ДОРОГА В АД

– Сука, – вспомнилось мне любимое выражение тещи, которая опочила перед тем, как Духи мне звезданули по кумполу, и я, навострив лыжи, похуярил на обучение к Рулону.

Мы стояли за операционным столом с корифеем местной хирургии Лешей, который не ездил к нам, начинающим резакам, без опрокинутого стакашка С₂Н₅ОН.

Его способности употреблять эту гремучую смесь поражались многие. Перед каждой операцией медсестра наливала ему граненый стакан спирта, оставляя сверху 1 см свободного пространства, доливала воды, и Леха, открыв свою глотку каким-то особым способом, просто заливал все это в желудок. Он никогда не закусывал. И это тоже было его особенностью.

Крякнув и покраснев сразу же после принятого, он не спеша подходил к крану и начинал мыть руки. Мыл он их не по правилам.

– Херня все это. Если в человеке нутро гнилое, то мой, не мой – все равно он несет заразу. Посмотри на многих хирургов, которые трут руки и бензином, и хлоркой, стирая их до крови, а все равно больные у них дохнут как мухи от разной инфекции. А у нас все будет чисто, – говорил он каждый раз одни и те же слова, закрывая кран и не погружая руки в антисептический раствор. – Спирт для того, чтобы очищать Душу. Душа чиста, и тело будет чистым.

– Слышишь, Викторыч, а ты говоришь прямо как Христос. В Евангелии вон то же самое написано. Когда этого целителя от бога пригласили пожрать, он пришел и разлегся, а руки мыть не стал. Все возмутились: «Ты чо? Руки-то мыть надо перед едой! А то дизентерию схватить можно». Так он ответил прямо как ты: «…Ныне вы, фарисеи, внешность чаши и блюда очищаете, а внутренность ваша исполнена хищения и лукавства. Неразумные! Не тот же ли, кто сотворил внешнее, сотворил и внутреннее?»

Мы помыли руки и пошли в операционную, где на операционном столе лежал больной с выбритой головой. Анестезиолог вводил его в наркоз.

Клиент, или, как их называли, пациент был доставлен с аварии сутки назад и все не приходил в себя. Ему становилось все хреновее.

По законам, царящим в мире медицины, спасать нужно любого, кто еще может дышать и даже того, кто не может, но у кого стучит сердце.

Для чего? Этого не знал никто. Ведь уродов и дебилов уже хватает на земле. И Бог постепенно убирает всякое пидорасье с планеты, как глистов и паразитов, которые не хотят развиваться и от них нет никакого проку.

Я вспомнил лекцию, которую случайно прочитал в рукописи. Друзья говорили, что это лекция самого Рулона. Дак вот там было написано, что все в космосе и природе подвержено саморегуляции. Существует контроль высшего над низшим.

Вот как-то китайцы во время культурной революции захотели спасти урожай, заметив, что воробьи каждый день склевывают не одно зернышко. Проведя расчет, они увидели, что теряют большое количество урожая, и решили спасти этот урожай, уничтожая птичек. За каждую птичку, пойманную и убитую божью тварь, китайцам давалось вознаграждение. Они смогли накормить несколько сотен семей. Но не одним желудком жив человек. Когда стало мало птиц, стало много комаров и стало много малярии, так как комары переносят эту заразу. Погибли тысячи семей. Вот так человек думает, что будет как лучше, а получается так, как хочет Бог.

Так и люди, которые не нужны больше на земле для эволюционных задач, должны покинуть землю. А всем кажется, что у него заболел родственник, мать, ребенок и его надо лечить. Хуюшки. Лечить надо голову и душу, чтобы это мурло, никому, кроме Бога, не нужное, изменилось и стало полезным Богу. Человеку нужно дать понять, что с теми опилками, которые у него были тогда, когда он заболел, можно только спокойненько умирать. Ну, а если, сука, жить хочешь, то работай не на себя, а на Бога.

То есть, пойми, для чего все создано на земле. Ведь люди это микробы. А Земля – это тело. И если микробы злые и Земле становится больно оттого, что эти паразиты пьют ее кровь, уничтожают леса и т. д., то она сначала пытается вымыть руки, убирая самых вредных. Ну, а если человек пытается защититься, не понимая целей и задач Земли, то возникает нарыв, и Земля делает себе операцию. А это – война, землетрясение, стихийное бедствие. И чем больше человек держится за свое говно (здоровье, мысли, эмоции, вещи, родственников), тем ему херовее становится.

Леха, не надевая перчаток, взял в руки зажим и йодонатом намазал бошку коматознику (находящемуся в коме). Зеленкой нарисовал линию, где он будет резать кожу.

Анестезиолог дал знак, что можно начинать.

Кому нужна такая жизнь, которая теперя будет у этого человека, если он останется жив. Сутки без сознания на искусственном дыхании – это уже полудурок. Клетки мозга мрут быстро, особенно, если человек не концентрирует свою волю, не стремится раскрыть сознание.

Вот и этому коматознику Бог дал знак, что вся его жизнь не стоит выеденного яйца. И сейчас все зависит от крепкой Лехиной руки, от медикаментов, которые имеются у анестезиолога, и еще от многих факторов. Вот это рулетка. А волчок крутится. И гороскоп сейчас у коматозника может измениться.

Бляха-муха, какое виденье открылось из банальной, казалось бы, операции, которые сотнями и тысячами делают хирурги во все мире.

Уже через несколько лет в Ашраме у одного парнишки случился нарыв на руке. Сахара много ел, да еще какие-то внутренние противоречия привели его к этому страданию. Рука раздулась, стала как колбаса. И видно, что гной уже скопился. Вот она – Земля с микробами-паразитами. Нужно делать операцию. Под руками ничего не было, кроме кухонного ножа.

Подогрев нож над огнем, хлопнул парнишку по затылку. Пока он моргал, разрезал кожу. Потек гной. Вылилось около стакана зеленых, вонючих живых и мертвых лейкоцитов, фагоцитов и продуктов их жизнедеятельности. И у каждого из них есть родичи и детки. Ебена вошь. И они, наверное, плачут и рыдают, что целый стакан гноя выбросили на помойку.

– Ну что, парнишка? Как дела?

– Да сразу легче стало.

– А не жалко микробов? Ведь они живые?

– Да нет. Мне же легче. Они зависят от меня, а не я от них.

– О, значит, ты Бог? Сам породил, сам и убил?

Он задумался.

Леха тем временем резанул кожу у левого виска, кровь тоненькой струйкой стекала по простыням, он раздвигал специальным инструментом мышцы. Его движения, как всегда были уверены и точны.

Мастер своего дела. Сука. А надо ли жить этому коматознику? Кто это решает?

И опять вспомнился случай, когда я встретился с целителем Ашрама в одном из городов Поволжья.

Дверь комнаты, где он принимал людей, была приоткрыта, и я услышал весь разговор.

– Что случилось? – спокойным ровным голосом спросил Наставник.

– Что-то совсем плохо стало. Сил нет. Умру скоро. А не хочется.

– Давно такое состояние?

– Около трех дней. Я была сильная, здоровая, а тут что-то стряслось.

– И ты не знаешь что? Ты ведь целительница и многое знаешь. Ведь людям помогаешь, а для этого используешь силы Космоса, законы Космоса.

– Да нет. Я самоучка. Ничего не знаю, а лечу своей энергией. Вот давеча был случай. Попал мужик под трамвай. Я быстрее побежала к нему и давай исцелять. У народа аж глаза на лоб полезли, как ему похорошело.

– Ну вот и долечилась, – как-то уж очень отрешенно произнес Наставник. – Произошло нарушение нескольких законов.

1. Не просят – не лезь. Человек погибал от своей гордыни. Бог не дал ему возможности больше жить. А ты решила стать умнее Бога. Вот если бы ты ему действительно хотела помочь, ты бы начала страстно молиться за этого человека, спросила бы: «Господи! Нужно ли помогать ему?» – но не зная, что ему пора умирать, ты влезла в его кармическую программу.

2. У каждого человека свои кармические долги. И трудно выбрать правильное решение в той или иной ситуации. «Как быть?» – можешь спросить ты. А нужно молиться и быть в отрешенном состоянии, тогда к тебе придет нужное решение. Но оно будет связано не с тем, как оценят тебя люди на остановке, а с тем как оценит тебя Бог. Вот если бы такая мысль присутствовала, то ты бы поступила по-другому.

3. Когда человек оказывает помощь от ума, потому что его так научили, и эта помощь заключается в оказании ему физического облегчения, но не в изменении его мировоззрения, то исцеление не происходит на всех уровнях. Исцеляя только физическое тело, целитель и врач активно мостит своему пациенту дорогу в ад. Не случайно все больницы в мире мистиков называют вратами в ад. Он просто берет на себя часть проблем этого человека и за это страдает.

– Ты думаешь, почему сейчас в больницах нет лекарств, врачам платят маленькую зарплату, и они в большинстве своем несчастливы. Особенно хирурги, гинекологи, нейрохирурги и кардиологи, не говоря уже о генетиках, этих сатанистах, выращивающих людей в пробирках или изобретающих новых зомби.

– Так что, я взяла его карму на себя? – сложив руки на груди, горестно спросила посетительница.

– Вот так. Это и есть грех, когда человек отождествляется с моральными установками. Божественная сила вам рекомендует пройти ритуал покаяния.

Леха был классным проктологом: он оперировал на прямой кишке, то есть жопу. А по выходным и ночами подрабатывал по всем другим направлениям хирургии.

Когда оголилась кость в височной области, Леха взял коловорот и начал сверлить дырки в башке. По операционной распространился запах костной пыли. Сделав пять отверстий в черепной коробке, Леха подвел гибкую пилочку из одной дырки в другую и стал пилить. Выпилив кусок кости, он его снял, и открылся живой человеческий мозг.

– Как давление? – спросил Леха.

– Чисти мозги дальше, жопный врач. Все О’Кэй, – ответил анестезиолог.

Лежит чурбан на столе. В его башке копаются люди. Зачем? Неизвестно. Медицинские законы гласят, что нужно спасать всех. А что дальше? Кто обеспечит этих уродов и калек куском хлеба, крышей над головой, если они не будут приносить обществу пользу? Так и плодится живая масса на земле, не улучшая ментального плана человечества. И каждому, кому оказана помощь, оказавший отдает часть своей личной силы, и постепенно лавина страданий наваливается на него.

Поэтому у Лехи нет детей, да и жена привязана к нему только из-за денег. А получает Леха неплохо. Честно говоря, ему насрать на людей, ему нравится процесс, он купается в благодати и кайфует от работы, от этого рукодейства.

– Леш, а есть ли разница, ковыряться в мозгах или в жопе?

– По сути нет никакой разницы. Человек – это кусок мяса, а хирург пытается сделать этот кусок живым, подгоняя его под какие-то кем-то установленные нормы. Вот жопа должна быть такой, а мозги выглядеть так, как нарисовано в атласе.

Если что-то не так, хоть человек и живет нормально, то его надо переделать. Еб твою мать. До чего охуели все.

Приходит пацан на призывную комиссию. У него грыжа. Живет себе нормальненько. Бог его от армии спасает. А военкомат, армия, врачи на комиссии говорят: «Знаешь, паря, вот не хватает пушечного мяса, и мы тебя сделаем здоровым, как все, и пойдешь в Афган, Чечню или еще куда-нибудь. Хуля ты будешь жить здесь спокойно? Хуярь к смерти здоровеньким». И под нож парня. Но если Богу не угодно, чтобы парень попал на войну, то он может гикнуть на операционном столе. Вы, блядь, можете, нахуй, себе представить: пришел здоровый парень с какой-то там грыжей и помер, а не стал бы оперироваться – жил бы себе спокойненько.

Леха взял скальпель и пинцет и разрезал оболочку, которая покрывает мозг.

– Мозг в человеке – одна из важных частей. Видите, как он спрятан. Сначала костная оболочка – череп, затем твердая мозговая, которую мы сейчас разрезали, затем мягкая мозговая…

Я вспомнил, как Рулон рассказывал о тонких телах человека, которые как матрешка в матрешке находятся друг в друге. И только обладающий ясным видением может все это увидеть. И на тонком уровне имеется образование, похожее на череп, которое защищает самое сокровенное в человеке – его Дух. Это карма человека. Чем тяжелее карма, тем труднее человеку раскрыть Душу и обрести связь с Духом. А в этом-то и заключается смысл человеческой жизни – раздеть себя, как луковицу, чтобы освободить Дух и слиться с ним.

Вспомнились также детские сказки, как была спрятана жизнь у Кащея Бессмертного в иголке, а иголка в яйце, яйцо в утке и т. д. Так и мозг. Чтобы его повредить, человек должен крепко насолить Богу. Только тогда Бог спрашивает с человека.

Когда маленький ребенок появляется на свет, его Дух связан с высшим Духом, но как только начинается постижение этого мира через мамкину ересь, сразу же теряется связь с Духом, и Дух постепенно обволакивается разными оболочками. В сказках – это яйцо, утка, заяц и т. д., в мире мистиков – это кокон, тонкие тела, в человеке – это череп или другие оболочки защищающие жизненно важные органы: грудная клетка, брюшная стенка и т. д.

– Викторыч, а ты веришь в Бога?

– Хер его знает, в кого я верю, но в кого-то точно верю. Ведь не зря же меня по жизни так мотает. Сколько человеческих судеб пролетело передо мной, сколько трагедий. Но я уже перестал плакать по ночам, когда дохнут жмурики, хотя вначале было. Очерствел, что ли? Или оберегает меня Высшая Сила от этих сентиментальных реакций. Хуйня все это. Веришь, не веришь. В Бога, в черта, или еще в кого. По-моему главное, чтобы было внутри хорошо, вот как от стакашка шнапса. Правда, Людок? – обратился он к медсестре.

Лехины руки двигались спокойно и уверенно. Он уже обнаружил кровоизлияние в мозг и стал отсасывать обыкновенной клизменной грушей темную вязкую, частично уже свернувшуюся кровь вместе с остатками раздробленного от удара головного мозга. Как мягкое сливочное масло он спокойно отделялся и всасывался в грушу.

– Леш, а как ты отличаешь, где еще здоровый мозг, а где уже мертвый?

– А хуй его знает. Просто выработалось какое-то чутье. Здесь делай так, а здесь так. А вот здесь будь осторожен. Здесь кровеносный сосуд. И если его зацепишь, то будет херово.

Леха дернул за артерию, и она порвалась. Брызнула струя пульсирующей крови.

– Вот, блядь, накаркал.

На мгновение рука хирурга накрыла рану салфеткой, но та быстро пропиталась кровью. Леха сменил салфетку.

– Срочно ставь кровь! – прикрикнул анестезиолог на медсестру.

Та начала суетиться. Кровь потекла в вену мужика.

Остановить кровь в башке очень трудно, особенно, если кровоточит крупный сосуд. Лехина харя покрылась потом и вновь покраснела, как после выпитого стаканчика. В его движениях появилась жесткость, четкость.

– Почему лишь трудности мобилизуют человека?

– Потому что человеку внушили, что он должен стремиться к покою, комфорту, и тогда он расслабляется, рассвиняется. Его заполняет иньская энергия, и он начинает деградировать. Но Божественной Силе угодно, чтобы люди были активны, и направляли свое внимание на божественное, и только тогда Дух начнет проявляться на землю, на других людях. Пассивно это не может произойти. Человек должен совершать усилие. Вначале для того, чтобы увидеть, какое он говно, что он сонная мышь. Увидев это, или сделав усилие, чтобы увидеть это, человеку захочется начать изменять себя. Весь мир ему тогда начинает представляться в виде сновидения, а он находится, как в каком-то пространстве.

Это состояние и есть реальность, из которой можно видеть все, в том числе и эту жизнь.

Вспомнив эту лекцию Рулона, я постарался выйти в измененное состояние сознания. Постепенно напрягая мышцы, начиная с кончиков пальцев стоп, и поднимая это напряжение на голени, ягодицы, живот, спину, грудь, шею и голову, я выдавил какую-то свою часть из тела и оказался в другом пространстве.

Как на компьютере, передо мной открылась картина головного мозга пациента. То, что было на рентгенограмме, теперь виделось в объеме перед глазами: разбитая часть левой половины мозга, кровоточащий сосуд, который Леха пытался ухватить зажимом, но у него ничего не получалось.

Сделав усилие, я перевел изображение на общую картину.

У этого человека, лежащего на столе, не осталось личной силы Кут. Тесь поработил ее, и наступил момент, когда этому мужику пришло время умирать. И Духи Эрлика начали свое кровавое пиршество. Они высасывали жизненные силы из человека, а в операционной не могли остановить кровотечение.

Переведя взгляд на бутылку крови, увидел в ней душу другого человека. Вот что происходит. Когда одному уже не хватает ума и знаний о Боге, и ему приходит крышка, приходят на помощь врачи и начинают делить души других людей.

«У этого возьмем пять кг личной силы и отдадим другому. А про этого и думать не будем. Дадим ему отгул, 200 гр. красного вина и значок «Почётный Донор». Так мы будем воплощать программку Дьявола на земле – плодить и сохранять пушечное мясо. Пусть, нахрен, им питаются планеты. А мы им будем верно служить».

Что делать? Я оказался перед выбором: «Помогать Лехе, лечить этого мудака, или воздействовать на него с помощью магии?» В голове щелкало быстро. Нужно ли ему жить? Нет ли здесь нарушений кармических законов? А как с моралью?

«Есть несколько видов морали, – говорил Рулон. – Мамкина – если ты меня слушаешься, то ты хороший мальчик, если нет, то плохой. Семейная – ты домой приносишь деньги, не блядуешь – значит, хороший. Пьешь водку, гуляешь, морду бьешь – значит, плохой. Общественная – ходишь за три копейки на работу, изнашиваешься – хороший, не ходишь, хулиганишь, воруешь – плохой…

Но есть еще космическая, высшая мораль, нравственность – проводить законы космоса в этот заебуневший мир. А это уже надморально, в том виде, в котором привык это видеть человек.

Кто-то должен принести жертву за этого пидора, лежащего на столе и готового отбросить коньки.

«Господи! Как поступить? Дай знать. Ведь я хочу служить тебе, но оказался в этой ситуации и не знаю, как быть».

В это время в операционную вошла санитарка и сказала, что нашлись родственники больного и пришли в больницу.

«Вот кто должен жертвовать, если хотят, чтоб их мужик остался жить».

– Ивановна, – сказал я негромко, – поставь в какой-нибудь комнате этих прихожан на колени и пусть искренне и яростно молятся. Скажи, что жизнь мужика на волоске, и только они могут спасти его молитвой. Еще скажи, что постоянно без остановки надо повторять мантру: «Намо Сотиданандана Парам Ананда Свасти».

– А это еще что за заклинание?

– Ты сначала запиши, чтобы не перепутать слова. От этого зависит, будет жить этот жмурик или нет. А потом, когда-нибудь поговорим. Лети быстро. А то давление уже на нуле. Видишь, наркозник (врач-анестезиолог) дёргается.

Ивановна, шаркая ногами в стоптанных больничных шлёпанцах, похуярила учить родичей молиться.

Давление и вправду упало. Реаниматолог ввел кордиамин, хлористый, норадреналин и приступил к непрямому массажу сердца.

Леха стал бледным.

– Лешь! Чего ты испугался? Чай, не первый раз в ящик спрыгнуть хотят.

– Да по мне, хоть рядами ложись в гробы, только не с моим участием.

– Эти суки, – он показал пальцем наверх, – заморочили, завнушали, зашугали, что если у хирурга дохнут эти пидоры, то он хуёвый, и мозги ебут потом долго, да и по карману хуярят. А если еще родственнички жалобу подкинут, то и до суда недалеко. Один раз три года таскали. За каким это надо?

–А ты бы, Лёш, помолился.

–А как? Вот материться – это я мастак, – несмотря на кризисную ситуацию, Леха сохранял чувство юмора.

Все это становилось рутиной, за исключением нескольких шоковых моментов, когда больной может гикнуться.

– Есть одна молитва, но не на русском: Намо Сотиданандана Парам Ананда Свасти! Попробуй.

Кровотечение в ране почти остановилось, так как давления не было. В Лехиных руках появилась дрожь.

– А как ее читать? Вслух или про себя?

– А ты ее пой вслух. А мы тебе подпоем.

По операционной загудела мантра: На-а-мо-о Со-о-ти-и-да-а-на-а-нда-а-на-а Па-а-ра-а-м А-а-на-а-нда-а Сва-а-сти-и! Переливая красивые слова в мелодию, создали мощное поле.

Внутренним видением определил, что на помощь больному пришли светлые силы. Полчища Светлых духов и Ангелов Царя Шамбалы Ригдена Джапо вступили в бой со злыми духами Эрлика.

Анестезиолог снял очки и сказал, что все это бред сивой кобылы и что в этой уже истории наступает полный пиздец.

Заморгал свет. В операционной лампе перегорело сразу три светильника.

Светлые начали побеждать.

По оперблоку распространился запах палёного мяса.

– Вот он, гадёныш, – произнёс Алексей, беря на зажим сосуд, доставивший так много переживаний. – Коагуляция! – жёстко произнёс хирург и начал прижигать артерию.

– Давление сто на пятьдесят, – произнёс очкастый наркозник. – Еще две бутылки крови.

Леха решил заканчивать операцию. Затолкал в голову резинки, чтобы оттекала неудаленная кровь и отторгающиеся мозги, и стал зашивать кожу.

Леха перестал петь мантру и теперь только насвистывал свою любимую мелодию.

Слышно было, как санитарка уже готовит каталку, подвозя ее к дверям.

Заглянув в дверь, она сказала: «Ой, что было. Они начали с «Отче наш…», но у них ничего не получалось. Но когда они начали читать по бумажке, то слезы полились из их глаз, и они начали каяться за все свои грехи. Оказывается, столько грехов они носили за собой, а такие все красивые, дорогими духами пахнущие. Потом я ушла и вижу, что у вас все нормально. Я уже чай поставила и Викторычу сальца нарезала».

Леха крякнул и улыбнулся в предвкушении очередного стаканчика.

– Слушай, студент, – так он называл меня за молодость, – а что это за чудеса произошли?

– Ты слышал когда-нибудь, как исцелял Христос?

– Ну да. Бесов гонял. Платье у него было необыкновенное. Кто притрагивался – сразу поправлялся. Но ведь это сказки для религиозных фанатов.

– В каждой сказке есть немного истины.

Леха завязал узлы на швах, медсестра замотала голову больному. Его переложили на каталку и вместе с капельницей повезли в реанимацию.

– Знаешь, Викторович, я решил уйти к Учителю.

– Ты чо? У тебя же еще все впереди. Смотри, как ты одними словами какими-то все поменял здесь, и мы поменялись, и родичи этого мужичонки.

– Хуйня все это. Налей тебе сейчас стакашек, а он тебя уже ждет, и ты все забудешь. Но будет молиться лишь только Леша – золотые руки. А ведь все не так.

– Вот меня пригласил в Ашрам Учитель. А вчера теща Библию подсунула. Дак там тоже самое написано, что нужно идти за Учителем, все оставив.

– Всем нужно еще раз перечитать Евангелие, – говорил Рулон перед последней встречей. – Многие оправдывают это тем, что Христос не человек, а сын Бога.

Но ведь он говорил своим ученикам: «Оставь детей, семью, все и иди к Богу».

Наша задача растолковать все это людям. Написано: «Не создавай себе кумира, ни образа, ничего». А они все молятся на иконы, как язычники на идолов. Как можно молиться на иконы? Записано же: «Не создавай себе кумира». А они иконы развесили по углам. Они же не соблюдают десять заповедей Христовых.

Людям нужно объяснять, чтобы они искали Бога внутри себя. Словно кумир говорит, что человек ищет Бога вне себя, где-то на облаках. А если мы уберем этого кумира извне, который нас отвлекает от истины, то мы начнем внутри себя Бога искать. Вот только тогда поймем, что Христос – это наше чистое сознание. Бог-Отец над нами, над головой сидит.

И для того, чтобы почувствовать Бога, нужны не иконы, а понимание того, что Бог-Отец, на макушке живет.

Вот ученик и начал делать дыхание и считать вдохи и выдохи. В этот момент человек ощутил себя, и воскрес в нем Христос. Делая осознанные дыхания, человек пробуждает Христа, забывает о дыхании – Христос умирает. Вот этому ученику икона ни к чему. Считает дыхание, и Христос с ним, на макушке, раз он туда молится, где Бог живет, над головой.

Христос – это наше сознание. А Бог-Отец – это мировое сознание. А Дух Святой – это Благодать Божия, которая снисходит в нас и преобразует максимум чувства.

Я кратко пересказал эту трактовку Библии Лехе.

Мы уже переоделись. Леха заполнял документы. Здесь же копошились медсестры, разбирая грязное белье.

– Люд! А вот ты ходишь к попу. Скажи, кто такая Богородица.

– Ну, это мать Христа, которая его родила.

Рулон же говорил, что Богородица – это Божественная Сила, это практически олицетворение Святого Духа. Трое мужчин получается: Отец, Сын, Дух Святой. А где же женщина? Почему, говоря: «Во имя Отца, Сына и Святого Духа», мы поклоняемся трем мужикам? А женщина где? А вот Святая Духа – это на еврейском – женского рода. Это уже потом, при переводе, стали считать мужского рода. Так двое мужчин и одна женщина получаются. Святая Духа воплотилась в Марию. Не Мария зачала Святого Духа, а Святая Духа воплотилась в ее обличие и зачала от Отца. Потому что не понятно, почему тогда Христос называет Бога своим Отцом, если он не принимал участия в зачатии, и тогда он должен был Отцом называть Святого Духа, раз им был зачат. Но почему-то Святого Духа не называют Отцом, раз от него зачалось все. Вот вопрос: «А кто Отец его был?»

Христос всегда в Евангелии говорит: «Бог – Отец. Я от Отца пришел…» Тогда непонятно, почему Бог – Отец, если он зачат от Святого Духа, тогда, выходит, Святой Дух – Отец, а не Бог. Вот в чем дело.

– Но, может быть, это в высшем смысле? – спросил Антон.

– Это мы так видим. Основное – это то, что Святая Духа – женского рода, Божественная мать, которая воплотилась в Марии.

– Значит, это не Божественная Сила? – продолжал докапываться Антон.

– Да, это Божественная Сила, которая воплотилась в Марии, а Отец уже оплодотворил Марию, – ответил студент. – Теперь все получается и складывается. Теперь высшее видение Евангелий мы объясним католикам.

– А вот люди крест носят. Они являются христианами? – слушая этот рассказ об учебе у Рулона, спросила моложавая полногрудая медсестра Людок, продолжая протирать инструменты и складывать тряпки. – Сейчас все поголовно носят крестики.

Мне вспомнилось, как во время прогулки по горам Рулон рассказывал нам сокровенную суть христианства и его эзотерический смысл.

– Крест – это орудие пыток, – многозначительно сказал Рулон и стал наблюдать за реакцией слушающих. – Можем ли мы носить орудие пыток? Ведь на нем распяли Христа. А ведь многих героев вешали на виселицах или отрубали головы. Так что же теперь, виселицы или гильотины ставить на куполах да на могилах Великих? Вот поэтому мы крест и не носим. А Христос у нас в голове находится. Мы вспоминаем себя, значит Христос в нас в этот момент пробуждается. Раньше крестов не было. До креста амулетом был Агни или рыбы.

– А что такое Агни? – спросил Денис, перепрыгивая через бурный горный ручей.

– У христиан раньше был Агни, потому что его в жертву принесли. Агнец божий. А рыбы, это потому что в эпоху Рыб все это случилось.

– Кто его в жертву принес? Это когда распяли его на кресте, а он ведь заранее знал, что его распнут? – спросила Елена.

– Да, готовилось все это заранее. Он еще до казни все ученикам объяснял, что скоро его распнут. Готовьтесь!

– Христос – это олицетворение нашего сознания. Да, тогда всё становится ясно.

– Но, если всё эзотерически понятно, то зачем нужно было все это демонстрировать в физическом мире?

– Он проигрывал мистерию Божественной игры. И так как он общался с Отцом-Богом, то знал, что воскреснет и не боялся распятия. Он знал, что воскреснет на третий день. Он говорил, что восстановит разрушенный Храм через три дня. Это он говорил о своем теле, которое восстановится на третий день после казни. Да вот потом так и случилось, что через три дня он воскрес и явился перед учениками.

Леха задумчиво разглядывал наполненный спиртом граненый стакан.

– Ведь человек, когда без сознания, тоже общается с Богом-Отцом, бляха-муха, но почему некоторые возвращаются с того света, а некоторые играют в ящик? Сегодня этот тоже общался с Богом, да не ушел, будет еще керосин палить здесь.

– У человека имеются тонкие тела или аура. Так вот, Учитель говорил, что Христос был осознан, он развил свои тонкие тела и смог воскреснуть.

– А почему именно через три дня?

– Потому что именно через три дня рвётся связь с этим миром. Через три дня уже формируется связь с мирами. А через сорок дней он вознёсся.

– А на сороковой день что разрушается?

– Через сорок дней уже разрывается связь с землей. У мертвеца разрушается физическое тело, и он переходит в мир сновидений. 40 дней он находится над трупом, летает над землёй.

– А назад его вернуть можно?

Я вспомнил, что и сам задавал такой же вопрос Рулону.

– Назад? – переспросил Рулон. – Можно, если тело не разрушилось. Если разрушилось, то тело восстанавливать нужно.

– Вот мы сегодня восстанавливали, – стал хохмить Леха. – Ёб твою мать, Христос воскрес. Где этот наркозник, который таскает людей с того света? Сука, а ведь иногда и отправляет. Вот, пидор, кто ему судья? Или только он может судить? Давеча пьяный явился. Лыка вязать не может. Вместо горла трубку не туда запихал и стал кислородом надувать не лёгкие, а желудок. Говноед, не проверил, прочистили ли жмурику желудок. Дак тот изблевался, да в лёгкие блевотины поналивалось. Отсасывал потом, корячился. Ебантроп вонючий. И сегодня тоже: «Пиздец пришёл». Хуй тебе в твое дыхательное горло! Работать нужно до последнего. А то ишь, ручки хотел сложить. Про Бога забыл. Ирод проклятый! Слышь, студент, а не слабо нам с тобой в морг сходить. Туда сегодня пару тепленьких привезли. Да еще вчерашние лежат непотрошеные. Тело цело. Глядишь, оживим, как там тебя учили. Во, бля, прикол-то будет. – Людк, ты как? Пойдешь с нами? Посмотрим, как Христос воскресает.

– Да ну вас. А что люди скажут? Я лучше на танцы.

– Нахуй они нужны. Мы тут будем научно-религиозномистический эксперимент делать. А если у тебя потрахаться сегодня запланировано, то мы это тебе устроим, прямо в мертвушке. Не слабо? Ты ведь девка хоть куда. На тебя любой упырь засмотрится. Да и студент вон, хером по коленкам стучит.

– А если перепутается и не в то тело вселится?

– Такое тоже бывает.

– А что тогда будет?

Рулон как будто предвидел, что такие разговоры очень интересуют мышей, и давал нам уникальную возможность задавать такие вопросы, направляя наше внимание на мышиные проблемы.

– Будет раздвоение личности. Шизофреник будет готовый.

– Так получается – у всех шизофреников раздвоение личности?

– Да, какой-то покойник в них вселился. Его нужно изгнать.

– А как будет чувствовать себя сам человек, в которого вселился умерший?

– Он может развиваться, если будет осознан. Осознан в сновидении перед смертью. Иначе он потом уже не будет осознан.

– А если эфирное тело слабо развито? Оно что, больше трех дней разрушаться будет?

– У некоторых колдунов оно долго существовать может. Поэтому им осиновый кол вбивали в тело. Покойник может встать из гроба. А этого боялись жутко.

– А почему именно осиновый кол? – спросил Антон у Рулона.

– Потому что осина – иньское дерево. А физическое тело разрушали, чтобы оно не могло ожить. В индийской традиции сжигали. В других – ставили крест. Крест – это дерево жизни, на котором распят Христос. И крест на могиле олицетворяет древо жизни. Чтобы мертвый имел связь с мирами. Он может опускаться в нижний мир и подниматься в верхний по этому мировому дереву.

Был день субботний. В больнице, кроме дежурного персонала, никого не было.

Лёха зашёл посмотреть прооперированного, и мы пошли готовиться к ночному ритуалу.

У дежурной взяли ключ от морга и по аллеям больничного городка мимо благоухающих кустов сирени пошли к окраине.

Обычно морги располагаются недалеко от помоек, которые обильно посыпают хлоркой. Вокруг все равно летают тучи жужжащих зеленых мух.

Мы подошли к небольшому зданию из белого кирпича. Открыв ключом ржавую дверь, мы вошли в помещение, где валялись остатки одежды давно умерших, следы засохшей крови, мочалки, куски мыла и многое другое, что необходимо для приготовления мертвяка в последний путь.

В следующей комнате на стеллажах лежало несколько трупов. Была суббота. Это значило, что вскрывать их некому и некогда. Значит, мы сможем осуществить задуманное.

Несколько экземпляров было после аварий с оторванными руками и ногами. Один без головы. Двое из больницы, после операции, с наклеенными на живот наклейками и кучами трубок, из которых текла тёмная жидкость.

– Нужно будет принести свечи, благовония или ладан, воду и соль. Будем собирать духов. Самим-то будет не просто.

Мы вышли из морга. Ярко светило солнце. Лёха решил сегодня домой не ехать, заночевать в нашем городке. Мы отправились на берег реки.

Легли на траву. Я стал смотреть в небо, вспоминая, как Учитель рассказывал, что простой человек не может долго смотреть. Он обязательно что-то увидит. Облако ему будет кого-то напоминать. Или Карла Маркса, или олимпийского мишку. Долго пытался остановить внутренний диалог, но ничего не получалось. Только облака разной формы плыли по голубому небу. И обязательно сквозили бешеным потоком воспоминания. Думал о вечере. Вспомнилось кладбище, когда хоронили старую жидовку. Возвращаясь с кладбища, мы наткнулись на кем-то разрытую могилу. Антон в темноте споткнулся о полусгнившие доски гроба и, полетев, рукой ухватился за какую-то мосолыгу, то ли от ноги, то ли руки.

– Вот раньше-то еды много не было, – страшным голосом начал Рулон. – Чтобы мясо зря не пропадало то тех, кто умер или тех, кого убили, соплеменники съедали. Может, и здесь кого-то съели?

Среди присутствующих прокатилась волна страха.

– А древние люди спокойненько на все это взирали. Ведь это просто мясо. Оно даже полезно. Ведь силу покойного можно взять, его ум. Только кости оставались. Вот из них кладбища и делали. Если человек умирал своей смертью, тогда мясо жарили, а если убили, то сырым можно есть. А вот кровь нельзя пить. Кровь использовали для оживления предков. Они должны питаться кровью. Когда во время ритуала их подкармливали, то те легко входили в общение и помогали при ловле рыбы, на охоте.

– То вор.

Когда мы вернулись из морга, Леха, громко крякнув, расстегнул брючный ремень, который стягивал его огромный живот, и, похлопав себя по брюху, развалился на диване.

– Ох, еб твою мать! – Сколько лет этому дивану? Уже дырку в диване просидели, пролежали, проебали, суки!

– Мне вчера пришла из Алтайского Ашрама видеокассета «Духовное целительство». – сказал я, желая поскорее поделиться своей новостью. – Там показано, как два наставника из Ашрама Гуру Шри Джнан Аватара Муни оживляют покойника. Это очень редкая видеокассета. В пояснении к кассете было написано, что она заряжена энергией, на нее наложен специальный код, позволяющий всем просматривающим ее получать телепатически знания через телевизор. Но эта же энергия может и уничтожать запись. Ты веришь в это, Викторыч? – спросил я, уже засыпающего Лешика, как его звали местные врачи.

– Хуй его знает. Это не по моей части. Мое дело – жопа, кишки, пизда, голова, руки, ноги и прочая хуйня, годная разве что на холодец, ответил он и устало повернулся к стене, пытаясь погрузиться в сон.

Я вытащил из большой спортивной сумки потрепанный видеоплеер и стал приспосабливать его к раздолбанному телеку «Электрон». Провозившись минут тридцать, я все-таки добился изображения картинки на экране. На голубом фоне появилась надпись «Сотиданандана йога центр» представляет фильм «Оккультные феномены».

На экране показались кафельные стены, цементный стол с трупом, покрытым белой простыней. Было похоже на то, как у нас на кафедре анатомии, где мы мудохались с трупами, изучая, где проходят нервы, где прирастают мышцы к костям и прочую хуйню. Потом на других кафедрах нас учили лечить эти трупы. И только по прошествии многих лет, когда я стал учиться у самого Рулона, у меня открылись глаза, что человек – это не только физическое тело, которое так тщательно изучают студенты-медики и врачи, но это еще и Душа, и Дух.

– И мы, – постоянно говорил на встречах с учениками Рулон, – должны понять, что мы не являемся телом, чувствами и умом.

Душа человека связана с его эмоциями, мыслями. И чем больше ими человек может управлять, тем свободнее его Душа, и его Дух-свидетель. Именно поэтому воздействие на невидимую часть человека – его тонкие тела – даст возможность изменять, исцелять или уничтожать физическое тело. Вот почему гипнотическое, телепатическое, психосуггестивное воздействие на человека реально, так как его физическое тело – лишь марионетка в тонких духовных телах человека, которые могут быть развиты, а могут быть и не развиты.

По телевизору я увидел наставников, одетых в белые хитоны со знаком триединства на груди. Они обратились к Высшей Божественной Силе через мантру «Намо Сотиданандана Парам Ананда Свасти». В тот же миг с экрана в наш кабинет сильным потоком устремился золотистый свет.

Леха заворочался на диване и раскрыл свои зенки.

– Хули нам морг показывать? – мутным взором посмотрев на экран, произнес он и тут же осекся.

Его взгляд сразу стал осмысленным. Что-то невидимое пронзило его сознание, и он сел на диване, выпрямив позвоночник.

Тем временем, наставники Алтайского Ашрама, совершая непонятные пассы и пропевая мантры, двигались вокруг трупа.

– Эй, студент! – обратился Леха ко мне с какой-то непонятной интонацией в голосе. – Из их рук течет какая-то энергия, а звук, издаваемый ими, призывает эту энергию из окружающего пространства. Я вижу это, или это вольты?

Его голос стал необыкновенно трезвым.

Вспоминая этот фильм и эту историю с Лехой, я вновь очутился на очередной встрече с Рулоном, на которой он объяснял с позиции шаманизма, что же происходит с человеком сразу после смерти.

Мы сидели около ярко горевшего костра. Рулон только что провел камлание – шаманский ритуал, и рассказывал нам об удивительном мире шаманизма.

– Человек обладает не одной душой, у него их пять, каждая из которых развивается в течение жизни. Но когда подходит срок смерти, связь между душами ослабевает, и души разлетаются к тем Богам, которые послали их к человеку изначально. Когда ослабевает Кут, то души отлетают от физического тела.

– А можно ли вернуть душу в тело и оживить жмурика? – задали вопрос Учителю.

– Да, – сказал Рул, – если тело не повреждено. Ведь в течение трех дней после смерти души летают возле физического тела. Именно в эти дни делают отпевание. Об этом можно узнать из разных религий. Жрец, лама или священник, читая Тибетскую книгу мертвых или Египетскую книгу мертвых, указывает душе умершего путь после смерти, чтобы она не возвращалась на Землю и нашла дорогу к Богу.

– А может человек при жизни выходить в загробный мир?

– Сюр – человеческий двойник – часто входит в загробный мир. Но это может быть связано с трудностями.

А вот души умершего сталкиваются с другими препятствиями, которые им необходимо преодолеть на пути в этот мир. Если эти трудности она преодолеет, то человек как бы умирает вторично, а если нет, то навсегда остается в нижнем мире. А если человек сильный, то он преодолевает эти трудности. Тёсь, Сюр, Айы – его души живут в загробном мире определенное время, пока не истлеет память об этом человеке на земле.

– Что будет, когда этого человека забудут?

– Разлетятся души в разные стороны – вторичная смерть наступает.

– Сюр погибает, а остальные разлетаются? – спросил Олег, постоянно докапывающийся до глубины и сути вопроса.

– Они все разлетаются, ни одна душа не погибает.

– Какая разница, когда умрёт человек и где будет жить?

– Каждый человек хочет, чтобы он попозже умер, а так нет разницы – сейчас мы умрём или через пятьдесят лет, просто у человека вмонтирован инстинкт страха смерти. Вот солнце закатывается – день умирает. И так каждый день. И наступает новый день. Так и в жизни.

– Все эмоции, страх – это приходит из тонких тел?

– Физическое тело это просто труп, что в нём может быть: кости, кожа, мясо. Все инстинкты, страхи в душах находятся.

– А как шаман передает свою Силу? – это уже Елена задала вопрос, обеспокоенная повысившейся чувствительностью к мыслям других людей.

– Старый шаман умер, осталось племя, значит, кто-то должен стать шаманом в племени. И вот это шаманское призвание ищет самого восприимчивого. Ему может быть пятьдесят лет, а может двенадцать лет.

– В пятьдесят лет у него может быть семья, дети?

– Может быть, да. Шаманское призвание именно обретается, значит, этот человек как-то восприимчивее оказался. Может так же и козлом отпущения стать и в пятьдесят, и в двенадцать так же, как и шаманом можно стать. Какой-то там Гайдар в четырнадцать или в шестнадцать лет уже полком командовал. Сын полка.

– Да, значит, человек может рано лидером стать, то есть что-то случается и он обретает так же, как и хуеву тучу. Вот так шаман развивает в себе шаманство, раз – и обретает.

– Вот был такой момент, – спросила Елена, – Я неоднократно читала книгу «Путь Дурака», но не до конца поняла суть описанного, – когда нового шамана посвящают в шаманство, то старый шаман берёт его с собою и ведет на хребет. Я не поняла, это на тонком или на физическом плане происходит. Там он показывает мысы страдания и болезни, и на каждом мысе он эту часть местности прикрепляет к одной части тела, и при каждом соединении он плюёт в рот молодого шамана и тот эту слюну проглатывает. Непонятно, где этот хребет находится, говорится ли это о тонком плане?

– Да, это в тонком плане. – Рулон протянул руки к костру, помешивая прутом угли.

– А для чего он плюет?

– Чтобы лучше ученик запомнил дорогу страданий и скорби.

– Эти участки связаны с душой Сюр?

– Да, Сюр проходит по этим тропам сновидений.

– Это делается после рассечения?

– Иногда, во время рассечения обычно показываются тропы страданий и скорби.

– То есть определенная часть тела отвечает за определённую болезнь и еще связана с каким-то животным, допустим сердце со Львом?

– Да, примерно так, мы находим это отражение в гороскопе.

– Если у шамана слабый Кут, то вместо каждой кости скелета берут в жертву родственника из его рода, он умирает или его убивают? А почему сорок? Костей же больше? – Олег испугался за своих предков, как бы им не поплохело, не стало хуево.

– Кость – это аллегорично, это олицетворение силы. Кости связаны с силами у человека, если силы много, то костей больше, чем нужно в тонком теле.

– Родственники такого шамана не умирают? – продолжал настырно гнуть свою линию Олег, жалея мамку, с которой он уже лет пять не виделся. Может, она уже давно воспряла к небесам или с чертями якшается, а он все поет свою песню.

– Да, а если слабый Кут, то костей меньше, значит кто-то начинает умирать, чтобы сила пришла к нему. Мёртвые делают запруду на реке страданий, которая в нижний мир течет. А одного родственника в качестве моста кладут через эту реку, и по нему переходит шаман вместе с учеником на другой берег, и там дальше идет обучение.

Да, такое может быть – кто-то служит мостом, или несколько человек делают запруду, то есть умирают.

– Души этих мертвых не обижаются? – совсем скуксился Олег.

– На кого им обижаться? Это делает дух рода. Дух выбирает шамана и уничтожает каких-то родственников, чтобы дать силу шаману. Получается, что они могут только на собственного духа рода обидеться. В других понятиях это нормально.

– Люди там на все это естественно смотрят? – Елена более реально смотрела на эти вещи.

– Да.

– Ещё говорится, что именно в роду должны умереть люди, потому что их Кут такого же цвета, как у него. Когда Христос родился, всех младенцев, которые родились в одно время с ним, тоже уничтожили, что бы их Кут перешла к нему, а они же были не из его рода, а из соседних родов? – продолжал ковырять Олег, отыскивая несостыковки между своим восприятием мира и шаманским.

– Когда маленькое племя, человек сорок, например, в улусе живет, и там именно кровные связи важны, потому что человек рождается раз в год или реже. А тут было около тысячи людей, поэтому связи другие и дух другой, который для целого народа действовал, поэтому там уже мало было чисто равнородственных связей.

– То есть если бы умерли мама и папа, этого бы не хватило?

– Да, не хватит, значит, должны умереть все до двух лет.

– А каким образом их Кут к нему перетек?

– Их забили, а куда их Кут-то денется? Вот к тому, кто остался, к тому все и перетечёт.

– А не может Кут к Луне пойти, Луна питается же, почему к Иисусу они потекли?

– Потому что это один род, а Луна питается определенными эмоциями.

– А что мог ощущать в себе он, когда все это случилось, он же был младенцем?

– Он видел не как другие, и рос уже не такой как все.

– То есть Иисус своего рода шаман?

– Да.

– А как шаманские души связаны с реинкарнацией?

– Обычно считается, что есть одна душа, и она реинкарнирует. А у шаманов пять душ, и это более сложный процесс: души медленно распадаются, идут в загробный мир без Бось, уже дальше там еще раз распадаются, и в конце концов все души возвращаются к создавшим их богам, затем заново Айы переходит в будущее, соединяется с Бось, обретает там Сюр и воплощается.

– Айы постоянно на новое воплощение идет, он в реинкарнации задействован?

– Да.

– А души Тёсь, Бось, Сюр – это новые души, или те же могут присоединиться?

– Тёсь уже не соединяется, потому что это память, прошлое. Если Тёсь соединить, то человек пришел бы в полной памяти о прошлой жизни, но память навсегда остается в загробном мире, поэтому человек ничего не помнит.

– Бывает так, что человек рождается с сознанием о прошлой жизни?

– Частично может, но в основном никто ничего не помнит, а Бось остается потому что это то, к чему он стремился и будет стремиться снова.

– В одной сказке описано, что шаман умер, и какой-то период прошел в тонком плане. Его мать- зверь выкормила, и через несколько лет он воплотился в нескольких милях от того селения, где он жил. И он всё помнил и потом пришел туда к своим родственникам. Он их узнал, а они его не узнали. В этом случае души Тёсь и Бось у него прежние?

– Бось та же. Если он помнит, значит, он уже осознанно умирал и родился, души, не распавшись, воплотились заново.

– Сюр возвращается тому богу, который его послал с той же миссией, с тем же предназначением. В новом воплощении он уже не участвует?

– В принципе, может быть послана та же Сюр, а если что-то изменится, то может и другая Сюр. Другое предназначение уже появится у человека.

– Получается, цели, остаются те же, а предназначения могут измениться?

– Если человек вырабатывает за свою жизнь новые цели, то и предназначение может измениться. Или, дали ему Сюр с третьего неба, а потом он вырос, и ему дали духи Сюр уже с седьмого неба, то есть его предназначение стало более глобальным, потому что существует иерархия – у Ульгеня своя, у Эрлика своя, иерархия духов по небесам у Тенгри и Умай.

А возможно ли, чтобы на Земле люди не болели? Чтобы все жили счастливо? Прикрыв глаза, я попытался сосредоточиться, вспоминая звуки музыки Шамбалы, по-другому я в транс входить не умел.

Перед глазами возникла Земля, по которой, как тараканы, быстро бегают люди. Одни толстые, богатые – их мало, но живут они хорошо. У каждого много жен, в некоторых странах официально, а в некоторых неофициально. На них работают другие тараканы. На некоторых один, на некоторых два, а есть такие, на которых работают тысячи, миллионы, эти правят большими тараканьими территориями. Иногда они, эти богачи, толстобрюхие тараканы, в угоду другим, более воинственным своим помощникам, начинают войны против других. На самом деле, тараканьим миром правят воинственные тараканы, но им удобнее оставаться в тени. Тогда на этой тараканьей планете разгораются войны, требующие топлива, питания. Дух войны не может быть голодным. И поэтому он требует топлива, еды для себя. Это главный невидимый без физического тела таракан–владыка зла. Тогда тараканы-милитаристы, видя, что Духу не хватает жратвы, что войны, сжирают всех работяг, их жен становится меньше, издают законы, запрещающие аборты, учат одних тараканов исправлять тараканьи оболочки, чтобы было кому воевать – это мужские тараканьи особи, и чтобы было кому рожать – это женские тараканьи особи.

Когда главный Дух тараканьего зла нажирается, то войны перемещаются в другое место. Войны никогда не заканчиваются. Они только перемещаются. Тараканы сразу успокаиваются, отстраивают свои жилища и забывают, что скоро вновь явится Дух и начнет их жрать.

Увидел я и Леху-таракана, который, как монтер во время войны ремонтирует танки, так же и он занимается ремонтом пострадавших тараканов и тараканих, дабы тараканье мясо не переводилось на тараканьей планете.

Но на этой же планете есть небольшое количество других тараканов, которые живут по другим законам. Они имеют мощные антенны и контактируют с Тараканьими Духами, и сами уже готовы стать Духами, поэтому они не размножаются, а собирают эту энергию для превращения в Духов.

Видик уже закончился, но я продолжал думать про людей.

Перед внутренним взором раскрылась величественная картина нового земного счастья, где люди не болеют, где в семьях гармония и никто ни в чем не нуждается. И ведь всего этого можно реально достичь. Что же для этого нужно?

Ответ пришел через несколько лет, когда Рулон пригласил нас, нескольких учеников, с собой на прогулку по горам. Мы сели в джип Рулона. Поскольку мы были из тех, кто всего раз в несколько месяцев встречался с Мастером, нам было отведено место в самом дальнем отсеке салона, но и там было комфортно. Несмотря на 30-40 градусную жару, в каре было прохладно, работал кондиционер, и дорога не показалась нам утомительной. Джип быстро двигался, завывая двигателем, сначала по трассе, затем по горной дороге, не останавливаясь даже в труднопроходимых местах. Поскольку джип был праворульный, и Рулон сидел слева от водителя, мне было хорошо его видно. Между мной и Ним сидели жрицы. Все красивые, черноволосые, внутренне собранные, эмоциональные. Рулон медитировал. Настрой Его Божественного сознания позволял нам ощущать Высшие энергии. Все, что пожелаешь, находясь в его поле, сбывается, в зависимости от усилий, которые совершаешь. В салоне звучала великолепная Ашрам Гита. Если, слушая Ашрам Гиту, медитируешь на слова, ярко переживая их, действуя по этой программе, то жизнь скоро изменится.

Вскоре мы подъехали к горной реке. Ее прохлада создавала особый контраст с жарой города. Рулон, совершая прогулки в труднопроходимых горных каньонах по четыре-пять часов каждый день, объяснял своим ученикам Истину в той форме, в которой они готовы были принять ее.

– Учитель, а почему Вы, просветленный, продолжаете слушать Ашрам Гиту, Рулон Гиту? – спросили наперебой несколько человек, как только все мы выгрузились из Джипа.

Рулон был уже далеко, и первые слова ответа остались только в тех, кто не заснул, отряхивая и поправляя помятую в машине одежду. Всегда нужно стремиться быть рядом с Силой, независимо от обстоятельств.

– …Прежде всего, человек должен наполнять себя высшими впечатлениями, чтобы заставить работать высшие центры, которые у основной массы людей не развиты. В этом нам может помочь чтение духовной литературы, прослушивание Ашрам Гиты, размышления на религиозные темы. Но все это нужно делать не механически, а эмоционально переживая каждое слово. Любое знание, а особенно духовное, воспринимается человеком через эмоциональный центр. Например, мы можем знать, что такое молитва, а можем переживать всем своим существом, когда каждая клеточка вибрирует, сердце пылает благодатью, кожа покрывается мурашками от вдохновения.

Поэтому и к Знанию, и к молитве, и к любому явлению имеется два подхода: внешний, когда нам кажется, что мы что-то понимаем, и внутренний, когда мы все это переживаем с сатанинским усердием, – Рулон сделал эмоциональный толчок на последних словах, – с которым мы думаем о еде, когда голодны, или о принце, когда играет гормон.

Об Истине, нужно думать постоянно, концентрироваться на этом. Конечно, человеку трудно концентрироваться на чем-то, потому что его внимание направлено на мысли.

Дорога стала подниматься круто в гору, затем мы спустились между деревьями и перед нами открылось прекрасное ущелье, по дну которого шумно неслась студеная река.

Перепрыгивая сначала с камня на камень, чтобы не замочить ноги, я в конце концов поскользнулся и пизданулся на жопу прямо в воду. Все глумливо заржали. Но, когда я поднялся и рванул вновь за быстро шедшим впереди Рулоном, то понял, какой это кайф быть мокрым в такую жару, ощущать, как прилипает влажная одежда к твоему телу, и внимать словам Мастера.

Поначалу, ощущая комфорт от сухой одежды или обуви, трудно предположить, что от мокрой одежды комфорта еще больше. Так всегда в жизни. Мы стремимся довольствоваться только тем, что нам знакомо, забывая о вечном кайфе, который нами еще не постигнут.

Еще во время прогулок с Мудрецом ощущался охуенный физический дискомфорт от своей слабости. Тело было не готово идти такой переход по руслу горной реки. Ведь в течение долгого времени не ищешь возможности активизировать свое физическое тело, а довольствуешься только изредка делаемой зарядкой. Но если вспомнить древних святых, то можно ощутить всю тяжесть вериг, которые они добровольно надевали на себя, чтобы только помнить о теле, помнить о дискомфорте, не засыпать, но пробуждаться. Рядом с Рулоном ощущал себя припизженным и клялся быть активнее, каждый день заполняясь этой активностью. Но… Воли нет. А значит, и движения вперед нет.

И Рулон всегда говорит нам о том, что достигнуть мы ничего не можем. Мы можем только достигать. А как здорово мечтать, что, вот, скоро я просветлею, и все, пиздец, попаду в рай, и нихуя делать не надо будет… Нихуя подобного! Все это ложь, пиздеж и провокация. Попробуй, как Рулон, пять-шесть часов в день, по крутым склонам, в любую погоду с неимоверной скоростью. Да еще лекции нам, припизднутым, читать, вдалбливать о высших центрах. Терпеливо объяснять из года в год, так как припизднутые меняются, не выдерживая просветления. Как говорить и как донести нам идею о необходимости просветления, о необходимости развивать высшие центры, когда и нижние еще не развиты? А мы уже возомнили о себе. Суки, блядь! Так злость и разбирает. А это уже лучше, когда ты злишься. Сразу включаются эмоции. Но, жаль, это продолжается не долго. И вот, когда ты видишь эту свою слабость, неумение действовать, нужно иметь сатанинское усилие, нужно пробудить его и взращивать, обильно подпитывая эмоциями и идеей совершенства.

Это глава в книге «Рулонистика». Здесь главное вспомнить всю хуйню, от которой ты прятался, которую вспоминать не хочется ни при каких обстоятельствах, даже под стволом автомата. Вспомнить все, что вызывает в тебе дискомфорт, и пройти сквозь это.

– Учитель! А почему, в книге «Путь Дурака» когда Рулон пришел к Мэри, переплыв реку, она ему сказала, что важнее испытывать и переживать психологический дискомфорт, чем физический? – возник вопрос от воспоминаний, и я постарался сразу же его задать. Ведь своевременно заданный вопрос и полученный ответ может резко и круто переменить судьбу, т.к. в этом помогает тебе Учитель, а не ты сам копаешься в собственном дерьме.

– Это не только важнее, но и труднее для развития. Но сознательно этого дискомфорта никто испытывать не хочет. Поэтому так полно духовных туристов и филателистов, псевдойогов и всякой другой поебени. Вот поэтому шушера не может удержаться в Рулон-холле, и с громким криком: «Здесь просветляют!» – съебывают отсюда, – Рулон ловко вскочил на камень и оказался у подножия великолепного водопада десятиметровой высоты.

Так как же писать эту Рулонистику? Как доставать свое дерьмо и выносить на суд людской? Ведь книгу будут читать миллионы людей во всем мире. Уже сейчас спрос на нее, ох какой огромный. А что они обо мне подумают? А хуй их знает! А они хуй меня такого вот пачкуна, узнают, пока сами не захотят стать учениками Рулона и приехать в Рулон-холл.

Теперь многое становится понятным. Кто, как и почему «просветлевает».

После того, как Рыжий поднялся по канату на водопад, Рулон тоже быстро и эффектно прицепил карабин к спасательному поясу и за несколько минут буквально взлетел по канату на вершину водопада.

Брызги воды переливались на солнце многоцветной радугой, наполняя пространство постоянной радостью. Рождаются и умирают капельки воды, а радуга остается, так же, как и в нас рождаются и умирают клетки, а тело остается как будто прежним; так же и мы сами в своем сегодняшнем отождествлении рождаемся и умираем, но душа наша остается, хотя об этом мы мало что понимаем сегодня.

Рулон как будто услышал мои мысли и продолжил свою лекцию.

– У человека существуют низшие и высшие центры. Высшие у большинства сегодня не развиты. Еще рано. Это тонкоэнергетический запас человечества. Они разовьются только тогда, когда человек научится управлять телом, эмоциями и интеллектом.

Например, у человека развито ясновидение, но нижние центры не готовы. Значит, дар Богов – ясновидение дан человеку за прежние заслуги в предыдущих воплощениях, а теперь, если человек не развивает нижние центры, и ясновидение не разовьется в яснознание.

Верхние центры – это запас человека на будущее, когда Земля перейдет в новую эпоху. Это может случиться и через миллион лет. А наше светлое учение дает возможность человеку развиться уже сегодня. Но таких мало. И мы их должны отыскать, чтобы сохранить запас человечества.

Как на всей Земле, так и в теле человека есть клетки, обеспечивающие физическое тело: они рождаются и умирают, и связаны они с нижними центрами. А есть еще нервные клетки. Они не размножаются, и являются главными, их намного меньше, но именно они дают толчок физическому телу, развивают эмоции и мысли человека.

Наше учение Секоризма – это мудрость Вселенной! – выкрикивал Рулон. – Нас мало, как нервных клеток в человеке! Мы – головной мозг человечества, и поэтому мы не можем размножаться, и поэтому мы отличны от всех мышей!

Энергия поднялась. Все были возбуждены и чувствовали себя спасителями человечества.

Только мудрые горы и бурлящая река, пережившие сотни, а может, и тысячи поколений людей, величественно молчали, наблюдая, как Мудрец воодушевляет слепых, еще спящих котят, даже не видящих, куда они идут, врата какого мира открывает перед ними Мудрец.

– Вот она – суть тантры! – громогласно декламировал Рулон, поднимая руки вверх, когда говорил о величественном, и опуская вниз, сжимая в кулаки, когда говорил о том, с чем предстоит бороться. – Творить не себе подобных, не пушечное мясо, а пробуждать нервные клетки человечества, творить просветленных людей!

– Наше Учение спасает людей от деградации, – лицо Рулона порозовело от быстрой ходьбы и высокоэмоциональной речи. Если бы на Земле не было горстки умных людей, то человечество превратилось бы в стадо дикарей. Природа сотворила человека с запасом, но давать этот запас человеку еще рано! Только через миллионы лет! А сейчас только горстке людей – нам! А когда планета перейдет на духовный уровень, вот тогда и понадобится эта тонкая духовная энергия, которую мы должны развивать в верхних центрах. Размышлять, философствовать об истине, а не плодиться, пло-о-ди-иться-я, пло-о-ди-иться-я, – как эхо прогремел Рулон с плавным переходом к тишине, чтобы мы еще глубже смогли пережить и осознать с одной стороны свое величие, а с другой глобальную программу оплодотворения человечества для производства пушечного мяса.

Нервные клетки, как в человеке, так и в человечестве, не размножаются, а проживают от рождения до смерти. Они же и не восстанавливаются, поэтому пробуждайтесь, пока я жив!

Наш эгрегор сравним с нейронами в огромном земном организме. За счет нас Знание передается людям и не дает им деградировать.

Но это все было потом. Это были ответы на вопросы, типа: а зачем спасать пушечное мясо? Зачем их лечить? Наверно, для того, чтобы поголовье мышей все-таки сохранялось, ведь кому-то нужно будет жить через миллионы лет на духовной планете Земля.

* * *

Прибежала медсестра Валечка, вертя жопой, косилась глазками на заезжего доктора. Встав в дверном проеме и разглядывая колоритную фигуру Лехи, она стеснялась пройти в кабинет. Из глубокого разреза ее легкого халатика, застегнутого всего на две пуговицы, была видна налитая грудь молодухи, еще не обремененной детьми и всякой прочей хуйней.

– Мне не найти дежурного врача, а там в реанимации у нас дед помирает, так родственники врача требуют. А где его искать? Сегодня выходной, начальства в поселке нет, наверное, он к кому-то пошел, – как-то заискивающе стала канючить Валя.

– А нам похуй! Правда, студент? Это твоя больница, твои жмурики, а на кой хер мы будем встревать? Я только с одной ЭЛКЭКАшки прибыл. Знаешь что такое ЛКК? Нет? Ну да, тебе лучше не знать. Это врачебно консультационная комиссия, где пытаются на доктора повесить такую пиздюлину, чтобы он больше никогда никого не захотел лечить. Ясно? А поебаться не хочешь? Вишь, студент молодой – пахнет водой, ты бы его поучила, как тут у вас в деревне-то ебутся, небось, только на сеновале? Га-га-га!!! – заржал Леха.

– Ну, что Вы, право, Алексей Викторыч, я же на работе. Да и мужик помирает там у нас в отделении, родичи канючат. Пойд-е-емте посмотрим.

– Вот заладила-то, а у самой глазки-то заблестели. Так вот что, студент, ты где ночуешь? Сегодня можешь здесь, вишь, какая смена работает? Ну да ладно, пошли на твоего жмурика. Еб твою мать. Пусть твой главный платит мне за работу в выходные дни. Пидор вонючий, не может справиться с пятью врачами. Блядь, болеть-то в вашей деревне-то опасно, – заокал Леха на какой–то волжский или вологодский манер.

По обшарпаной лестнице мы спустились в вонючее терапевтическое отделение, где в основном лежали старики да всякие парализованные, срущие под себя и провонявшие на все отделение. Левая часть отделения была отгорожена перегородкой. Там были реанимационные палаты. Вот сюда-то и угодил старик с третьим инфарктом.

Его губы посинели. Он был без сознания. Ему было все похуй. Он уже ехал на своем новом поезде на тот свет, откуда дорога назад, заказана. Хотя существуют на земле самородки, вернувшиеся оттуда, но я их еще пока не видел.

Леха спокойно подошел к старцу и взял его запястье в свою руку, определяя пульс. Я подошел с другой стороны, с той, где стояла капельница. Валюха семенила сзади.

– Вот видите, я Вам доктора привела – это очень хороший доктор из города.

– Ну, чо, дочур? – как-то странно обратился Викторыч к родственнице покойного. – Сколь лет-то деду?

– Да девяносто восемь.

– И чего ты хочешь? У деда праздник, он уже отмучился, а вы тут его капельницами. Ты вот счастлива?

– Ну, как сказать…

– Да вот так и говори, что нет. А дед-то уже счастлив. Сделай ему кордиамин внутривенно, – сказал Викторович Валентине уже другим тоном. – Хочешь, студент воскресит мертвого, как Христос? – вновь обратился Алексей к женщине в застиранном белом халате.

– Ой, нет, что вы! Этого нельзя делать…

– Ну, тогда мы пошли. Студент, за мной! – утрируя, Леха стал подниматься и направился к выходу.

– Нет, что вы, спасите его!

– Зачем? – спокойно спросил Леха.

– Ну, я не знаю! Что люди скажут? – женщина потеряла точку сборки или точку зрения и не знала, что делать и что говорить.

– Давай, читай свое заклинание, – шепотом сказал мне доктор, только не очень громко.

– НАМО СОТИДАНАНДАНА ПАРАМ АНАНДА СВАСТИ! – загробным голосом запел я, воздев руки кверху.

Валя почему-то сразу пошла к голове старика, и все мы увидели, как ее лицо из красивого лица молодой девушки стало сморщиваться, превращаясь в лицо старого человека.

– Что вы хотите? – старческим голосом, шепеляво произнесла Валентина.

Видимо, у нее открылись медиумические способности, через нее стал говорить дед.

Дата добавления: 2015-08-05