христианского Святого и с древними языческими традициями.

– Хорошо, я попробую.

Когда наступил вечер, я собрался исполнять волю Гуру. Пригласив Надежду на прогулку, я пошел с ней в горы.

На небе не было облаков. Высокое южное звездное небо темно-фиолетовым шатром раскинулось над нами. И только серебристый диск луны освещал пространство вокруг нас.

Воспоминания нахлынули.

Один за другим всплывали случаи роста сексуального опыта.

Когда-то все началось со студенческой общаги, где во время летней сессии мы оказались вдвоем с Леной-одногруппницей, вовсе некрасивой девчонкой, на которую никто не обращал внимания. В течение двух экзаменов мы готовились нормально, сдав их на четверки и пятерки. После чего напряжение уменьшилось и мы решили расслабиться, посчитав, что половина дела сделана и теперь стипендия будет в кармане.

Мы взяли бутылку недорогого вина и, приготовив быстро обед, отметили это мероприятие.

Очень быстро, после нервного напряжения, тормоза отключились, и если до этого мы не проявляли никакого интереса друг к другу, то тут вдруг появилось желание. Да не желание это, а гормон, который порождает желание. А гормон откуда? Да из образов, которые насоздавали себе в детстве с помощью родителей. Еб твою мать!

Наблюдая за собственным телом, увидел, что мы начали дышать в одном ритме. Когда-то изучал психологию, но я долго не мог понять, как же это нужно сонастроиться через дыхание. А тут произошло все естественно. А хуля думать. Потом только у Рулона я узнал, как действует гормон. Он-то и отключает мозги. А когда мозги отключены, то ты уже можешь сонастроиться с объектом своего внимания. Это может быть бомж, это может быть пещера, может быть великая идея спасения человечества. А здесь что? Ну, бабе потрахаться захотелось, и тебе тоже. Нет проблем. О чем думать? Это же массаж.

Далее заметил, что хочется телу занять определенное положение, и я сел на стул напротив Лены. Ее колени оказались между моими. Дыхание стало общим.

Интересно, кто же возьмет инициативу на себя? Ведь в состоянии транса, а именно это сейчас и случилось, один уже может управлять другим. Увидев пассивность Елены, я стал гладить ее по коленям, поднимаясь ладонями все выше по бедрам. Короткая юбка свободно понималась вместе с руками.

В груди учащенно забилось сердце. Ведь первый раз у меня появилась возможность оттрахать бабу, и никто не мешал. Но противная мысль о том, что нужно будет связать свою жизнь с этой не совсем красивой девчонкой, не давала мне покоя.

Сейчас трудно себе представить, насколько еретичной она была. Но внушенная матерью и большим количеством прочитанной романтической литературы программа работала вовсю.

Потом, когда стал заниматься у Рулона, узнал, что обычно такая программа навязывается мамками в башки дочерям, а сыновьям матери, наоборот, говорят: «Не женись, еще погуляй. Смотри, охмурят тебя, женят на себе!»

У Лены глаза заблестели еще больше, дыхание стало, как у собаки, которая лежит на жарком солнце и не может отдышаться, тело затряслось. Ее руки сразу потянулись к моим оттопыренным штанам.

Как два заведенных кем-то механизма, мы стали активно ласкать друг друга. Лена пересела ко мне на колени верхом и мы уже целовались взасос. Постепенно слетели рубашка, блузка и штаны с юбкой. Мы остались в одних плавках, продолжая гладить, облизывать и целовать друг друга.

«А вдруг она еще целка? – мелькнула очередная еретическая мысль, – тогда точно придется жениться». Вино, удачно всосавшись в организм, сразу же успокоило так называемый «здравый смысл». Природа брала свое.

В то время не возникало мысли: «Могу ли я остановиться или проявиться как-нибудь по-другому?» Мною управлял механизм, которому я не был хозяином, и одновременно он открывал мне что-то новое.

Только позднее, и даже не в этом институте, а в школе Рулона, открылось знание о том, что человек – это многослойный пирог, состоящий из многих ограничений. Это как серия блоков, разделяющих один уровень влияния на человека от другого.

И первым уровнем влияния являются социальные ограничения. Это законы государства, рабочего коллектива, мамочки, семейки.

Второй уровень ограничений, – это ограничения природы, они связаны с животными инстинктами в человеке, с его подсознанием. Именно это сущностное проявление срывает с человека маску социальных блоков, фильтров и дает ему возможность стать более раскрепощенным, естественным, быть ближе к природному естеству.

Но и на этом уровне существуют ограничения. Они связаны с инстинктом продолжения рода.

И только когда, проявив силу воли, человек снимает с себя зависимость от природы, то он выходит на соподчинение с космосом, который властвует и природой и социальным миром. На что настраивается человек, что проводит через себя, тем сам и становится.

Но обо всем этом я узнал позже, а пока хер гудел, Лена тряслась. Ее лоно сочилось желанием так, что трусы промокли.

Сняв остатки одежды, мы взгромоздились на кровать. Эти чертовы студенческие кровати с прогибающимися до пола сетками, заставляли быть акробатом. Но Лена, несмотря на отсутствие большого опыта, быстро сообразила подложить под жопу подушку.

Раздвинув ее ноги, я взгромоздился на нее, и хер погрузился в неизведанную доселе глубину.

Тела сначала двигались вразнобой, но затем ритм снова выровнялся и возникла гармония.

Три или пять минут продолжалось это обретение первого сексуального опыта. После чего я почувствовал, как мощная струя спермы брызнула внутрь Елены, она сладостно застонала, стиснув меня своими ногами за спиной.

Через минуту кайфа стручок сморщился и вывалился из партнерши. Я сел, и пустота стала постепенно овладевать мною.

Внутренняя пустота, отсутствие удовлетворения и какая-то сонливость.

Через несколько лет, изучая тантру, пришло знание, что такие мужики, которые кончают, называются пачкунами. А состояние, которое возникло после этого кратковременного кайфа – это состояние потери энергии. Это плата природе за пятиминутное удовольствие. Именно за эти удовольствия человек платит своей жизнью. Каждый раз во время сексуального контакта, кончая, он подпитывает природу. Поэтому он не может стать царем природы и сам становится зависимым от нее, Великий раб.

Но молодость давала знать свое. Выпив еще по стаканчику красненького, мы вновь стали ласкать друг друга.

Наступил вечер. Вместо света мы зажгли свечу. Занавесок на окнах не было. Только четыре койки, одна из них с постелью, остальные с голыми сетками.

Лена дрочила хер, поднимая его. Когда он вздулся, она повернулась задом и начала тереться о ствол. Взяв ее за шею левой рукой, я согнул ее тело, поставив коленями на край кровати, и вновь вогнал гудящий, желающий проткнуть насквозь, до самой макушки хер в зияющую кунку Елены.

В этот раз движения были более активны. Вновь хотелось испытать эти минуты экстаза. Как будто собаке привязали кусок мяса перед ее мордой так, чтобы она не могла достать, Так и это желание испытать оргазм стало постепенно овладевать мною. Многие годы потом потребуются, чтобы начать разрушать это плотское желание и стремиться испытать оргазм уже с Божественной Силой.

Несколько раз Лена ударилась головой о стенку, но промолчала. Мои руки царапали ее спину, затем хватали ее за талию, насаживая на стержень, засаживая все глубже и глубже. Желания кончать не было. Жесткость, злость, ярость, идущая из животного начала, давала силу. Но человеческое говорило: «Нужно обязательно кончить. Я в первый раз уже поставил две палки. Потом друзьям рассказывать буду, похваляться».

Через многие годы открылось то большое количество ошибок, совершенных в молодости. Они отняли неимоверно огромный кусок свободы и энергии. И для того, чтобы все это восполнить, нужно под руководством мудрого Учителя постоянно совершать практики пересмотра, наблюдая за своими сегодняшними реакциями, то поднимающими тебя на вершину иллюзорной славы, то опускающими тебя в бездну столько же придуманных страданий, зарождение которых происходило в молодости, да происходит и сейчас, когда включается оценка.

Как-то Учителю задали вопрос:

– Если человек монашество принимает, у него что, полностью выключается воображение?

– Нет, должно быть сознательное усилие, постоянное. Необходимо просто перестать воображать себя. Потому что человек постоянно о себе что-то воображает, вместо того, чтобы просто ощущать себя.

– Воображение и оценка – это одно и то же?

– Сначала возникает воображение, – ответил Рулон, – затем оценка воображения. Оценка – это нечто другое, но тоже иллюзорное.

– Если я оцениваю себя «хорошо», то сразу же энергия падает, а если оцениваю «плохо», то возникает подавленность. Получается, что оценка в любом случае плоха?

Рулон посмотрел ясным взором.

– Самые разные могут быть результаты оценки, потому что оценка вызывает реакцию. Вы оцениваете себя, а за этим идет реакция, в зависимости от того, что у нас связано с плохой или хорошей оценкой. Кого-то может стимулировать хорошая оценка, кого-то плохая. Это значит, что мы находимся в лапах механичности, если на нас действует оценка.

Случка в общаге продолжалась. Я становился «мужиком», точнее, пачкуном, как и миллионы носителей мужского начала. Не ведал я тогда, для чего мужчине эта дубинка. И еще несколько лет тыкал ее в разные дырки, теряя энергию, становясь слабым, старым, дряхлым и безвольным.

И только в Ашраме, когда началась тантра, постепенно стало приходить знание о том, что процесс постижения тантры бесконечен. Чем большим количеством энергии обладает человек, тем глубже осознание его переживания.

В конце концов мы угомонились. Я быстро заснул, но и быстро проснулся. Все тело чесалось и было перепачкано в крови. Во время летней сессии все клопы общаги сбежались в нашу комнату и отмечали пиршество. Они жрали нас, не жалея, прыгая с потолка, залезая по ножкам кровати.

Уничтожив всех кровопийц, мы легли спать, плотно обернув тела одеялом.

Тогда я еще не знал, что многие йоги, закаляя себя, воспитывая отрешенность, ходили по тайге без средств защиты, формируя плотную ауру.

Но тогда я был доведен до белого каления. Я бегал, прыгал по комнате, стряхивая с себя этих насекомых. Ко всему еще хер опух. Ведь сдуру я его стер, и началось воспаление. О том, что нужно мыться до и после секса, я тогда еще ничего не знал. Желая как-то избавиться от опухоли, так как и поссать было уже больно, мы с Леной засунули хер в банку со сметаной. На какое-то время стало легче. Но больше 30 минут выдержать не мог. Побежал в душ и смыл с себя кровь от раздавленных клопов и сметану с хера.

На следующий день Лена изменила свое поведение. Она стала ухаживать за мной, приготовила еду, постирала одежду. За одну ночь она превратилась из забитой, никому не нужной студентки в прилежную семейную мышь. Мне это импонировало. Ведь сразу пропадали многие проблемы с едой, стиркой и даже с приготовлением домашних заданий.

Через три дня орган любви пришел в норму, и исследование сексуальных возможностей продолжились.

Но когда закончились летние каникулы и мы встретились вновь, то интереса к Елене уже не возникло, хотя она и имела претензии на создание семьи.

Через несколько лет я узнал, что она все-таки женила на себе нашего одногруппника Славку – безвольного чадоса, и они вместе уехали батрачить на Сахалин.

***

Фонарик с собой мы не захватили, но луна была такой яркой, что идти было не страшно даже в условиях крутых горных спусков.

К пещере Св. Алексия мы спускались по ступенькам, вырубленным в скалах, слегка придерживаясь за протянутую вдоль тропы проволоку.

«Как и что нам там делать? Ведь не захватили ни одеял, ни каких-либо других подстилок».

До этого я в пещере никогда не был, но Надежда днем была на экскурсии и поэтому знала расположение проходов и могла провести к месту молитв, где люди о чем-то просили духа Св. Алексия.

Когда мы, спотыкаясь и падая на влажные камни пещерных проходов, проникли к алтарю, то там еще тлела кем-то зажженная свеча.

Почему-то многие святые уходили в пещеры. Туда же уходили и йоги.

– В пещерах создается специальный микроклимат, определенная энергетическая зона, когда отсутствие внешних впечатлений обостряет у человека восприятие, – говорил Гуру на одной из лекций. – Наши ученики проходят практику пратьяхара. Маги Мексики зарывались в могилу так же, как и наши предки, проповедавшие язычество. Ограничение внешних впечатлений вызывает в памяти человека наиболее эмоционально запомнившиеся события, и они заставляют человека тем или иным образом реагировать. Память достает образ, образ вызывает оценку. Оценка рождает реакцию.

Поэтому Святые подвижники уходили в пещеры, чтобы обострить образы памяти. Когда пытается возникнуть привычная оценка: «Как там мои родственники?», или что-то в этом роде, то нужно изменить эту оценку: «Я ведь сейчас один на один с Богом, мне никто не мешает. Постараюсь вызвать реакцию отрешенности и войти в состояние благодати».

Но это под силу только продвинутым, готовым умереть во имя Божественного. Умереть в своих иллюзиях.

Мы сняли куртки, постелив их на камни. Сели в ваджрасану друг против друга, взявшись за руки.

И как только энергия стала пробуждаться, вновь возникли воспоминания.

Мы на встрече с Мастером. Вкусная еда, музыка, веселье в разгаре и, как гром, слова, отсекающие все остальное.

– Самое страшное это, когда воображение руководит человеком. Мы больше всего должны бояться всяких фантазий. Если они начнут нами руководить, то мы уже заранее знаем, что потом нам станет мучительно и больно, потому что фантазии не осуществляются.

Сначала человек себя успокаивает. Ему кажется, что они как будто осуществляются. Но это все временно. Все временно, так как потом настанет момент и что-то случится. Потому что всегда в жизни что-то может случиться, и пока что-то не случится, мы можем заранее с этим расстаться, и нам станет удивительно хорошо, спокойно. Ничего не нужно, оказывается, делать, ни о чем беспокоиться. Благодать, да и только.

Вот как-то решили двое организовать партию нагваля. Все воины партии были набраны. Но тут у них возникла мысль набрать женских воинов. И тут же партия нагваля превратилась в семейку. Сразу партия распалась, развалилась по ячейкам общества. Они не предполагали, что партия может не состояться. Так вот они и устроили себе дело. Всегда что-то такое наступает. Но мы уже сидим на могиле и мы уже заранее знаем, что все не вечно, все скоро кончится, что-то случится. Мы уже спокойно все воспринимаем, не переживаем. Мы к этому готовы морально. Гуморальная реакция в нас уже происходит. И нам становиться хорошо. Поэтому смерть – лучший советчик у нас. Не физическая смерть, а вот такая смерть-матушка.

***

После института мы приехали на практику в деревню. Нас поселили в инфекционном отделении местной больницы, где не было больных.

Мы славно отметили приезд и вечером, врубив на полную катушку магнитофон и телевизор, продолжали гулянку.

Местные медсестры, молодые девчонки, соскучившиеся по интеллигентным парням, по очереди стали заглядывать в двери. Сначала предупреждали, чтоб вели себя тише, а затем стали знакомиться.

Нас было двое: я – молодой студент 23 лет, и Петрович – 33 летний балбес, только что закончивший институт, страдающий легкой импотенцией, имеющий лысину на голове и большое чувство собственной значимости. Он все время учил всех, как надо жить. Познакомившись поближе с медичками, мы их пригласили к празднику. Несмотря на 20-25 летний возраст, девки спокойно опрокидывали стаканчик за стаканчиком, не думая о людях, которые были ими оставлены в палатах.

Им важнее было весело погулять, но в глубине души они надеялись познакомиться с парнями и выйти удачно замуж.

Языки развязались. И Петрович затянул тягомотные воспоминания или фантазии на тему сексуальных похождений, какой он всемогущий половой гигант.

Девчонки, а их было трое, охотно поддерживали разговор.

Одеты они были в белые медицинские халатики, на головах были накрахмаленные шапочки. Под халатиками кроме нижнего белья ничего не было.

Петрович включил «Энигму» и начал обнимать Валентину, ту, что была постарше. Она расстегнула ему рубашку и гладила рукой его волосатую грудь.

Ей казалось, что через этого переростка студента, она чего-то может достигнуть, например, семейного счастья. И сейчас хорошо было видно, как она расставляет свои силки для ловли самца.

Вот горе-то. Она решила использовать свое влагалище для ловли мужа. Думает, что поймает его. Будет у нее муж, отличный от других. Но в этом-то и кроется ошибка.

Мы, взявшись за руки, вместе со Светой и Тамарой пошли на экскурсию по больнице. Перейдя в главный корпус, они каким-то образом открыли внутреннюю дверь поликлиники, и мы пошли по коридорам. Они открывали кабинеты, рассказывая, где какие врачи работают. Когда мы дошли до гинекологического кабинета, они хитро переглянулись. Открыв дверь, мы прошли за ширму.

– Это вертолет, – сказала Тамара, показав рукой на гинекологическое кресло.

– Почему? – спросил я, притворившись незнающим.

– Потому, что, когда женщина укладывается на него, то ее ноги напоминают пропеллер от вертолета.

Я начал смекать, в чем дело.

– А аборты тоже здесь делают?

– Да, только подпольные, – ответила русоволосая Светлана. – Официально делают в больнице, а здесь тем, кто не хочет, чтоб об этом знали.

– Какое великое дело делают гинекологи, не давая появляться на свет пушечному мясу. Им всем нужно памятники ставить, – сказал я.

– А их, наоборот, ругают. Требуют, чтоб абортов было меньше. Но врачи хитрят. Они их делают, а документы не заводят. Да бабы им еще приплачивают за конфиденциальность.

– Вы можете себе представить, что родились бы все выпизденыши, если бы не было абортов. Нам бы с вами срать негде было бы сесть.

– А жизнь у гинекологов гнилая, – Тамара начала говорить про врачей. – Все не могут завести семью, а если и заводят, то быстро разрушается. Мужики спиваются или сьебываются, деградируют. Бабы тоже становятся мужикоподобными.

– Все правильно. Им кто-то внушил, что делать аборты – это грех, вот они и страдают. А если бы они не знали, что это грех, им бы было хорошо.

– Вот, оказывается, человеческие фантазии – это и есть великий грех. А страдает человек за грехи – это когда реальность не совпадает с воображением. И гинекологи попались в эту ловушку социума.

Чем больше сделаешь абортов – тем грешнее. И они ждут адовых мучений и страдают от них.

Светлана на некоторое время отлучилась, затем вновь появилась. Шапочки уже на голове не было. Глаза были подведены свежей косметикой.

– Сейчас ты будешь гинекологом, а я пришла к тебе на прием.

Они сняли со шкафа халат и надели на меня.

– Что должен делать гинеколог? – спросил я.

– Ну, ты можешь меня…, – после короткой паузы, она продолжила, – о чем-нибудь расспросить, но главное – чтобы ты посмотрел, больна я или нет.

– А что я пойму?

– Поймешь, когда придет время понимания. Тамара, покажи что нужно.

Тамара, сделав важный вид, сказала:

– А сейчас мы вместе с новым доктором проведем вам обследование. Ложитесь в кресло.

Светлана с удовольствием и радостью взгромоздилась на «вертолет», уложив ноги на подставку.

Вот чего она бегала, она сняла с себя остатки белья. Аккуратно подстриженная прическа над лобком и набухшие половые губы привлекли внимание, и сразу волна жара пробежала по телу. Тамара облизнулась, видимо, тоже почувствовав изменение состояния.

– А теперь нужно указательный и средний пальцы выставить, как пистолет, остальные зажать в кулак и ввести во влагалище. Она сделала этот жест и, раздвинув половые губы, ввела пальцы внутрь Светланы. Она застонала. Тамара, сделав несколько движений рукой, тоже застонала.

Я подошел к Тамаре сзади, обнял ее за талию. Она начала двигать задницей, второй рукой снимая трусы и расстегивая халат.

Расстегнув брюки, лаская ее за талию, я ввел ей свой жаждущий совокупления корень и начал им активно двигать.

«О, вот это паровоз!» – пронеслось в голове. К этому времени, я уже прочитал методику Сотиданандана йога центра «Кундалини тантра» и пытался концентрироваться в голове, стремясь не кончить.

Получался «тяни-толкай». Бабы тянули энергию вниз, полностью концентрируясь в свадхистане. Я же пытался, что-то изменить. Но знаний тогда было недостаточно, и силы были не равны.

Упругая струя рванула внутрь Тамары, но содрогнулась вся троица.

Молодые девчонки хорошо среагировали и закончили вместе. «Свинство!» – пронеслось в голове. Опять потеря энергии. Опять будет слабое состояние. Хмель вылетел. Я начал приседать, чтобы хоть как-то выйти из состояния расслабленности.

– Ты что делаешь? – спросила Светлана. – Ты еще со мной должен. Ведь я так удобно устроилась. Тебе только подойти и приласкать меня.

Мне ничего больше не хотелось, но Светлана, истекая соком, начала возбуждающий рассказ.

– Я уже давно заметила, что мужчины весьма восприимчивы к обнаженному телу или интимным местам женщины, – она поглаживала свои прелести и поглядывала на меня, – и если они видят это, уровень адреналина в их крови резко повышается. Хорошо соблазнять и распалять его воображение в тех местах, где ему будет трудно как-то отреагировать на ваш вызов. Чем напряженнее и торжественнее будет обстановка, тем будет веселее.

Так вот, однажды наш главврач подвозил меня в город, а он уж очень сильно блюдет себя, чтобы, не дай Бог, кто-нибудь о нем что-нибудь компрометирующее не узнал. Ехать до города на его «Волге» около полутора часов.

Еду, думаю, что не мешало бы попытаться трахнуться с Главным. А я ехала на консультацию к гинекологическому светиле. Вдруг я ему говорю: «О Боже, я забыла надеть трусики».

Не знаю, почему, но, услышав об этом, он прямо засветился. «Волга» чуть не вылетела на обочину. Он продолжал вести машину левой рукой, а другой залез в ширинку моих джинсов, начал ласкать мою мохнатку и, в конце концов, ухитрился засунуть туда палец. Я была возбуждена не меньше, чем он и, схватив его руку, зажала ее между ногами, потом стала тереть ею свой клитор. Теперь он не мог даже переключать скорость. В машине громко играла какая-то попса.

Мой клитор, кажется, поднялся и стал твердым, словно ястребиный клюв, и я чувствовала, как сквозь мое влагалище и по моим бедрам протекают волны эротического возбуждения. Все время мимо нас проносились машины, и никто даже не мог и предположить, чем мы здесь занимаемся. Он сказал: «Я хочу трахнуть тебя. Куда поедем?» – но я ответила: «Здесь абсолютно негде – не на дороге же?!» Я дразнила его, а он не мог ничего сделать, и от этого его муки становились еще сильнее.

Мою голову стали наполнять мысли одна наглее другой. Я сидела на сиденье машины и, закрыв глаза, воображала, как он меня трахает, как бык, я представила, как его большой твердый хер исчезает в моем сокровище, потом я вдруг испугалась. Он не переставал тереть меня своим пальцем, ибо мой клитор стал огромным – весь мир уместился в него. Я судорожно прижала его руку к своему влагалищу и прямо там, на сиденье машины, пережила невероятный оргазм.

Мы проехали еще немного дальше, его правая рука на баранке все еще была мокрой от моего сока, запах которого витал в машине, это был удивительный, возбуждающий запах. Он почувствовал, что я не собираюсь делать для него что-нибудь в ответ, и теперь, думаю, его яички ужасно ломило, и они раздулись у него, как щеки у хомяка.

«Безвольная Светлана, на дармовщину чего не попробовать», – была первая мысль, но что-то поменялось во мне после ее рассказа. Мне захотелось трахнуть ее вместо главврача. Так, она, нагнав образов, возбудила меня, включив гормональную систему, а мне тогда казалось, что сам чего-то могу. Могу хотеть или не хотеть. Но все это бредни. Как потом рассказывал Учитель, все в жизни случается, сам человек ничего не может. Он существо механическое. Если бы Светка не проявила настойчивость из своих инстинктов, то мне бы и трахаться не захотелось.

Встав на ступеньки кресла, совокупился и со Светланой. Но такого возбуждения уже не было. Это больше напоминало работу. Стремясь концентрироваться в башке, я продлил это удовольствие несколько дольше, но все равно все окончилось позором.

«Да, еще долго нужно учиться».

– Что ты там пыжишься? – Светлана встала с кресла и, сделав движения телом, напоминающее потряхивание курицы после петуха, накинула халат и нежно поцеловала меня. Она была довольна и радовалась за этот кусочек секса. Марианна никогда не стала бы трахаться просто так, она во всем видела смысл.

– Понимаешь, есть такой вид секса, когда мужчина не кончает, вот и я пытаюсь изучить это, – пытался я привлечь внимание самок к Божественному таким примитивным образом.

– А для чего это нужно? И какой кайф бабе от этого?

– Во-первых, тантра – это так называется – может длиться вечно. Вот мы сейчас 15-30 минут потрахались и все, а владея тантрой, можно 5-10 часов. Здорово, да? Во-вторых, оргазм происходит не только внизу живота, а во всем теле. И постоянно человек может обрести связь с космосом, Богом.

– Ну, это нам не нужно. А вот что можно долго, вот это здорово.

– И, в-третьих: не нужно будет столько роддомов, гинекологов, делать аборты, вообще нужно будет меньше врачей. А когда на Земле людей станет меньше, то тогда всего всем будет хватать и все будут богатыми.

– Во, нагородил. А если все будут заниматься тантрами, тогда и детей не будет.

– Конечно. Все не смогут этим заниматься, и поэтому дети будут, но их будет меньше. И уже не нужно будет воевать, так как всем будет хорошо.

Мы вернулись в инфекционное отделение, где Валентина, уже окончательно опьянев, мусолила пипетку Петровича, но он был уже начинающим импотентом, а Валя была слаба сделать что-либо с этим червяком.

– Ты его намажь эпоксидной смолой, завтра он затвердеет, тогда и потрахаешься, – захохотала с ехидством Светлана.

Петрович похрапывал, как обожравшаяся свинья, никому не нужный и больше не пыжащийся казаться хорошим.

***

Мы сидели друг против друга, держа ладонь в ладони.

– А теперь ощути, что ты находишься в Святом месте и перед тобой проводник Божественной Силы, а ты его творческое начало. Начни танцевать магический танец, способный пробудить Новую Вселенную.

Надежда грациозно поднялась и, несмотря на непривычную обстановку, начала исполнять танец египетских жриц, ярко представляя, что она находится на краю пропасти, в глубине которой крокодилы, пожирающие друг друга от голода.

– Представь, что одно неверное движение – и ты можешь оказаться в этой пропасти. И тебя не станет, но одновременно помни, что это твои страхи, твоя память.

Необходимо пробудить в человеке сущность, тогда включение может произойти более глубоко. Глаза Надежды расширились. При тусклом освещении она казалась неземной. Совершая сексуальные движения, снимая с себя одежду, она затормаживала движения все больше и больше. Наблюдая за собой, я не чувствовал возбуждения, что-то мешало.

Постепенно Надежда остановилась, и, стоя абсолютно голая, не знала, что делать. Свеча почти догорела, ее слабое мерцание едва очерчивало контуры Надежды.

– Начни раздевать меня. Постарайся не думать, что подумают о тебе другие люди, узнав, что мы с тобой здесь проводим практику.

– Да, я сейчас об этом подумала, – как-то осторожно произнесла Надежда. – Ведь это Святое место. И люди сюда ходят молиться.

– Нет. Это место для духовных практик. А кто ходит сюда молиться, те просто хотят облегчить свою жизнь, прося у Бога облегчения жизни. Но этого не будет. За все нужно платить. Мы сегодня с тобой платим тем, что разрушаем стереотип молитвы. Тантра – это общение с Богом. Это и есть настоящая молитва.

Именно в это время вспомнились слова Гуру о том, что, обучая, нужно разъяснять. Если человек обучается через понимание – это намного ценнее. После чего Надежда включилась. Мы провели с ней тантрическую кату, ощутив во время последней позиции растворение в Божественной Благодати, а, может, это тогда казалось.

Внутренний диалог остановился и свет, распространяющийся из головы, заполнил все пространство. Время остановилось.

На следующий день мы вместе с Рулоном пошли в горы. Он много рассказывал о воображении, человеческих фантазиях, которые уводят человека в сторону от духовного развития, на какой бы стадии этого развития не находился человек.

– Учитель, чем отличается состояние отсутствия внутреннего диалога от состояния бессмысленности?

Рулон уверено поднимался по горной тропе вместе со своими учениками, обращая их внимание на окружающую их красоту и одновременно отвечал на вопросы.

– Когда человек бессмысленен, то он непонятно в чем и где, а если отключен внутренний диалог, то у нас состояние ясности. Наше сознание присутствует. А вот если человек устал и сел, то это состояние бессмысленности. У него нет ясности сознания. Вот в чем отличие. В присутствии сознания при отключенном внутреннем диалоге у человека много энергии, а при бессмысленном состоянии – мало. Например, напились каких - то таблеток затормаживающих, как в дурдоме, и сознание не присутствует в этом случае. Воображение – это когда мы что хотим, то и вообразим.

***

Вечером перед сном я стал молиться Божественной Силе. После того как неудачно закончились тантрические практики, хотелось изменить угнетенное состояние. В этом состоянии и жизнь не мила, и тоска и воспоминания накатывают. Делается мерзко и противно.

Молитва молитве рознь, и в слабом состоянии ничего не получалось, кроме набора слов. Пытался открыть сердце, но там, как будто кто-то кол вогнал.

Тогда сел в ваджрасану, сложил пальцы в джнана мудру и начал набха-мудру. Плавное состояние было удержать трудно, мысли накатывали и дыхание прерывалось.

Включив музыку Шамбалы, отпустил тело. С трудом раскачиваясь, сначала оно обрело внутренний ритм, сонастраиваясь с Великой музыкой, одну из кассет которой я с благоговением включал в трудные минуты. И она выводила из этих состояний.

Но сегодня что-то особенное. Тело начало свой мистический танец, извиваясь во все стороны. Руки и ноги стали совершать грациозные и одновременно сильные движения.

Перед внутренним взором возникла танцовщица в красивом эротическом наряде, танцующая на маленькой сцене, примерно два на два метра.

Эта сцена окружена рвом, в котором кишат голодные крокодилы. Глаза ее завязаны, звучит ритмичная, завораживающая, держащая в напряжении музыка.

Она вся в ощущениях осторожности, бдительности и одновременно гармонии и красоты. Она понимала, что если этот танец не понравится владыке, то она все равно будет принесена в жертву. Движения, совершаемые телом, были танцем этой девушки.

Состояние сущностной реакции на окружающий мир передало знание о дальнейших действиях.

Танец плавно перешел в асаны, которых я не видел в книгах по йоге. Было удивительно наблюдать, как соединяются в одном ритме движения и дыхание.

«А что дальше?» – промелькнула мысль. И сразу ответ. Голосовые связки стали напрягаться. Возник звук. Плавная мелодия с хрипом в горле.

Постепенно, слушая звук, тело сонастроило его с каким-то космическим ритмом и звук стал чистым. Этот звук вибрировал с каждым позвонком. Низкие звуки вибрировали нижними позвонками, высокие – верхними. Позвонок превратился в космический музыкальный инструмент. Это флейта, на которой Бог играет мелодию гармонии космических сфер.

Вселенная играет на позвонках, пробуждая энергию. «Сначала было слово. И это слово Бог…»

Вот что это значит.

Постепенно звуки стали сливаться в песню.

– ЛАЯ - ВАЯ - РАЯ -

– НАЯ

«Что-то странное и одновременно знакомое». Память извлекла страницы книги Алтайского Ашрама «Тантрическая Раджа Йога» и упражнения «Лаварайана». «Оказывается, все давно уже известно мудрым людям. И это никакое не открытие». Читай книги и действуй по ним. Учитель Шри Джнан Аватар Муни через методики Алтайского Ашрама уже все тайные знания начал раскрывать.

Голос становился все сильнее и сильнее. Звуки стали возникать как на вдохе, так и на выдохе. Жар возник в позвоночнике.

Звук слился в длинный «ОМ». И вдруг дыхание остановилось. Нет ни вдохов, ни выдохов.

Если концентрируешься на теле, то возникает страх, если на том, кто всем этим управляет, то забываешь о страхе.

Постепенно возникла белая вспышка, которая стала расти и превратилась в живую радугу с центром в сердце. Все существо заполнила благодать, которую не передать словами.

Реальность этого мира перестала существовать, но возник другой мир, и там был Учитель в древнем языческом одеянии из простой ткани с красиво вышитым орнаментом красного цвета. На голове у него было что-то непонятное из перьев и других частей животных. Величественное состояние излучал он.

– Ты долго ищешь тайну тантры, но постичь ее невозможно. Это – вечность. Человек отождествляет ее с сексом. Мужское начало с фаллосом, женское с иони. Но все совершенно по-другому.

Мужчина сам по себе является фаллосом какого-то большого существа, с которым ему необходимо войти во взаимодействие, то есть стать им. И тогда физическое тело само по себе будет выполнять роль фаллоса.

А оргазм будет происходить через макушку головы, через Вселенную, которая олицетворяет женское начало. И между ними также возникает взаимодействие, как на уровне чакр, так и на уровне тонких тел и ахараты.

Если каждое мгновение помнить об этом, то быстрее можно будет постигнуть это существо.

И его оргазм – это твой космический оргазм. Это умение остановить внутренний диалог на максимуме возбуждения.

Стремись постигнуть вечность этих взаимоотношений. Не стремись просто удержаться от семяизвержения. А научись видеть в партнере божественное существо. Ощути также и себя божественным существом, которое проводит тантрическую мистерию со своей Шакти.

Перед глазами возникла картина, где у Божества вместо фаллоса находится человек.

Поблагодарив Учителя, вновь увидел живую радугу.

Очнулся под утро в комнате на полу. Петрович валялся одетый на кровати. Вокруг грязная посуда, объедки, магнитофон продолжал работать, но лента порвалась, и слышалось только шуршание.

Дата добавления: 2015-08-05